Цитаты из книги «Будь моей ведьмой»

Испытания – единственный путь к тому, чтобы стать сильнее, мудрее, лучше.

коли ради тебя жизни не пожалел, так и в дальнейшем уберечь сумеет.

Мятный чай удивительный напиток – теплый, когда пьешь, оставляющий вкусный холодок во рту, едва сглотнешь, и очень мысли прочищающий.

– Тебя ревную. – Какая-то тихая грусть прозвучала в его голосе. – Хочется взять тебя, закрыть, спрятать ото всех и сказать: «Моя прелесссть». – Нет, ты не настолько злодейский злодей, – рассмеялась я. – Как знать… – загадочно улыбнулся Саша. Приподнявшись на носочках, потянулась к его губам. Ответ последовал незамедлительно и был куда как жестче, сильнее и жарче, чем мой скромный поцелуй. И странное дело – в объятиях Кощея-младшего Терра казалась мне раз в сто волшебнее и сказочнее.

– Стефу к Леру Рукораспускающему, а мы к князю, – напомнил о вчерашних планах Стужев.

весело отозвался Стужев, – значит, от меня убежать у тебя ни шанса. Давай в машину, Ритусь.

– Но я слежу за общепитом днем и ночью, что разрешить, что запретить, я знаю точно, – продолжал издеваться над эстрадой и собственным скелетоном Кощей-младший

– Ритусь, радость моя, ты что, настолько в меня влюбилась? Орать я перестала. Возмущаться тоже. У меня вообще руки опустились, голова тоже и глаза, полные слез. А гад этот восторженно так: – А приятно, слушай. Но вообще предполагал, что я тут один дурак влюбленный.

на руки и вынес из избушки. Там, стоя на пороге под навесом и удерживая меня, продолжил дело с поцелуями, правда, теперь целовал нос, щеки, скулы, подбородок, волосы, глаза… – Счас съест, – меланхолично заметил Серый Волк. Я рассмеялась, Стужев остановил свою поцеловательную деятельность и сообщил: – Уничтожаю Летопись, запечатываю переходы и валим в медовый месяц… на год. – Э-э… – протянула я, – а как же учеба, дом, ужин у моих родителей, моя ягушенская карьера? – Я сказал – медовый месяц… тьфу ты – год! – Сашенька, год – это как-то много, – не могла не заметить я.

– Маргош, я тебя домой отправил от греха подальше. – Он даже не оправдывался, он себя считал совершенно правым. – А ты взяла и спионерила моего главного информатора! Из печки донеслось возмущенное: – Ураг наш! – Пауза и кокетливое: – Он весь такой несчастный и отрицательный, а наша женская душа страсть как любит кого-нить поперевоспитывать. – В смысле?! – взревел Стужев. – В смысле Рите его жалко, следовательно, ураг наш, – резюмировала Ядвига.