Глава 5
Уиллоу

Меня столько лет преследовали эти зеленые глаза с вкраплениями карего, непослушные светлые волосы, кривая усмешка старшего брата Кинг. Не стоило возвращаться по нескольким причинам: он до сих пор подонок, придурок, который любит издеваться над другими. Человек, у которого нет уязвимого места, он не боится стать посмешищем для других, посмеется вместе со всеми. Все равно что очистить орех для него в два щелчка. Не стоило ходить на дурацкую вечеринку ради какой-то кофточки, которой вовсе не было, потом застрять там со всеми и ввязаться в игру. Грег был таким милым, просил составить ему компанию, так как никто не хотел играть с ним. Я просто пожалела парня. Он ведь не обладал красивыми чертами Кингов, у него не было их силы, извращенного ума и обаяния. Я хотела начать все с нуля… Стать другой, более правильной.

Чейз и Терренс божились, что их старшего брата нет здесь, и оба оставили меня в покое, когда я настояла на своем. Мне нужен был долбаный воздух, чтобы дышать свободно без них. И, точно зная, в каком раздрае была их семья, когда я уезжала, какие напряженные отношения были между братьями, поверила им на слово. Как я могла забыть, что троица Кинг – неисправимые лжецы, которыми я их нарекла еще с младших классов. Чертова краска не хотела смываться с моих волос, пока я дошла домой, все впиталось полностью, в корне испортив не только прическу, но и мою одежду. Бедная Леони была в таком шоке от моего вида, что я не знала, куда спрятаться от ее сумасшедшей заботы. Мы терли мое лицо, накладывали маски, применяли кучу средств, все в безмолвной тишине, звуки трения и умывания водой сопровождали каждое действие. Если с одеждой можно было попрощаться, то кожа пострадала меньше всего. За исключением жуткой аллергической реакции на химикат, использованный в джелло. Применять алкоголь и краситель таким способом могло быть довольно опасным, но кто об этом думал. Конечно, не Хантер Кинг…

Итог такой: мои волосы голубого оттенка вперемешку с блондом. Если таким образом они хотели разукрасить меня точно рождественскую елку, им не повезло. Все очень даже неплохо, за исключением немного отекших глаз и носа. Но тоже поправимо при помощи правильного макияжа.

* * *

Я постаралась этим утром привести себя в порядок по максимуму. Единственное, что меня смущает, – это укороченная версия клетчатой шотландки, которая является нижней частью нашей формы. Красно-зеленая клетка обещает задраться в любой момент, когда кто-то решит подшутить. Именно поэтому я говорю огромное спасибо моей тете за ее любовь к трусикам-шортам, которые красиво смотрятся на попке и могут стать спасением, не вызывая конфуза. Допустим, я не настолько стеснительная, но жизнь напоказ – это к Джеки. Я предпочитаю хранить свое тело вдали от общих глаз. Натягиваю светлые гольфы и простые балетки, пока стою в наклоне, волосы, собранные на макушке, падают на одну сторону и щекотят щеки.

– Ну, неплохо, – говорит Леони при виде итогового цвета моих волос. – Я могла бы подумать, что это такой финт с оттеночным тоником. Ты не могла бы попросить «весельчаков» принести немного нам домой, я бы неплохо заплатила за пакетик. – Она трогает кончики моих локонов. – Нет, я вполне серьезно, без шуточек. Они сделали тебе услугу. Вещи ерунда, я хочу эту штуку для себя.

Мы начинаем вместе смеяться, когда она прикладывает окрашенные кончики к своему лицу, я обожаю Леони. Небеса благословили нас, когда однажды на прием к моему отцу пришла она. Очень жаль, что папа не смог ей помочь и никогда не сможет. Я была бы лучшей сестрой на свете, если бы только была возможность. А Леони могла стать идеальной матерью…

– Ты помнишь, что я тебе рассказывала о поведении? Они не стоят твоего внимания. Но ты вполне можешь внести свои коррективы, если используешь свое обаяние.

