Глава 2

Это было так давно и такой глупостью, что я бы и не вспомнила, если бы гадалка Маргарита не сказала про приворот. Мне только исполнилось семнадцать, я окончила школу с отличием и поехала поступать в институт. Родители хотели, чтобы я училась где-нибудь в родном городе, но меня понесло за тысячу километров, хотя факультет психологии был и в нашем универе. Наверное, просто перемен захотелось, свободы.

Отец особо не возражал, но мама была ужасно расстроена, будто я не учиться ехала, а на гильотину шла. Уж как она меня только не отговаривала… Только в одном я ей уступила ― позволила снять для меня однокомнатную квартиру, хотя изначально хотела жить в общаге.

Хозяйка квартиры Тамара Борисовна оказалась милой и добродушной женщиной. Она разрешила мне подселить ещё одну девочку, если мне станет скучно, но предупредила, что по соседству живут старики, и поэтому лучше не шуметь и вечеринок не устраивать. Да какие вечеринки? Я собиралась добросовестно учиться, чтобы получить диплом и пойти работать психологом куда-нибудь в школу или детский сад.

Так и было до конца первого семестра ― учебники, курсовые, лекции, библиотеки… Вечером приходила домой, падала на диванчик, полчаса лежала пластом, а потом снова тянулась за книгами. Спасибо, что в квартире было всё необходимое ― мебель, холодильник, стиралка-автомат. И личное пространство.

Первые пару месяцев я подумывала о том, чтобы позвать в соседки кого-нибудь из однокурсниц, но потом поняла, что это будет отвлекать меня от учёбы, а у меня была цель, и тратить время на вечернюю болтовню за чашкой кофе не хотелось. Даже Новый Год не праздновала, хотя ёлочку искусственную всё же нарядила ― традиция же.

А потом появился Макс. Как-то поздно вечером я вернулась из библиотеки, а у меня в квартире на диване спит незнакомый парень. Я сначала хотела позвонить в милицию, которая тогда ещё была милицией, а не полицией, но потом сообразила, что входная дверь была заперта. Он открыл её своим ключом, который потом оставил на этажерке в прихожей.

Позвонила Тамаре Борисовне. Оказалось, что это её старший сын. Они поругались, и Максим ушёл из дома, заявив, что будет жить в своей квартире. Я даже не знала, что эта квартира на него оформлена, а не на Тамару Борисовну. Наличием у хозяйки детей как-то не интересовалась.

Делить единственную комнату с незнакомцем, хоть он и чей-то там сын, в мои планы, естественно, не входило, о чём я немедленно сообщила хозяйке, напомнив о том, что квартира оплачена ещё на полгода вперёд. «Да ты не волнуйся, Лизонька, он хороший. Перебесится пару дней, и всё. Не первый раз уже такое» ― услышала в ответ. Легко сказать ― не волнуйся! Это же не у неё в постели незнакомый мужик дрыхнет. А у меня завтра экзамен, между прочим!

Выбор был невелик ― искать ночлег где-нибудь у знакомых девчонок или спать на неудобной кушетке в одной комнате с этим… Я пошла третьим путём. Взяла подушку и ушла спать в кухню. Сидя. Дала себе зарок утром растолкать незваного гостя и потребовать, чтобы он избавил меня от своего общества, но умудрилась так крепко заснуть, что услышала только стук закрывшейся за ним двери и сразу после этого ― кукареканье моего будильника.

Со злости даже не заметила, как сдала экзамен на отлично, хотя философия никогда не была моим коньком. Вернулась домой и села ждать. Целую разгромную речь приготовила и раз сто отрепетировала, но Максим так и не появился. И на следующий день тоже. Зато позвонила его мать и сообщила, что я могу больше не волноваться, поскольку «мальчик вернулся домой».

Это было, конечно, замечательно, но на регулярной основе такие выходки я терпеть не собиралась и потому сообщила хозяйке о своём намерении искать после сессии другое жильё. А он пришёл через два дня с извинениями, букетом цветов и коробкой конфет. Пришёл и остался в моей жизни, потому что я влюбилась с первого взгляда. Не в спортивную высокую фигуру, не в красивое лицо с обаятельной улыбкой, а в искренний извиняющийся взгляд его голубых глаз.

Это было настоящим безумием. Всё потеряло смысл, кроме единственного желания ― чувствовать, что Макс рядом, прикасаться к нему, слышать его голос и никуда от себя не отпускать. Сессия… Да какая там сессия, когда тут такое счастье? Педагоги дружно качали головами, удивляясь, как здравомыслящая, целеустремлённая отличница всего за несколько дней превратилась в бестолковую мечтательницу, витающую где-то в облаках. Нажаловались родителям, те приехали меня вразумлять.

Куда там! У меня была любовь! Такая яркая и всепоглощающая, что всё полыхало на её пути. С горем пополам сдала оставшиеся экзамены и зачёты. На каникулы домой не поехала, потому что Максим обещал устроить мне насыщенную культурную программу с походами на концерты местных талантов, в музеи и даже с пикником на природе, хотя на дворе стояли морозы.

Он был моим первым мужчиной и уверял, что я тоже у него первая. Замуж позвал, хотя нам обоим было по семнадцать ― мы родились с ним с разницей в один месяц, я в апреле, а он в мае. Решили пожениться летом, когда станем совершеннолетними и сможем обойтись без согласия родителей. Его-то мама была от меня в полном восторге, а вот мои родители категорически возражали. Причём дружно, что с ними случалось крайне редко.

