Читать книгу «Тени прошлого, или Синхронизация жизни» онлайн полностью📖 — Эллы Златогорской — MyBook.
image
cover

Капитан сел во главе стола и попросил нас тоже занять свои места. Что мы и сделали, только милейшая жена гостя из ближнего зарубежья приготовила чай и разлила всем (восточное гостеприимство и воспитание виделось в каждом её поступке). Расставив чашки, она смиренно села возле своего мужа.

– Так вот. Каждого из вас я допрашивал по отдельности. Теперь же буду задавать вопросы всем, а вы отвечайте. Ясно?

– А почему допрашивали? Мы не обвиняемые! Просто опрашивали, – влезла я не к месту.

– Ясно, Элла Глебовна?! – рявкнул капитан, не

обращая внимания на мою реплику.

– Ясно, ясно, – пробормотала я. Глеб дёрнул меня за руку и зашептал:

– Опять ты везде лезешь. Можешь ты замолчать, в конце концов!

Я затихла.

– Начнём с вас, – обратился капитан к гостю из ближнего зарубежья. – Во сколько вы пришли и где были?

– Я бил в квартиру, где ремонт делать. Не я один. Много нас. Дом здесь рядом, пешком ходить я. Уже шабаш, и я шёл дома, – гость безбожно путал окончания, но мысль свою мог донести.

Ольга Афанасьевна говорила, что они очень хорошие люди, узбеки. Когда-то Куприяновы жили в Ташкенте – Николай Степанович служил там и очень тосковал по тем местам.

– Когда я шёл, то видел машину парня с мамой, – продолжал узбек. – Они ехали в дом, а машин всегда оставлять у ворот. Они вдвоём зашли в дом. Это видеть, клянусь.

– Ясно, – перебил его витиеватую речь капитан. – А кто закрыл калитку?

– Я закрыть калитка. Всегда. Хозяйка так сказать. Мы же дружная, – гость стал раскачиваться телом и причитать: – Наташка жалко, Лёшка жалко, стариков жалко, – видно было, что он искренне переживает.

– Во сколько это было? Когда вы пришли?

– Около часа ночь, – он повернулся к жене и что-то спросил на своём языке.

– С женой не разговаривать! Только по-русски! – заорал капитан. – Я же вас уже предупреждал. Ладно, можете идти, – после паузы тихо сказал Золотарев. – Я вас уже опросил, теперь мне нужно поговорить с вашей женой.

– Я не пойду. Жену ждать.

– Хорошо. Тогда сидите и молчите, – разрешил ему капитан. Гость обречённо кивнул и замолчал.

Капитан повернулся к жене гостя из ближнего зарубежья. Она была стройной женщиной с изящными чертами лица. Одевалась современно, хорошо говорила по-русски, так как на родине работала учительницей русского языка и литературы. Вслед за мужем она приехала в Россию. Здесь же они и сына своего отдали в школу. Ольга Афанасьевна зарегистрировала их в своём доме и всячески опекала.

– Скажите, пожалуйста, уважаемая, – тихо обратился к женщине капитан, – когда вы пришли домой и где были?

– Я была на работе и вернулась около десяти. Здесь минут 15 пешком. Сын был со мной. Он всегда со мной на работе – каникулы.

Все молча слушали её.

– Я работаю в узбекском кафе «Тандыр» на набережной, у земляков. Помогаю плов готовить, нарезаю, иногда тесто замешиваю. В общем, помощница повара, – продолжала она.

– Что ваш муж спрашивал у вас сейчас?

Она сначала не поняла вопроса. Потом напряглась:

– Он спросил, не помню ли я точное время, когда он пришёл.

– Хорошо. Можете идти, – изрёк капитан.

– Я пойду – там ребёнок, – поднялась она из-за стола и что-то спросила у мужа.

– Я останусь здэс, – спокойно произнёс он. – Я хочу знат, кто такой сдэлал с бедной Наташа, кто так обижал стариков.

