Глава 7. Семейная тайна

Сергей

– Сереж, я же попросила не трогать меня сейчас. – Кира поворачивается на другой бок, и прикрывает одеялом обнаженное тело. – Мне не до любовных утех, разве не понимаешь?

– Малыш, перестань, – осторожно обнимаю ее и целую в плечо. – Все будет хорошо, обещаю.

– Как ты может такое обещать? – всхлипывает она. – Это же не тебе предстоит через два часа пойти в школу, где работает Ольга, и смотреть ей в глаза. А если она всем расскажет о том, что было? Или Вика расскажет одноклассникам. Ты только представь, Сереж, только представь, как на меня будут смотреть коллеги и ученики, – пускается она в слезы и пищит: – Ты понимаешь, какая травля начнется?

– Никакой травли не будет, – утешаю ее, гладя по белоснежным волосам. – Ольга никому не расскажет. Зачем ей это? Она не любит, когда кто-то копается в ее личной жизни. Тем более она тоже там работает, и в ее же интересах молчать, чтобы избежать косых взглядов. И Вика там учится. Ты думаешь, Ольге нужны слухи о том, что мы с тобой занимались любовью на столе нашей дочери? Она же прекрасно понимает, что Вику это тоже затронет. Вика умная девочка, не будет никому об этом рассказывать. Она немного остынет, и я сам лично с ней поговорю, не волнуйся.

– Ну даже если Вика ничего не расскажет одноклассникам, и Оля – коллегам, то я все равно не представляю, как буду смотреть им в глаза. Ладно Вика скоро уйдет из школы, а Оля? Как я буду с ней пересекаться там?

– Тогда переходи в другую школу.

– Сереж, ты прекрасно знаешь, какая у меня здесь поддержка. Моя двоюродная сестра завуч в этой школе, а директор, Анна Рафаиловна, ее лучшая подруга. Она, кстати, через три года переедет в другую страну, и ее место займет моя сестра, а меня назначат завучем. Здесь для меня все двери открыты, здесь меня ждет стремительный карьерный рост, понимаешь? А в другой школе что? Всю жизнь преподавать географию и всё?

Кира глубоко вздыхает.

– Вот бы Ольга уволилась… Это был бы самый лучший расклад.

– Что-то мне подсказывает, что она и так уволится, – двигаюсь ближе к Кире и обнимаю ее. – Солнце, все будет хорошо, обещаю, – отодвинув волосы, целую ее в шею.

– Сереж, – поворачивается она ко мне, – получается, квартира достанется Ольге? Хотя там же не только квартира, да?

– Еще машина и дача. Но я сделаю все, чтобы Ольга вернула то, что мне принадлежит. В конце концов она прекрасно знает на какие деньги это куплено. И по-человечески должна все на меня переписать.

– По-человечески, – усмехается Кира. – Она так рассержена, что навряд ли пойдет тебе навстречу.

– Я дам ей несколько дней для того чтобы остыла, а потом спокойно обо всем поговорим.

Ольге после развода и так достанется часть моих фитнес-центров. Если б я заранее мог предугадать, что мы однажды разведемся, то составил бы брачный договор, в котором черным по белому было бы написано, что в случае развода она не сможет претендовать на мой бизнес.

Но я этого не сделал. Потому что даже представить не мог, что так сильно полюблю другую женщину, ради которой готов горы свернуть.

Каждый раз, когда эта молодая блондиночка с большими голубыми глазами и красивыми формами появлялась у нас дома, я чувствовал, как внутри начинает все бурлить. Меня бросало в жар, как только она переступала порог нашей квартиры. Кира очень красивая и сексуальная девушка. Ее кокетливый смех сводил меня с ума, а голос – ласкал слух. Игриво глядя на меня, поправляла свои длинные блестящие волосы, ослепляла улыбкой, и всячески давала понять, что я тоже ей интересен.

С тех пор я стал уделять много внимания предстоящим экзаменам дочери. Особенно экзамену по географии.

