3

Теперь, когда Вадим с Хрущёвым вышли из квартиры, оказалось, что 45334533 и 26 квартиры отделены от лифта и двух других соседей железной дверью. Вадим навалился на неё, но та не поддалась. Тогда Хрущёв легко нажал на ручку, и вот два парня уже были у лифта. Площадка казалась слишком тихой, а вместо лестницы вверх, к мусоропроводу и второму этажу, стояла густая темнота.

– Нахрен валим отсюда, – сказал Вадим, сбегая по лестнице к выходу из подъезда.

Но в тамбуре у лестницы не горела лампочка, и сама дверь терялась во мраке. Вадим замер. Он был уверен, что если попытается выйти из подъезда, то снова окажется в непредсказуемой мгле, которая перенесёт его чёрт знает куда.

– Я бы не советовал, – добавил Хрущёв. – Не нравится мне это, но поехали на второй этаж.

– А лифт работает? – с подозрением спросил Вадим, глядя на спящие железные двери с облупившейся обшивкой будто из старого линолеума.

– Обычно да, – пожал плечами Хрущёв.

Он нажал на кнопку, и внутри шахты задребезжали механизмы. Стук, треск и завывания, совсем не свойственные работе лифтов, дополняли тихие звуки музыки.

– Сегодня Вагнер, – прислушавшись, заметил Хрущёв.

– Какой Вагнер, это старики Dope, – сказал Вадим, услышав знакомый ню-метал американцев.

– Вот в душе не люблю, кто это, – закатил глаза Хрущёв.

Лифт изнутри выглядел обыкновенно. Разве что, когда Хрущёв нажал на кнопку второго этажа, тот начал кряхтеть и потрясываться. Закрывшись и хрюкнув, лифт со скрипом пошёл наверх.

– Почему не выше? – спросил Вадим.

– Я только на второй хаживаю, – Хрущёв повесил массивные чёрные наушники на шею, и теперь они нелепо болтались, как начищенная хрустальная люстра посреди старой квартиры с ободранными обоями. – Что на последних этажах – и не знаю. Даром, что наше население концентрируется на средних этажах, а вверху и внизу – по Гауссовому распределению.

Хрущёв в воздухе очертил параболические очертания графика нормального распределения Гаусса, а Вадим, хоть и разбирался в вышмате, не понял, к чему Хрущёв выпендривался.

– У тебя правда фамилия Хрущёв? – спросил Вадим, заметив, что у нового знакомого не только волосы, но и брови окрашены в красный.

– Нет, конечно, – махнул рукой тот. – Но вот скольких Хрущёвых ты знаешь?

– Ровно одного. Кроме тебя.

– Вот! – развёл руками Хрущёв, будто этим всё объяснилось.

– Почему так долго едем? – удивился Вадим, не ощущая, чтобы лифт собирался останавливаться.

– Время – не конкретное понятие.

Наконец, они куда-то приехали, и двери медленно открылись. Хрустнув парой суставов, Хрущёв вышел первым, осмотрелся и жестом поманил Вадима.

– Знакомые места. Кажется, я бывал туточа.

Странно, но они оказались на этаже с явно другой планировкой. Если в обычной девятиэтажке ты приезжаешь на крохотную площадку, и по правую и левую руку от тебя располагаются по две квартиры, то здесь они оказались в просторном холле. Справа – тёмное окно у мусоропровода, слева – железная дверь. Такая же планировка была в современном семнадцатиэтажном доме, в котором Вадим снимал квартиру. Вот только не хватало грузового лифта.

– Что за чёрт? – нахмурился Вадим, озираясь и осматривая серые заплёванные стены, исписанные неприличными граффити.

Они подошли к закрытой двери с жёлтой буквой «Я», неровно нарисованной краской. Хрущёв легко открыл железную дверь, за которой оказался светлый этаж с четырьмя квартирами, расположенными, как в современных, отнюдь не девятиэтажных домах. Двери вновь оказались странно пронумерованными: 15/17, 399, 78, 144. На этот раз у Вадима не было ни одной ассоциации.

– Крекер – ну что за детский сад? – хмыкнул Хрущёв. – Сейчас ты свидишься с настоящими монстрами.

По спине Вадима пробежал холодок, но он не подал виду. Хрущёв пробежался глазами по дверям, что-то прикинул в уме, загибая пальцы, и направился к 144 номеру.

– Меньшее из зол, – резюмировал тот, толкая дверь.

