– Да расспрашивал обо всем на свете, а “Шарфикович” не дал ни слова мне сказать, пока Геннадьич его не отправил спросить, как у Соколова дела, – отзывается подруга смущенно.

– А ты что? – я смотрю на Полину из-за края экрана ноутбука.

– А я сказала, что дел много, и сбежала к тебе. А его наши красотки с ресепшена отвлекли, – смотря в пол, отвечает девушка.

– А что сбежала-то? – открыла сайт по поиску работы.

– Да неловко как-то, – Полина и на самом деле была смущена. – Я же понимаю, что он мне знаки внимания оказывает. Но он меня в два раза старше. Да и женат вроде, – отзывается Полина.

– Понятно, – усмехаюсь. Вот она, моя искренняя и честная Полинка. Не нужен ей генеральный директор холдинга, потому что женат и в два раза старше. А девочек с ресепшена ничего не смущает. Готовы на коленки к нему запрыгнуть хоть там, в холле, при пациентах.

Глаза бегают по строчкам и нахожу парочку интересных вариантов. И ближе к дому, между прочим. Удовлетворенно хмыкаю и, отправив заявки по обоим объявлениям, погружаюсь в работу. Полина еще какое-то время задумчиво смотрит в окно, а потом, словно вспомнив что-то, вскакивает и убегает, не закрыв дверь. Именно в этот момент по коридору и проходит Соколов. Да что ж за день-то такой! Что ж мне не везет-то так!

Он заходит в кабинет и молча оглядывается. Он вообще ведет себя как хозяин жизни. Руки в карманах, расслабленная походка, немного скучающий взгляд.

– А неплохой кабинет у обычного завхоза, – резюмирует он осмотр. Я недовольно поджимаю губы, но молчу. – В государственной больнице ты б ютилась в каморке со швабрами вместе, а здесь у тебя даже кондиционер, – одобрительно хмыкает Соколов.

– Кондиционер! – повторяю я за ним следом. И понимаю, что так и не отправила заявку в компанию по обслуживанию этих самых кондиционеров.

– Да, кондиционер, – мужчина не понял, к чему относится мое восклицание, и утвердительно кивает головой. – Хорошо устроилась.

– Спасибо, я подготовила вам отчеты. Можете ознакомиться. Сейчас распечатаю, – и я уже было собралась распечатать документы, как мужчина подошел к моему стулу и, встав позади, оперся о стол, а я оказалась в плену его рук.

– Не стоит тратить бумагу, я так посмотрю, – и опускает ладонь поверх моей на мышку. И открывает нужный файл.

– Я могла бы распечатать. И вы бы посмотрели в спокойной обстановке, Александр Николаевич, – я напряжена до предела. Ощущения, словно и не было этих лет.

– Ты, я смотрю, работу вовсю новую ищешь, – мужчина бесцеремонно открывает свернутый ярлычок с сайта по подбору персонала.

– Присматриваю, – становится нечем дышать. Меньше всего я хотела бы, чтобы он знал, что я ищу новое место.

– Из-за меня? – мужчина дышит мне в макушку, а я вдыхаю запах его парфюма.

– Нет. С чего вы взяли? – обращаюсь на “вы”, пытаясь выстроить дистанцию. Вот только проблематично это сделать, когда он так близко. Взгляд сам собой останавливается на руке, что держит в руке мышку. На пальце нет кольца, но есть глубокий след, как если бы он его носил несколько лет подряд и совсем недавно снял. “Был женат”, – приходит в голову догадка.

– Так, предположил, – не оборачиваюсь, но чувствую, что он пожал плечами.

– Мне пора, – я больше не могу чувствовать его близость и сидеть как истукан.

– Что за важные дела? – мужчина выпрямился, и я вскочила, словно на иголках сидела.

– Надо позвонить настройщику кондиционеров. В конференц-зале он сломался и охлаждает безостановочно, – я схватила телефон, блокнот и выскочила из кабинета. Плевать, что кабинет не закрыла, там нет ничего ценного. И там, между прочим, остался мой начальник.

