Глава 3 «Неожиданное решение»

Когда я смотрю на Лиззи, то вспоминаю её мать. Кира была замечательным человеком и необыкновенной женщиной. Мы познакомились, когда она была на пике своей актёрской карьеры. Я тогда играл в бостонском театре, и меня мало кто знал. Она легко и играючи познакомила меня с друзьями из актёрской тусовки и вдохновила на то, чтобы поучаствовать в кинопробах. Кира верила в меня так, как я сам не верил. Она была оптимисткой до самого последнего своего дня, даже когда уже всё понимала. Только её улыбка и ободряющие слова помогли мне не упасть в бездну одиночества и отчаяния. Порой мне стыдно оттого, что именно она поддерживала меня всё это время, пока мы боролись с её болезнью, хотя должно было быть наоборот. Я просил у неё за это прощения. А она смеялась и будто в шутку отвечала, что тем, кто остаётся, всегда тяжелее, чем тем, кто уходит.

– Будь Лиззи хорошим отцом и найди ей добрую и красивую маму, – сказала она в нашем последнем разговоре.

И я почти возненавидел Киру за эти слова. Тогда я был сломлен. Я любил её больше жизни и находился в шаге от того, чтобы потерять. А она говорила мне о какой-то другой женщине.

– Если девочка растёт без отца, то рано или поздно она заканчивает тем, что уезжает в Вегас и становится стриптизёршей, – продолжила Кира иронично. – А если без матери, то бесчувственной сучкой-адвокатессой с Уолл-стрит.

Тогда я не понял, что она таким образом пытается снять напряжение, отвлечь меня. Снова. Вместо того чтобы думать о себе, она заботилась обо мне. Ни одна другая женщина не может сравниться с ней. Ни по характеру, ни даже внешне. Ведь Кира ко всему прочему была и очень красивой. Мне немного жаль, что Лиззи достались мои гены. Я смотрю на её спящее личико и понимаю, что она очень похожа на меня в детстве. На голове вечно такой же беспорядок. И как Кире удавалось каждый день так аккуратно заплетать её? Это же настоящее мучение. Малышки хватает минуты на две, а потом она просто не может больше сидеть смирно. Начинает крутиться, и в итоге, на голове получается что-то невообразимое. Радует хотя бы, что сейчас зима, и можно просто надеть на неё шапку. Но что будет, когда станет тепло, я не представляю.

Отцовство оказалось для меня гораздо более хлопотным, чем даже моя работа. Я долго не мог понять, как это жить с другим маленьким человеком, который не умеет толком заботиться о себе. И не просто с человеком, а с девочкой, которая порой задаёт вопросы о своём теле или неожиданно рассказывает, что влюбилась в мальчика. (Это в пять-то с половиной лет!) К такому меня жизнь точно не готовила. И я стараюсь отвечать ей уверенно, но в то же время честно. Ведь я не хочу потерять её доверие. Я должен оставаться для неё тем, кто сможет помочь, дать совет.

И всё это мне нужно совмещать с карьерой актёра, которая внезапно поползла в гору. Я даже получил свою первую в жизни номинацию, хотя совершенно не думал об этом. Мне респектуют те, чьи плакаты висели у меня в комнате в юности. Жмут руки именитые режиссёры. Меня зовут в разные крутые проекты, в том числе за границей. И я рад этому, но это чертовски сложно, ведь я упускаю возможность проживать важные моменты в жизни своей дочки. Приходится находить компромисс между тем, чтобы быть хорошим отцом и всё время мелькать на экране, участвовать в общественной жизни и съемках.

Замечаю, как мигает телефон в беззвучном режиме. Звонит мой агент. Потихоньку выхожу из детской комнаты и принимаю вызов.

– Привет, Рик, – бросает он странным взволнованным тоном. – Не занят?

– Всё в порядке, Стив. Что такое? Нечасто ты звонишь так поздно.

– Это всё – разница во времени, – усмехается он.

– Какая ещё разница? Ты что, в Камбодже?

– Не совсем. Но раз ты спрашиваешь, то перейду сразу к делу. Мы получили предложение от одной крупной российской киностудии. Предлагают роль второго плана в экшен-муви.

