Глава 13

За вспышкой последовал удар. Юму отбросило в сторону Гаса, а потом уже вместе с ним к стене, где зубрилу здорово приложило о каменный выступ. Он застонал, прикрывая ладонью кровоточащую скулу. Эшу повезло больше, ударом его лишь протащило по половине зала к выходу, где орка и застал неожиданный рык. Удивленно он приподнял голову, определяя откуда тот мог раздаваться. Арку затянуло туманом полностью, также, как и озеро. Клочки тумана поглотили и пол вокруг арки, но рык раздавался не от озера. И не от двери. Он раздавался от арки, сбоку и, судя по прокатившемуся рокотом рычанию, тот, кто издавал этот рык, вовсе не был настроен доброжелательно. Эш посмотрел на Гаса, мгновенно закрывшего собой Юму и понял, что зубрила тоже не собирается сдаваться без боя. Взглядом Эш прошелся по пещере, одновременно понимая, что кое-кого не досчитывается.

– Нельг! – хором выкрикнули ребята.

Сказочник не отозвался. Вместо него зарычал давешний зверь и из тумана из-за арки вынырнула белая шерстяная спина. Она все поднималась и поднималась, пока изумленному взгляду испуганной Юмы не предстал огромный белый медведь. Его широкие массивные передние лапы ударили об пол, разметав обрывки тумана в стороны. Подняв покатую плосколобую голову с длинным носом и оскаленной пастью, зверь разразился новым рыком, заставляя все похолодеть в душе не только Юмы, но и Имрина. Эш, если и испугался, то вида не подал вовсе. Он лишь медленно поднялся с пола и тут же опустился на одно колено, не желая становиться соперником зверю. Гас же зажег в руке пульсар.

– Стой! – остановил его Эш, вытягивая в сторону ребят руку. – Он не нападает. Не нужно его провоцировать.

– Не нападает?! – саркастически переспросил зубрила, с неохотой гася пульсар. – А что, нужно дождаться, пока он нападет?

Зверь снова зарычал, приподнявшись на задние лапы. Черный влажный нос его дернулся, выискивая запахи.

– Откуда он тут взялся? – дрожащим голосом из-за спины Гаса спросила Юма. Она мертвой хваткой вцепилась в куртку зубрилы, но все-таки выглядывала из-за его плеча, не желая пропустить ни мгновения. – И куда делся Нельг? Он его съел, да? И Лису тоже?

– Не говорите глупостей, нисса Эйс, – оборвал ее истеричные домыслы Имрин. – Лису никто не ел. А Нельг…

Гас вгляделся в возвышающегося над ними зверя, посмотрел вопреки всем разумным доводам ему в глаза и ошарашенно оглянулся на Эша, когда увидел, что ответный взгляд зверя разумен.

– Ты видел?! Видел?! – завопил он, тыча пальцем в сторону медведя, стоявшего на задних лапах.

Эш хотел ответить, но лай собак отвлек его. Лиса была права, старший ни за что не остановится. Он почти уже зажег пульсар, когда мимо него со страшным рыком пронесся медведь. Тот переваливался с задних лап на передние, подхватывая этим движением свое мощное тело, ничуть не уступающее орку в размерах, а то и вовсе превосходящее его. Зверь лишь на секунду сосредоточился на орке, стоявшем у него на пути, и, вновь поведя носом, ринулся в проход, откуда совсем недавно в пещеру проникла вся их компания.

Эш с таким же ошарашенным видом посмотрел на Гаса. Снаружи раздался рык. Один, второй. Собачий лай перешел сначала в рык, потом почти сразу в скулеж.

Гас поднялся, помогая Юме тоже встать и вместе с ней, ни за что не желавшей отпускать его куртку, подошел к Эшу.

– Ты это видел? – он вновь ткнул пальцем в сторону выхода, куда умчался зверь и повторил. – Видел? Это то, что я думаю?

Эш медленно кивнул, тоже пытаясь в это поверить.

– Да что такого, сто порогов вам под днище, вы увидели? – разразилась ругательствами Юма.

Ребята удивленно повернулись к ней. Она отцепила пальцы от куртки Гаса и скромно потупилась, но, тут же меняя тактику, уперла руки в бока и задрала нос вверх.