Каждый раз после того, как Кира заканчивала заниматься с Викой, я просил ее задержаться на пару минут, чтобы расспросить ее о том, как идут дела у дочери. Она рассказывал о ее успеваемости, о том, что и где необходимо подучить, а я в этот момент смотрел на нее словно завороженный – меня тянуло к ней словно магнитом.

Как-то раз Вика сразу после занятия убежала гулять, Ольги не было дома, а я как всегда попросил Киру задержаться, чтобы поговорить об успехах дочери. На тот момент мы оба понимали, что испытываем чувства друг к другу. И как только Вика вышла за порог, мы с Кирой прильнули друг к другу и несколько минут не могли оторваться.

Не описать словами, что происходило со мной в тот момент. Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Жадно впивался губами в ее губы, шею, подбородок, плечи, и прерывисто шептал о том, как сильно хочу ее.

В квартире искрился воздух от бурлящей страсти. Вышибало пробки. Дрожали окна.

Она сводила меня с ума. Я не мог выпустить ее из жарких объятий. Хотел целовать каждый сантиметр ее тела и любоваться его изящными изгибами.

Кира не одна снимает квартиру, а вместе с подругой, поэтому встречаться на ее территории мы могли только когда подруги не было дома. У меня в квартире тоже было слишком рискованно предаваться любовным утехам. Зато в отелях мы могли как следует насладиться друг другом и не думать о том, что нас кто-то застукает.

Я решительно настроился развестись с Олей, и жениться на Кире. Но было одно «но»: на Ольгину тетю переписана дача, тачка, и наша квартира.

Часть фитнес-центров мне уже не удастся спасти, они в любом случае отойдут Ольге после раздела имущества, но дарить ей квартиру, дачу и мою машину – это уже слишком.

Я запланировал встречу с нотариусом на сегодня. Был в шаге от того, чтобы получить свое имущество, но вчера Ольга вернулась домой пораньше…

И все мои планы стремительно полетели к чертям собачьим.

Я должен поговорить с ней. Она просто обязана пойти мне навстречу. Пусть довольствуется фитнес-центрами. Заниматься ими она точно не станет, продаст. Этих денег ей вполне хватит на приличную квартиру, и не только.

Надеюсь, она не будет вставлять палки в колеса, и сделает так, как я скажу.

– Пора вставать, – нехотя произносит Кира. – Отвезешь меня на работу? Ну, в смысле, как обычно до остановки, а дальше я пешком.

– Скоро я буду высаживать тебя у самого крыльца школы, – прижимаю ее к себе. – А может, ты вообще уйдешь в декрет и будешь ждать меня дома. С большим животиком, – мечтательно улыбаюсь я. – Выйдешь из декрета, а там как раз и место завуча освободится.

– Ты правда хочешь еще одного ребенка? – шепчет она.

– Я хочу своего ребенка, – вздыхаю я, зарываясь носом в ее ароматные волосы.

Кира отодвигается и смотрит на меня во все глаза.

– В каком смысле своего?

– Вика нам неродная. Мы взяли ее из дома малютки.

– Серьезно? – в шоке выдыхает Кира. – А мне всегда казалось, что она на тебя очень похожа. А почему Ольга не родила сама?

– Она не может иметь детей.

– Я этого не знала… – опускает взгляд Кира. – Как жаль… – с досадой произносит она. – Значит, она не смогла подарить тебе ребеночка, вот как… Неполноценная женщина – это, конечно, хуже любой другой беды. Я искренне сочувствую Ольге, и по-женски понимаю ее.

– Не переживай за Ольгу, у нее есть Вика. Она любит ее как родную дочь.

– А Вика знает правду?

– Нет. И не узнает. Эта тема под строгим запретом в нашей семье. Семейная тайна, о которой знают только самые близкие родственники. И ты теперь, – целую ее в губы, встаю с кровати, и надеваю рубашку. – Давай собираться, а не то опоздаешь в школу.

Через час останавливаю машину у автобусной остановки.

