Я так долго убегала от этого, от осознания того, что Антон – убийца. И да, я вполне понимала Яна, как я могла любить его? Но любила. От этого становилось еще больнее. Мои плечи сотрясались от рыданий, я сидела на полу, обняв свои колени и опустив голову.

– Ты когда-нибудь убивал? – спросила я, почувствовав на своих плечах его руки. Он замер, но ответа я так и не услышала. Чертова амнезия, хотя он и без нее мне бы ничего не ответил.

– Сизов хочет тебя видеть, и если ты мне сейчас скажешь, что ты не знаешь, кто это, то иди к черту или к своему чертову дружку Владу и у него спрашивай. А я уеду на несколько дней, мне нужно увидеть сына. Мне нужна хоть какая-то передышка.

Несколько минут молчания. А потом его убитый голос:

– Как хочешь. Позвони Владу, пусть приедет.

Неделя счастья с сыном, как же я по нему соскучилась! Кирилл стал лучше говорить, с увлечением рассказывал мне как они с тетей Аней и дядей Игорем ездили в лес собирать грибы. Я не могла наговориться с сыном, я в тысячный раз поблагодарила Аню и Игоря за заботу о моем малыше, и наконец-то удостоверилась, что он здесь действительно в порядке. Аня приходилась двоюродной сестрой моему мужу, они выросли вместе. Она давала моему сыну столько тепла и ласки, и в ее взгляде я видела ту обреченность, которая когда-то была у меня – бесплодие. Но я обрадовала их, рассказав про себя, и про клинику. А еще я выписала им чек на сумму лечения и незаметно положила вместе с запиской в карман халата Ани, так бы она не взяла. Я верю, что у них тоже, когда-нибудь появиться малыш. И, надеюсь, они разберутся куда идти с этим чеком. Для бывшего Союза это своего рода «ноу-хау».

Сидя на веранде их прекрасного дома, я наконец-то обрела покой, который в последнее время мне только снился. С тяжестью в сердце думала о возвращении домой. За всю неделю я ни разу не позвонила Антону, хотя набирала его номер раз тысячу, но тут же отключала. Один раз звонил Влад, чтобы рассказать, что все также, и он ничего не вспомнил.

Мой телефон снова запиликал, звонил Влад.

– Приезжай срочно, ты нужна здесь, – его голос был встревожен.

– Что случилось?

– Не телефонный разговор, скажем так у Антона ухудшения болезни.

Всю обратную дорогу, я размышляла. Я конечно не спец, но что значит ухудшения в амнезии? Когда я приехала, меня встретил Влад.

– Садись в машину, поедем к Сизову.

– Это еще зачем? – я даже не пыталась скрыть свою неприязнь.

– Потому что твой муж там и у него, по-моему, уже ум за разум зашел! – зло сказал Влад.

– Да, что случилось-то? – начала волноваться я.

– Сейчас поймешь.

При дневном свете особняк Сизова выглядел еще лучше, по воздуху витал призывный запах шашлыков, слышался смех, играла музыка.

Возле моего мужа стояла худосочная блондиночка и подпевала песне, льющейся из динамиков, а мой муж нагло ее обнимал, и даже глазом не моргнул, когда меня увидел.

«Твоя вишневая девятка, опять сигналит за окном,

Твоя вишневая девятка, ты полюби ее потом» … – гнусавила блондиночка.

– Здравствуйте, Лена, – ко мне как гостеприимный хозяин подошел Сизов. – Мне очень жаль, что вы все узнали так, – он жестом указал на сладкую парочку: моего мужа и блондинку, – Я искренне разочарован, что Антон даже не попытался перед этим с вами поговорить, – он укоризненно посмотрел на Антона, – Поэтому я попросил Влада, позвонить вам, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.

Я слышала голос Сизова, но мои глаза пристально смотрели на мужа. Я пыталась понять – это злая шутка? Какой-то новый ход Сизова, которому подчинился Антон? В чем смысл? Кому я помешала?

– Антон, скажи мне…

– Тебе Вовка уже все рассказал, – холодный, насмешливый и чужой голос, этот голос не мог принадлежать моему мужу.