Марго, дурында. Сколько ты от него бегать-то будешь? Что ж он такой настойчивый-то? Сделал бы вид, что не узнал меня, и дело в шляпе. Подумаешь. Делов-то. Мы с ним и провстречались-то всего ничего. Четыре месяца. Познакомились весной. Шел невероятно сильный дождь. Просто ливень. Я спешила по Арбату на встречу к Полине. Мы хотели погулять, но резко изменившаяся погода испортила наши планы. Мы с Полиной снимали квартиру в спальном районе. Хоть и учились в разных местах, но жили вместе. Дружим с детства. Жили в соседних подъездах, учились в одном классе. Поступили обе в Москву и, естественно, стали жить вместе. Полинка в тот день была дома. У них заболел препод и им поменяли пары. И в итоге день был свободным, а у меня пары закончились пораньше. Вот и хотели мы прогуляться, а то за учебой эти пять лет практически и столицы не видели. Дождь загнал меня и многих других прохожих под козырек какого-то кафе. Внутрь зашли те, кому это заведение было по карману, а мне хватило бы только, наверно, водички попить. И то не факт.

Я продрогла и стояла в уголочке, чтобы не мешать входящим и выходящим посетителям, когда вышел двухметровый детина и рыкнул на меня, чтоб я валила отсюда подальше. Вот тогда на меня и обратил внимание молодой мужчина, выходящий с приятелем из этого самого кафе. Он заступился, распрощался с другом и, вернувшись в кафе со мной, купил горячий чай и пирожное.

“Вот так вот за чай и пироженку тебя и поимели, Маргошка”, – мысленно усмехаюсь. Тогда-то он был героем, а сейчас я понимаю, что просто увидел легкую добычу, и даже тратиться не пришлось. Ломалась я ровно месяц, а потом крепость пала, бастионы рухнули, и я сдалась. Он был моим первым и, как ни прискорбно признать, единственным мужчиной.

Я шла в конференц-зал и набирала на телефоне номер компании по ремонту этих чертовых кондиционеров. Меня переключали с одного оператора на другого. А потом просто сказали: ваш звонок очень важен для нас. И включили релаксирующую музыку. Словно понимали, что я сейчас где-то далеко в прошлом. Тогда я была уверена, что он обо всем позаботится, обо всем подумает. Он предлагал мне съехать от Полины, снять квартиру, чтобы ничего не мешало нашим встречам. Я боялась сказать об этом подруге, так как в одиночку она б тогда квартиру не потянула. Я тогда объяснила все Саше, и он понял. Вернее сказал, что понял. Он приносил нам вкусняшки, и мы уходили с ним гулять до утра. Полина ворчала, что я завалю ГОСы, а мне было все равно. Я была так влюблена, что не думал ни о чем. Первая любовь и сразу такая, что хоть в омут с головой. Сразу так, что мир сузился до одного человека, и все остальное стало неважно.

– Слушаю вас, – раздалось в трубке, а я чуть телефон не выронила от неожиданности.

– Кондиционер не работает, – наконец-то я сообразила, куда звоню и зачем.

– Опишите проблему, – раздался немного уставший голос в трубке. Я начала рассказывать, что и как перестало работать. Настройщик по телефону попробовал помочь мне хотя бы выключить его и обещал, что бригада приедет в течение дня. Провозилась я в конференц-зале почти полчаса и вышла из помещения продрогшая до костей. Опасаясь, что Соколов еще у меня в кабинете, я поспешила к Полине.

– Давай чаю попьем, я замерзла, – а подруга удивленно выпучила на меня глаза.

– Ты не заболела? – она даже лоб мой потрогала. – На улице плюс тридцать пять, а она замерзла.

– Я сбежала от Соколова и полчаса провозилась с кондиционером, но я его победила. Выключила. Сегодня бригада мастеров приедет и все кондиционеры посмотрят, – похвасталась я Полинке.

– В смысле, ты сбежала от Соколова? – подруга остановилась в дверях. Так, что я чуть в ее спину носом не ткнулась. Чай мы пили всегда в кафе на первом этаже. Это кафе было как для персонала, так и для посетителей клиники.

– Он приперся ко мне в кабинет и решил на моем компе с документацией ознакомиться, – я закатила глаза.

– И долго ты от него бегать будешь? – мы вышли из кабинета, и Полина закрыла дверь на ключ. – Тебе надо было еще тогда, пять лет назад, плюнуть на гордость и поехать к нему и рассказать все, – ворчит еле слышно девушка.