Я закатываю глаза, хватаю рюкзак и перекидываю через плечо.

– Вот еще. – Она открывает ключницу и кидает мне что-то мерцающее в воздухе. – Мы с Робертом решили, что это хороший презент для выпускного класса. И таким образом мы немного обезопасим тебя.

– Да ты серьезно?! – кричу я, открываю внутреннюю дверь и бегу в гараж. – Моя машинка, моя сказочная, классная машинка! – Кидаюсь на шею моей мачехе, целую ее в обе щеки и прижимаюсь к груди. – Это чертовски круто.

– Ну, я бы не назвала «ниссан» машинкой… Мы очень хотели угодить твоим вкусам и чтобы ты перестала опаздывать везде, где бы ты ни появилась. – Она намекает на те моменты, когда я встречалась с Кингом и приходила настолько поздно, что приходилось прикрываться единственной отговоркой, вроде как у меня не было возможности вернуться раньше.

– Намек понят, подобного больше не повторится. – Я имею в виду совсем иное, нежели она думает.

– И это тоже. Знаешь… Может, это была неплохая идея с тем, чтобы ты снова ходила в эту школу. Мальчики перебесятся и переключатся на других. – Она видит мое выражение лица и замолкает. – Или ты планировала вернуть одного из этих троих?

– Нет, главное, чтобы они не предприняли попыток. – Мой голос срывается, я поправляю синюю прядь и трясу ею перед своим лицом. – Время показало, что хотя бы один из них точно не повзрослел.

– Вы бы не потянули… – Она закрывает глаза и хмурится. – Мне правда жаль, что тогда тебе пришлось пережить подобное. Но все в прошлом.

Я сажусь в машину, Леони наклоняется, нажимает кнопку, встроенную в моей машине. Подъемные двери гаража поднимаются, предоставляя мне шанс сбежать. Закидываю рюкзак на заднее сиденье, поправляю прическу перед зеркалом, смазываю съехавший блеск на губах и завожу мотор. Приятное, глухое гудение ожившего транспорта отдается вибрацией во всем теле. Это похоже на неточное сердцебиение, определенный ритм, как музыка в душе. Мачеха отходит на некоторое расстояние, позволяя мне исчезнуть из вида, прибавить скорость и почувствовать себя более свободной. На самом деле меня никогда не принуждали к чему-либо, не настаивали на своем мнении. Все, что происходит в моей жизни, не продуманный план родителей или нравоучения, которые любят раздавать некоторые. Это явно не мой вариант. Папа всегда позволял мне иметь собственное мнение, даже касательно цвета перчаток, и, если я считала, что они мне не подходят, он не настаивал. До того злополучного дня и нашего решающего разговора. Тогда мой голос был слишком слаб, как и вера в себя. Все мгновенно изменилось, кажется даже небо заволокло опасными тучами. Теми, что поселились в моей душе.

Интересно, однажды наступит этот момент, когда все, что заволокло мой разум неприятными воспоминаниями, рассосется и позволит выглянуть яркому солнцу, подобно ясному дню?

Я подъезжаю на школьную парковку, останавливаюсь рядом с черной модной машиной, тоже, кажется, новенькой. Из нее выходит маленькая брюнетка, размалеванная черными тенями, как если бы она была неформалкой или рок-звездой. Ее черный рюкзак свисает на плече, ухоженными пальчиками с ногтями черного цвета она жмет на сенсор, отправляя сообщения. Равняюсь с ней, она поднимает глаза на меня и посылает мне грозное обещание. «Держись от меня подальше», – звучит на ментальном уровне, я отшатываюсь в сторону, стараюсь ретироваться и оградить себя от подобных сцен. Главное, чтобы она не была из нашего класса, хватает Джеки и прочих ее тупых подружек. Винни останавливает свою крохотную машину рядом с подержанным пикапом, двери которого в нескольких местах зияют ржавыми пятнами и в скором времени превратятся в дыры. Я начинаю думать о том, как в нем было уютно, сколько времени мы провели там, на переднем сиденье, и что делали. Период, проведенный наедине, казался мне лучшим.

