Бабушка явно расстроилась, так что Валентина шла рядом молча. И только когда они повесили пустую корзинку на забор дома Клавдии и пошли уже к своему дому, девочка осмелилась спросить:
– Ба, а ты откуда знаешь, как лечить?
Баба Ида хмыкнула и призналась:
– Я же, внуча, медицинскую академию заканчивала. Военную. Дед твой тоже военным медиком был. Только он хирург, а я гинеколог.
– Военный гинеколог? – прыснула Тина. В ее голове эти две специальности никак не складывались.
– В армии женщины тоже служат. А еще госпитали гарнизонные принимают жен и членов семьи офицеров, в том числе и на роды, – улыбнулась в ответ бабуля. – Так что мы с твоим дедом успели по стране поездить. Потом уже, как минимальный срок выслужили, решили тут осесть, думали дом завести, детей родить… Только твою мать и успели. А потом…
Бабушка махнула рукой, отгоняя грустные воспоминания.
Домой они вернулись, когда совсем стемнело, картошка на блюде остыла, но выглядела все еще аппетитно. Усевшись за стол, бабушка и внучка отдали должное и салату, и холодному молоку, и куриным ножкам, которые бабуля жестом фокусника извлекла из стоящей в шкафчике мультиварки.
Наевшись от души, Тина поплелась наверх, прихватив порцию очищенной от косточек и шкурки курятины для Марфы.
Кошка встретила хозяйку вполне дружелюбно – днем Тина ее выгуливала в огороде и наливала свежей воды, а вечером принесла на пробу курятину – пакетиков в запасе оставалось совсем мало. Марфа покрутилась у миски, потрогала угощение лапой и принялась есть.
Скрывая облегчение, Тина подошла к окну, распахнула створки, выглянула в сад, порадовалась ровно выстриженной грядке, перевела взгляд ниже и вздрогнула, натолкнувшись на светящийся взгляд. Оказывается, бабулин кот забрался на крышу веранды и, принюхиваясь, заглядывал в окно. Кошачьей драки Валентина не желала, поэтому поспешила окно закрыть, оставив приоткрытой только затянутую сеткой форточку. Переоделась в пижаму, прилегла на кровать, собираясь почитать или сделать несколько атмосферных фотографий, а проснулась утром от знакомого стука посуды внизу.
Несколько дней все постепенно входило в колею – ранний подъем, легкий завтрак, прогулка с бабулей в лес или на луг, сбор трав, ягод, грибов, шишек и кореньев. К обеду возвращались, умывались, разбирали травы и отдыхали несколько часов, пережидая жару. Бабуля спала, Тина играла с Марфой, писала смс подругам, делала фотографии или читала книги из «ведьминской» библиотеки.
Потом, когда становилось прохладнее, выходили в сад. Там всегда находилась работа по сбору-обрезке-прополке, и даже поливать кое-что приходилось.
Вечером, когда начинали злобно звенеть комары, ведьмы усаживались на веранде, прячась от насекомых за москитными сетками, и принимались готовить снадобья. Мазей много не готовили – те не так уж долго хранились, а вот настойки, сухие сборы, лечебные сладости – этим запасались на всю грядущую зиму.
Бабушка учила Валентину всяким премудростям обращения с детьми. Девочка удивлялась:
– Ба, а мне не рано?
Но Ида встряхивала седой головой и отвечала:
– Не рано. Дети куда нежнее взрослых. Потренируешься, и самой пригодится.
– Да я замуж не собираюсь! – сконфузилась Тина. – Мне учиться надо!
– Так это тоже учеба. Ты уже о будущей профессии думала?
Валентина тяжело вздохнула:
– Не знаю я, что выбрать! Мне многие предметы нравятся: литература, химия, биология, история… У нас в школе учителя хорошие, понятно объясняют. Мама говорит, время подумать еще есть. Она тоже долго выбирала.
– Это так, – задумчиво кивала бабушка и подсовывала внучке рецепт мази с чередой для младенческих попок.
Однако примерно через неделю такой тихой спокойной жизни за оградой раздался вой. Бабуля встрепенулась, выхватила из шкафчика сумку-чемоданчик с красным крестом, повязала голову платком, натянула пеструю «энцефалитку» и наказала Тине сидеть дома и за ворота не ходить.
– Травник читай, завтра будем в саду травы собирать, – сказала она торопливо и вышла.
Вале стало страшно. За окном уже стемнело, и этот вой… Неужели волки? Почему они явно позвали бабушку? И ведь Ида поняла – оделась, как в лес, и сумку медицинскую прихватила! Ну куда она ушла?
Тина чуть не подпрыгнула, когда ее босой ноги коснулся мягкий бок кота.
