Глава 7

Зал сиял. Огромный стол был накрыт белоснежной скатертью с кружевной отделкой. Начищенные люстры бросали свет на столовое серебро и хрустальные чаши для фруктов. Букеты цветов благоухали в напольных вазах, и аромат цветов смешивался с духами гостей.

Приглашены были абсолютно все! Даже на свадьбе леди Аркадии не было столько гостей! Виконт Труар решил похвалиться успехом сестры и собрал на ужине абсолютно всех соседей. Однако в глазах всех приглашенных мелькнуло изумление, когда дамы вошли. Валенсия была одета в коричневое платье, подходящее для компаньонки, но никак не годящееся для звезды вечера. Леди Лорейн сохранила лиловое полутраурное платье, которое ей сшили на годовщину смерти ее супруга. Однако за десять лет фасон безнадежно устарел, и даже люстриновая накидка не скрывала этого факта.

Виконт бросил на родственниц тяжелый взгляд, а потом перевел его на свою жену. Джорджиана Труар ответила мужу невинным взором.

Валенсия заметила эти переглядывания и поняла. Братец велел жене поделиться гардеробом. Выбрать пару подходящих платьев и подогнать их на «живую нитку», чтобы дамы могли появиться на званом ужине. Виконтесса же, оскорбленная отказом Валенсии взять в столицу ее дочерей, не стала предлагать гостьям переодеться.

Мило улыбнувшись, Валенсия подошла ближе и проворковала:

– Милый брат, благодарю за ваше милосердие. Если бы не вы, нам пришлось бы ехать в столицу в наших старых платьях.

Виконт побагровел. Кумушки и сплетницы навострили ушки.

– Мы так рады, что вы выполнили свой братский долг и предложили нам свой дормез! Этот экипаж напомнил мне дедушку… Бедный старик обожал кататься в нем!

Стоящая рядом с виконтом баронесса Глоль внезапно закашлялась. Дед леди Валенсии умер лет за двадцать до ее рождения.

– Прошу к столу, – снизила градус напряжения виконтесса, и гости потянулись на свои места.

Валенсию усадили по левую руку от виконта, а леди Лорейн – чуть дальше. Братец скрипел зубами, и Валенсия вполне могла бы устроить ему неприятный вечер, но сдержалась. Просто молча ела, слегка пригубила вино и старательно не обращала внимания на попытки соседей напомнить о себе. Как только кто-то начинал говорить ей: «Ах, леди Валенсия, я помню вас вот такой крохотулечкой», она ровно отвечала:

– Господин Мье? Мы виделись с вами десять дней назад на свадьбе моей племянницы. Тогда вы, помнится, не отличали меня от цветочной вазы.

– Леди Валенсия, вы всегда были очень милой крошкой! – восторгалась дама.

– Правда, леди Ревьер? Разве не вы неделю назад очень громко говорили соседу, как моему отцу не повезло с женой? Сумела родить одну только дочь, да и ту страшную!

В общем, вскоре все гости поняли, что Валенсию лучше не трогать, а вот ее матушка вполне мило общалась с теми, кто забыл про нее, как только она переехала во вдовий дом.

На ужин подали три перемены блюд, а потом пригласили гостей в отдельный павильон – насладиться вином и десертом. Повар виконта расстарался, приготовив удивительные голубоватые лилии из марципана, застывшие прекрасными букетами на зеленом желе. Тут же высились горки засахаренных фруктов, пропитанные ромом булочки, изюмный кекс и тминный кекс, а также сыр и вино самых разных видов.

Валенсия окинула столики с десертами нечитаемым взглядом и посмотрела на матушку. Вдовствующая виконтесса разглядывала стол умиленным взором.

– Что такое, матушка? – Ленни подошла ближе.

– Виконтесса очень практичная особа, – негромко сказала леди Лорейн.

– Вот как?

– Эти прекрасные цветы из марципана очень долговечны. Что не съедят, можно оставить для украшения пирогов и тортов на другие праздники. Желе, по сути, уваренный с сахаром и соком шпината рыбий клей, его не жалко, даже если съедят весь. А остатки сыра пойдут на гренки к завтраку для тех гостей, что пожелают остаться в доме до завтра.

– Ни капли не сомневаюсь в том, что опытные хозяйки сделали такие же выводы, – Валенсия бросила взгляд на кумушек, прогуливающихся вдоль столов. Засахаренные фрукты – дорогое угощение, но «долгоиграющее». Разумные хозяйки запасаются им в сезон, а после лишь освежают сахарным сиропом. В общем, стол показывал, что леди Валенсии и вдовствующей виконтессе в поместье не рады.

Кое-как отгуляв с бокалами еще полчаса, две леди Труар тихонько простились с хозяином дома и, сославшись на усталость после долгого пути, поднялись к себе. Утром, встав пораньше, леди уложили свои платья, оделись в дорожные костюмы и спустились вниз еще до завтрака. Кучер, пташка ранняя, послушно запряг лошадей, а служанка принесла с кухни корзинку с жареным хлебом, сыром и засахаренными фруктами.