– Все выглядит очень даже неплохо. – Винни громко хлопает дверью, вытаскивает юбку, застрявшую между ягодицами, не стесняясь проходящих мимо одноклассников. – Все было бы намного хуже, будь краска зеленой или светло-коричневой. – Она поправляет мои волнистые кончики, растягивает пружинку. – Хорошо, что ты подкрутила волосы, кажется, что так все и задумано. Готова к новому учебному году в этом чистилище?

– Без понятия. Но думаю, игра уже давно перешла все границы. Мне пора привыкнуть к неожиданностям. – Мы заходим в школу, идем по длинному шумному коридору. Все сразу находят свои шкафчики, я же сомневаюсь, что мой все еще принадлежит мне. Хотя, судя по сообщению, отправленному дирекцией, изменилось только расположение. А кто именно мой сосед по клетке, стоит задуматься. Я подхожу к номеру А-18, поворачиваю простой замок, пока еще не обремененный кодом. Все делаю очень медленно, ну мало ли, вдруг кто-то уже решил вывалить на меня ведро мусора, рвоты или краски. Стоит ли говорить, что не удивлена дурацкой роже на внутренней стороне двери. Закатываю глаза, выглядываю в сторону Винни, она приподнимает брови и указывает на моего соседа по другую сторону.

– В этом году я просто везунчик. – Сет Ван Камп возвышается на целую голову, заглядывает в мой ящик и приподнимает рюкзак с моего плеча. – Давай помогу. Раз уж нет больше желающих.

– Да я и сама справлюсь. – Наши руки соприкасаются, он довольно улыбается и наклоняется ближе. – Это могло прокатить пару лет назад, больше меня не обольщают твои манеры придурка.

– Ну и ладно. Я хотел всего-то помочь. – Открывает свою скрипящую дверь, достает несколько учебников, зажимает их под мышкой и громко захлопывает дверью. – Ты же наигралась с братьями, давай попробуем теперь мы с тобой.

От его наглого заявления даже не веду бровью. Он всегда считал себя неотразимым, но не для меня.

– Кажется, ты забыл. Я Уиллоу А ты – это ты. – Убираю учебники, которые мне не нужны, и старательно зажимаю дверь, чтобы он не видел код от моей двери.

– Хочешь сказать, что я недостаточно хорош для тебя? – Угрожающие нотки в его голосе заставляют меня захлопнуть двери немного сильнее, чем хотелось.

– Просто констатирую факт: я была подстилкой Кинга, именно так ты меня окрестил. В этом году я должна стать твоей? Нет уж, извини, мне проще оставаться в стороне от ваших идиотских игр, – говорю ему.

– Значит, ты все еще их подстилка. Теперь буду именно так тебя называть. Подстилка слишком неточное выражение. Я констатирую факт, Чемберс. – Сет выплевывает из своего рта жевательную резинку, она пролетает в сантиметре от моего лица и ударяется в мою клетчатую юбку, отрикошетив, приземляется прямо перед нами. Закусываю язык, чтобы не сказать лишнего, но и терпеть подобное я не стану.

Ответить ему – все равно что развязать войну в одиночку. Стоит мне развернуться, как я натыкаюсь на еще одного гиганта, но теперь это зажатое состояние между двумя парнями меня еще сильнее напрягает.

– Повтори, выродок, то, что ты только что сказал. – Грубый голос младшего брата Кинг прорезает шум коридора, словно молния. – Ты как? – Чейз тянет руку к моему лицу и наклоняется, чтобы заглянуть в глаза.

– Прекращай. Мне не нужен защитник.

Парень недоверчиво качает головой, будто не верит в мои слова.

– Чейз, не вмешивайся. Все изменилось.

– Вы решили между собой? Застолбили эту мелкую стервочку? Или можно мне заняться ею? – Сет никак не может заткнуться, моя рука автоматически ложится на широкую грудь Чейза, удерживая его от действий.