– Я ездила, – тихо отвечаю. Да, я ездила к нему домой, только никому не сказала об этом. После родов, когда решила, что он обязан знать, что у него родилась дочь. Сказала маме, что утрясу вопросы с учебой, так как училась на последнем курсе и академ брать было нельзя, и пришлось отчислиться. Я тогда забрала документы из института. А заодно каким-то волшебным образом нашла его адрес. Спасибо всемирной паутине, там можно найти все или почти все. И поехала. Но мне не удалось поговорить с ним. Я, как воровка, проникла на территорию этого охраняемого поселка и нашла его дом, а дальше так вообще началось самое постыдное. Я, когда подходила, видела Александра в окне дома. Видела. Не могла ошибиться. Позвонила в ворота, до двери меня никто, естественно, не пустил. Ответила мне девушка, я сказала, что мне нужен Александр, и представилась Маргаритой. Мне сказали подождать. Я уже думала, что ко мне выйдет Саша, и даже речь порепетировала. Приготовила фотографии Аглаи, специально распечатал их для этого. Но вышла девушка. Она-то и сказала, что Саша женится. И чтоб я валила на все четыре стороны, что у него таких, как я, было пять штук. И если я не скроюсь, то она вызовет охрану. Да, я не стала объяснять этой непонятной девушке что-то и просто ушла. А об этом посещении ничего никому не рассказала. Как и не рассказала о том, что ходила в квартиру, куда он меня приводил. Он говорил, что это его городская квартира. Но там никто не открыл дверь. Именно тогда я и пообещала себе, что не буду больше искать с ним встречи, не буду искать его в социальных сетях и интернете. Я вычеркнула его из своей жизни. До сегодняшнего дня.

– Почему ты не рассказывала мне ничего? – Полина не упрекала, но мне стало неловко. Она ближайшая подруга. Да единственная. Всех остальных подруг и приятельниц жизнь разбросала.

– Стыдно было, – я пила чай и пыталась согреться. Я замерзла в конференц-зале так, что до сих пор трясло. А может, это все нервное. – Не очень приятно рассказывать, как бегаешь за мужиком и унижаешься, – на глазах выступили слезы от воспоминаний, как это было все унизительно. Как эта девушка смотрела на меня со смесью жалости и пренебрежения.

– Смотри, – подруга стрельнула глазами в сторону, и я подняла взгляд. В кафешку зашел Соколов под ручку с Элеонорой.

– Вижу, – отзываюсь, а у самой чай встал в горле, словно я кипяток глотнуть собралась. Чуть не подавилась, но справилась. – Элеонорка молодец, сразу перспективного мужика в оборот взяла.

– Ты серьезно? – Полина смотрела на меня как на инопланетянина.

– Может, на нее переключится и от меня отстанет, – и столько надежды я вложила эти слова. Пусть меня услышит там, наверху, тот, кто столкнул нас столько лет спустя.

– Вот это он кобель! – девушка покачала головой. Я старалась не смотреть на них, но мелодичный смех Элеоноры то и дело доносился до нас. Подруга уткнулась в телефон, а я с нетерпением ждала окончания рабочего дня. Хочу домой, обнять Аглаю, поиграть с ней в куклы и найти в чертах ее лица что-то от Соколова. Мазохистка я все-таки. – Смотри, что я нашла! – Полина отвлекает меня от мыслей. – Соколов Александр Николаевич не так давно вернулся из-за границы и принял дела отца, ушедшего на покой. Его отец, Николай Александрович, является другом Владислава Геннадьевича, – вдруг шепотом добавила девушка. – Про женитьбу ни слова.

– Да и плевать! – я встала и, с шумом отодвинув стул, чем привлекла к себе внимание. Каблук решил подвести меня в самый неподходящий момент. Оступилась, но не упала. Меня подхватили сзади, и я уперлась спиной в широкую мужскую грудь. Меня окутало запахом знакомого парфюма, и даже не оборачиваясь, я знала, кто оказался моим спасителем.

– Решили убиться на глазах у коллег, чтоб свидетелей было побольше? – раздалось над ухом язвительное замечание.

– Не стоило утруждаться, – я выдернула руку из захвата и отступила в сторону.

– Обычного человеческого спасибо было б достаточно, – продолжает язвить Соколов.

– Ой, Маргарита Павловна, вы целы? – к нам подскочила Элеонора. – Что ж вы такая неаккуратная, – вроде и забота, а вроде и нет.

– Не стоит переживать, я цела, – сжала губы в тонкую линию и строго посмотрела на Элеонору. – А вам, Эля, не пора на ресепшен?