Внутри однушки, напоминающей захваченную крекером квартиру Хрущёва, слышались голоса людей. Зайдя, Хрущёв привычно кинул ноутбук в прихожей, достал тапки из завала обуви в углу, кинул пару Вадиму и понуро побрёл в тускло освещённую комнату. Вадим первым делом забежал на пустую кухню, откуда увидел плоский пейзаж незнакомого города. Или знакомого… Присмотревшись, Вадим заметил клык недостроенного небоскрёба «Лахта центр», переливающийся купол Исаакиевского собора, иглу Петропавловского и опознал Санкт-Петербург.

– Дорогуша! – закричал женский голос в комнате. – Слава богу, ты пришёл!

– Отстань, – послышался голос Хрущёва.

Вадим понял, что остался без тесака для мяса, но зато он нашёл на кухне новый острый нож длинной сантиметров тридцать. Тихо подобравшись к комнате, он прислушался к разговору.

– Ты снова меня оставил одну, дорогуша, – капризным голосом говорила женщина.

– Ты здесь не одна, – отвечал Хрущёв.

– Они не считаются.

Послышался шорох, шаги, мужской и женский смех, звуки стеклянных бутылок, будто кто-то полгода их складировал под кроватью, а теперь решил наиграть мелодию.

– Эй, отвяжитесь! – крикнул Хрущёв, и что-то упало.

Вадим ворвался в комнату, и увидел, как три тёмные фигуры – будто сконцентрированные тени, внутри которых перекатывались клубы тёмного дыма – повалили Хрущёва на пол и пытаются стащить рубашку.

– Я же так соскучилась по тебе! – женским голосом прокричала одна из теней.

Не давая себе анализировать происходящее, Вадим воткнул нож в одну из теней, а тот словно вошёл в мягкое масло, намазанное на горячий тост. Тень издала визг, а Хрущёв схватил Вадима за руку.

– Придурок, убери нож! Это мои друзья!

Вадим, опешив, отошёл, а две тени помогли подняться Хрущёву и раненному товарищу. Тени, хоть и имели человеческие очертания, но отличить одну от другой было невозможно.

– Друзья? – переспросил Вадим.

– Ну призраки моих ленинградских друзей, – покачал головой Хрущёв. – Или ментальные проекции. Или массовые галлюцинации. Или сгустки пассионарной энергии биосферы Земли. Я признаю: туповат, чтобы разобраться, как они работают. Но я зову их полунастоящими знакомцами. Или коротко – гештальтами.

– Ага, – с офигением ответил Вадим.

– Принёс что-нибудь? – спросила одна тень мужским голосом.

– Нет, – со вздохом ответил Хрущёв.

– Хоть пару марок, – присоединилась раненая тень женским голосом. Никаких следов от ножа, до рукоятки вошедшего в сумрачную плоть тени, не осталось, и сама она даже не обратила внимания на произошедшее.

– Ничего нет, я завязал с веществами и вашими притонами, – отвечал Хрущёв.

– Ну дорогуша! Почему! Мы же ждали! – в разнобой жаловались три голоса.

– Я уехал из Питера, чтобы избавиться от вас. Если бы не Маша, закончил бы, как каждый из вас.

– Дорогуша, ты говоришь так, как будто мы умерли! – рассмеялся женский голос.

– Физически, насколько я проинформирован, ещё нет, – покачал головой Хрущёв, – но морально – тысячу лет назад.

Тени рассмеялись и о чём-то зашептались между собой.

– Лучше посиди на кухне, – шепнул Хрущёв Вадиму. – Пока что они спокойные и, надеюсь, быстро уснут.

На кухне Вадим снова проверил связь на мобильном – без изменений глухо. Плоский Питер за окном становился темнее: вечерело, хотя по ощущениям Вадима уже должна была пройти ночь и наступать рассвет.

«Стоп, а зачем Хрущёву нужен был ноутбук без интернета?» – подумал Вадим и на цыпочках кинулся в прихожую, думая, что в их обстоятельствах залезть в чужой компьютер допустимо.

– Что это ты удумал? – раздался незнакомый мужской голос за спиной Вадима, принадлежащей одной из теней.

– Не твоё дело, – Вадим от напряжения выпрямил обычно сгорбленную спину.

– Дорогуша, тут вор! – крикнула тень в комнату и схватила Вадима за шею.

– Да я же… ничего… – Вадим вцепился ладонями в руки тени, но те сжимались не по-человечески сильно.

