Мысль о собственной слабости унижала тем больнее, что он неизменно гордился умением в любой обстановке держать себя в руках, поэтому пришлось замкнуть жгучую ревность в жесткие рамки спокойной медлительности, хотя от этого стало еще хуже.
О проекте
О подписке