3 глава

Новый день и наполеоновские планы в голове не дают долго валяться в кровати, и, вскочив ни свет ни заря и устроив из своей комнаты разноцветный хаос из шелка, батиста, гипюра, атласа и прочих разновидностей тканей, я стою перед зеркалом в нижнем белье с растерянным выражением на лице и не знаю, что выбрать. Извечная проблема девушки, у которой на примете несколько шикарных луков, и все сразу надеть невозможно. Ох… И как понять: какой тот самый?! Знаю: первое впечатление очень важно, а я свое уже слила, и теперь необходимо как «кадр первый, дубль второй» устроить новое первое впечатление, и ошибка в образе равносильна проигрышу в споре, а значит, ее допустить нельзя.

Вчера, чтобы поднять себе настроение, я сразу из универа уехала в «Галерею». Где еще может успокоиться расстроенная девочка?! Естественно, я нещадно опустошила свою любимую пластиковую подружку, которая никогда не говорит мне «нет», скупив все, что попалось на глаза, и вернула себе пусть и не привычную в таком случае улыбку «я кошка и я объелась сметаны», а редко присущую мне, когда я болею «меня хотели убить, но я выжила», но это все равно было лучше, чем то кислое лицо, с которым я приехала в торговый центр. Только вот теперь выбор вариантов значительно расширился и усложнил мою, итак, непростую задачу, ведь мне по-прежнему нужно только одно платье.

Снова устало смотрю на бесчисленные кляксы одежды и, раздумывая, перекручиваю в голове те образы, что уже примеряла. Скорее всего, моему выбору позавидовали бы даже стилисты передачи… как там ее… «модный приговор вроде?!», которую так любит смотреть бабушка. Вот только мне от этого не легче, и много в моем случае не значит хорошо.

Задумываясь, кидаю взгляд на потрясающее красное платье от «Redvalentino» с эффектной волной из бантов на правом плече, но, вспоминая презрительно брошенное «кукла», осознаю: точно нужно что-то попроще. Глаза падают на довольно обычное, без излишеств и украшений кремовое хлопковое платье, которое, если не смотреть на его лейбл и не знать, что это популярный итальянский бренд, можно легко принять за продукцию масс-маркет, и не догадаться: оно стоит как средняя зарплата преподавателя в моем вузе.

Беру его в руки и внимательно разглядываю: воротник-стойка, накладные карманы, пояс-шнурок на талии… В нем я буду эдакой девочкой-милашкой, которая никого не оставит равнодушной. Залезаю в него и понимаю: я довольна своим отражением. Тут же размышляю: лакированные лодочки от «Jimmy Choo» в тон ему, что я купила на прошлой неделе, распущенные волосы и минимум косметики. Бинго! Я наконец определилась.

Начинаю осуществлять задуманное, и когда все намеченные детали завершены, и я снова у зеркала оцениваю результат, то не могу отвести взгляда. Ну до чего же я хороша! Подхожу к трюмо, делаю два пшика любимого «Miss Dior» и, надевая кольцо на палец, отмечаю, что у меня даже маникюр в тон. Сегодняшний день обязательно будет удачным!

К институту я подъезжаю за двадцать минут до начала занятий и остаюсь возле входа встретить этого Диму Кречетова и снова познакомиться. А пока, чтобы убить время, я вытаскиваю iPhone и записываю новый сториз, поскольку вчера я так и не нашла сил этого сделать.

«Привет, девчонки! Простите, что пропала, но вчерашний день был одним сплошным форс-мажором. Наперед говорю: ни о чем не спрашивайте! Все равно не скажу!»

Аккуратно высовываю кончик языка в уголке губ и наигранно смеюсь.

«Впрочем сейчас не об этом!» – снова начинаю я свое показательное выступление и, отводя руку в сторону, пытаюсь снять себя всю с ног до головы, со всех ракурсов, насколько это возможно, держа телефон в таком положении. – «Заценили мой лук?! Сегодня я милая скромница…»

Кокетливо хлопаю ресницами, улыбаюсь заготовленной специально для этого образа новой улыбкой «самая обаятельная и привлекательная» и продолжаю:

«… Я готова к ловле на живца!»

