Сам Маркус всё же набрал небольшой отряд из прежних боевых товарищей, списанных с военной службы после тяжёлых ранений и ставших никому не нужными. Он предупредил короля, что сделает это, и получил согласие, но кормить и одевать искалеченных в боях друзей ему предстояло за свой счёт. Личных сбережений у Маркуса было немного. Он не тратил своё жалование во время службы и на всём экономил, чтобы собрать хоть немного средств на поиски брата, которого теперь уже не нужно было искать. На собственное приличное жильё этих денег всё равно не хватило бы, поэтому Маркус и решил, что в состоянии прокормить и обеспечить всем необходимым шесть человек, которых позвал в двухмесячный поход за Лунные горы. Брать с него плату за помощь бравые товарищи отказались наотрез. Скромный паёк, палатки и тёплая одежда, потому что зима обещала быть суровой – вот всё, что им было нужно.

Впрочем, неугомонная Таирия Эгри сунула свой маленький носик и сюда, заявив, что сойдёт с ума, если калеки будут тащиться к Лунным горам пешком – она сделала будущему супругу поистине королевский подарок в виде восьми породистых лошадей и двух очень выносливых рабочих лошадок, тащивших телегу с клеткой, в которой томился выбранный Маркусом дракон Чёрный Ветер.

Компания для путешествия, конечно, получилась та ещё. Новоиспечённый лорд Колехорт даже командиром себя не чувствовал, поскольку командование отрядом искалеченных воинов немедленно взял в свои опытные руки Хьюдрик Масс. Этому доброму, но строгому старикану было уже за шестьдесят, и он добровольно уступил пост командующего прибрежным гарнизоном более молодому воину, поскольку начал терять зрение и в бою уже с трудом отличал своих от чужих. Семьи у Хью не было, дома тоже – он, как и Маркус, всю свою жизнь провёл на поле брани и в палаточных лагерях. Невысокий и коренастый уроженец Северных гор, Масс оставался крепким воином даже в таком возрасте. Последний год он потратил на то, чтобы найти для себя новую цель в жизни, но так и не смог это сделать, поскольку был уже не в состоянии отчётливо видеть даже пальцы на собственной вытянутой руке. Маркусу и не нужны были глаза старика – ему нужен был острый ум Хьюдрика и его опыт.

«В Акильфадии много гор и камня, Хью. Вряд ли она похожа на места, где ты родился, но у тех, кто вырос в горах, свои повадки, о которых я знаю мало. На правах первого акильфийского лорда предлагаю тебе должность моего личного советника. Только лорд я пока ещё нищий, поэтому придётся побыть твоим должником, пока не разбогатею», – неуверенно сделал старику предложение о сотрудничестве Маркус, в ответ на что немедленно получил совершенно бесплатный совет засунуть своё нытьё о деньгах куда подальше. «Я буду тебе советником, а ты мне – поводырём», – хохотнул Хьюдрик и согласился, не выдвинув со своей стороны ни единого условия.

Лучнику Эдлеру было сорок два, когда воин кьорвигов безжалостно отрубил ему кисть правой руки. Тридцатилетнего Каро придавила павшая в бою лошадь, и теперь он сильно хромал на обе ноги и мучился болями в спине. Выскоий смуглокожий красавчик Дэнзет, на которого восхищённо засматривались женщины всех возрастов, в двадцать два был пленён и увезён в рабство кьорвигами. Сбежать ему удалось только спустя три года. Парень не утратил внешней привлекательности, но слегка тронулся умом, и время от времени у него случались неконтролируемые приступы ярости. Дэнзета списали со службы по причине того, что во время одного из таких припадков он покалечил четверых сослуживцев. Его вообще не должны были возвращать в строй, но вернули, поэтому претензии были не к свихнувшемуся вояке, а к тому, кто принял решение снова дать ему в руки оружие. Микенору недавно исполнилось двадцать восемь, как и Маркусу, но молодому человеку не повезло подвернуться под мощную лапу разъярённого боевого дракона, и теперь по месиву его лица было довольно сложно определить возраст. Мик после этого начал бояться драконьего крика до состояния полного ступора и погиб бы в последнем своём сражении, если бы его не прикрыл собой боевой товарищ. Товарищ пал, Микена разжаловали в прислугу, а потом и вовсе выгнали, потому что работу в полевой кухне он считал для себя унизительной и часто буянил, доказывая, что он воин, а не посудомойка. Олаф… Олаф брал в руки оружие только для того, чтобы его почистить. Мальчишке было всего четырнадцать, и он работал в оружейной, когда кьорвиги каким-то немыслимым образом проникли в лагерь и подожгли всё, до чего успели дотянуться. Этот набег дикарей тоже удалось остановить, как и все предыдущие, но пострадали от огня тогда многие, в том числе и юный помощник оружейника, который выжил чудом. Теперь Олафу было шестнадцать, и он мечтал попасть в Акильфадию, поскольку слышал, что магия скалистого края способна исцелить любой недуг. Олаф не мог нормально дышать. Не мог находиться рядом с костром, потому что дым вызывал у него приступы удушья. Лекари сказали, что у него нет шансов прожить долгую жизнь, но мальчик очень хотел жить, и Маркус позвал его только поэтому – он и сам верил, что акильфийские целители способны на многое, ведь их сила происходит от природной магии.

