Цитаты из книги «Махинация»

– Ты пойми, – Саттард резко выдохнул, – Гаэра – это огромная система, можно сказать, машина, и ты в ней винтик. Как бы ты ни была уникальна, значима и ценна, тебе найдут замену в любом случае. В личных отношениях все не так, малыш. Половину сердца другой половинкой не заменишь никак, понимаешь?

Учти, если ты смотришь мужчине в глаза примерно восемьдесят процентов разговора, он автоматически начинает ощущать заинтересованность в тебе как в женщине. Инстинкты.

Не справишься с миссией – возьму тебя в наложницы. И во всех позах оторвусь за все эти трое адовых суток.

Вся наша жизнь – это игра, и мы играем, – настаивала она. – Играем с родителями в дочки-матери, с учителями – в школу, с руководителями – в послушание, с официантами в ресторане в умного и хорошего клиента, с парнем, который нравится, – в любимую девушку, с которым не нравится – в недоступную девушку. Мы играем, хотим мы того или нет, и тут есть два пути: делать дальше вид, что не замечаешь этого, и вообще игнорировать или играть по своим правилам. А играть по своим правилам – это потрясающе, уж поверь мне.

Саттард поднялся. Постоял надо мной и очень тихо добавил: – Может быть, хотя сильно сомневаюсь, когда-нибудь я пожалею о том, что разорвал отношения с перспективным союзником из-за любви к женщине. Может быть, пожалею… Но вот о чем я никогда не буду жалеть, так это о том, что не дал гаэрцам сделать из тебя бездушную машину.

Я ничего не хотела выбирать, вообще. Вся эта сверкающая россыпь меня лично ничем не привлекала, а вот соседний с ней торговый лоток с пирожными, тортиками, запеканками, конфетами и засахаренными орешками… – Нет, – спокойно, но уверенно сказал сахир. – Есть ты будешь только то, что тебе готовлю я или те, чьи жизни зависят от меня. – Странно, что ты не заставляешь меня носить то, что шьешь сам или те, чьи жизни от тебя зависят, – между прочим, ни на что не намекая, просто сказала я.

– Всех все устраивает, Лея, – с усмешкой ответил Тень. – Всех, включая меня. Я вздрогнула и подняла на него удивленный взгляд. Он улыбнулся лишь уголком рта и как-то устало пояснил: – А что меня может не устраивать, капитан Картнер? Я фактически не особо ограниченная власть на Рейтане, у меня есть абсолютно все, что я могу или мог бы пожелать, и даже больше – теперь у меня есть ты, открыто отказавшаяся от дипломатической неприкосновенности и

Резко развернувшись, выпалила на одном дыхании: – Слушай, это вообще перебор для одного флайта! У нас на боевых крейсерах панелей меньше, а там разом четыре пилота работают! Я… – Ты молодец, я же сказал, – глядя на меня большими синими и честными глазами, повторил он. Да, флайт почти в хлам, департамент в… пусть будет татуировке, порог сломан, у меня сейчас будет истерика, но я молодец. – Ты мне только вот одно скажи, а что конкретно мне стоит потрогать, чтобы ты нас обоих удивила вершинами летного мастерства? – отчаянно старясь не улыбнуться, спросил сахир.

Сделав еще глоток кофе, предельно кратко уведомила: – Он начал с того, что описал мне перспективы жестокого многочасового изнасилования, чтобы мне стало меня жалко, закончил тем, как сильно ты будешь терзаться после моего жестокого многочасового изнасилования, чтобы мне стало жалко уже тебя. Арнар, задумчиво кивнув, подвел итог: – Судя по тому, что ты не кинулась к своему героическому «спасителю», ты у меня вконец безжалостная. – Увы, – признала со скорбным вздохом.

М-да, – произнес Арнар, опиравшийся плечом о дверной косяк и сложивший руки на обнаженной мускулистой груди. – В одном я с ним согласен полностью – ты поступила глупо. Молча кивнула, выражая абсолютное и полное согласие уже с Тенью и чувствуя, что почему-то улыбаюсь, причем все шире. – А я, знаешь ли, как раз шел тебя тут жестоко психически и физически насиловать, – заявил он, сурово глядя мне в глаза, но при этом почему-то с трудом сдерживая улыбку. – О да, я верю, – весело сказала я, потянувшись и смахнув с его груди капельку от сливок. И, продемонстрировав ему палец с уликой, насмешливо сообщила: – Ты шел звать меня завтракать и уже приготовил мне кофе со сливками.