Подмигиваю в камеру и возобновляю обращение:

«Кстати, вчера я узнала имя своей…»

Запинаюсь на слове жертвы, ругаюсь на саму себя и начинаю новую запись: повторяю все те же фразы, мимику и движения.

«…своей жертвы. Его зовут Дима Кречетов. Да, никому не известный парень, но, как сообщила Милана, он необщительный, нелюбезный и не был замечен с девчонками. Как вы думаете, такая кандидатура – это достойный противник или все-таки жертва?! Пишите в Директ!»

Посылаю свой фирменный воздушный поцелуй и отключаю запись. Пересмотрев отснятое и убедившись, что я неотразима и говорю четко без запинок, засылаю видос в сториз и смотрю на Cartier, которые одела автоматически. Пока я раздумываю, оставить часы на запястье или все же убрать в сумку, чуть не упускаю ожидаемого парня.

– Привет! – мягко здороваюсь я и одариваю его той самой новой выученной улыбкой.

Он чиркает по мне равнодушным взглядом и молча идет дальше.

Губы опадают вниз, и я в недоумении кидаю вслед:

– Подожди.

Невежа останавливается и смотрит в глаза типа «чего тебе надо». Как-то все идет совсем не так, как я представляла. Неужели неудачный лук?! Признаю, что план, который был продуман мной, летит к чертям, и хватаюсь за единственную оставшуюся соломинку – экспромт. Сейчас в моем случае – это последний шанс исправить ситуацию.

– Я хотела поговорить о том… – я закусываю губу и потом выдыхаю: – недоразумении…

Он молчит, равнодушно смотрит на меня, как будто перед ним не одна из самых красивых девочек универа, а пустое место, и не делает ничего, чтобы помочь мне завязать разговор. Я усердно пытаюсь это исправить, упрямо заставляя себя не расстраиваться и не опускать руки.

Набираю побольше воздуха в легкие и выталкиваю через силу слова, которых ни за что на свете не дождался бы от меня этот нахал, если бы я не вляпалась в этот дурацкий и принципиальный спор.

– Извини, что… нагрубила.

Ухмылка на его лице опаляет мои щеки. Жесть. В такой унизительной ситуации я еще никогда не была. Ох уж эта Милана! Я все припомню ей позже.

Повисшее молчание напрягает. Я, вцепившись в него взглядом, наивно ожидаю ответного извинения или хоть какого-то маленького намека на примирение, но он лишь равнодушно бросает:

– Это все?!

Его слова вводят в ступор. Я растерянно моргаю и молчу, а он отворачивается и уходит, оставляя меня одну злопыхать от своей бессильной ярости.

«Грубиян, нахал, идиот…»  швыряю в пустоту, и от нанизывания одного на другой оскорбительных эпитетов мне немного становится легче.

Сидя на паре, я совсем не слушаю преподавателя, а, прогоняя в сотый раз свою неудачную встречу в голове, пытаюсь разобраться: в чем была моя ошибка?! Почему привлечь его внимание не вышло?! Ответ напрашивается внезапно и сам собой: причиной тому послужило наше с ним настоящее дурацкое знакомство. Чертово первое впечатление! Однако несмотря на то, что второй «первый» раз не оправдал надежд и я безумно расстроилась этой неудаче, я не собираюсь так легко сдаваться. Достойный соперник – это, конечно, лишние сложности, но зато подстегивает, и потом сладость от победы будет вдвойне приятна!

В перерыве между лекциями Милана, посмотрев на галерку, где сидит нахал, как бы невзначай кидает:

– Как успехи?!

– Все по плану, – цепляясь с ней взглядом, сообщаю я и улыбаюсь самой приторной улыбкой «засахарись», чтобы она, проглотив ее, точно добавила лишних полкило ее бедрам. – Присматриваюсь к жертве, выбираю стратегию.

Не придумав ничего лучше и решив последовать словам, случайно брошенным подруге, едва отсидев лекцию, я оставляю своего норовистого рыжего красавца грустить на парковке и направляюсь за грубияном на своих двоих, поскольку он сегодня тоже пеший. Пройдя всего пару домов, я начинаю жутко жалеть о своем спонтанном решении. Мои новые лаковые лодочки от Jimmy Choo с тринадцатисантиметровым каблуком совсем не подходят для кросса по пересеченной местности с неожиданностями в виде неровностей, а идти спокойно за парнем с длинными ногами, у которого шаг равен трем моим, иначе не получается. Другая, наверно, уже давно бы плюнула и перестала истязать себя, но только не такая упрямица как я.

