Цитаты из книги «Мадрид и Толедо»

Улица Святого Николаса ведет к площади, где когда-то стояла еще одна старая церковь, в которой был похоронен Диего Веласкес. От памятной постройки осталась лишь одинокая колонна, зато во дворе сохранился «колодец чудес», который впоследствии приобрел звание целебного.

церковь Сан-Хинес, в которой проходило венчание Лопе де Веги.

Большинство мадридских инквизиторов вместе с простыми священниками проходили обучение в семинарии, по сей день сохранившейся на площади Вистильяс.

Фердинанда и Изабеллы в борьбу за упрочение монархической власти включилась церковь. Учредив инквизицию, королевская пара сумела сплотить испанцев в католической вере.

Таинственная история связана с площадью Аламильо, в центре которой когда-то рос тополь (аламо), а по краям стояли дома морисков-чернокнижников. По слухам, между этими постройками устраивалась коррида, на которой однажды сражался сам Сид. Здесь следы легендарной древности сохранились в башне арабской архитектуры с огромным колоколом. Отлитый в середине XVI века, он стал достопримечательностью после того, как город избавился от колдунов и погибло от урагана дерево.

В пышно убранном Колонном зале раньше проводились торжественные церемонии и банкеты. В 1879 году ко дню бракосочетания короля Альфонса XII три зала были объединены в огромный салон. Созданный специально для приемов, он и сейчас является помещением, где испанский монарх принимает иностранных гостей. Достопримечательностью этой комнаты являются скульптуры, чудом сохранившиеся после пожара в алькасаре. Именно здесь в течение нескольких веков проводилась не слишком приятная для высокопоставленных особ церемония омовения ног. Участвовали в ней только женщины: придворные дамы во главе с королевой, преклонив колена, должны были вычистить ноги двадцати четырем нищим старцам. Считалось, что вместе с грязной водой выплескивались грехи того, кто исполнял процедуру, поэтому она проходила спокойно, хотя и несерьезно, поскольку ноги бродяг отвратно смердели, и дамы, брезгливо отворачивая лица, лишь дотрагивались до них кончиками пальцев.

«Мадридцы не ходят, как мирные подданные цивилизованного монарха, а крадутся словно воры, прикрывая лица», – сокрушался по поводу одежды махо король Карлос III.

Филиппа II темница именовалась Санта-Крус и представляла собой несколько небольших камер при суде. После того как Совет Кастилии купил два соседних дома, заключенные обрели постоянное и более комфортабельное пристанище. Его мрачные интерьеры были описаны в дневниках знаменитых постояльцев, например, Лопе де Веги. Великий драматург упомянул о порядках в странном заведении, где свободный режим позволял преступникам беспрепятственно продолжать те дела, за которые они оказались за решеткой. Особенно процветала торговля, благо рынок располагался за стеной.

миловидных мах, не признававших иной одежды, кроме национального платья. Шумные, бойкие до грубости, притягательные обманчивой доступностью, они носили открытые туфли, глубокий вышитый лиф, перекрещенную на груди яркую шаль, а в праздники украшали волосы высоким гребнем и накидывали на голову мантилью, которой ни в коем случае не полагалось закрывать лицо. У каждой из них за подвязкой левого чулка находился маленький кинжал. Угрюмый лик махо, напротив, всегда скрывался за широкими полями шляпы. Добропорядочные жители Мадрида переходили на другую сторону улицы, едва увидев его длинный плащ – капу. Из-под верхней одежды виднелись обтягивающие штаны до колен и короткая, расшитая золотом курка с широким шарфом вместо пояса. Колоритный наряд завершали башмаки с пряжками, толстая черная сигара и конечно нож, чаще складной, получивший название «наваха».

Через несколько столетий пикаро превратился в махо, без которого испанское бытие представить так же трудно, как без инквизиции. Мужчины этого звания работали кузнецами, ткачами, владели трактирами, но чаще промышляли контрабандой, торговлей вразнос или зарабатывали на жизнь азартными играми. Женщины служили кабатчицами, чинили белье, торговали на улицах фруктами и цветами. Ни одна ярмарка не обходилась без