– Ой, меня Александр уговорил выпить с ним кофе, – и девушка так томно посмотрела на мужчину, что я почувствовала себя здесь лишней.

– Александр Николаевич начальник, но мы должны в первую очередь думать о пациентах, – я сурово смотрела на девушку, а она перевела вопросительный взгляд на Соколова.

– Вы, конечно же, правы, Маргарита Павловна. Мы для того и работаем, чтобы думать лишь о пациентах, а не о личном, – и мужчина развел руками, вроде как извиняясь перед Элеонорой. Она зло сверкнула на меня глазами и, развернувшись, выскочила из кафе. Думает, наверно, что я стерва. А я просто терпеть не могу, когда кто-то путает работу и личную жизнь.

– Я тоже пойду, – подает голос Полина.

– Да, идем, – я сделала шаг за подругой.

– Маргарита Павловна, а вы ничего не забыли? – произносит мужчина уже мне в спину. Я замираю и оборачиваюсь, вопросительно смотря на Соколова. Он держит в руках брелок с ключами от моего кабинета и позвякивает ими слегка.

– Благодарю, – я делаю шаг к мужчине и пытаюсь схватить ключи, но Соколов поднимает их выше. И я по инерции пытаюсь их схватить, но потом спохватываюсь и строго смотрю на мужчину. – Что за детский сад?

– Я отдам ключи, но хочу поговорить, – отрывисто произносит Соколов.

– О чем? – я тоже зло уставилась на мужчину.

– О нас, – вкрадчиво отвечает мужчина.

– Нас нет и не было, – огрызаюсь.

– А говорила, что любишь, – слова мужчины снова заставили образоваться ком в горле.

– Было и закончилось. Столько лет прошло, – хоть актриса из меня никудышная, но я постаралась сделать максимально пренебрежительное выражение лица.

– И тебе мне нечего сказать? – мужчина смотрит на меня прищурившись.

– Нечего, – я гордо задрала голову повыше.

– Тогда ты права. Тебе лучше искать работу, потому что я не дам тебе здесь остаться, – Соколов произнес это, приблизив свое лицо к моему и вложив в мою руку ключи.

– Это угроза? – стараюсь сохранить остатки гордости.

– Да, – кривится пренебрежительно мужчина.

Всю дорогу до кабинета я шла и в лицах разыгрывала эту сцену.

– Рита, хватит уже! – Полина дернула меня за рукав, когда я прошла мимо своего кабинета, так глубоко уйдя в кривляния.

– Что? – словно вынырнула из своих мыслей и поняла, что я прошла мимо своего кабинета и иду за подругой дальше.

– Соколов хочет поговорить. Ты сопротивляешься как можешь. Вот он и припугнул тебя, – слова Полины не лишены разумного зерна, и я задумалась. А что, если все в том, что я сопротивляюсь? Как там говорят, сработал пресловутый охотничий инстинкт. Я убегаю, значит, он догоняет. Может, не стоит убегать?

– А ты права, – я задумчиво киваю.

– Ритка, ты что задумала? – по голосу Полины понимаю, что она паникует. – Давай без глупостей.

– Я поговорю с ним, раз он так хочет, – я победно улыбнулась подруге.

– Имей в виду, если он узнает про Аглаю, он так это не оставит, – девушка грозит пальцем уже мне вслед. А я же на всех порах неслась в кафе, где остался Соколов. Хочешь поговорить? Здорово! Поговорим, и ты от меня отстанешь. Переключишься на Элеонору и у кого еще там ноги вместе не держатся и разъезжаются при виде самца.

Я уже практически спустилась в кафе, но меня остановил звонок от оператора службы обслуживания кондиционеров. Бригада приехала и готова приступить. Я должна их встретить, проводить, показать, проследить, а затем оформить необходимые документы и все переслать в бухгалтерию. А перед этим согласовать оплату с Соколовым. Вот как все сделаю, так и поговорим.

Бегу в главный холл и успеваю перехватить бригаду у входа, провожу их окольными путями, чтобы их меньше видели пациенты и посетители. Если видят ремонтников или людей в робах, то складывается впечатление, что это плохое место. Вернее, место, где что-то ломается. Также и с уборщицами. Они должны сливаться с персоналом и ничем не выделяться. Днем уборщицы только поддерживают чистоту. А вот ночью здесь генералят от и до. Вечером заступает ночной администратор. Эту идею я потребовала у прежнего директора, подсмотрев это все у зарубежных клиник. Ночному администратору, правда, платят сущие копейки, и я нашла девочку-студентку, для которой эта работа как подработка. Она до двенадцати–часу ночи следит за тем, как клининг убирает. Затем идет спать. Но такие правила лишь в части здания, где принимаются пациенты днем. Там же, где у нас стационарные больные, находящиеся под наблюдением круглосуточно, и уборка осуществляется круглосуточно. Но там свои правила, и все мною налажено и работает как часы.