Однако это оказывается не последним испытанием на сегодня. Объект наблюдения, не сбавляя шаг, подходит к футуристической шайбе, на крыше которой красуется буква «М», и скрывается там, а я понимаю, что он пошел в метро – в неизведанный подземный общественный транспорт. На этом все мои познания о способе передвижения масс исчерпан, и я останавливаюсь и пару секунд стою в нерешительности. Даже пока я не имела прав, то перемещалась по городу исключительно на машине с водителем, родителями, братом или друзьями и никогда раньше не ездила на общественном транспорте. Не люблю закрытых пространств, а тем более под землей, и неизведанное безусловно пугает, но я сглатываю комок в горле вместе со своими страхами и сомнениями и стартую к стеклянным дверям как за суперкубком. Если уж рисковать и соваться в пугающее подземное логово, то не просто так, а с толком, и значит, мне стоит шевелиться, чтобы нагнать парня.

Надев на лицо непроницаемую маску и незаметно поглядывая на попутчиков, я делаю все аналогично и, войдя в вестибюль, добираюсь до турникетов. Пару минут наблюдаю, как люди, кто прикладывая карточки, кто бросая монетки, проходят через металлические ограждения. Ни того ни другого у меня нет, впрочем, как и времени, чтобы разбираться, где и как их получить, но зато есть деньги, которые открывают и не такие преграды, и я, недолго думая, подхожу к стеклянной будке, где на страже чего-то неведомого сидит женщина в форме. Протягиваю ей пятисотрублевую купюру и, улыбаясь не менее сладостно, чем недавно Милане, щебечу:

– Мне надо попасть в метро. Сдачу оставьте себе.

Она зависает в пространстве, и даже челюсть у нее отвисает от моих слов. Разве я сказала что-то не так?! Подношу банкноту еще ближе и для верности показываю пальцем на эскалаторы, уносящие людей вниз, в царство неизвестности, чтобы до той быстрее дошло, что мне от нее нужно, но особь женского пола, выйдя из ступора, гневно зыркает и рявкает:

– Я не касса! Жетоны не продаю!

Сверкнув глазами в ответ, я открываю рот, чтобы возмутиться ее грубости, но не успеваю, поскольку рядом буквально вырастает охранник. Надеюсь, он любит сладенькое?! Я поворачиваюсь к нему, улыбаясь все той же приторной улыбкой. Он с радостью впитывает всю источаемую мной глюкозу и ласково спрашивает:

– Чем вам помочь девушка?!

Сую ему купюру.

– Мне нужно попасть в метро.

– Вам надо купить жетон.

Вздыхаю от неизбежности.

– Где?!

Мужчина аккуратно берет меня под локоть и подталкивает в нужном направлении.

Тут я замечаю окошко с вывеской «касса» и встаю в очередь.

Жетон в руке, турникет передо мной, и я, смотря, как это делают другие, опускаю монетку в отверстие, однако, когда я пытаюсь пройти через железного монстра, его лопасти не двигаются и не пропускают меня. Мое раздражение достигает апогея. Как попасть в это чертово логово?!

Бросаю взгляд на женщину, которая явно на диете, поскольку снова не проникается моей калорийной улыбкой, и понимаю – не поможет, но благо охранник-сладкоежка уже рядом и любезно показывает, что мой жетон почему-то не проглотил троглодит-турникет, а выплюнул. Он правильно считает: таким как я там делать нечего. И я бы поддержала его руками и ногами, если бы идиоту Диме Кречетову не понадобилось передвигаться на общественном транспорте, а авантюристке Вике Стрельцовой следовать за ним. Вздыхаю и наблюдаю, как любезный охранник сам повторно опускает монетку в нужное отверстие, и я наконец попадаю туда, где уже давным-давно должна была быть.