В этой разновозрастной компании калек каждый жаждал исцеления, пусть даже и не физического. Вряд ли колдуны помогли бы отрастить Эдлеру новую кисть, да он к этому и не стремился. Люди, которые привыкли быть нужными, просто не хотели смиряться со своей беспомощностью и бесполезностью. Они пошли за Колехортом только потому, что он вновь вдохнул смысл в их ставшие вдруг никчёмными жизни. Маркус попросил о помощи, он нуждался в верных друзьях – это было самое главное. Но и исцеление, конечно, тоже не помешало бы, если оно возможно.

Таирия предлагала жениху нормальных, здоровых, хорошо обученных воинов. Её семья была достаточно богата, чтобы без ущерба для себя оплатить услуги маленькой армии наёмников. Ещё один подарок в знак благосклонности знатного семейства к будущему супругу младшей из дочерей, но Маркус отказался от этого щедрого дара. Ему нужна была искренняя верность, а не купленная. Никто из маленького отряда калек не был способен на предательство.

Почти десять дней пути до Лунных гор Колехорт только и делал, что объяснял невесте причины и мотивы своих решений. Она отказывалась его понимать. По мнению этой девушки, поход в Акильфадию был бесполезной тратой времени. Послать туда тучи драконов-проводников, которые сожрут всё, на чём есть хоть немного мяса, а потом переправить на полуостров наёмников, которые добьют выживших – вот и всё, никуда не надо ехать. Очень простой и легко выполнимый план по завоеванию пожалованных королём гиблых земель. Поскольку наёмники вверх по реке не поднимались…

Маркус бросил ещё один подозрительный взгляд на роскошный шатёр Таирии и направился к костру, возле которого грелся его небольшой отряд.

– Что-то случилось? – сразу же отреагировал на мрачный вид лорда старый командир.

– Боюсь, что да, – поморщился Колехорт и обратился к высокому симпатяге Дэнзету: – Дэн, мне нужно выпустить и осмотреть дракона.

– Понял, – кивнул молодой человек, вынул из притороченного к поясу мешочка пару восковых пробок и вставил их в уши.

Слов благодарности он всё равно не услышал бы, поэтому Маркус просто кивнул в ответ. Чёрный Ветер был очень старым и умным драконом, и ему вряд ли взбрело бы в голову шуметь без веской на то причины, но зверь провёл в тесной клетке десять дней, поэтому Колехорт не знал, чего от него можно ожидать. Драконам нужно небо. Расправить крылья, насладиться полётом – они свободолюбивые существа. В прибрежных гарнизонах большинство драконов даже на цепи не сажают, поскольку они поступают на службу в годовалом возрасте уже полностью прирученными. Это лошадь может сбежать или взбунтоваться, если чего-то испугается, а с драконами таких проблем нет. Они верны своим всадникам настолько, что беспрекословно подчиняются даже мысленным приказам. Скажешь не двигаться с места – дракон умрёт от голода, но не сделает и шага. Хорошие боевые животные, надёжные.