Он чуть не плакал, этот гость из ближнего зарубежья. За семь лет он привязался к старикам, помогал им по дому и во дворе, дружил с их сыном. Когда не было заказов и он оставался без работы, то с Лёшкой всё время что-то делал – красил, белил. Наташу видел только летом, когда она – иногда с дочкой, иногда одна – приезжала в гости к родителям. В этом году Наташа приехала одна: дочь вышла замуж и отправилась с молодым мужем в свадебное путешествие.

– Элла Глебовна, теперь я хочу услышать вас. Только ваша версия убийства меня не интересует, – обратился ко мне капитан и добавил волшебное слово: – Пожалуйста.

– Ну и пожалуйста, у меня никакой версии и нет. Мы гуляли с Глебом на набережной, потом зашли в кафе, поели. Машина стояла у дайвинг-клуба. Потом сели в авто и приехали домой.

– Глеб, во сколько это было? – спросил у сына капитан.

– Около часа, точнее не припомню. Но если необходимо, могу сказать. Я в это время общался с братом по ватсапу, – лаконично, как всегда, ответил Глеб.

– Калитку закрывали?

– Нет. Калитку всегда закрывает он, – Глеб указал на гостя из ближнего зарубежья. – Если я прихожу позже и калитка закрыта – значит, он уже дома. И я открываю своим ключом, бывает и так, – уточнил Глеб.

– А кто сидел за столом, помните? – продолжал спрашивать капитан.

– Я помню, я смотрела внимательно, разглядывала, – вмешалась я.

– Хорошо, говорите, вы же всё равно не успокоитесь, – насмешливо глядя на меня, разрешил капитан.

Я готова была удавить его, но промолчала. «Ничего, капитан, – злорадно думала я, – ничего, рано радуешься. Я нашла улику, когда убирала двор, а твои люди прошляпили. А тебе я ничего не скажу, пока сама всё не разузнаю».

– Чего вы в рот воды набрали, Элла Глебовна? Говорите же, я жду.

– Когда мы с Глебом зашли во двор, ещё с ворот были слышны голоса. Я сразу поняла, что пьянку затеяли новые жильцы, – начала свой рассказ я.

– Да. Да. Я тоже слышал, – перебил меня «семилетний» квартирант – гость из ближнего зарубежья.

Я так на него зыркнула, что он сразу осёкся: нечего тут меня перебивать.

– Глеб прошёл вперёд, поздоровался, и всё, – продолжала я. – А я увидела накрытый стол, бутылки, закуску. За столом сидели Андрей с женой, Наташа и эти два друга. Они приехали пару дней назад, я их мельком видела. А вот этих не было, – я указала на супружескую пару.

– Мы спать пошли. Муж выпил немного, а ему нельзя, – затараторила жена, – вот я его и повела спать, насилу уговорила.

– А вы когда отправились спать? И почему устроили этот сабантуй? – спросил капитан у друга того бедолаги, что сидит сейчас в СИЗО (зачем именно его забрали, я так и не поняла).

– Мы вдвоём с другом из Краснодара приехали на машине, – запинаясь, отвечал он. – Решили от семей оторваться на несколько дней, отдохнуть чуток. Вкалываем сутками – мы строители.

– Кто был инициатором застолья? – напрямую спросил его капитан Золотарёв.

– Мы оба. Другу приглянулась дочь хозяев. Выглядит молодо, задорная. Вот мы всё и затеяли, и других пригласили. Мы ничего плохого не хотели.

– Не хотели, а получилось, – веско произнёс капитан.

– Поверьте, он очень хороший человек. Да он курицу зарезать не может! Он дочку хозяев никогда бы в жизни не

убил, – всё убеждал парень капитана. – За что его взяли? Он безобидный.

– Когда вы ушли из-за стола? Кто здесь остался?

– Уже все разошлись. Мы втроём остались: она, он и я. Он уже был изрядно выпивший, а мы ещё хотели на море пойти, рассвет встретить. Она обещала, что подругу для меня пригласит.

– Подругу? Почему вы молчали до сих пор?

– А что говорить? Подруга-то не явилась. Ждали. А потом я отправился спать, оставил их одних – друг попросил.

– Во сколько вы пошли к себе в комнату?

– Около трёх, точно, – произнёс парень.

На него было страшно смотреть: глаза запали, голос дрожал. Он был в полнейшем раздрае.