– Там и такое есть? – задумчиво произношу я. – А что у тебя с голосом? Ты так трясёшься, будто тебя русская мафия взяла за жабры.

– Ха-ха, очень смешно, – произносит он с сарказмом. – Просто если бы ты знал, сколько они готовы заплатить, то тоже бы взволновался.

– Ну, и сколько? – с вызовом спрашиваю я, не веря в то, что там действительно что-то весомое.

– В два раза больше, чем ты получил за последний свой фильм! – отвечает Стив с восторгом. – И это за месяц работы.

– И в чём подвох? – спрашиваю я, чувствуя ноты сомнения в его тоне.

– Съёмки будут проходить в декабре в Санкт-Петербурге, – осторожно произносит он и, кажется, даже задерживает дыхание, ожидая моей реакции.

– Исключено! – категорично произношу я. – Я обещал быть с Лиззи на Рождество. В прошлом году я пропустил и оставил её с няней. Но она хотя бы помнит это смутно. Но за год она выросла и теперь всё понимает. Я не могу, Стив. При всём желании…

– Да погоди ты отказываться, давай обсудим, – торопится убедить меня Стив. – Мы можем запросить райдер. Думаю, они согласятся оплатить няне перелёт и проживание. Встретите Рождество вместе, как и планировали. А Долорес посмотрит достопримечательности заодно. Уверен, ей понравится идея!

– Не знаю, – отвечаю я со вздохом.

– Ты подумай. Я тебе позже наберу.

Стив не давит на меня, понимая, что нужно обмозговать всё. Я смотрю на дверь детской. С одной стороны, тащить ребёнка через полмира в другую страну – это издевательство. Но с другой, всё, что я делал и делаю до сих пор нужно, чтобы обеспечить ей хорошее будущее. Карьера актёра в Голливуде очень скоротечна. Ещё пара-тройка и на горизонте появится новый красавчик поколения, а меня спишут в запас. Потому нужно использовать все возможности, что даёт жизнь.

Глава 4 «Непростой выбор»

Я проверяю контракт с киностудией и понимаю, отчего Стив был в таком восторге. За тридцать с лишним съемочных дней и участие в промо компании они предлагают действительно баснословные деньги. Я на всякий случай просматриваю сценарий, вдруг он окажется каким-то совершенно аморальным и людоедским. Однако сам сюжет оказывается вполне приемлемым – нечто среднее между боевиком и мелодрамой. История рассказывает про русскую разведчицу и агента ЦРУ, вместе предотвращающих теракт во время важного саммита. Немного романтики, рождественская атмосфера, погони и прочего экшена, в котором мне даже не особо придётся участвовать, поскольку мне обещают предоставить дублёра.

Предложение заманчивое. Подкупает вдвойне, что хотят видеть именно меня и готовы обсудить любые дополнительные условия. Я пытаюсь прикинуть в голове все возможные подводные камни. Задаю вопросы по поводу няни, объясняю, что из-за маленькой дочки мой график не может быть ненормированным. Удивительно, но мне во всём идут навстречу. Представитель киностудии выражает готовность сделать приглашение для Долорес и полностью оплатить расходы на перелёт и проживание. Также он обещает предоставить охрану, если в ней возникнет необходимость.

– Разве ты ещё не понял, Рик, они будут умасливать тебя всеми возможными способами, лишь бы ты согласился, – смеётся Стивен. Я только недоверчиво качаю головой. Жизнь мне не раз доказывала, что когда вот так всё хорошо идёт, значит в скором будущем стоит ждать какой-то подставы.

И всё же я подписываю контракт и начинаю готовиться к съёмкам. Однако, как назло, перед самым вылетом Долорес дома падает с лестницы и ломает ногу. Я не понимаю, как мне поступить в сложившейся ситуации. Положение едва ли не катастрофическое. Отказаться от проекта я не могу, поскольку контракт уже подписан. Выходит, что я лечу в любом случае. Вопрос: как быть с Лиззи? Даже если я сейчас попробую найти няню на замену Долорес, оформление визы для поездки займёт у нас не менее двух недель. Учитывая сколько времени занимают съёмки, это кажется бессмысленным. Кажется, что проще оставить Лиззи дома в Лос-Анджелесе, под присмотром той же няни. Так она хотя бы будет в знакомой обстановке.