У Маркуса никогда не было собственного дракона – он тренировал молодняк и приручал диких особей, которых доставляли в прибрежные гарнизоны с родины Хьюдрика – с Северных гор. Взрослые и старые дикие драконы дрессировке не поддавались, поэтому молодому воину не приходилось работать с ними, но он доподлинно знал, что возраст делает этих удивительных существ нервными и своенравными. Ветер провёл на службе людям без малого сотню лет – он уже давно выказывал недовольство необходимостью подчиняться приказам, поэтому подлежал уничтожению. «Зачем тебе этот древний уродец? Не мог помоложе выбрать? Откуда у тебя вообще эта тяга собирать вокруг себя убогих? Ты так самоутверждаешься что ли?» – высказала своё недоумение Таирия, когда узнала, что Маркус стал хозяином Чёрного Ветра.

Дело было не в самоутверждении, а в том, что Колехорт хотел спасти Ветра от неминуемой смерти. Чёрные драконы на свободе живут почти двести лет. Служба людям быстро их старит, и Маркусу хотелось, чтобы Чёрный Ветер пожил ещё немного. Он уже не первый год присматривался к этому самому старому дракону гарнизона и с горечью думал о том, что век преданности стоит свободы, но никак не бесславной гибели от руки того, кому ты служил верой и правдой. Драконов не отпускают – их убивают, чтобы враги не могли поймать дрессированное чудовище и использовать его в своих интересах. Такое уже случалось, причём неоднократно. Ветер был обречён, и Маркус намеревался это исправить, дав старому дракону волю в пределах Акильфийских владений.

Повозка с большой клеткой стояла в небольшом отдалении от палаточного лагеря, который Маркус и его спутники разбили на берегу озера у подножия Лунных гор. В последние два дня дракона нервировали голоса людей, и он начинал громко ворчать, что, в свою очередь, нервировало Дэнзета. Из такой сложной ситуации выход был только один – держать клетку подальше от отряда. Вдобавок, день клонился к закату, и приближалось время охоты, что делало зверя ещё более нервным, но Маркусу нужно было во что бы то ни стало осмотреть чудовище.

Колехорт позвал в помощники только Хьюдрика и юного Олафа, который на протяжении всего путешествия бесстрашно кормил дракона, чем ухитрился снискать всеобщее уважение и благосклонность самого Ветра. Откинув край плотной ткани, служившей защитным пологом от дождя и снега, Маркус с грустью посмотрел на измученное неволей существо и положил тёплую ладонь на влажную кожистую поверхность большого чёрного носа.

– Привет, Ветерок. Устал, да? Я отпущу тебя поохотиться, если разрешишь провести небольшой осмотр и пообещаешь не есть людей. Договорились?

– С ума сошёл? – невозмутимо уточнил Хьюдрик. – У тебя нет с ним мысленной связи, где ты потом собираешься его искать?

– Он вернётся, – робко подал голос Олаф.

– Откуда такая уверенность? – нахмурился старый командир. – К тебе что ли он вернётся?

– А ему больше некуда возвращаться, – пожал плечами мальчик. – У него нет хозяина. Последний погиб, связь утрачена. В гарнизон на юге он не полетит, потому что знает, что его там ждёт. По этим горам проходит граница территории чёрных драконов, поэтому на запад без приказа ему тоже хода нет. Остаются только север и восток, но на востоке нет гор, а до Северных ему не долететь – сил не хватит. Мы кормим его и не обижаем. Он вернётся, я уверен.

– Вернёшься? – поинтересовался Маркус у дракона, который в ответ испустил тяжёлый продолжительный вздох и косо посмотрел на дрессировщика большим жёлтым глазом.

– Я бы не стал так рисковать, – поморщился Хьюдрик. – Может, объяснишь уже, что произошло?

– Есть подозрение, что в Акильфадию отправилось гораздо больше проводников, чем мы намеревались туда послать, – поделился своими сомнениями Маркус. – Я хочу осмотреть его чешую, чтобы убедиться, что это не так. Не хотелось бы при этом лишится руки или головы, поэтому нужно договариваться.

– Никогда не понимал, как вам вообще удаётся о чём-то договориться с этими тварями, – признался старый воин. – Ладно, поступай, как знаешь, если уверен, что мы не станем его ужином.

– Спасибо, – усмехнулся Маркус, потому что разрешение Хьюдрика на то, чтобы выпустить дракона, ему в принципе не требовалось.