– Петя, отпусти его, – спокойно сказал Хрущёв, – он ничего не сделал.

Тень хмыкнула и швырнула Вадима в угол так, что тот ударился головой об стену, и в глазах потемнело, а звуки мира на секунду пропали. Помогая ему подняться, Хрущёв прошептал:

– Идиот, я сказал тебе сидеть тихо! Ты не знаешь, на что они способны!

– Зачем тебе ноутбук? У тебя есть интернет? – прошептал Вадим, не отпуская Хрущёва, который рвался вернуться в комнату к теням.

– Ну, вроде как есть.

– Вроде как? – чуть не крикнул Вадим. – Ты просил о помощи? Пытался выбраться?

– Ш-ш-ш! – Хрущёв приложил палец к губам Вадима, хрустнув суставами. – Короче, вай-фай ловится в некоторых квартирах, но его хватает ровно настолько, чтобы погамать в Лолку. Но не получается отправлять в чат никакие сообщения, кроме стандартных.

– Ты пытался снять… не знаю, ограничение с локальной сети? – спросил Вадим, совершенно в этом не разбирающийся.

– Эх-ох, конечно, пытался: я в этом шарю и занимался профессионально. Бесполезно. Отпусти.

Хрущёв вернулся в комнату, тени снова обрушились на него, повалив на пол, и начали орать русские попсовые песни.

Вадим с детства усвоил, что после любого потрясения стоит поспать, и станет легче. Поняв, что сейчас он максимально потрясён, однако ничего изменить не в силах, Вадим решил вспомнить не так давно ушедшие студенческие времена и поспать в ванной. На кухне валялась пара подушек, и Вадим расположился в чугунной ванне, холодной, но успокаивающей: горячий июльский воздух проникал везде.

С течением времени Вадим научился засыпать в любых обстоятельствах, и сейчас организм его тоже не подвёл. Однако пробуждение оказалось внезапным: на него сверху навалилось две тени и вышибли воздух из лёгких.

– Здесь кто-то есть, – заметила тень женским голосом, трогая в темноте Вадима цепкими полужидкими пальцами.

– Тебе кажется, – ответил мужской голос.

Судя по звукам, тени начали целоваться. Вадим ухватился за борты ванной, чтобы выбраться, но тела навалились на него, не обращая внимания. Парень попытался привстать, но получил призрачной рукой по голове, когда тела будто решили снять одежды, хотя какие части теней были одеждой, а какие – плотью, казалось загадкой.

– Мне что-то мешает, – сказал женский голос, и её локоть попал Вадиму между рёбер, но тот стоически сдержался и промолчал, до полусмерти напуганный непонятными существами.

– Ты сейчас отвлечёшься, – пообещал мужской голос, и Вадим почувствовал резкий толчок, затем услышал женский вздох.

«Капец, лучше бы они меня убили», – подумал Вадим и предпринял ещё одну безуспешную попытку вылезти.

Сначала Вадим пытался стоически следовать совету Хрущёва и не выдавать себя, пока тени сами не закончат и не уйдут, но через пару минут характер Вадима взял своё, и парень мощным ударом колена сбросил с себя невидимые в темноте тела.

– А ну отвязались от меня, суки! – заорал он. – Ещё раз подойдёте, придушу!

– Боже, откуда голос? – спросила женская тень.

– Ты что-то слышала? – хмыкнул мужской голос. – Я ничего. Но здесь слишком неудобно, идём на кухню.

– И валите! – прикрикнул Вадим.

– А если нас это… заметят? – засомневалась девушка, не обращая внимания на него.

– Так даже интереснее, – пообещал с улыбкой мужской голос.

Тени убежали из ванной, а Вадим, решив, что прятаться бесполезно, пошёл в комнату.

Интерьер сильно изменился. На полу появились пустые бутылки из-под алкоголя разной степени тяжести. В центре комнаты валялась массивная каменная пепельница, полная окурков и ещё дымящихся самокруток, от которых откровенно пахло кислой марихуаной. На диване были разбросаны шприцы, резиновые перетяжки для рук и использованные презервативы.

Но ещё на полу лежал Хрущёв, прижатый к потёртому ламинату массивным сгустком тени. Кажется, это была та тень, которая чуть не убила Вадима, приложив головой о стену. Две другие тени – то ли те же, что были в ванной, то ли новые – сидели рядом и курили одну самокрутку на двоих, спокойно наблюдая, как красноволосый парень тихо скулил. Подойдя ближе, Вадим увидел, что Хрущёв ещё и полураздет…

– Твари, вы что творите?! – закричал Вадим, хватаясь за нож в кармане.

