Гостья из прошлого

Море было беспокойным. Бушующие волны не давали матросам выполнить свою работу. Вода заливала хрупкое судёнышко. Стихия желала показать людям силу. После долгих попыток шлюпка подплыла к скалистому острову. Высокий хромой старик по скрипучей лестнице поднялся на берег. Моряки судна «Бравый» поспешили покинуть опасное место. Стрелецкий остров имел дурную славу. Ходили слухи, что крошечный клочок земли посещали призраки. Но это не пугало старого морского волка, не раз попадавшего в безвыходные ситуации. Матвей Христофорович был реалистом, верил лишь в то, что мог увидеть, потрогать и ощутить физически. Была у старика одна тайна, один день в году, приносивший радость и боль одновременно. Капитан в отставке искал уединения. Оставленный женой и детьми, он слишком долго жил на свете. Тяготился общением с людьми и стремился к одиночеству.

Маяк терпеливо ждал нового смотрителя. Высокая башня, словно великан, возвышалась над морем. Старик отворил скрипучую дверь маяка и вошёл в просторное помещение. Винтовая чугунная лестница звала нового хозяина начать подъём, но Матвей не спешил. Разочаровавшись в людях, капитан доверял только морю и всему, что было с ним связано.

– Здорово, старина, – поприветствовал Христофорыч маяк.

Похлопал ладонью по крепким стенам здания, проверил прочность лестницы и стал медленно подниматься наверх. Маяк был оборудован мощной лампой, системой вращающихся линз, оснащён механизмом с тяжёлой гирей. Капитан хорошо знал работу маяков разных типов, прекрасно разбирался в навигации.

На корабле «Бравый» матросы предупредили старика, что остров находится на пересечении меридиана и параллели. Здесь переплелись прошлое, настоящее и будущее. Поэтому некоторые люди могли видеть то, что ещё не случилось или то, что уже давно забыто. Боцман Уткин поведал старую легенду, в которой говорилось, что на Стрелецком острове происходят мистические вещи.

– В полнолуние из избушки не выходи, опасно! – молвил боцман. – И собаку на привязи держи. Не дай бог встретишься с призраками.

Христофорыч только молча кивал головой, зная привычки моряков запугивать друг друга, устраивая проверки на смелость.

Крошечный домик, ютившийся у высокой горы, радушно принял нового постояльца. Доски пола скрипнули под сапогами Матвея, окна распахнулись под порывами ветра, печка молчала, а топчан закряхтел, словно желал многое рассказать о своей долгой и нелёгкой жизни.

Капитан потихоньку осматривался и обживался. Крошечный огород не мог похвастаться изобилием овощей и зелени. А из пяти саженцев морозостойких яблонь, когда-то привезённых с материка, выжили только три. Эти деревья напоминали старух, согнутых под грузом лет. Неугомонные ветра наклонили стволы деревьев к земле.

Основную растительность Стрелецкого острова составляли сосны, ели и берёзы. Деревья, которые решили пустить здесь корни, крепко держались за скалы, проникали вглубь земли и хорошо помнили всех жителей этого сурового места.

Смотритель маяка обошёл остров, укрепил хлипкие ступени лестницы, что начиналась у моря и поднималась вдоль скалистого берега. Христофорыч обнаружил горную речку с пресной водой и постепенно наполнил бочки живительной влагой.

Вечером старик поднялся на вершину маяка, чтобы зажечь лампу, проверить работу механизма, который каждые три часа необходимо было приводить в движение. Луч прорезал темноту. Свет был хорошо виден с моря даже в туманную погоду.

Тихо текла жизнь смотрителя маяка. Каждый новый день был похож на предыдущий. Но Матвей был доволен. Пёс по имени Штиль поначалу прятался от нового хозяина в лесу, а потом привык. Потянулся к живой душе. С тех пор старик и пёс всегда вдвоём обходили территорию острова. В спокойную безветренную погоду капитан удил рыбу, закидывая удочку с высокого берега. Штиль радостно лаял, приветствуя добычу. С помощью нехитрого приспособления, сделанного из старой бочки, Христофорыч коптил крупную рыбу. Мелкая сушилась на верёвках и дразнила своим запахом голодного пса. Штиль давно привык к рациону смотрителя, который преимущественно составляли рыба, консервы и сухари. Раз в полгода приходил корабль и привозил товары первой необходимости.

Матвей не умел сидеть без дела. Он пополнял запасы дров, утеплял покосившийся домик, ремонтировал крышу, чинил одежду, искал яйца чаек в углублениях скал. Изредка с ружьём на плече вместе с верным другом отправлялся в лес охотиться на оленя. Мясо было деликатесом для старика. Но имея уважение к животному миру, смотритель нечасто баловал себя мясными блюдами.