– А что?! – упрямо нападала она. – Я внучка, хм, правнучка лодочника. Имею право. Ну! Быстро говорите, чего вы там увидели у медведя!

Гас растянул губы в улыбке. Эш с безмятежным видом пожал плечами.

– Всего лишь то, что Нельг и есть то мохнатое белое чудище, что выскочило сейчас наружу, – проговорил Имрин, кивнув в сторону прохода.

– И, судя по звукам, раздающимся оттуда, он сейчас расчищает нам дорогу, – подтвердил его подозрения Эш, глядя в расширившиеся от удивления глаза девушки. – Осталось дело за малым.

Орк перевел взгляд на клубящийся от арки туман и опустил плечи.

– Нужно найти Лису, – договорил вместо него зубрила. – А Вы, нисса Эйс, побудьте пока что вон там, чтобы нам было сподручнее.

– Ага, – с вызовом посмотрела на него Юма. – Сейчас. Вот только чулочки поправлю.

Она демонстративно отряхнула подол платья, выглядывающего из-под распахнутой шубки, и смело зашагала к арке.

– Раскомандовался, – тихо послышалось ее ворчание.

Эш хмыкнув, отправился за ней, оставив Гаса переваривать услышанное. Тот на секунду действительно замер, но после, нахмурив брови, упрямо последовал за ушедшими. В лицо ему швырнули какой-то комок, оказавшийся Юминой шубой. Следом за ней полетели сапоги.

– Нисса Эйс! – возмутился зубрила. – В конце концов это…это…

Он не договорил, услышав слабый всплеск. Сапоги Эша и его куртка последовали за одеждой Юмы. Гас еле успел увернуться.

– Да вы совсем обнаглели! Эш! – выкрикнул Гас, неохотно разуваясь. Даже он понимал, что искать Лису следовало лишь в озере, больше ей теряться было негде.

Ему показалось, что туман чуть рассеялся, когда он вошел в воду.

– Эш! – позвал он. – Вы где?

Фигуры орка не было видно, Юмы – подавно. Но он услышал слабый вскрик и поплыл в его сторону.

– Юма! Юма! – закричал он, отчаянно гребя руками. – Я сейчас, сейчас. Ну что же ты…

Руки его наткнулись на тело девушки прежде, чем он увидел ее. Лицо той было не то в слезах, не то в брызгах.

– Она не дышит, не дышит, – повторяла она, качая головой. Гас прижал ее к себе, одной рукой держась на плаву. Юма, не замечая, смутившегося вида зубрилы, обняла его за шею, но лишь на секунду. Шмыгнув носом, она снова оттолкнулась от него, поспешив туда, где, Эш пытался привести в чувство безжизненное тело Лисы. Делать это посреди озера было неудобно и орк, подцепив девичье тело, потащил его к берегу. Юма плыла следом. Гас держался рядом.

Эш, вытащив тело Лисы из воды, уложил его прямо на пол. Подоспевшая Юма недовольно посмотрела на него.

– Отвернись, я накину на нее чего-нибудь, – буркнула она, стирая капли с собственного носа.

Он не стал спорить, говорить, что уже не однажды видел сестру в таком виде, просто отвернулся. Юма накинула на тело Лисы ее сорочку и Эш склонился, чтобы послушать дыхание сестры. С другой стороны на колени бухнулась Юма. Гас стягивал с себя мокрую рубашку, чтобы выжать ее.

– Ну что? – нетерпеливо спросила девушка.

Эш поднялся и кивнул.

– Слабо, но дышит, – облегченно проговорил он.

– Отлично, – отозвался Гас. – Надеюсь, вы тоже заметили, что она немного изменилась. Вероятно, и тот удар, что разметал нас по пещере, тоже с этим связан.

Он довольно демонстративно выжал рубашку и кивнул в сторону лежащей на полу Лисы.

Ребята тоже посмотрели на нее. Юма зажала рот рукой.

– Лиса, – прошептала она. Волосы сестры, отяжелевшие от напитавшей их воды, были белыми, словно снег. Брови и ресницы Лисы тоже посветлели, не так как волосы, но все же. Юма коснулась холодных как лед пальцев сестры. – Ее нужно согреть. Сейчас же.

