«- Ну и что ты думаешь о войне? Чем дело кончится?
- Да я как-то не задумывалась…
- Я так и знала! Ты не читаешь газеты, наверняка не слушаешь новости и вообще понятия не имеешь, что происходит».
Познакомив нас в первой книге с нескончаемой вереницей Казалетов и не-Казалетов, автор обязана была сделать и, конечно же, сделала следующее: дать части из них постепенно уехать (Анджела), заболеть (Сибил, Кристофер), умереть (леди Райдал, Фло), пропасть без вести (Руперт) или быть убитыми на поле брани, тем самым открыв возможности для обновления состава персонажей (Арчи Лестрендж, Майкл, Стелла); слегка изменить стилистику бытоописаний, ведь «годы идут», меняя юбки, кардиганы и этикетки на банках консервированного супа; позволить дамам семейства Казалет нарожать детишек, дабы повествование длилось и длилось (и в этой книге у нас уже трое новеньких тоддлеров – Уиллс, Роли и Джульетта); придумать события, которые могли бы круто поменять характер отрицательных и положительных персонажей на прямо противоположные, чтобы поддерживать интригу (Зоуи круто меняется во второй книге, родив и потеряв ребенка от Филиппа, Луиза набирается смелости отразить инцестуозные атаки отца и завязать отношения с Майклом). Имея в виду замысел «пятикнижия», можно считать, что вторая книга успешно с этими задачами справилась, даже стало интересно, сможет ли автор придумать что-то новенькое дальше. Да и в классическом сюжетном арсенале у нас еще много всего: возвращение, чудесное спасение, развод, сумасшествие, суицид, гомосексуализм, убийство, похищения, богоискательство, застигнутость собственной харизмой… ну, и далее по списку “Les 36 situations dramatiques” Жоржа Польти.
Холод, скука, страх, дурные предчувствия – вот лейтмотивы «Застывшего времени». Все очень предсказуемо, все сохраняет свой камерный микрохарактер: Казалеты сидят в крошечной нише жизни, отведенной им автором, и потрясающее человечество эхо больших событий доносится до них через вату собственных нужд, болезней, обид и беспокойств за себя и своих близких. В логике Э. Говард иначе и не может быть, что, как ни странно, делает читателя ближе ко всем персонажам, поскольку переживаемые ими чувства сродни тем, которые испытывал бы любой - не геройский, а самый что ни на есть обычный, - человек на их месте, ведь война для повседневной ментальности это вовсе не вооруженный конфликт между политическими образованиями, а именно страх, усталость, грязь, разруха, боль, постоянно напряженное чувство долга, становящаяся почти привычной и все равно всегда неожиданной утрата боевых товарищей, сонные беспамятства, забытье между обстрелами и маршами, письма из дома, промозглая сырость, баня, кружка горячего чая… Будучи совершенно апокрифичной (и этим неинтересной), книга погружает читателя в многочисленные детали военного существования (и это делает ее читабельной).
Повествование, отвечая названию второго тома, все такое же медленное и мелководное. Его лишь слегка оживляют все те же стандартные приемы: сделать часть текста дневниками Клэри и письмами Луизы и Майкла, обозначить разделы именами героев, внести в диалоги поэтические строки (Луис Макнис – я оценила!). Авторские банальности не раздражают, но и не увлекают, так что книга сохраняет проходной характер, лишь по касательной затрагивая читательские чувства. P.S. И меня несколько смущала не раз упомянутая неаппетитная деталь этой саги: старшие герои перед занятиями любовью вынимают вставные челюсти и чистят их зубным порошком. Бр-р!