Цитаты из книг автора «Элизабет Страут»

жизнь вообще-то зависит от того, что она мысленно называет «большими всплесками» и «малыми всплесками». Большие всплески – это события вроде вступления в брак или рождения детей, личные отношения, которые держат тебя на плаву, но под этими большими всплесками кроются опасные, невидимые течения. Поэтому человеку необходимы еще и малые всплески: скажем, дружелюбный продавец в магазине Брэдли или официантка в пончиковой «Данкин-донатс», которая помнит, какой кофе ты любишь. Мудреные дела, на самом-то деле.

Потом она спросила у Оливии: «А разве вы не плачете на свадьбах?» – «Не вижу причин плакать», – ответила Оливия.

жизнь – это дар, что очень важно понимать, когда стареешь, что так много моментов в твоей жизни оказались не просто моментами: они были дарами.

Она знает: одиночество способно убивать людей – разными способами реально довести человека до смерти. Оливия втайне считает, что жизнь вообще-то зависит от того, что она мысленно называет «большими всплесками» и «малыми всплесками». Большие всплески – это события вроде вступления в брак или рождения детей, личные отношения, которые держат тебя на плаву, но под этими большими всплесками кроются опасные, невидимые течения. Поэтому человеку необходимы еще и малые всплески: скажем, дружелюбный продавец в магазине Брэдли или официантка в пончиковой «Данкин-донатс», которая помнит, какой кофе ты любишь. Мудреные дела, на самом-то деле.

Конечно, в данный момент секс у них, вероятно, необычайно волнующий, и они, несомненно, считают, что так оно и будет длиться, – молодые пары всегда так думают. А еще они думают, что с одиночеством покончено.

Человек не может привлекательно выглядеть, если не способен держаться прямо

у нее было ощущение, что ее наконец-то увидели. А она даже не знала, что чувствовала себя невидимой.

ей так и не удалось изжить чувство, по всей вероятности свойственное ей в детстве, – сверхчувствительность к чуждому запаху жилья других людей, страх, окутывавший неизвестно как закрывающуюся дверь незнакомого туалета или скрип ступеней, истоптанных не твоими ногами.

Просто невозможно было перестать чувствовать то, что чувствуешь, и неважно было, как тот человек поступает. Просто нужно было ждать. Со временем это чувство уходило, потому что приходили другие. Или оно не уходило, а сжималось во что-то очень маленькое и повисало прядкой мишуры где-то на задворках души. Сейчас Энджи уже проскальзывала внутрь музыки.

И все-таки я любила его. Он поинтересовался, что мы ели, когда я росла. Я не сказала: «Главным образом хлеб с черной патокой» – нет, я ответила: «Мы часто ели печеные бобы». И он спросил: «А что же вы делали после этого – слонялись и пукали?» И тогда я поняла, что никогда не выйду за него замуж. Просто удивительно, как из-за какой-то мелочи вроде этой наступает момент истины. Можно отказаться от детей, которых всегда хотела, можно снести критические замечания относительно твоего прошлого или манеры одеваться, но достаточно одной фразы – и твоя душа съеживается и говорит: «О!»