Уехали леди, оставив виконту благодарственную записку, составленную леди Лорейн. Вдовствующая виконтесса написала всего несколько слов, после которых виконт в бешенстве разбил дорогую вазу севрского фарфора и расколотил мраморный постамент, на котором она стояла. Супруга лорда Труара неслышно подошла, взяла записку, прочитала и скорчила гримасу:

– Чего еще можно было ожидать от дочери священника?

– Пока домом управляла дочь священника, – с угрозой повернулся к ней муж, – никто не смел упрекать этот дом в скупости, жадности и пренебрежении правилами приличий!

После чего виконт развернулся и ушел в свой кабинет, чтобы написать письмо управляющему столичного особняка. Леди Труар и ее дочери не поедут в столицу на сезон. В доме следует приготовить лишь несколько комнат – для самого виконта. Он прибудет в столицу в самое ближайшее время и попытается умилостивить сестру и мачеху. Если бы он только знал, что Валенсия станет невестой принца! Если бы только знал!

Глава 8

Дамы покидали Труар-холл с облегчением. Уже в дормезе леди Лорейн поделилась с дочерью содержимым записки:

– Я от души поблагодарила виконта за гостеприимство и посочувствовала его финансовым делам. Судя по тому, как он принял единокровную сестру и мачеху, дела в Труаре плохи с того самого дня, как скончался мой дорогой муж!

Валенсия удивленно улыбнулась, а вдовствующая виконтесса улыбнулась ей в ответ:

– Детка, я двенадцать лет была хозяйкой этого дома. Поверь, твой отец был прекрасным человеком, жаль, слишком верил в своих детей. Я была рада ненадолго окунуться в прежнюю атмосферу, повидать старых знакомых и узнать кое-какие новости, но прощать Вилли такое обращение со мной и тобой… Даже если принц не заметит тебя в толпе невест, король найдет для виконтессы минимум графа, а значит, ты всегда сможешь предложить виконту Труару табурет за своим обеденным столом!

Тут дамы дружно рассмеялись, припомнив ситуацию, которая сложилась однажды на Новый год. Единственной гостьей, сидящей на табурете, оказалась сестра хозяина дома!

Дальнейший путь дамы проделали без происшествий. Их древняя карета не привлекала внимания грабителей, да и будем честны – красть у них было нечего. Потертыми платьями не соблазнились бы и в дурном квартале, а разные мелочи вроде набора гребней из кипариса или фарфоровой пудреницы с расколотой и аккуратно склеенной крышечкой принял бы разве что старьевщик.

Когда их рыдван остановился у ворот королевского дворца, стражники сделали зверские лица – простолюдинам запрещалось останавливаться тут, чтобы не портить видом бедных экипажей благородный вид. Но в окно выглянула усталая женщина и сказала:

– Дочь виконта Труара на отбор для принца Лэйвана!

Стражники тотчас подобрались, и один, вежливо склонившись, попросил:

– Леди, нам бы цветок увидеть…

В окно тут же высунулось запястье с завитком, и ворота были отворены, а к мажордому отправлен специально приставленный к воротам мальчишка.

– Последняя, похоже, – шепнул стражник постарше младшему, закрывая ворота.

– Как последняя? Говорили ж, дюжина будет? – удивленно моргнул тот.

– Так утром же сразу две приехали! Не сюда только, а к западным воротам!

– А… – бессмысленно протянул младший. – А кто приехал-то?

– В газете прочитаешь! – попытался отмахнуться старший, но младший насел:

– Ты уж скажи, а то вдруг невесту не узнаю! Неприятности всему караулу будут!

– Учителка приехала, строгая такая, мисс Джесси Кэббот, из пансиона какого-то. Ты ее сразу узнаешь – похожа на ту леди, которая за принцессой ходит и наставления ей читает.

– Поди, такая же скучная?

– Ну не скажи! Малх рассказывал, что взглядом его ожгла так, что аж сердце в пятки ушло. Строга!

– А вторая кто?

– Вторая… Эх, вторая веселая девица из припортового квартала! Энни-Лакомка зовут.

– Так, погоди… – у молодого зарозовели скулы, – невеста же, того, невинной должна быть!

– Лекарь ее осмотрел, говорит, невинна, – пожал плечами старший стражник. – Да ей и лет-то не то двенадцать, не то тринадцать. Говорят, самая младшая из всех. По-серьезному-то ей бы только-только учиться дом вести да пироги печь, а вот!

– Ну и ну-у-у! – протянул младший, почесывая шлем вместо затылка.

– Вот и «ну»! Невесты собрались, а у нас опять у ворот экипаж какой-то стоит! Не стой! Иди узнавай, чего надобно!

* * *

Валенсия и леди Лорейн в молчании подъехали к королевскому дворцу. Их встречали. Пока кучер выписывал положенный круг, мальчишка принес во дворец весть о последней невесте, и на крыльцо высыпала целая делегация. Мажордом, лекарь, экономка и статс-дама Двора, которая должна была подтвердить право девушки поселиться в крыле невест.

Валенсия сразу предъявила вьюнок на запястье и не удивилась, когда его попытались оттереть маслом, крепким вином и просто водой.