– Скажи мне сам, что я не нужна тебе, и я уйду, – мой голос был спокойным снаружи, а внутри он был просто ледяным, замороженным. Что это за жестокий розыгрыш? Или же мне, наконец-то, решили сказать правду? Может то, что он не любил меня никогда, а только играл со мной, как с куклой, и есть та истина?

– Извини, – он небрежно повел плечами, как будто отгоняя вредную муху.

«Извини» … за семь лет жизни. Он только это мог сказать? Извини?

– А что мне сказать сыну, Антон?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, все уставились на нас.

– Вы оба мне не нужны.

– Ну ты и подонок, – процедила я.

Больше я не хотела ничего слушать и не видеть этих лиц. Сизов выглядел скучающим, но на самом деле он был доволен, это читалось в его глазах, да он и не пытался это скрыть. Влад понуро бродил рядом с Антоном, жалкая собака! Меня здесь больше ничего не задерживало. Сквозь пелену слез, которые так и не закапали, но изрядно мешали мне видеть, я пыталась пробраться к выходу. Чья-то рука схватила меня за кофту и потянула на себя, я обернулась и увидела Яна.

– Останься, – он сказал это нарочито громко, чтобы все слышали.

– Я больше не играю в эти игры, – ответила я ему.

– Останься, прошу тебя, – что-то в его голосе заставило меня посмотреть на него повнимательней, и я увидела страх, безотчетный страх. Ян боялся за меня, боялся, что теперь, когда я не нужна Антону, Сизов уберет меня, как и многих других, чтобы не мешалась под ногами. Я каким-то шестым чувством осознала, чего именно боится Ян.

Мне нужно было жить, ради сына. И я осталась. Осталась, проклиная Антона и всю эту свару, которая заставила меня жить по их правилам. Ян не отходил от меня, держал за руку, или обнимал за плечи. Я молчала. Антон изредка смотрел в мою сторону, хотя слово смотрел, наверное, не подходящее, он либо обдавал меня ледяным взглядом, либо вовсе проявлял безразличие.

– Ты посмотри на этих голубков! Ян, не теряй зря времени! – дикий хохот дружков Сизова. Я даже не знаю, насколько нужно быть тупым и пошлым, чтобы думать, что я после того, как меня бросил муж, кинусь в чьи-то объятья! Но их недалекости стоило радоваться, потому что негласный план Яна удался – люди Сизова поверили, что у нас взаимное притяжение, и через некоторое время они донесут эту новость кому надо. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что за Владимиром Анатольевичем стоят более серьезные люди. Сизов будет молчать. О, я уверенна в этом. Ян нужен ему не меньше Антона. Только зачем?

– Ну, ты девка, даешь, – укоризненно смеясь проговорил мне Сизов, когда Ян наконец-то отошел от меня, – Соображаешь. Только учти, Ян мне как сын, обидишь… Парень давно бредит по тебе. Вот вы все такие, сучки, – что-то еще бурча под нос, он удалился, а Ян безмятежно улыбаясь увлек меня в глубь сада, где мы наконец-то смогли поговорить.

– Я боюсь за тебя. Боже, ты даже не представляешь, как я за тебя боюсь, – маска веселья слетела с его лица, как осенью листья.

– Теперь все в порядке, правда, твой Владимир Анатольевич, пригрозил мне немедленной расправой в случае, если я тебя обижу.

Ян даже не рассмеялся, как сделал бы это раньше. Он смотрел на меня влюбленными глазами.

– Можешь, не притворятся, люди Сизова нас не видят, – сказала я ему.

– А кто сказал, что я притворяюсь?

– О, Боже, Ян только не начинай, ты же вроде ненавидишь меня?

Он мягко провел рукой по моим волосам.

– Да, ненавижу и люблю, – согласился он.

– Прекрати ты наконец…

Он изменился в лице, и ярко улыбнувшись, почти не шевеля губами, сказал:

– За нами наблюдают.

Я даже не успела ахнуть, как губы Яна вонзились в мои, для большей убедительности я ответила. Минут через пять я оттолкнула его, справедливо предполагая, что уже давно никто ни смотрит.