– Добежишь? – поворачиваюсь к Кире и замечаю, что на ней нет лица.

– Сереж, меня всю трясет, – произносит дрожащим голосом. – У меня первым уроком как раз Викин класс. Я не смогу, Сереж, – отчаянно всхлипывает и поджимает губы. – Я не проведу этот урок.

– Иди и ни о чем не беспокойся, – обнимаю ее. – Я сейчас позвоню Ольге и поговорю с ней. Все будет хорошо.

– Обещаешь? – вытирает с лица слезы.

– Обещаю!

Как только Кира выходит из машины, я отъезжаю от остановки, паркуюсь у торгового центра и звоню Ольге.

– Слушаю! – строгим тоном отвечает она.

– Оль, мне нужно с тобой поговорить по поводу вчерашнего. Ты же понимаешь, что скандал в школе скажется на Викиной успеваемости? Я очень прошу тебя ничего не афишировать. Подумай о нашей дочери. Подумай о том, каково ей будет доучиваться эти две недели. Я советую тебе…

– Свои советы себе посоветуй, – отрезает она. – И это лучше ты подумай о том, в какое время сегодня подгонишь мою машину к моему дому. И не забудь освободить ее от своих вещей.

– Машина не твоя, Оль! Ты же сама это зн…

– Разговор окончен! – И скидывает звонок.

Глава 8. Вы не оставили мне выбора

Ольга

– Доброе утро, Ольга Алексеевна! – здоровается в коридоре завуч.

– Доброе утро! – смотрю на нее и пытаюсь понять, знает ли она о том, что сделала ее сестра.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна! – кивает ей Вика.

– Виктория, у тебя все в порядке? – с тревогой смотрит на мою дочь. – Ты плакала?

– Нет, – отрезает Вика, и разворачивается ко мне. – Мам, я на урок.

Вика сегодня проснулась с опухшими глазами. Ну еще бы… вчера полвечера прорыдала, бедняжка моя.

– Ольга Алексеевна, у Вики всё в порядке? – участливо спрашивает завуч.

– Нет, не всё! – выпрямляюсь я, и, пристально глядя на нее, поднимаю голову. – Спросите у Киры Андреевны, почему моя дочь сегодня в таком состоянии.

– У Киры? – хмурится она, и в этот момент звенит звонок на урок. – А что случилось? – выкрикивает мне в спину. – У Вики проблемы с географией?

– С УЧИТЕЛЕМ географии! – не оборачиваясь, отвечаю я, и вхожу в свой кабинет.

Подхожу к столу и здороваюсь с классом.

– Всем доброе утро! – говорю строже обычного, но в ту же секунду понимаю, что ученики не виноваты в том, что произошло в моей семье, и я не должна портить им настроение. – Ребята, – продолжаю более мягким тоном, – надеюсь, вы подготовились к контрольной работе.

Достаю из ящика стола карточки с заданиями и прошу ученицу, сидящую за первой партой, раздать их.

– Можете приступать к выполнению. И помните, что оценка за контрольную работу может повлиять на оценку за четверть, а значит, и на годовую. Желаю всем удачи!

Только сажусь на место, как раздается стук в дверь. Оглядываю класс, понимаю, что опоздавших сегодня нет, и иду к двери.

Открываю ее и резко меняюсь в лице.

– Ольга Алексеевна, можно вас на одну минуту? – быстро дыша, и сердито глядя на меня, спрашивает Кира.

– Дети пишут контрольную работу. Я не могу оставить их без присмотра, – отрезаю я, собираюсь закрыть дверь, но она ставит ногу в проем.

– Будьте так добры, – цедит сквозь зубы, – попросите Вику, чтобы она перестала надо мной издеваться. Я не могу вести урок в ее классе!

Несколько секунд молча смотрю на нее, выхожу в коридор, прикрываю за собой дверь, и прищуриваюсь.

– Получается, это только вам можно издеваться над моей дочерью, и раздвигать ноги, сидя на ее письменном столе?