– Серафи-и-им! – девочка сгребла увесистого рыжего поедателя сметаны и спряталась от страха в его шерсти.
Кот терпеливо переминался на ее коленях и урчал, и постепенно Валентине стало легче. Она вспомнила про ужин и про Марфу, скучающую наверху. Ой, она же с Фимкой обнималась! Как бы ее кошечка не взревновала!
Тщательно отмыв руки, Тина вынула из холодильника кусочек отварной печени. Фимке бабушка давала сырую, но деревенский кот к такой еде привык, а городская балованная киска от сырой печени может получить неприятности с желудком. Марфа встретила хозяйку радостно – быстро съела угощение и забралась на кровать, намекая на то, что в постели читать удобнее, особенно тогда, когда на тебе лежит любимая кошечка, позволяющая чесать себя за ушком.
Так, в обнимку с кошкой и книгой, Тина и уснула, а проснулась, услышав стук калитки внизу. Вскочив, девочка вихрем слетела вниз и встретила уставшую бабушку уже в дверях кухни.
– Все хорошо, Тина, не волнуйся! Справились! – Ида подошла к умывальнику и принялась отмывать заляпанные подсохшей кровью руки.
– Ба, что случилось? – вытаращила глаза внучка.
– Да волки за помощью пришли…
– Волки?
– У нас тут леса добрые, дичь водится, вот и волки есть. Обычно суки рано щенятся – в мае, а тут молодая совсем попалась. И огулялась поздно, и щенков много сразу, и, видно, боялась сильно. Переносила. Сама разродиться не могла, вот и пришел за мной вожак.
– Вожак пришел? – у Тины в голове не укладывалось, что волк мог прийти за человеком.
– Волки умные, – слабо улыбнулась бабушка, стягивая пропахшую псиной «энцефалитку». – Поставь-ка чайник, я сейчас в баню схожу, травок выпью и посплю. Ты уж сегодня сама ягоду обери, вечером будем леваш делать!
Зинаида Ивановна ушла, а Тина машинально поставила чайник, вынула из холодильника хлеб, масло, салатные листья, куриную грудку и сделала бабуле полезный бутерброд. Потом подумала и поставила варить яйца – самой есть тоже хотелось, а курицы после кормления Марфы осталось мало.
Бабушка вернулась не скоро – видно, мылась как следует. Тина успела и яйца сварить-остудить-почистить, и салат накрошить из свежих огурчиков и зелени.
– Ох, как славно! – бабуля отпила чай из большой кружки и откусила бутерброд.
Тина притихла мышкой – пила чай, ела салат, ждала, пока бабуля насытится и расскажет, что же такого интересного было в лесу.
– Ох, настоящая ты ведьма, – подмигнула ей бабуля, поймав нетерпеливое выражение лица внучки, – накормила, напоила… Ну, спрашивай!
– Ба, а что там, в лесу, было?
– Да что, нехорошо там было. Вожак потому за мной и пришел. Самка умирала уже, крови много потеряла, и щенок застрял. Пришлось мне ей живот резать, доставать… Аж восемь штук родилось! Серый вожак старый, умный, стаю не подпускал, даже когда кровью запахло, так что я работала спокойно. Капельницу поставила, физраствора в плошку налила – напоила, а то давно эта молодка там лежала. Попробую завтра в лес сходить, узнать, как они там.
– А… много тут волков? – осторожно спросила Тина.
– Да пока не особенно, – пожала плечами бабуля, – в стае шесть пар, сколько ощенились, я не знаю. За поголовьем лесники следят, если волки в деревню полезут или скот резать начнут – охоту устроят.
Юная ведьма притихла. Бабушка ушла отдыхать, а она все же вышла в сад – собирать жимолость. Тяжелые сизые ягоды исправно падали в ведерко, а в голове Валентины крутились новые мысли: выходит, ведьма – это совсем не хрустальный шар, мистический облик и карты таро? Выходит, ведьма – это лекарь?
Жимолость пришлось крутить на ручной мясорубке, добавляя сахарную пудру, потом немного уваривать массу до густоты, добавлять в нее пряности и травы – строго по рецепту! А потом намазывать на бумагу для выпечки и сушить на специальной полке над печью. Бабуля к вечеру специально ее слегка подтопила – в доме стало лишь чуть суше, а леваш быстро стал тягучим, а потом помутнел и подсох.
