Цитаты из книги «Книжный ниндзя»

Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не хотела причинить тебе боль. Все свидания, на которые я ходила, ничего не значили. Я люблю тебя, Санни. Я люблю тебя больше, чем писательство, больше, чем щенков, больше, чем пиццу, – больше всего. И я сожалею, что понадобилось столько времени, чтобы собраться с силами и сказать тебе об этом.

Санни, говорят, что в жизни бывает только одна истинная любовь и один большой повод для сожалений. Кажется, у меня и то и другое случилось с тобой.

– Мы все испугались, Фрэнки. Думаешь, я не боюсь? Не страшусь того, что снова потеряю женщину, которую люблю? Этот страх преследует меня каждый день и каждую ночь, следует за мной везде. Но я заставляю себя смотреть дальше, видеть лучшее в людях и в мире, лучшее в тебе. Потому что такова жизнь. Происходит плохое, и ты с этим справляешься, заставляешь себя верить, что не все пытаются подставить тебе ножку. Я позволил себе снова полюбить, потому что видел, что ты особенная и между нами особая связь. Но теперь все изменилось. – Ты меня любишь? – У Фрэнки задрожал голос. Санни покачал головой. – А ты как думаешь, Фрэнки? Я все в тебе люблю, – сказал он; боль делала его красноречивым. – Люблю маленькую морщинку, появляющуюся у тебя на лбу, когда ты читаешь грустные места в книгах. Люблю то, как берешь меня за руку во сне. Люблю, как меняется твой голос, когда разговариваешь по телефону в поезде. Люблю, что ты всегда говоришь «спасибо» дважды, когда тебе подают еду. Люблю, что не можешь определиться с предпочтениями. Люблю твою улыбку, твои ресницы, крохотную веснушку в форме сердечка у тебя на бедре. Люблю, как ты скрещиваешь руки, когда в раздумьях. Люблю то, как сильно ты привязана к Кэт и Себу и как, даже если в миллионный раз читаешь книгу, все равно ахаешь, когда дочитываешь до сюжетного поворота. Я правда любил тебя, Фрэнки. Фрэнки тихонько заскулила. «Меня любят. Меня любит мужчина, который действительно видит меня такой, какая я есть, который меня замечает и которого трогает во мне все, даже бородавки. Неужели я все испортила?»

– А главное, Фрэнки, – пробормотал Санни, – это просто доказывает то, что я знал с самого начала. Фрэнки вскинула голову, всмотрелась в лицо Санни, его тревожный прищур. – Ты на самом деле никогда не подпустишь меня к себе, да? Что бы ты ни говорила, ты не позволила себе полюбить меня по-настоящему. Какая-то часть тебя всегда оставалась недостижимой, отстраненной. Ты сомневалась во мне – в нас – все это время. Тебя ничем не удовлетворить. – Так нечестно. – Абсолютно честно. Ты отталкиваешь людей, Фрэнки! Даже не можешь ответить на простой вопрос о своем детстве. Не веришь в себя и не веришь в других людей! Не можешь заставить себя поверить, что я однажды не встану и не уйду просто так, не буду тебя смущать, или высмеивать, или сомневаться в тебе. – Его голос поднялся на децибел. – Ты ошибаешься, – неубедительно возразила она. «Но так ли это?» – Скажи, что ты не лежала целыми ночами, разбирая на части каждый мой поступок, каждую черту, не сомневалась в моей искренности или в моих чувствах. Скажи, что эти свидания, этот блог не были способом по секрету убедиться, что где-то в мире нет более подходящего тебе мужчины, что меня тебе достаточно. – Спина Санни ссутулилась, он медленно качался вперед-назад. Фрэнки отчаянно затрясла головой, но не могла не подумать: «Что если он прав?». – Фрэнки, я пытался завоевать твое доверие, заставить тебя увидеть, что я именно такой, каким кажусь. Я отдал тебе всего себя. – Я тоже отдала тебе всю себя. – Чушь собачья! – Санни снова вскочил. – Это чушь, Фрэнки! Ты скрывала от меня этот большой секрет месяцами. Ты все это время встречалась с другими людьми! – Знаю, я все сделала неправильно. Но я испугалась, признаюсь. Я испугалась! – вырвалось у нее.

– Фрэнк, когда ты начнешь подпускать меня к себе? – сказал Санни с несвойственным ему раздражением. Фрэнки напряглась. – Я, м-м-м… Когда мне было пятнадцать, я любила читать. – Как интересно, – ответил Санни с преувеличенным сарказмом.

– Вау. – Санни прислонился к дверной раме спальни. Он только что пришел и теперь окидывал девушку взглядом с головы до ног. – И ты – вау, – восхитилась в ответ Фрэнки. Его волосы все еще не вполне высохли после душа, от него пахло свежим парфюмом. На нем были отглаженная синяя рубашка и посаженные по фигуре брюки-чинос. Фрэнки тут же захотелось прыгнуть к нему. – Нет времени, детка. Мы уже на час опаздываем, – сказал Санни. «Мои мысли настолько очевидны?» – надула губы Фрэнки и подкралась к нему, поднимаясь на цыпочки, чтобы легонько поцеловать в подбородок. Он схватил ее за руку. – Пойдем. Давай уйдем до того, как я позволю тебе снова меня соблазнить. Фрэнки улыбнулась, удовлетворившись мыслью, что она взъерошила его перышки.

– О чем ты думаешь? – Санни наклонил к себе лицо Фрэнки. – Что ты милый, – улыбнулась она. – Ты и сама ничего, – ответил он, а потом поцеловал ее.

Впервые ей не хотелось покидать постель, или этого мужчину, весь день, до самой вечеринки Падди тем же вечером. Падди был лучшим другом Санни со старших классов. Раз в несколько недель они собирались, устраивали марафон фильмов «Марвел» и обсуждали еду, машины, видеоигры и косяки своих любимых спортивных команд. Их отношения представляли образец броманса, и Фрэнки находила их очаровательными.

– Что сейчас произошло? – раскрыла рот Кэт. – Обычно мы отражаем поведение друг друга: на доброту отвечаем добротой, на гнев – гневом, – начал Санни, приобретая замашки профессора, так что Фрэнки на минуту перестала его узнавать. – Но если пойти против логики и, как сегодня, ответить на враждебность теплом, можно прийти к удивительным результатам, – решительно кивнул он. – Ты все это почерпнул из подростковой литературы, Санни? – съязвила Кэт. – А я-то уже почти собралась изображать роды. – Не волнуйся, – Клод взял Кэт под локоть, – твой звездный час еще придет.

Кэт сделала шаг вперед. – Сегодня мы пришли сюда, чтобы попрощаться с нашим милым маленьким другом, Винни. Хотя он и был неразговорчив, даже для черепахи, у него, несомненно, была мудрая и прекрасная душа, и он значительно обогатил жизнь каждого из нас. – Она сцепила руки перед собой в скорбном жесте. – Мне нравилось, как Винни всегда смотрел прямо в глаза, особенно когда жевал сушеных кузнечиков. Хотя меня это немного пугало, в его глазах я видела любовь. Нам будет тебя не хватать, милый Винни. Покойся с миром, мой мрачный дружок.