– Ольга Алексеевна, – сдержанно отвечает она, – давайте мы не будем обсуждать на работе то, что произошло у вас дома. Я настоятельно прошу вас оставить это за стенами школы. И поговорите с Викой о ее поведении. Ни ей, ни мне не нужны проблемы в школе.

– Эти проблемы создали вы сами, – напоминаю я. – Как, по-вашему, должна вести себя ученица, у которой отец спит с учителем географии? – в упор смотрю на нее.

– Я понимаю, что ей неприятно, но слухи о том, что произошло, никому не принесут пользу. Ее это тоже коснется. Забыли, что у девочки скоро экзамены? – прищуривается с наглой улыбкой. – Зачем ей все эти косые взгляды? Подумайте о ее будущем, и как мать донесите до нее, что ей лучше держать язык за зубами, а не дерзить мне во время урока. Хорошо, что она не додумалась всему классу рассказать о том, что было вчера. Сама же себя загонит в угол.

– Вика – взрослая девочка и, если захочет предупредить одноклассников о том, чтобы их родители были с вами поосторожнее, и не впускали вас в дом, то я не стану ее останавливать. За нее не переживайте, она скоро уйдет из школы, а вам, Кира Андреевна, предстоит здесь работать. Поэтому и волноваться нужно не ей, а вам.

Собираюсь вернуться в класс, но она останавливает меня вопросом:

– Что вы сказали Татьяне Александровне? Почему она попросила меня зайти к ней после первого урока?

– Зайдите к ней и объясните, почему Вика сегодня в таком состоянии. Хотя нет, я сама это сделаю. В красках. С ахами и вздохами, которые вчера доносились на всю мою квартиру.

– Ольга Алексеевна, – краснеет она от злости, – я еще раз прошу вас это не афишировать. Вам тоже предстоит здесь работать. Хотите, чтобы на вас смотрели как на женщину, от которой ушел муж к молодой любовнице?

– На меня будут смотреть как на женщину, которая вышвырнула из квартиры, и из своей жизни блудливого мужика. А на вас – как на… – очень хочется назвать ее нецензурным словом, но не буду опускаться до уровня хабалок. – А на вас, Кира Андреевна, – свысока смотрю на нее, – как на женщину, которая его подобрала после меня – без собственного жилья, без машины, и без половины бизнеса.

– Вот как, значит… – разочарованно глядя на меня, качает головой. – Что ж, я вас услышала. Вы сами выбрали этот путь, так что потом ни о чем не жалейте.

Напоследок пронзает меня враждебным взглядом, разворачивается, и, раскачивая бедрами, обтянутыми серой юбкой, быстро цокает каблуками к кабинету географии.

«Как быстро меняются люди, – усмехаюсь я, вернувшись за рабочий стол. – Совсем недавно это милое создание улыбалось мне, мигая глазками, советовалась со мной чуть ли не по любому поводу, восхищалась мной как опытным педагогом. И что я вижу сейчас? Колкий взгляд, язвительная улыбка, язык острее жала. Да-а, Кира Андреевна, – вздыхаю я, – меняетесь прямо на глазах».

Интересно, Сергей понимает, что она далеко не белая и пушистая кошечка, какой может казаться?

Думаю, он пока что даже не догадывается об этом. Пусть ему будет сюрприз. Потому что эта дамочка та еще стерва. А Сергей стервозных женщин на дух не переносит.

Я тоже не белая и не пушистая. Умею очень деликатно послать на три буквы, всегда могу постоять за себя, никогда не поддаюсь панике, и способна ответить своему оппоненту так, что он забудет, как складывать буквы в слова, а потом до конца жизни будет избегать споров со мной.

И этим я сильно отличаюсь от пустоголовых стерв, которые строят из себя не пойми кого, при этом ничего из себя не представляя. Им годами нужно учиться остроумно и грамотно отвечать на неприятные вопросы, и гордо поднимать голову в любой неудобной ситуации. А отвечать статусами из соцсетей и цитировать модных блогеров может каждая.