– Почему вы его держите? Почему? Что он сделал? – в отчаянии спрашивал парень.

– Мы имеем право любого человека задержать на 72 часа до выяснения обстоятельств, – отрапортовал капитан. Потом окинул взором сладкую парочку – Андрея и Ирку – и начал на них словесную атаку: – Ну, милейшая Ирина, расскажите мне о вчерашнем вечере. Я вас внимательно слушаю.

– Я была на работе до одиннадцати вечера, – запинаясь, начала Ирка. – За мной приехал Андрюха с ребёнком. Что ещё?.. Ну, что ещё, блин… что ещё говорить? Типа, как мы ехали, да? Ну, блин, ехали… приехали…

Я чуть не задохнулась от раздиравшего меня смеха, но сдержала порыв. Мой интеллигентный сын просто пониже опустил голову, чтоб никто не заметил, как он улыбается. Даже невозмутимый капитан усмехнулся.

Права была Ольга Афанасьевна: Ира не могла нормально, без слов-паразитов, произнести даже одну фразу. Уж очень девушка необразованная, туповатая… И как она умудрилась

9 классов окончить?.. А ведь большинство молодёжи сейчас такое. Я не хочу говорить обо всех голословно, но у многих интересы зациклены на танцульках, пиве и сексе. Бог миловал мою семью и моё окружение. Наше младшее поколение – умные, образованные, достойные ребята.

Эти мои невеселые размышления прервал голос капитана:

– Хорошо. Вы приехали домой. Что дальше? – настаивал он, обращаясь к Ирке.

– Ну вот, приехали, а тут бухаловка, поляна накрыта. Нас позвали, блин. А мы что, отказываться должны? Сели с ними, выпили, закусили… эээ… Малой мой капризничал, орал, как идиот. Вот… эээ… Андрюха и сказал, чтоб я его уложила… эээ…

– Хватит экать! – не выдержал Золотарёв. – Продолжайте.

– Ну, это, я поднялась, уложила ребёнка и снова спустилась. А чего это я там буду… эээ… когда здесь пьянка? Интересно, блин, – всё экала Ирка.

– Да, да, – встряла я, – когда мы вернулись, Андрей с Иркой вдвоём были. Ребёнка не видела.

– Спасибо за помощь, Элла Глебовна! – рявкнул капитан. – Я сам разберусь, без вас!

Я струхнула и замолчала.

– А потом, – продолжала Ирка, – Андрюха наклюкался, и я его еле оттащила наверх. Наташа помогла его поднять и отругала как следует. Он её боится, смущается.

Что-то жалкое было в этой Ирке. Девчонка из бедной деревенской семьи. Ничего не видела в своей жизни, кроме родителей-алкоголиков. Повезло ей всё-таки – встретила Андрея. А он парень добрый, полюбил её, как сказочный принц Золушку.

В общем, в конце концов капитан понял, что от Ирки ничего больше не узнаешь, и перешёл к Андрею.

Сейчас парень сидел напряжённый, угрюмый. Видно было, что его душа полна слёз, хоть глаза и оставались сухими. Смерть тёти Андрей переживал тяжело.

Тактичный Золотарёв это понимал, но опросить его был обязан.

– Андрей, опиши весь вечер. Как? Где? Что?

– Я был с ребёнком весь день дома. У меня выходной.

Мы с женой так решили: два дня она работает – я с дочкой, и наоборот. В садик только в сентябре пойдёт, – и Андрей замолчал.

Мы тоже все притихли. Пили уже остывший чай, чтоб как-то заполнить эту горькую минуту.

– Злой рок преследует нашу семью, – грустно и очень тихо продолжил тем временем Андрей. – Ира в одиннадцать закрывает кассу. Я выехал немножко пораньше, естественно, взял ребёнка, чтоб забрать жену с работы. Во дворе намечалась вечеринка. И Наташа была – тётя моя, – и жильцы новые. Меня тоже пригласили. Я сказал, что привезу жену и мы присоединимся. Так и сделал. Ирка дальше всё рассказала.