– Я хочу быть с папочкой на Рождество, – говорит она, когда я пытаюсь ей объяснить ситуацию.

– И я хочу быть с тобой, милая, но мне нужно будет полететь очень далеко для работы, – отвечаю я, обнимая её. Сердце разрывается оттого, что приходится говорить ей это.

– Тогда возьми меня с собой на работу, – Лиззи смотрит на меня своими большими чёрными глазками, похожими на блестящие бусины. – Я буду хорошей девочкой. Буду слушаться тебя, обещаю.

Стоит ли говорить, что меня одолевают серьёзные сомнения и относительно искренности Лиззи, и относительно моих возможностей заботиться о ней в стране с другим языком, климатом и менталитетом. В наш диалог вмешивается Стив.

– А что, если попробовать найти англоговорящую няню прямо там? – предлагает он. Я бросаю на него гневный взгляд. Это ведь из-за его предложения я оказался в такой ситуации, вот сидел бы и помалкивал. Не хватало, чтобы Лиззи подхватила эту идею.

– Думаешь, я позволю какой-то незнакомой женщине остаться наедине с моим ребёнком?

– Ну, в детском саду ведь оставляешь, – парирует Стив, хитро выгибая бровь. – Хотя, готов поспорить, ты не знаешь и трети персонала, что там работает.

– Нашёл тоже с чем сравнивать! – полушёпотом произношу я возмущённо, а потом опускаю глаза на Лиззи, что с интересом наблюдает за нашим диалогом.

– Папа, я посижу с незнакомой женщиной, если надо, – говорит она, ловя мой взгляд. – Я возьму с собой «Кота в шляпе» и «Как Гринч украл Рождество», и мы будем читать.

– Любишь доктора Сьюза, Лиззи?

– Да.

– Вот видишь, – довольно кивает Стив. – Юная леди высказала своё мнение. Ты должен уважать его.

– Когда-нибудь я тебя уволю, Стив, – произношу я сквозь зубы.

– За то, что я требую уважать мнение женщины? – усмехается Стивен. – Вот так и зарождается сексизм!

– Папа, а что такое сексизм? – спрашивает Лиззи. Стив начинает ржать. Я только качаю головой, глядя на него.

– Это когда мужчина говорит женщине, что она должна делать, вместо того, чтобы спросить, чего она хочет, – подмигивая произносит он. Лиззи делает задумчивое личико.

– Может, ты пойдёшь уже? – говорю я Стиву. – Мне вообще-то надо собираться.

Я осознаю, что выход, который предложил Стив едва ли не единственный. В конце концов, мне будет спокойнее, если я буду видеть Лиззи каждый день. Вот только надо где-то срочно раздобыть для неё горнолыжный комбинезон.

Первое, на что я обращаю внимание, когда прилетаю в Россию, это какое-то невероятное количество красивых и ухоженных женщин вокруг. Пока мы проходим с Лиззи паспортный контроль, я успеваю насмотреться на самые разные типажи. И даже моя переводчица, что вместе с представителем киностудии встречает меня, оказывается очень эффектной. На ней светлое голубое пальто, подчёркивающее стройную фигуру. Светлые волосы заплетены в аккуратную косу. Она, улыбаясь, машет нам рукой.

– Эльза! – восклицает Лиззи и бежит к ней. Я не успеваю остановить её, и она с разбега обнимает девушку за ноги.

– Меня зовут Инга, солнышко, – та наклоняется к ней и улыбается. У неё едва заметный акцент, но в этом есть своё очарование.

– Простите, – смущённо бросаю я. – Моя дочка фанатка «Холодного сердца». Вы похожи на одну из героинь.

– О, так вот в чём дело! – смеётся Инга, выпрямляясь и чуть краснея. – Добро пожаловать. Очень рада познакомиться с вами.

Она протягивает мне тонкую изящную ладонь. Я бережно пожимаю её. Внутри появляется странное волнение. Как в юности, когда знакомился с девушками и хотел показаться им лучше, чем я есть на самом деле.

– Ричард, можно просто Рик, – представляюсь я. – А это Лиззи, моя дочка. Очень приятно.