Стоя на ограждённой площадке маяка, капитан часто вглядывался вдаль сквозь подзорную трубу. Что он видел на бескрайней морской глади? Кого он ждал? А может, вспоминал свою семью, которую потерял много лет назад? Иногда скупая слеза катилась по щеке, выдавая чувства моряка.

Два месяца прошли спокойно. Пёс признал нового хозяина, но иногда ненадолго убегал в лес или на берег, где вечным сном спал прежний смотритель маяка.

Во время полнолуния на исходе третьего месяца старика разбудил громкий лай собаки. Пока Матвей одевался, Штиль порвал верёвку и убежал. Старому морскому волку был неведом страх. Он зарядил ружьё, вооружился острым ножом и вышел навстречу неизвестности. Вскоре прибежал пёс и, испуганно скуля, прижался к ногам хозяина.

– Ну, что ты, дружок? – тихо произнёс старик, успокаивая животное.

Капитан впустил собаку в дом, чего никогда раньше не делал, а сам стал обходить остров. Море было беспокойным, волны лизали острые скалы. Ветер качал верхушки деревьев. Матвей осмотрел ближайшую территорию и вошёл в лес. Какие-то странные звуки, шорохи и голоса доносились из-за деревьев. Голубой свет луны осветил небольшую поляну, на которой ругались и дрались пятеро пиратов. Рослые, пропахшие ветром, солью и потом, скитальцы являли внушительное зрелище. Старик снял с плеча ружьё и замер, прячась за деревьями, не зная, что предпринять. Напряжение росло внутри моряка. Фигуры незнакомцев были полупрозрачны, а вместо голосов слышались невнятные звуки и бормотание. Много повидал на своём веку капитан, но привидений никогда не встречал. А пираты тем временем закапывали большой, кованый медью сундук, нанося друг другу удары кулаками и произнося ругательства. Из всей компании бандитов выделялся седой старик на деревянной ноге. Он выстрелил три раза в воздух, и команда морских грабителей перестала препираться друг с другом. Христофорыч молча наблюдал. Но видение вдруг исчезло – это луна скрылась за облаками и унесла с собой тайну пиратов.

Моряк запомнил место, где был спрятан сундук и отправился домой. При свете дня Матвей откопал полусгнивший ларь, но он оказался пуст. Видно, кто-то из предыдущих смотрителей маяка уже наблюдал за призраками пиратов и воспользовался подсказкой.

Однажды на склоне дня, обходя с собакой остров, капитан поскользнулся на камнях и с криком провалился в невидимое отверстие в скале. На его пути встретилось хрупкое деревце, пожелавшее выжить в трудных условиях. Но оно сломалось под весом моряка. Старик хватался за выступы в темноте, стараясь сохранять спокойствие. Страх – плохой советчик, но именно он включает инстинкт самосохранения. Падая в неизвестность, Христофорыч знал, что ему нужно выжить. Корабль с материка придёт нескоро, а маяк должен работать без перебоев. Зацепившись за острый край скалы, старик крикнул другу:

– Штиль, неси верёвку, быстро!

Пёс вертелся возле отверстия и сразу побежал выполнять наказ хозяина. А глаза капитана постепенно привыкали к темноте. Он взглянул вверх – ночь вступала в свои права, разлив синеву по тёмному небу. Зная, что путь наверх невозможен, моряк стал с большой осторожностью спускаться вниз. И вначале ему удалось удерживать тело на отвесной стене. Перебирая ногами и руками, он медленно опускался вглубь скалы. Внезапно руки соскользнули, и старик рухнул вниз. Опустившись на раненую в молодости ногу, он почувствовал острую боль и потерял сознание. Больше часа старик пролежал без движения. Очнувшись, капитан с трудом сел и осмотрелся. Пещера, в которой он оказался, была небольшой. В центре неё из дождевых капель и утренней росы образовался водоём. Справа низкий свод пещеры исчезал в темноте. С помощью кремня и огнива смотритель высек искру и зажёг трут, а затем ветки сломанного дерева. Костёр осветил небольшой участок, а остальное таинственно скрылось в темноте. Ощупав ногу, Матвей понял, что вывихнул ступню. Он снял ремень, разрезал его на три части вдоль и связал воедино. Привязав самодельную верёвку к больной ступне, старик перекинул свободный конец ремня за сталагмит. Затем Христофорыч, упираясь здоровой ногой и держась за выступ скалы одной рукой, другой резко дёрнул за ремень. Старик не смог сдержать стона, но стопа встала на место. За восемьдесят лет моряк побывал в разных передрягах, сумел выжить в сложнейших условиях, закалил характер и силу воли.