Эскалатор медленно спускается вниз. Жесть! Слишком медленно! Я, как жираф, вытягиваю шею, пытаясь найти глазами высокую фигуру в черной куртке, но не вижу и начинаю двигаться сама в свободном проходе между людьми, как делают некоторые другие пассажиры, пока женский голос неожиданно не рявкает «не бежим по эскалатору и держимся за поручни». Мгновение – оглядываюсь и вскидываю брови. Это мне?! Другое – застревая тонкой шпилькой в резиновой прорези ступеньки, теряю равновесие. Третье – в предынфарктном состоянии собираюсь продолжить путь в свободном падении, только не красиво планируя, а позорно, кубарем вниз, но, на мое счастье, мужчина рядом успевает схватить меня.

Смотрю на него полными ужаса глазами и машинально ворочаю губами «спасибо». Тот небрежно кивает в ответ, как будто занимается спасением неуклюжих девушек на эскалаторе вроде меня постоянно, а я, решая больше не экспериментировать, встаю за ним и держусь дрожащими от стресса пальцами за жуткую резину, которую та оравшая назвала поручнем.

Спустившись вниз, получаю чуть не покалечивший меня испепеляющий взгляд женщины из будки. У них тут что феминистская банда и я ее новая жертва?! Только отсутствие желания тратить на нее свое драгоценное время останавливает от того, чтобы сказать ей все, что я о ней думаю.

Едва выбегая на платформу, чуть не глохну от звука приближающегося синего монстра, и, дернувшись в сторону от новой опасности, бегу на противоположную, все еще надеясь найти Кречетова. Маневрируя между людьми, я рискую растянуться в скользких туфлях на мраморном полу, разорвать платье и продемонстрировать в придачу ко всем неудачам свою шикарную растяжку, но желание найти парня подстегивает меня и оставляет позабыть здравый смысл. Вот только все мои усилия оказываются бесполезными – его нигде нет. Проследить, куда и зачем он поехал, чтобы узнать о нем хоть что-то полезное, не вышло. Не день, а одно сплошное фиаско…

Разочарованно сажусь на лавочку, чтобы набраться сил, ведь мне придется проделать путь в обратном направлении, и, тяжело вздохнув, подсчитываю в уме свои потери. Мои новые первый раз надетые туфли с содранной нежной кожей на каблуке пострадали больше всех и выглядят жалко. Теперь они точно отправятся на помойку. С поломанным во время едва не совершившегося позорного падения ноготком дело обстоит также – подлежит замене. А вот как самой прийти в чувство от произошедшего?! Я-то не подлежу замене – разве что реставрации! Что вообще помогает от стресса?!

Посидев минут пять и понаблюдав за двигающейся туда и обратно массой, для которой мой экстрим обычное дело, я решительно встаю с однозначным решением: больше ни за что на свете по своей воле не спущусь в это чертово подземелье!

Даже добравшись до дома, я продолжаю пребывать в скверном настроении – рвать и метать. Вот только кого рвать и в кого метать?! Но, когда в своей комнате я застаю младшую сестру, нагло роющуюся в моем шкафу, которая, увидев меня, не смущается, не пытается придумать какое-то оправдание, а лишь бросает в мою сторону абсолютно безразличный взгляд, вопрос «кого» отпадает сам собой, и я впервые повышаю на нее голос:

– Что ты здесь забыла?! Тебе не говорили, что нельзя трогать чужие вещи?!

Лера смотрит на меня ошарашенными глазами, она безусловно в шоке от такого обращения, но буквально через несколько секунд придя в себя вызывающе заявляет:

– Сейчас я позвоню маме и скажу, что ты на меня накричала.

Я молча смотрю, как семилетняя ябеда, вскинув голову, проходит мимо и исчезает за дверью. Вздыхаю, не помню в какой по счету за сегодня раз и, не раздеваясь, плюхаюсь на кровать. Пытаясь отвлечься, достаю телефон из сумки. Директ завален вопросами «как успехи», «какие новости», «уже сдался?!» И я, еще больше расстраиваясь, швыряю его от себя подальше.

Какой черт меня заставил тогда согласиться потусить?! Какой черт тянул меня за язык поспорить?! Такими темпами я правда стану стервой и еще неврастеничкой! Где я потом буду искать в себе милую очаровательную Вики?!