Стоило прозвучать команде, как молодые люди принялись отогревать Эш – Лису, Гас – их одежду. В первую очередь высушили намокшую шубу Лисы, после ее сорочку. Пока Эш сушил собственную одежду, Юма натянула сорочку на бесчувственную Лису. Вновь подпустив к ней орка, она принялась отжимать собственный подол. Гас неловко протянул к ней руку.

– Можно? – спросил он.

Юма не знала, как он будет это делать, но кивнула, понимая, что ей тоже не мешает высохнуть. Руки мага притянули ее, почти обнимая. Одна его ладонь легла ей на живот, другая – на спину. Взгляд Имрина, твердый и одновременно робкий, утонул в ответном удивленном взгляде девушки. Она знала, что он слышит, как часто бьется ее сердце и это одновременно смущало ее и радовало. Тепло от его рук за минуту высушило всю одежду на ней, вплоть до чулок и Юма с неохотой отодвинулась от него, тихо поблагодарив молодого человека.

– Гас. Ты мне нужен, – недовольно пробурчал Эш. Он уловил жаркую волну, исходившую от зубрилы, и отчего-то сердился на не вовремя нахлынувшие на друга чувства. Лиса все еще была без сознания, и белизна ее кожи не добавляла ему радости.

– Как думаешь, стоит пустить разряд, чтобы заставить ее очнуться? – неуверенно спросил орк зубрилу. – Или дать ей возможность очнуться самой?

Гас внимательно посмотрел на лежавшую Лису. Губы девушки чуть порозовели, и он пожал плечами.

– Давай немного подождем. Все-таки, разговор со Светлой. Мало ли какие последствия могут ее ожидать. Да и что ждет нас впереди – неизвестно. Пусть отдохнет. И мы тоже должны немного отдохнуть.

Эш, не отрывая взгляда от Лисы, кивнул, соглашаясь с доводами Гаса. Он был прав. Оставалось лишь ждать.

Часть 2

Глава 1

«Никогда не думал, что жизнь может измениться в одночасье. В один миг, в одну секунду. Но так оно и произошло. Я, который был искушен в любви, который соревновался в количестве покоренных сердец и не только их с самим Астаниэлем, попался как мальчишка на наивный, открытый взгляд дочки травницы. Но я слишком тороплюсь. Пожалуй, лучше все же изложить все по порядку.

Варг, добрая душа, довез меня до моих новых, не особо-то и желанных земель и отбыл, оставив одного перед гордо вздымающимися стенами Шерской крепости. Оглядывая их, я совсем потерял надежду выполнить задание Ордена. Где, помилуйте, Боги, я должен был найти проклятое пророчество? И главное, когда? Судя по размеру крепости и, как я верно полагал, немалой территории, кою эти стены защищали, найти искомое мне светило лет этак через двести. Потому я, отринув надежды и предъявив страже на воротах бумаги, смело отправился вступать, так сказать, в наследные права. Как я уже упоминал, наследников, кроме меня, у этого богатого имения не имелось, а потому и козней мне, по моему разумению, строить было некому. Как же я тогда ошибался. Все, начиная с управляющего и заканчивая самым последним нищим в этом городке, воротили от меня нос, почитая нового асса Шерского за рамельскую деревенщину. От открыто враждебных действий их удерживала моя магия, но, девочка моя, если бы ты видела выражение их лиц, когда они считали, что я не вижу, если бы слышала, о чем шептались слуги, не подозревая о том, что простым заклятием их слова легко проникают в мои покои. Если бы ты обо всем этом знала, то ни за что бы не захотела оказаться тогда на моем месте. Одинокий и почти потерявший надежду когда-нибудь вернуться к прежнему образу жизни, я пребывал в подавленном состоянии.

Хотя, отдать мне должное, я тоже не был особо нежен в отношении к окружающим. И на конюшнях порол, хорошо хоть не самолично, и даже вызывать наемного палача приходилось, правда, казнил лишь за кровавые дела. Ну да не о том сейчас.