Золотарёв терпеливо выслушал монолог Андрея и больше не задал ему никаких вопросов. Все оставшиеся за столом смотрели на капитана. Он же выдерживал мхатовскую паузу, оглядывая всех нас.

– Андрей, я был у Ольги Афанасьевны в больнице, говорил с ней. Послезавтра Наташу можно похоронить. Ольга Афанасьевна сказала, что похоронит здесь, где все дети лежат, – на Воскресенском кладбище.

Андрей обречённо кивал головой.

– Ольгу Афанасьевну завтра можно забирать домой, – чеканил капитан, как будто раздавал нам приказы. – Только она плохо ходит, коляска нужна.

– Мы знаем, – сказала я. – Мы тоже были у неё.

Капитан так посмотрел на меня, что я прикусила свой длинный язычок.

– Помогите Андрею с похоронами, – обратился он к нам всем. – Мне тоже звони, парень, помогу чем смогу, – капитан достал из кармана форменной рубашки визитку и передал Андрею.

А я не знала, что у полицейских есть визитки… Я вопросительно глянула на Золотарёва. Он сразу понял мой взгляд – умный, однако.

– Я не мент, Элла Глебовна. Я – следователь по особо важным делам, к вашему сведению.

Я потупила глазки, а Глеб толкнул меня ногой под столом, чтоб я больше свой рот не открывала.

– А где Николай Степанович? Спит уже?– обратился Золотарёв к Андрею.

– Да. Я ему дал успокоительное.

– Хорошо, – поднялся капитан из-за стола. – Я завтра приду после обеда. Ждите меня. Никому никуда не отлучаться. До свидания.

И он ушёл, а мы так и остались сидеть за столом.

– Алинка сказал? – обратился гость из ближнего зарубежья к Андрею. – Сказать надо.

– Бабушка сама позвонит. Она так решила.

– Бедная Алинка!!! Бедная Наташа!!! – причитал гость-квартирант.

Алина – дочь Наташи – на днях должна была вернуться в Москву. Она тоже, как и мама, окончила медицинский институт, мечтала стать врачом-кардиологом. Впереди у неё была ординатура. После сдачи государственных экзаменов девушка и её любимый парень решили пожениться и сыграли скромную свадьбу. Бабушка с дедом купили ей в подарок на свадьбу однокомнатную квартиру в элитном доме в Москве. Алина была очень благодарна своим любимым дедушке и бабушке. Вот и в связи с тем, что ординатура сейчас платная, а у мамы и молодых таких денег не было, девушка рассчитывала на своих дедушку и бабушку.

С мамой Алина была очень близка. Папа с новой семьёй эмигрировал в Германию, и с ним она в последние годы не поддерживала никаких отношений. Мама для Алины была всем: и подружкой, и учителем, и советчиком, и вообще опорой в жизни… И вот кто-то убил её… За что?! Нарочно или случайно? Этого не знал никто. Капитану Золотарёву предстояло это выяснить, и он узнавал об убитой у родителей и родни, чтоб представить себе общую картину жизни Натальи, складывая потихоньку, как пазл, разрозненные факты ее жизни.

…Наташа рано вырвалась из родительского гнезда. Отучилась в Москве, там же встретила своего мужа, с которым они скоропалительно поженились. Вскоре родилась дочка, после чего они так же быстренько развелись. Никто никому не предъявлял претензий. Они оба были умными молодыми людьми и понимали, что просто не подходят друг другу.

Родители Наташе много помогали. Она много и усердно трудилась – сначала участковым врачом, потом писала диссертацию, а затем ушла работать в современную клинику. Но в личной жизни у неё ничего существенного не происходило. Мимолётные незначительные романы, в основном с женатыми коллегами, не доставляли ей никакой радости. Всю свою любовь она отдала дочери. Жили они хорошо. Не на широкую ногу, но и не бедствовали. Наташа хорошо зарабатывала, могла позволить себе поехать отдохнуть за границу. Каждый год навещала родителей – когда одна, когда с дочерью. Броская красота Ольги Афанасьевны Наташе не передалась. Чуть заострённый носик, тонкие губы, блеклые волосы, глаза маленькие, непонятного цвета, но зато великолепная фигура. А все недостатки своего лица она маскировала умелым макияжем. За двадцать с лишним лет проживания в Москве Наташа стала хваткой столичной дамой, но с небольшим налётом южной провинциальности. Манеры и кричащие туалеты выдавали её. Но это не так страшно, как кажется, – на работе она всегда в белом халате, а ходить на премьеры в театр с подругами можно и в ярких нарядах.