Он разговаривал с Чёрным Ветром ещё некоторое время, пока не убедился, что зверь его не понимает. Даже с дрессированными старыми драконами работать непросто – они слишком сильно привязываются к своим хозяевам и неохотно идут на контакт с новыми. Все десять дней путешествия в свободное от выслушивания болтовни невесты время Маркус пытался установить с Ветром хотя бы намёк на связь – разговаривал с ним, подкармливал сверх нормы, искал подход, но получалось из рук вон плохо.

– Можно я попробую? – предложил свою помощь Олаф.

– Ну попробуй, – пожал плечами Колехорт.

Следующие несколько минут он с удивлением наблюдал за тем, как бывший помощник оружейника чуть ли не нежно воркует с чудовищем и бесстрашно суёт руки между прутьями клетки, совершенно не опасаясь за их сохранность. И если на Маркуса дракон смотрел недобро, то в его взгляде, обращённом на изуродованного пожаром мальчика, светилось полное понимание.

– Людей есть нельзя, но ты это и так знаешь, да? – тараторил Олаф, ласково поглаживая морду Чёрного Ветра. – Ты же умный и воспитанный, а воспитанные драконы не охотятся на людей и всегда возвращаются к тем, кто о них заботится. Ты ведь вернёшься ко мне, правда? Позволишь Маркусу тебя осмотреть, потом поохотишься на каких-нибудь горных львов или медведей и вернёшься, да? Тебе не нравится эта клетка, я знаю, но это временно. Если будешь хорошо себя вести, я попрошу Колехорта, чтобы он больше не заставлял тебя в ней сидеть. Ты ведь мой друг, да? А друзья всегда помогают друг другу.

Дракон высунул из пасти длинный раздвоенный язык и обвил им руку Олафа. Хьюдрик дёрнулся, чтобы оттащить мальчишку от клетки, но Маркус его остановил и жестом велел не вмешиваться. Язык оставил на рукаве походной куртки мальчика липкий слюнявый след и вернулся обратно в пасть.

– Я его выпущу, да? Можно? – вопросительно посмотрел Олаф на Колехорта и, получив утвердительный кивок в качестве разрешения, дёрнул на себя тяжёлый засов, запирающий механизм сложного замка.

Ещё несколько минут ушло на то, чтобы открыть замок. Старый командир нервничал, Маркус задумчиво смотрел на мальчика, а дракон терпеливо ждал своего освобождения. Когда задний борт клетки наконец-то оказался распахнутым, Чёрный Ветер с недовольным ворчанием выбрался на присыпанную снегом лужайку, потянулся, расправил крылья и покорно продемонстрировал людям практически полностью лишённые чешуи бока.

– Мать честная… – изумлённо округлил глаза Хьюдрик Масс и подошёл немного ближе, чтобы убедиться, что основательно испортившееся зрение его не обманывает. – Этого не может быть.

– Не может, – согласился Маркус, которого вид матово-чёрной голой кожи дракона привёл в состояние холодной ярости. – Зелье есть только у меня, и я точно рассчитал обе дозы. Олаф, Ветер твой. Можешь отпустить его, если уверен в возвращении.

– Мой? – непонимающе моргнул юноша.

– Мы позже это обсудим, а сейчас мне нужно немного потолковать с невестой и постараться при этом её не задушить.

Колехорт круто развернулся на пятках и широкими шагами направился к шатру Таирии, без тени сомнений оставив растерянно моргающего подростка наедине с драконом. У Хьюдрика ноги были короче, ему уже перевалило за шестьдесят, и старик едва поспевал за молодым лордом Акильфадии, но всё же пытался убедить Маркуса, что ссориться с Таирией Эгри ему сейчас не с руки. Бедняга так запыхался, что с трудом переводил дыхание, и Маркус сжалился над ним – остановился, позволил отдышаться, а потом сказал:

– Я не знаю, как она это сделала, но население Акильфадии как минимум в сто раз меньше того количества проводников, которые туда улетели. Сотня маленьких прожорливых чудовищ на одного человека. Ты понимаешь, что это значит? Я теперь лорд большого кладбища, Хью, и кое-кто должен объяснить, как такое могло случиться. Не бойся, я её не убью, хотя леди Таирия этого явно заслуживает.