Наберясь терпения и сбросив первоначальный сплин, я принялся за создание комфортных условий. Но, наведя порядок в собственном доме посредством замены одних работников на других и разобравшись с местной стражей, я пришел к неутешительному выводу – никакого пророчества в замке нет. Ни подслушанные шепотки, ни открыто задаваемые вопросы не прояснили в этом деле ничего. Оставалось рыскать по округе. Мне не сиделось на месте. Я перерыл всю отцовскую библиотеку, признаться довольно скудную по тем временам, расспросил всех служанок, попутно узнав, кто из них подворовывает слегка, а кто довольно зловредно, чуть не разгромил легендарные отцовские винные погреба и даже осмелился ковыряться в фамильном склепе ассов Шерских, за что получил убийственно-косые взгляды от челяди. И при всех моих усилиях результат все еще был нулевой. О чем я и отписался в Орден, предположив в письме, что никакого пророчества в Шерской Косе не существовало.

Орден ответил коротко и ясно: «Искать, найти и уничтожить». С горя я заперся в библиотеке и принялся добросовестно уничтожать содержимое отцовских погребов, попутно заново перечитывая фамильную книгу древа ассов Шерских. Древо оказалось не слишком большим. Самый старший из наших с тобой предков вступил во владения во времена Эльмиры Огненной, дочери Гварда Рамельского, расселившей своих вассалов по дальним рубежам Империи, закрепляя тем самым положение юго-восточных границ после подписания мирного договора с Кадмией.

Прибыв на новое место, новоиспечённый асс Шерский принял довольно жёсткие меры по отношению к местной бывшей власти, о чем мне рассказал некий опус во славу храбрейшего и справедливейшего (не знаю уж был ли он справедлив) асса Грейнфера Шерского. Автора уже и не вспомню, если честно, но писал шельмец очень живо. Вкратце, асс Шерский, твой дальний-предальний предок, сжёг имевшийся уже на этом месте замок дотла, попутно изгнав бывших владельцев, кое-кого из них и вовсе казнив, и возвёл новую, тогда ещё белоснежную, как описывает автор, крепость. В общем, жили они с тех пор долго и счастливо, временами теряя власть, вытесняемые неспокойными еще кадмийцами, а временами попадавшими в опалу, при Валтише Тишайшем, к примеру. И вот, сквозь винную пелену мне пришла в голову довольно занятная идея. Нигде в прочитанном мною опусе о Грейнфере Шерском не было указано ни имени бывших владельцев, ни места их высылки. Не всех же казнил старый вояка. Пришедший на мой зов новый управляющий, как ни странно, оказался полезным. Он предположил, что, возможно, местная ведунья сможет мне ответить на этот вопрос. Оказалось, что и такая персона имеется на моей территории, а точнее в лесу, который зеленым языком врезался в каменистый берег Саманки. Ты, конечно, скажешь, что я сам должен был до этого додуматься и, возможно, была бы права. Ведь искал я пророчество не кого-то, а ведуньи. Инелла Отама была ею и об этом мне было известно с самого начала. Но мысль сия не озарила светлую голову твоего отца. Так или иначе я отправился в лес.

Деревянный домик с крышей, покрытой мхом, я нашёл не сразу. Верно, ведунья была опытной и знала, как избежать любопытных глаз. Обнадёженный словами управляющего о древнем возрасте знахарки, я прочесал почти все заросли довольно буйно разросшегося подлеска и нашёл-таки ее дом, хоть и зашёл в него слегка прихрамывая, подвернув ногу почти в самом конце пути.

Дом встретил меня недружелюбно, наподдав хлопнувшей дверью по лопаткам, но оказалось, что все мои труды были напрасными, хозяйки дома не оказалось. Развешенные над печкой пучки полувысушенной травы давали надежду на ее возвращение, и я остался ждать, решив, что если старая шептунья не появится до вечера, то придётся перенести визит на следующий день.

За маленьким, почти не пропускающим света окошком стемнело. Нога моя нещадно болела, и мысль о том, что придётся проделать обратный путь мирясь с этой болью, не доставляла мне радости ещё и от осознания того, что уйти придётся так и не добившись результата.

Пребывая в одиночестве, я коротал время, разглядывая скудную и в то же время богатую на мелочи обстановку. В дальнюю комнату зайти мне помешало воспитание, но и так было понятно, что там располагалась спальня хозяйки, а к спальням столь пожилых нир я не испытывал слабости. В кухне же, по совместительству выполнявшей функции столовой и гостиной, обстановка ограничивалась двумя длинными лавками, стоявшими вдоль большого стола, небольшой лавкой у окна, на которой я и сидел, и белёной печью.