…Я очень сочувствовала Александру Сергеевичу Золотарёву – капитану, который вёл это дело. Андрей поделился, что он у кое-кого из знакомых порасспрашивал о капитане – город-то маленький, – и все о нём отзывались как о порядочном человеке и даже талантливом следователе. Не знаю, можно ли сочетать понятия «талант» и «полицейский», но ведь в любом деле есть одарённые профессионалы. Тогда получается, что можно.

Уже в квартире перед сном мы с Глебом поспорили. Мой сын взял манеру делать мне замечания, вот и на этот раз напустился на меня:

– Ты зачем сегодня перебивала капитана? Можешь ты хоть иногда не высовываться?

– А когда это я высовывалась? Я молчала в тряпочку, – оправдывалась я.

– Ты молчала?! Хватит, мать. Ты хоть понимаешь, что мы тоже подозреваемые?

– Мы? Ты обалдел, сынок! Мы даже за столом не сидели. На стаканах нет наших отпечатков, – показала свои познания в криминалистике я.

– Мама, включи голову, ты же говоришь, что у тебя наполовину еврейские мозги. При чём тут отпечатки? Все, кто здесь живёт, под подозрением. Убили человека, ты понимаешь?! Сиди и не высовывайся, – чуть не орал на меня мой интеллигентный сын.

Я решила перевести разговор на другую тему и шёпотом сказала Глебу:

– Сыночек, только тихо… Я тут нашла одну вещь, когда мы делали уборку.

– Какую ещё вещь? Что ты выдумываешь? И почему шепчешь? – как-то подозрительно посмотрел на меня сын.

– Вот, – и я достала из кармана сарафана небольшую заколку для волос в виде бантика. – Видишь? Улика!

– Где ты это нашла?

– Она висела на винограднике, за качелями, прямо на грозди зелёного винограда.

– Что это?

– Заколка для волос. Даже несколько стразиков выпали.

Видно, давно. На земле я их не нашла.

– Интересное дело. Менты не нашли, а ты нашла.

– А они и не искали. Я просто случайно увидела. Что-то заблестело на солнце. Это заколка убийцы.

– Ты с ума сошла, мать? Надо было отдать заколку капитану. Утром позвони ему, ясно? – командовал мой сынок, а мои мысли уже витали в облаках: я представляла себя мисс Марпл, которая раскрыла убийство. Голос Глеба вернул меня на землю: – Может, это заколка Наташи?

– Нет. У неё короткая стрижка была.

И тут, опять вспомнив всю эту ситуацию, мне в который раз стало так жаль Ольгу Афанасьевну, мать, потерявшую своего последнего ребёнка. Говорят, что внуков любят больше, чем детей, но это не всегда. В случае с Ольгой Афанасьевной вся её любовь принадлежала Лёше и Наташе. А перед старшей дочерью она испытывала чувство вины. Сама не воспитывала, отдала бабушке, видела урывками, порой даже не знала, как себя с ней вести. Потому-то она и взяла Андрея к себе, чтобы загладить вину перед погибшей дочерью.

Я стала выдавать Глебу одну версию за другой. Он слушал меня вполуха:

– Мать, что за бред? Завтра же отдашь капитану эту заколку. Может, она чем-то поможет.

– Хорошо, – решила в конце концов согласиться я с сыном, а то и правда, чтоб не вышло себе дороже – возьмёт сынуля, и сам позвонит капитану.

Я поцеловала своего умного отпрыска, пожелала ему спокойной ночи и ушла к себе в комнату.

Мой сын позаботился о том, чтоб я жила в комфортных условиях. Он знает, что я так привыкла и иначе не могу. Но Глеб не в курсе, что бывали дни, и даже годы, когда я и подумать не могла о таком комфорте…