Цитаты из книги «Правила магии»

В северо-западном уголке парка Вашингтон-сквер рос Висельный вяз, которому, как говорили, было уже триста лет. Когда-то под ним собирались ведьмы. Последняя казнь в Манхэттене состоялась в 1820 году, когда здесь повесили девятнадцатилетнюю рабыню по имени Роза Батлер, которая подожгла хозяйский дом. После этого люди старались не подходить близко к дереву после заката или же заранее клали в карманы мешочки с лавандой, чтобы защититься от зла. Народная магия нашла пристанище в Манхэттене еще с тех времен, когда английские колонисты изучали календари, соотнося астрономию с астрологией, и колдовские пергаменты продавались под видом карт для искателей кладов наряду с «волшебными» лозами и текстами тайных заклинаний. Хиромантия и прочие виды гаданий процветали повсюду. После войны за независимость интерес к магии приобрел угрожающие масштабы, запретные книги продавались прямо на улицах чуть ли не в открытую, священники вовсю обличали с амвонов поганое чародейство, ибо оно непредсказуемо, неуправляемо и опасно: ведьмы не поддаются контролю, потому как живут своим собственным умом и не подчиняются общепринятым нормам.

Посетители парка не заходили на те участки, которые Винсент забрал в свое безраздельное пользование и обвел невидимым защитным кругом. Он постоянно носил с собой «Мага», которого перечитал столько раз, что почти выучил наизусть.

Любой другой риелтор уже давно бросил бы это неблагодарное занятие. Никто не стал бы терпеть грубости Винсента, и двух прирученных крыс в чулане, и постоянно мигающий свет, и запах прогорклого молока в кухонной раковине.

Джет поднялась с кровати и заглянула в коробку. Там сидел маленький черный котик, уже не котенок, но еще и не взрослый кот. Тот самый Грач, который повсюду ходил за Джет прошлым летом, когда они гостили у тети. Она взяла его на руки и рассмеялась – впервые за столько дней! Кот застыл у нее на руках, удивленный, что ему уделяют так много внимания.

Она ощущала глубинное родство с одинокими ночными бродягами, что плыли в сумраке, словно тени, всеми покинутые и не нужные никому.

Ее единственным утешением были книги. В те ночи, когда ее донимали нехорошие мысли, что, наверное, незачем жить в таком мире, где нет Леви, она с головой погружалась в книгу и тем и спасалась, обнаружив, что чтение помогает сбежать от реальности не хуже любой ворожбы.

Та девочка, кем она была раньше, исчезла уже навсегда. Иногда она приходила на место аварии. Она больше не слышала мыслей других людей и ощущала себя одинокой, как муха, застывшая в янтаре.

Она была похожа на одичавшую кошку, недоверчивую, настороженную, и все равно оставалась невероятно красивой, несмотря на все попытки себя обезобразить.

– В смысле, он мой фамильяр? Значит, по-твоему, я ведьма? Френни прижалась щекой к груди Хейла, закрыла глаза и стала слушать, как бьется его сердце. Она могла бы лежать вот так, рядом с ним, целую вечность. Она подумала о записях в дневнике Марии Оуэнс и опять промолчала, хотя понимала, что завтра ей будет еще труднее заставить себя заговорить. – Мне все равно, кто ты. Главное, что ты со мной, – сказал Хейлин.

Утешение Френни искала в объятиях Хейлина, хотя и знала, что так нельзя. Она поклялась себе, что будет с ним только раз, а потом все закончится, но они виделись каждый день. И чем сильнее они сближались, тем труднее ей было смириться с мыслью о неизбежном расставании. Она должна была поговорить с Хейлом уже давно, но не могла заставить себя приступить к этому разговору.