Цитаты из книги «Жена воина, или Любовь на выживание»

теней там теперь две. Собственно левый и моя, которая эйтновская. Левый выглядел довольным и счастливым, а вот шейс побитым каким-то и бледным. И самое любопытное – тени друг друга не видели. То есть вообще. Зато обе увидели меня, стоило мне появиться. И возникла проблема – мне нужно было поговорить с левым, очень нужно было, но так, чтобы шейс не слышал.

Уже несколько напряженно поздоровалась и с ними и, пройдя мимо двух стоящих у дверей воинов, вышла во двор. Только там, стоя под яркими лучами утреннего солнца, осознала, что меня так сильно удивило – уважение. Проявленное уважение как воинов, так и женщин. И вот что бы ни говорил Эран, а к наложницам так не относятся. И кстати, принцессой я была как раз у папандра, но отношение ко мне там и здесь – небо и земля.

Утром меня разбудил сейр, выдав сообщение: «Сеть не найдена». Лениво открыла глаза, включила экран, обнаружила, что у меня вообще все блокировано, выключила сейр и, повернувшись на другой бок, попыталась снова уснуть. Потом на границе сна и яви осознала, что кого-то не хватает. Приподнялась, огляделась – Икаса не было. Пошатываясь от слабости, встала, вышла на балкон и увидела шерстюсика, резвящегося в саду с тремя маленькими хейрами, две взрослые зверюги сидели в стороночке и величественно наблюдали за шалостями малышни. Еще внизу находилось несколько синекожих женщин, которые убирали последствия моего вчерашнего погрома – осколки собирали и остатки кресла выносили. Ну и, собственно, сад также хранил следы вчерашнего потопа – трава вся мокрая, цветов не осталось, деревья выстояли, но в поливе теперь явно с месяц не нуждались. А потом я увидела над деревьями тень! Темную, почти черную, которая мне весело замахала в ответ, и я ее сразу узнала: – Левый!

Я не люблю Эрана. Никогда не любила. Я даже не хочу его. И влечения нет никакого. Это все тень. Мутация. Непонятно что. Но не любовь. Не страсть. Не желание быть рядом. Обман, раскрывшийся так резко и внезапно. И чувство пустоты, разрастающееся внутри и не исчезнувшее, даже когда открылась дверь и вбежал встревоженный Икасик. И такая апатия накатила

Воин остановился. Замер, тяжело дыша и вздрагивая напряженным до предела телом, затем схватил за подбородок, приподнимая мое лицо и вынуждая взглянуть на него. Вгляделся в мои полные злых слез глаза и глухо застонал сквозь стиснутые зубы. А затем подхватил на руки, отнес на кровать, осторожно положил, развернулся и вышел.

прикоснулся к моим губам. Осторожно, нежно, едва-едва, и вдруг резко, почти болезненно смял, целуя жадно, неистово, агрессивно. А я… я задохнулась от злости и обиды. Рванулась, пытаясь прекратить это, и в то же мгновение была прижата к двери жестким телом воина. Прижата настолько сильно, что не было возможности даже вдохнуть поглубже, не то чтобы вырваться. Но тар-эну этого было мало – движение, и мои руки подняты вверх, а запястья он сжал одной рукой, открывая пространство для маневров второй. И когда его ладонь скользнула по моей щеке, шее, плечу, а затем властно сжала грудь – я зарычала от ярости! Потому что не было ни гормональной революции, ни крышесноса, ни упоительного блаженства – обида и злость. Дикая. Неистовая. И пугающая мысль – что же на самом деле я ощущала тогда в палатке? Что?!

Медленно повернулась, запрокинув голову, посмотрела в синие глаза воина и спросила прямо: – А о какой именно проблеме идет речь?

Что происходит? – прошипела вдруг тень, и я едва слышала ее голос. – Что?!» Гудение усиливается, решетка раздвигается, отодвигая тень от меня. Эран, неслышно подошедший сзади, протянул руку, закрыл дверь и, обняв за талию, произнес: – Если бы я знал, что ты Аэрд – не прикоснулся бы и пальцем. Возможно. А возможно, и нет, Киран, потому что решить можно любую проблему. И я ее решил!

Медленно вошла в спальню – тени нет. Икаса тоже. Все так же медленно, как заторможенная, дошла до двери, распахнула – тень висела в воздухе. Бледная, покореженная. А разделяя нас, сверкала энергетическая решетка!

В следующее мгновение что-то сверкающее полетело в тар-эна, и я даже как-то не сразу поняла, что это был мой салат! В стеклянной салатнице. Да и прежде, чем поняла, в увернувшегося от снаряда воина уже неслось и кресло! А я себя не помнила от ярости! Дикой, неистовой, клокочущей ярости!