Две курящие тени даже не повернулись, а вот большая тень остановилась, встала с Хрущёва, медленно развернулась к Вадиму, и тот увидел раскрывшиеся чёрные провалы глазниц.

– Пошёл отсюда, – сказала тень.

– Отпусти его, – ответил Вадим, направляя нож вперёд.

– Это его место, – добавила тень, наступая на спину Хрущёва с полузадранной рубашкой. – Он знал, куда шёл. Если уйдёшь сейчас, я тебя не трону. Твоё место на другом этаже.

– Мне плевать, что ты несёшь, – Вадим приближался к тени. – Отпустил его, сука, быстро!

Призрак хмыкнул и пнул лежащего парня, который уже не пытался сопротивляться.

– Хрущёв, вставай! – крикнул Вадим.

– Я сказал тебе сидеть смирно… – почти шёпотом проговорил Хрущёв, не поднимая головы. – Отсидись до утра, и всё закончится.

– Нет! – покачал головой Вадим и расправил сутулые плечи, чувствуя прилив адреналина и ощущая, что впервые в жизни выпал шанс сказать эпичную фразу из экшн-фильма, – Я без тебя не уйду.

– Дебил, – резюмировал Хрущёв.

Тень бросилась на Вадима, но тот успел увернуться и воткнуть нож в плечо нападавшему. Призрак не отреагировал и как пушинку перекинул Вадима через бедро профессиональным борцовским движением. Курящие тени захихикали.

– Хрущёв, убегай! – крикнул Вадим и вцепился в ногу тени.

Призрак стал трясти ногой, пытаясь стряхнуть Вадима, но тот воткнул нож тени в район колена, и неявная фигура, покачнувшись, упала на диван со шприцами. Краем глаза парень заметил, что Хрущёв выползает из комнаты, похрустывая костями.

Тёмная фигура легко схватила горшок с кактусом и метнула в Вадима. Растение пролетело мимо, но пара колючек оцарапала ухо парня. Вадим с трудом поднял тяжёлую пепельницу и, не целясь, удачно попал в лицо призрака. Один бычок жутковато попал в глазницу тени и исчез внутри.

– Я открыл дверь! – крикнул Хрущёв из прихожей, как будто это было достижение.

Вадим ломанулся на выход, где Хрущёв на полусогнутых ногах держал дверь открытой. Чувствуя, как рука нагоняющей тени вот-вот дотянется до его шеи, Вадим вылетел из двери, и та, словно притягиваемая огромным портовым магнитом, громко захлопнулась, выключая крики призрака.

– Оно не выйдет сюда? – задыхаясь, спросил Вадим, слыша только тишину.

– Не должно, – ответил Хрущёв, приводя одежду в порядок, а, подумав, добавил. – Не сразу.

– Что это за хрень была? Что они с тобой делали?

– Ты сам видел, – не поднимая глаз, сказал Хрущёв. – Неотработанные гештальты молодости.

– Чего? Да что вообще происходит? Тени были… олицетворением твоих страхов? Как был у меня крекер? Но, блин, мой монстр был больше рофловый, чем страшный. Хотя рана осталась, да.

– Потому что твой монстр был на первом этаже, а мы сейчас – на втором. Масштаб гештальтов варьируется, знаешь ли.

– И что будет выше? – злился Вадим тому, что всё не мог выбить объяснения из Хрущёва. Если бы тот не выглядел смертельно измученным, Вадим бы ему врезал.

– Сходи посмотри, – предложил Хрущёв, кивнув головой в сторону лифтов за железной дверью и хрустнув шеей.

– А ты?

– Я чувствую, что ещё не готов попрощаться с прошлым, – сказал Хрущёв, смотря на дверь, из которой они вышли.

– Ты собираешься вернуться туда? Ты идиот, Хрущёв?

– Возможно, – весело пожал плечами он. – Но, как говорил Франсуа де Ларошфуко, бывают случаи в жизни, выпутаться из которых может помочь только глупость.

Пробежавшись глазами по номерам других квартир, Вадим остановился на номере 399 и спросил:

– Все квартиры здесь с твоими, как ты выражаешься, гештальтами?

– Они могут быть и твоими.

– Я хочу заглянуть в 399. Ты со мной?

Хрущёв взглянул на 144 квартиру-притон и, подумав, сказал:

– Да. Эх-ох, развеюсь напоследок.