– Поздравляю, леди! Вы действительно невеста принца Лэйвана! – чопорно сказала старшая фрейлина, когда убедилась в том, что вьюнок остался целым на покрасневшей от усилий коже. – Прошу вас, проходите. Вас проводят! – леди махнула рукой, и хорошенькая горничная тотчас присела в книксене, готовая отвести последнюю невесту в отведенную ей комнату.

Дальше была суета с багажом, выяснение – можно ли вдовствующую виконтессу считать компаньонкой невесты принца и где поселить личную служанку компаньонки? Но все это пролетело над головой Валенсии. Она впервые была во дворце и, стараясь не выдать себя, чтобы не показаться провинциальной дурочкой, осматривалась.

Ей почему-то все нравилось. И темные тяжелые двери из каменного дуба, и поблекшие росписи на потолке и стенах, и гладкие каменные полы, и узкие лестницы с вычурными перилами.

А уж комната, в которой ее поселили! Янтарного цвета шелк на стенах, уютное кресло у камина, кровать под балдахином в углу, ковер цвета кларета на деревянном полу и письменный стол с элегантным письменным прибором из яшмы… В общем, такой красоты и роскоши Валенсия не видела даже в парадных комнатах Труар-холла.

Она осторожно присела у огня, чтобы не мешать слугам вносить ее сундук, и прислушалась. Служанки, застилающие постель свежим бельем, переглядывались и шептались.

– Последняя невеста!

– Говорят, завтра жрец уже задание принесет!

– Как знать, может, и потянет время!

– Девчонку эту мелкую опять на башне поймали!

Дальше было неразборчиво, и Валенсия сделала вид, что просто смотрит в огонь, но ей было ужасно любопытно! Последняя невеста? Задания? Замуж за принца она не собиралась, но немного побыть при Дворе ей бы хотелось. К тому же в ней все еще клокотала злость на виконта Труара. Хотелось как-то зацепить братца. Ну хотя бы табуретом!

Между тем к юной леди Труар пришла другая статс-дама. Она внесла Валенсию в списки, немного расспросила про родственников, образование, финансовое состояние и пожелания.

– Пожелания? – удивилась девушка.

– Вы же понимаете, что женой принца станет только одна? – уточнила дама.

– Конечно, – легко согласилась Валенсия.

– По правилам отбора невесты, не прошедшие испытания, получают приданое, а их величества помогают девушкам устроить свою судьбу. Кто-то желает уйти в монастырь, кто-то готов уехать с мужем в дальний гарнизон, а кто-то в родные края. Иногда у девушек другие мечты – лавка, ферма или собственный пансион. Их величества могут учесть ваши пожелания, а могут определить судьбу сами. Все будет зависеть от вашего поведения на отборе.

Валенсия задумалась.

Вот и пряник, и кнут сразу. Хочешь получить не просто приданое, а мечту – будь паинькой. А не то отправят замуж за старика, грубияна или деревенского простака куда-нибудь в глушь. Да и монастырь для кого-то может стать серьезной угрозой.

– Я бы хотела получить приданое, чтобы устроить матушку жить так, как она достойна, – сказала Валенсия после некоторого раздумья. – Я не утратила желания встретить достойного лорда, с которым я смогу жить в браке и родить детей, но мне бы хотелось иметь право на мое приданое, с тем, чтобы завещать его своим дочерям, не оставляя их на попечение родственников.

Дама записала что-то в маленькую, изящную тетрадь и, осмотрев гардероб Валенсии – действительно крайне скудный, – пообещала немедля прислать швею.

– К отбору заготовили несколько дюжин платьев разных цветов, достойных пребывания при дворе, так что можете не беспокоиться о туалетах. Все подгонят по вашей фигуре сегодня же.

– Неужели что-то осталось? – изумилась Валенсия и тут же отругала себя за несдержанность.

– Понимаю вашу тревогу, – статс-дама была на удивление снисходительна, – но вы же знаете, что невест выбирает магия?

Леди Труар кивнула.

– Во дворце было известно, что невест будет двенадцать, поэтому ее величество приказала приготовить двенадцать комплектов одежды на все случаи жизни, только разных цветов. Немного накладно, но… экономит время. К тому же это королевский дворец, здесь всегда найдутся желающие получить новое платье из королевских мастерских!

Валенсия в этом не сомневалась. Она тоже хотела бы получить новое платье из королевской мастерской!

– Но выбранные невесты все очень разные. Вы читали в пути газеты?

– Боюсь, мы слишком торопились в столицу, – покраснела Валенсия.

– По приказу ее величества в газетах печатают портреты всех участниц отбора. Так вот, среди вас есть дитя лет двенадцати, молодая искалеченная нищенка, которая так больна, что может надеть только сорочку, северная дева, на которой не сойдется ни один заготовленный корсет, миниатюрная южанка, которой легче сшить новое платье, чем подогнать старое, дочь фермера с крепкими плечами и пышногрудая дочь купца, для которой заготовленные платья все малы в груди. Так что шесть комплектов пришлось отшивать заново, и у вас будет прекрасный выбор цветов и отделок.