– И кто ж так долго смотрел, явно надеясь на продолжение?

Ян смотрел на меня серьезно и как-то с жалостью.

– Твой м… Антон.

Я обмерла, мне захотелось сказать Яну, что он скотина, но я сдержалась. Он все сделал правильно. Антону на меня плевать. Он и пальцем не пошевелит, если меня даже на его глазах убивать будут. Он всегда был монстром, а теперь, когда потерял память, его животный инстинкт усилился вдвойне. Антона больше не было, его заменило чудовище.

Я шумно втянула в себя воздух, и сама впилась долгим поцелуем в губы Яна. Он оторопел от неожиданности. Я решила, что я сделаю это, назло ему, себе, пусть эти тупые братки думают, что я всего лишь безмозглая сука и не больше. Но Ян не был глупым, к моему сожалению, он отодвинул меня от себя.

– Я бы конечно мог, воспользоваться твоим предложением, но ты потом убежишь от меня как от чего-то постыдного в своей жизни.

– Ян…

– Так?

– Ян!

– Так или нет?

– Да, – я обреченно вздохнула.

– Значит, нет, – он улыбался мне как маленькому ребенку, сморозившему глупость.

– Я не хочу так, – добавил он.

– С каких пор ты такой сентиментальный?

– У меня было уйма времени, чтобы осмыслить, как я к тебе отношусь и что мне делать.

Мы вернулись в разгульную компанию. Веселье было в самом разгаре, кто-то травил пошлые байки, кто-то уселся играть в карты с девочками на раздевание, а кто-то начал выяснять отношения. Полный бедлам! Антон сидел на кушетке возле стола и наглаживал спину той самой девицы. Глядя на их воркование, я умирала от ревности. Но Ян не давал мне сорваться и показать, что я на самом деле чувствую, он предупредительно держал меня за руку, и каждый раз, когда я готова была вцепиться в волосы блондинки, он сжимал мою руку так сильно, что от боли я приходила в себя. А потом он обнимал меня, и гладил эту же руку, извиняясь за причиненную боль.

– Где ты будешь сегодня ночевать? – спросил меня он заботливым голосом.

– Я не знаю, на квартиру я возвращаться не хочу, домой мне нельзя. Буду жить на улице! – весело заключила я.

Ян хмыкнул.

– Да, самое безопасное место, ничего не скажешь. Поехали ко мне.

Я ожидала этого предложения и молчала.

– Ничего не будет, – опередил он поток моих мыслей.

– Я не боюсь тебя, если ты об этом, – успокоила я Яна, – Просто странно все это, странно и противно. Я никогда не хотела такой жизни для себя, я считала таких как ты, Сизова и… Антона, – имя мужа мне далось с трудом, отзываясь болью в сердце, – Людьми с другой планеты, не понятными мне. А теперь меня окружают бандиты, я замужем за бандитом, мой семейный доктор тоже в принципе бандит. Дальше то, что? Как быть и выжить в вашем мире? Что я могу? Я вынуждена просить тебя, кстати, тоже бандита, о прибежище! Я не могу вернуться в свой дом. Я не могу быть с сыном, иначе подвергну и его опасности…

– Ты же знаешь, что не в тягость мне. Ты можешь оставаться у меня столько, сколько тебе понадобиться, – нежно произнес он, – Тем более нам как-то надо поддерживать легенду о том, что мы вместе.

Я согласилась с ним, прекрасно понимая, что все, что я делаю начисто лишено разумности. Но выхода не было.

Я искала и не могла найти. Я обошла весь этот огромный дом, вдоль и поперек, я отчетливо слышала его смех, но петляла как в лабиринте. Я позвала его.

– Антон!?

Но ответом мне была тишина. Почему он построил такой большой дом! Зачем он нам! Я спустилась вниз по лестнице, и с ужасом обнаружила, что я в подвале. Я ненавидела подвалы!

– Антон, за что ты так со мной! Я боюсь, пожалуйста, открой эту чертову дверь! Я не выживу, я просто не вынесу это еще раз! Лучше убей меня сразу!

Звук открываемой двери, шаги. Я обернулась. Их было трое. Смех, мерзкий, ужасный….