– Скажи мне, почему я не должен сделать ему больно? – спрашивает он меня, но при этом сверлит взглядом парня, стоящего за моей спиной.

– Хотя бы потому, что директор Нортон идет к нам. – Я начинаю двигаться мимо него, но он удерживает меня за руку.

– Я буду здесь, когда тебе нужен. Не представляю, что произошло между тобой и моими братьями, но мы друзья. И ты знаешь не хуже меня, что мы нужны друг другу. – Наши взгляды встречаются. Затем он отпускает меня и идет в свой класс.

Чейз Кинг единственный нормальный парень в нашей школе.

Когда я встретила этих братьев, никогда бы не поверила, что они родные. Старший – Хантер – блондин, с зелено-карими глазами, полные губы, изогнуты, как у капризного мальчишки. Его двойняшка Терренс – обладатель каштановых волос, вьющихся от природы, и, в дополнение, глубоких зеленых глаз. Любитель оторваться и нахамить, но за настойчивостью всегда скрывается ранимость. И младший – Чейз – дерзкий и безумно красивый брюнет с сине-голубыми глазами, неестественно выделяющимися на лице. Не знаю, откуда он получил свою яркую внешность, но разительное отличие братьев между собой и их красота способны свести с ума тысячи девушек. Но все же проникновенностью и умением поддержать – этим качеством обладает только этот высокий, широкоплечий парень. У всех братьев развитые фигуры, высокий рост и абсолютно разные характеры. Если бы я могла полюбить всех троих, то так и поступила бы. Но мне была уготована иная судьба. Младший всегда держался во френдзоне, хотя и были поступки, намекающие на то, что мы могли бы начать встречаться. Терренс – хамоватый тип, идущий напролом. Он как броневик, который напором готов взять любую крепость, разбить ее в пух и прах. При этом не особо уверенный, что ему это необходимо. И самый сложный из них – Хантер, он как и его имя. Охотник за душами, темный властелин, управляющий людьми. Даже если сейчас он стоит в стороне и наблюдает с ехидной улыбкой на губах, это не значит, что ты его интересуешь или он отдает предпочтение тебе как своему выбору. Никогда нельзя угадать, что он приготовил для тебя. Винни подходит ко мне, цепляется за мою руку и сжимает пальцы.

– Хантер не отводил от вас взгляд. Нехорошо это.

Мы рассаживаемся на свои места, я достаю общую тетрадь и карандаш, Винни толкает меня локтем, когда за моей спиной громко скребет по полу металлический стул.

– Терренс, – стонет она.

Наши лица обдает мятным дыханием, когда голова парня просовывается между нами и мы обе получаем нежные поцелуи в щеку.

– Рад видеть вас снова, девушки, самое приятное, что могло произойти в этом году, – произносит он и двигает свой стул еще ближе.

– Ты сейчас сядешь нам на шею, здоровяк. – Винни пихает его локтем в живот и получает в ответ смешок.

– А ты всегда такая злюка, Винни. Дай мне шанс быть ближе к девочкам. – Он хрюкает, когда мы смыкаем наши плечи. – Если вы устроите мне шоу с поцелуями, я никогда вас не покину.

– Не обделайся от радости, придурок. – Винни указывает мне на Джеки, которая идет мимо нас, ее вытянутое лицо приобретает сексуальное выражение, отчего меня чуть ли не тошнит. Я не знаю, зачем это делаю, но оглядываюсь туда, где она садится. Хантер кладет руку на соседний стул, а затем на плечи девушке. Мы с ним смотрим друг другу в глаза до того момента, пока мой стул не разворачивается и я не оказываюсь зажата огромными ладонями его брата. Теплые губы прикасаются к моим губам, он прикусывает их и отпускает меня.

– Я все еще требую твоего внимания. – Затем он снова разворачивает мой стул спиной к себе и шепчет на ухо: – Не смотри на него, теперь только я.

Господи!