Провозились с ягодами до ночи, поэтому утром бабуля Тину не будила – дала выспаться до самого яркого солнышка. А после завтрака отправила собирать клубнику, да заодно и «усы» дергать. Телефон был заряжен, так что девочка включила любимую музыку, воткнула в уши наушники и погрузилась в работу, одновременно поджаривая на утреннем солнышке худые лопатки. В городе она сидела на диете, не желая набирать лишний вес. Мама сопротивлялась, уверяла, что Валентина себе навредит, но что они знают, эти взрослые? Впрочем, вот бабушка знает. Она Тину есть не уговаривает – сама готовит еду простую, вкусную и полезную, а если угощает сладостями, то это тоже полезные сладости – например, творог с ягодами и медом. Или сметана с курагой. Или пирог из тонкого-тонкого теста с начинкой из ревеня и яблок.
Тина сглотнула. Солнце уже высоко – можно занести ягоды в дом и пообедать.
Пританцовывая, девочка прошла по дорожке к дому и тихонько вошла на кухню. Вошла и застыла. За столом сидел мужчина! Худой-худой! Седой! С прозрачными серыми глазами. Ровно такими же, как у самой Тины!
Бабушка стояла, прислонясь к печи, и на ее лице было такое выражение… Как у мамы, когда Тина получила двойку за контрольную по математике!
– Ба, – делая вид, что ничего не понимает, Тина грохнула ведерко с ягодами на стол, – я собрала все, что было на грядке. Обедать будем?
Ида словно ожила – задвигалась, закивала, задышала:
– Сейчас, Тина, все готово уже. Ты пока ягоды поставь в холодок, поедим и займемся. Если хочешь в творог добавить или так поесть – отсыпь в чашку. Клубника не первая уже, можно варенье варить.
Девочка деловито подошла к шкафчику с посудой, поглядывая на мужчину. Взяла чашку, отсыпала ягоды и, склоняясь над ведерком, заметила ветвистый шрам на внешней стороне кисти мужчины. Мама иногда рассказывала ей про родню, в том числе про деда. Вот такой извилистый шрам был у него на руке. «След молнии» говорила Катерина.
– Дед, а ты с нами обедать будешь? – прямо спросила Тина, и седой мужчина неожиданно закашлялся. А за ним и баба Ида.
– Поем, – кивнул он, разглядывая девочку уже не таясь, – с утра только чай пил.
Ида молча поставила на стол три тарелки.
Еда была привычной – салат из огурцов и огородной зелени, вареная картошка, яйца, отварная курица – все свежеприготовленное или сорванное в саду. К вечеру, когда сваренное с утра остывало, бабушка нарезала все в кастрюльку, добавляла побольше укропа, вынимала из холодильника квас – и они ели окрошку.
Дед ел степенно, с уважением к пище, хотя выглядел слишком молодо для маминого отца. Впрочем, и баба Ида не смотрелась старушкой – морщин почти не было, только «гусиные лапки» от улыбки и резкая линия рта выдавали ее возраст.
После еды Тина не спешила выходить из-за стола – уставилась с любопытством на деда и спросила:
– Ты к маме поедешь? Она очень по тебе скучала!
Дед вздрогнул, а Ида посмотрела на него с укоризной.
– Съезжу, пожалуй, но попозже, – решил седой, пристально глядя на бабу Иду.
Вот теперь Тина снова взялась за наушники и ушла в сад со словами:
– Ба, я еще мяты нарежу, та уже высохла!
Едва за внучкой закрылась дверь, как Зинаида взметнулась со стула и крепко схватила мужа за голову:
– Хрен ты старый! Где ты был столько времени? – спросила она и заплакала.
Тина не зря взялась мяту собирать, грядка тянулась как раз под окнами кухни – отгонять дурные запахи и любопытных насекомых. А окно по случаю жары было приоткрыто, так что негромкую беседу деда и бабушки внучка слушала и ужасалась. Дед, оказывается, не просто так пропал – действительно скрывался от бандитов, желающих заполучить хорошего хирурга для проведения незаконных операций. Причем интересовали их не только ножевые ранения да огнестрелы. Хотели те люди, чтобы Константин Смертин менял им внешность. Кроил новые лица, стирал шрамы, давал самым мерзким и жестоким злодеям дорогу в новую жизнь. Вот и сбежал дед. Поначалу не знал, куда пристроиться – хотел денег заработать жене и дочке и пошел в ветеринарную клинику. Там быстро оценили его золотые руки, но и там бандиты нашли – другие, но все же. Нашли потому, что попытался он прикрыть собачьи бои – жестокие до изумления, после которых ему чаще привозили трупы на утилизацию, чем раненых на лечение. Пришлось «песьему доктору» снова бежать.
– Я тогда вам понемногу деньги начал высылать, – смущенно хекая, рассказывал дед, – но время тяжелое было, Катенька росла… В общем, я в госпиталь завербовался, в Чечне.
Баба Ида тихонько вскрикнула и схватилась за лицо руками.
– А там так получилось…
О проекте
О подписке