Ну так вот, провела я ремонтников, за каждым проследила, чтоб он меньше где показывался на глаза и не бегал курить в неположенные места. Показала все кондиционеры, которые барахлили, а также подняла документы, какие когда обслуживались, и показала им те, что давно не проверялись. Где они их перезаправили, где-то что-то заменили, где-то просто поправили сбившиеся настройки. За этой беготней прошла вторая половина дня. Соколов мне не попадался. Я подписала акт выполненных работ, проводила бригаду и села за оформление документов. И все думала, где же мне его искать. Я всегда старалась все делать сразу, потому что один раз отложишь и все. Потом появится новая работа, новые неотложные дела, а эти, отложенные, так и будут копиться как снежный ком. Так что в конце рабочего дня, когда часы показывали семнадцать тридцать, я пошла искать Соколова. В кабинете я его не нашла, в кафе тоже. Потом попросила охрану, и те посмотрели его по камерам. Их, конечно, заинтересовала такая просьба, но не стали комментировать.

Он нашелся в главном холле, болтал с Элеонорой. Кто бы сомневался, что они продолжат знакомство.

Спешу в холл и вижу, что Элеонора чуть ли не вешается ему на шею. И халатик открыла, и рубашку расстегнула, демонстрируя декольте. Она томно смотрит на Александра и всеми своими повадками, жестами и даже тембром голоса дает понять, что готова.

– Элеонора, халат должен быть застегнут, – одергиваю я девушку и получаю в ответ убийственный взгляд. – Александр Николаевич, я вас искала, – перевожу взгляд на мужчину, который смотрит на меня с любопытством, словно на разбушевавшегося хомячка. То есть как на зверька, который ему вреда не причинит в силу своей малозначительности, но как будет бушевать, посмотреть интересно. Завожусь и злюсь уже от одного этого снисходительного взгляда. Да кем он себя возомнил?

– Я слушаю вас, – и бровку так приподнял, типа дает понять, что понимает причину замечаний, данных Элеоноре. Это он мне что, на ревность намекает? Или это уже я сама так накрутила?

– Сегодня приходила бригада по обслуживанию кондиционеров, вот акт выполненных работ, вот платежку я подготовила, – я начала подавать ему документы из папочки, и улыбка медленно стала сползать с его лица

– А от меня вы что хотите? – вопрос был задан как-то раздраженно.

– Чтобы вы утвердили, и я могла передать документы на подпись, – я снова сую ему листы, которые Соколов так настойчиво пытается мне вернуть.

– Но мне надо все проверить. Давайте завтра, – отнекивается мужчина. Ну уж нет! Никаких завтра. Завтра будет что-то другое, а у меня эти бумажки над головой будут висеть.

– Нет. Какое завтра? – я удивленно выпучила глаза, показывая, что это совершенно не вариант. – Завтра я передам в бухгалтерию документы, они тоже там проваландаются пару дней. А мы давно работаем с этой фирмой. Они к нам приезжают вне очереди, потому что мы платим также вне очереди, – разъясняю я тонкости ведения дел.

– Зануда, – слышу сбоку от Элеоноры и, удивленно выпучив глаза, смотрю на нее.

– Что вы сказали, Эля? – Видимо, она не ожидала, что это вырвется так громко или просто были мысли в слух.

– Я говорю: ну да, они быстро приезжают, – выкрутилась девушка и ретировалась к ресепшену, куда подошла пациентка.

– Идемте в мой кабинет, проверим ваши подсчеты. Не хочу подписывать документы с ошибками и косяками, – отзывается Соколов, а у меня из-за его слов пар из ушей сейчас пойдет от злости.

– У меня нет ошибок! – отвечаю запальчиво, широко шагая позади мужчины. Именно из-за моей кавалерийской походки я и не успела затормозить вовремя и впечаталась в мужской бок. Соколов остановился и полуобернулся. Видимо, планировал мне сказать что-то важное. Но вместо этого получил след от помады на белой офисной рубашке.