Жили мы вместе в той самой квартире. Тамара Борисовна даже деньги мне вернула, так радовалась, что её мальчик наконец-то влюбился. К концу первого курса в институте на мне уже поставили крест ― я постоянно опаздывала на лекции или не приходила вовсе. До сессии меня не допустили из-за пропусков, а потом и вовсе отчислили. А мне было плевать. У меня был Максим, а всё остальное не имело значения.

Свадьбу мы запланировали на август. В армию Макса не взяли из-за проблем с позвоночником, который он повредил ещё в детстве, когда попал с родителями в аварию. Да, он не мог носить меня на руках, но мне это и не нужно было. Мы наслаждались каждым мгновением рядом друг с другом, радовались каждому дню и строили планы на совместное будущее.

Чёрт меня дёрнул проверить чувства будущего мужа на прочность. Точнее, это был не чёрт, а продавщица из магазина неподалёку, куда я устроилась уборщицей, потому что без образования найти другую работу было сложно. Рита посоветовала уделить немного внимания кому-нибудь из друзей Макса и посмотреть, будет он ревновать или нет. Если будет ― значит не доверяет, и долго мы вместе не проживём.

Откуда мне было знать, что несколько невинных улыбок лучший друг Максима воспримет как приглашение к чему-то большему? Припёрся в гости пьяный, когда Макс был на суточном дежурстве, начал приставать, а когда получил по физиономии, то демонстративно улёгся спать на нашем диване.

К утру вся квартира провоняла перегаром, но добудиться гостя я так и не смогла. Ушла на работу, а когда вернулась… Макс ушёл. Уехал жить к матери. Друг наплёл ему какую-то чушь, что мы переспали, а он и поверил.

Всё сломалось. Не было больше ни радости, ни надежд на светлое завтра. Я в лепёшку разбивалась, доказывая, что ничего не было, что это всё наглое враньё, даже очную ставку им устроила и потребовала, чтобы Кирилл сказал Максу правду, но он снова соврал. Нагло, грязно и подло.

Меня попросили съехать с квартиры. Тамара Борисовна верила мне, но не хотела портить отношения с сыном. Я нашла новое жильё и унижалась ещё почти год, отбиваясь параллельно от навязчивых ухаживаний Кирилла, но в ответ получала только презрение.

Когда до меня наконец дошло, что вернуть Максима не получится, я уехала домой, к родителям. Повинилась, признала собственную глупость и недальновидность, поплакала, и меня простили.

Потом был техникум, где я познакомилась с Дашкой ― весёлой девчонкой с небольшим прибабахом на почве экстрасенсорики, магии, заговорах и прочей чепухе. Она и надоумила меня приворожить Максима. Причём разными способами, чтобы наверняка.

Сначала я звала его в открытую форточку по вечерам. Выключала свет, сжигала в пламени свечи бумажку с нашими именами, открывала окно и тихо звала: «Максим!» Дашка говорила, что мой голос вылетит в окно вместе с дымом, и магические силы донесут его до адресата.

Потом было сжигание в полночь на перекрёстке семян череды, завёрнутых, опять же, в бумажку с нашими именами и словами приворотного заговора. Потом ― сигаретный пепел в носовом платке, который нужно было сунуть в лифчик со стороны сердца и носить так целые сутки. Хуже всего было то, что сначала мне нужно было выкурить сигарету с написанным на ней именем любимого. В моей семье никто и никогда не курил, а я тем более, но всё же стоически перенесла кашель до слёз и последующую вонь от белья, которую нужно было терпеть целых двадцать четыре часа.

Последним пунктом в нашем списке приворотов было яблоко. Большое и красное, символизирующее сердце. Мне нужно было разрезать его пополам, вырезать сердцевину с семечками, вложить внутрь традиционную бумажку с нашими именами, соединить половинки, перевязать их красной нитью и сказать: «Как сохнет это яблоко, пусть сохнет раб Божий Максим по рабе Божьей Елизавете». После этого яблоко следовало спрятать так, чтобы его никто не нашёл, но при этом, чтобы оно именно сохло, а не гнило.

Техникум, колледж, неожиданно престижная должность в солидной компании, три года писем без ответа, а потом ― письмо от Марины. «Оставь моего мужа в покое, дрянь…» ― это всё, что я запомнила из того длинного и не слишком приветливого послания. Макс женился. У него сын.

Так больно мне не было даже тогда, когда он меня бросил. Я понимала, что поступаю глупо, что мне больше не за что бороться, но это был мой Макс. Мой! Я начала звонить его матери и болтать обо всякой ерунде в надежде, что она всё ещё относится ко мне хорошо, и не ошиблась. Тамара Борисовна рассказывала мне о моём любимом, радуясь рождению внука и тому, что Максим наконец-то перебесился после нашего разрыва и решил начать новую жизнь. Правда, с женой у них отношения не особо клеились, но ведь идеальных семей не бывает.

Я слушала, а потом полночи давилась рыданиями в подушку, стараясь, чтобы родители ничего не услышали. Макс отдал своё сердце другой, но я-то не могла вырвать его из своей души. Он был частью меня. Любовью всей моей жизни.