С приходом сумерек длинная лавка за столом показалась мне вполне уютной и даже в некоторой степени мягкой. Кое-как стянув сапоги, я перемотал больную ногу попавшимся под руку полотенцем и устроился на лавке, проклиная неудачный день, да так и заснул. А проснулся от окатившей меня ледяной воды. Морщинистое надменное лицо нависшей надо мной пожилой женщины сочилось презрением, в руке у неё виднелся ковшик, из которого меня и окатили водой. Она спросила кто я и как посмел заявиться к ней в дом без дозволения. Клянусь, дорогая, я никогда за всю свою жизнь так не пугался. Но стоило мне увидеть выглядывающие из-за спины ведуньи прекрасные любопытные глаза, как весь мой страх исчез, уступив место столь же сильному любопытству. Представившись, я, конечно, не стал раскрывать все карты перед старухой, лишь сообщил, что к ней меня привела больная нога. Старая карга пошептала что-то надо мной и, отойдя к печке, оторвала от одного из висящих пучков пару веточек. Она протянула их мне, во все глаза разглядывающему ее молодую помощницу, разбиравшую принесенные ими травы и раскладывающую их на столе. Твоя мама, Лиса, была необыкновенно красивой, тонкой, нежной, несколько уставшей, но от этого не менее притягательной. Настолько, что я, сам того не замечая, сжевал то, что мне не очень-то вежливо протянули. Старуха, удостоверившись, что я проглотил ее снадобье, недовольно проворчала, что нога моя назавтра будет как новая, а потому мне следует отправиться тут же домой. Я взглянул в окно. На улице была ночь. Идти по лесу ночью, да еще и со все еще болевшей ногой мне не слишком хотелось, а может всему причиной была Дита и чистая жалость в ее глазах, принятая мною за первый признак симпатии. Так или иначе, я попросился на ночлег. Твоя мама уговорила травницу дозволить мне переночевать у них на лавке. Мне пригрозили самым страшным проклятием на свете, если я пересеку границу их спальни и оставили в одиночестве в окружении трав, сладко пахнущих и вызывающих совсем нескромные фантазии о мягком сеновале.

После той ночевки я стал частым гостем в лесу и на побережье, куда молодая помощница травницы ходила собирать странные водоросли и речных улиток. Я искал повод для встречи с ней, но, оказываясь наедине вдруг терял всю свою смелость и говорил совсем никудышные комплименты. Наподобие необыкновенно маленьких следов от ее ног. Я ляпнул, что такие маленькие ноги должно быть принадлежат ребенку. Не узнавая сам себя, я недовольно хмурился, а она смеялась и, клянусь, ее смех что-то воскрешал в моей душе. Любовь, нежность, доверие, совесть? А может все сразу. Дита не жеманничала и не кокетничала. Смущалась, когда я подходил слишком близко и искренне переживала, когда я порезался о раскрытую ракушку. Ранка была пустяковая и я легко мог бы сам остановить кровь, но мне были приятны ее прикосновения, а от ее сопереживания и испуга сладко щемило сердце.

Ведунья, приходившаяся Дите бабкой, смотрела на меня косо, недовольно ворча каждый раз, когда я попадался ей на глаза. А после моих расспросов о бывших хозяевах этих земель запретила Дите со мной встречаться.

Поначалу я, поняв это, рассмеялся. Кем была она и кем я? Но, наткнувшись на непроходимую чащу, ощетинившуюся острыми ветками против каждого входящего в лес, я нешуточно разозлился. Меня, мага, хочет удержать какая-то старая карга?! Стихии буквально клокотали в моих ладонях. Но ни ураганный ветер, ни ливень, вызванный мной, не помогли, а неудача лишь разозлила меня ещё больше. Я вернулся в крепость и послал отряд стражников вырубить просеку до домика ведуньи. Но они, проработав топорами весь день, вернулись мало того ни с чем, так ещё и потеряв одного из сослуживцев, которого утащили волки. На следующий день я убедился в правдивости их слов, собственными глазами увидев, что на месте вырубленных и лежащих огромной кучей кустов и деревьев, выросли новые, свежие, с не менее острыми ветками и самолично слышал волчий вой.