Я вскочила в холодном поту, задыхаясь, мое лицо было мокрым от слез. Почему я опять вспомнила тот кошмар? Я когда-нибудь избавлюсь от него? Каждый раз, когда в моей жизни происходили неприятности, мне снился этот сон – отголосок прошлого. Из того дня я ничего толком не помнила, отдельные картинки мелькали в моей памяти и исчезали так же внезапно, как и появлялись. Я почувствовала напряжение в теле. За мной кто-то наблюдал, мои глаза постепенно привыкали в темноте, и я разглядела Яна, сидевшего в кресле. Он не спал, смотрел на меня пристально, не отрывая глаз.

– И давно ты тут? – мой голос прозвучал хрипло.

– Достаточно давно, чтобы понять какое чудовище твой муж, – стальной голос Яна заставил меня вздрогнуть.

– Я не понимаю…

– Ты разговариваешь во сне, – пояснил он, – Тебе никто этого раньше не говорил?

– Нет.

– Что он сделал с тобой? – Ян наклонился ко мне, отрезая путь к побегу.

– Это просто сон…

– Ты меня не проведешь, – он начал метаться из угла в угол, – Почему ты такая упрямая! Я просил тебя не связываться с ним. Я говорил тебе, что он за человек, если конечно его можно так назвать!

– Хватит читать мне нотации! – заорала я на него, – Все что было плохого у меня с Антоном, это в прошлом, он ничего со мной не сделал. Наша с ним жизнь тебя не касается.

– Как ты можешь его любить!

– Ради него я вернулась с того света! Ради него и сына!

– Ленка…

– Мне очень жаль! Я не могу ответить тебе взаимностью, я до сих пор люблю это чудовище, я делаю себе больно, но ничего не могу с собой поделать, уж ты-то должен меня понять!

– Но ведь когда-то у тебя были чувства ко мне! Не отбирай у меня хотя бы надежду, – его взгляд уставшего, отчаявшегося человека заставил меня замолчать.

Спустя несколько лет, я продолжала причинять боль Яну, а вот Антон легко избавился от этой болезни. Может и Ян найдет себе тупую блондиночку и будет счастлив?

Я тяжело вздохнула.

– Я хочу спать. Уходи.

С утра меня разбудила настойчивая трель телефона. Интересно, где этот чертов телефон, я в чужом доме и понятия не имею где он находиться.

На мое счастье его взял Ян.

– Привет, Вик! – прозвучал его веселый голос, – Да нет, все в порядке, да она еще спит… Нет, я не буду ее будить и мне плевать, что ты хочешь ей сказать… Вика, перестань, – продолжил Ян, более пониженным тоном, – Я не маленький мальчик, чтобы не понимать этого. Вик, мы просто друзья, как раньше… а ты их больше слушай… Вика, только для них мы действительно любовники, не проболтайся. Все, пока.

Мне до жути не хотелось вставать, и что-то делать, но на сегодня я запланировала поехать к сыну на пару деньков. Ян ходил по квартире в хорошем расположении духа и что-то себе там насвистывал. Опять раздался звонок телефона, и я рухнула обратно на подушку. Семь утра. Кому не спиться в такую рань?

Ян, чуть ли не пританцовывая, подошел к телефону.

– У аппарата, – ответил он звонившему, дожевывая бутерброд. На том конце говорили долго, и по мере этого, лицо Яна менялось, он снова превратился в того Яна, которого я видела в доме Сизова – серьезного и угрюмого. Не нужно и гадать, кто звонит. Все-таки я не понимаю Яна. Зачем работать на человека, которого ты либо недолюбливаешь, либо боишься? Хотя в том мире увольняют по-другому.

Я закрыла глаза, притворяясь спящей. Ян подошел ко мне и нежно погладил по голове.

– Вставай, соня. Нас Сизов ждет.

Я мигом открыла глаза и встревожено посмотрела на Яна.

– Все в порядке, все поверили в наши отношения, только я так полагаю Сизов хочет, чтобы мы отметили это дело.

– Сизов хочет, – передразнила я, – А он вчера еще не «наотмечался»?

– Он решил почитать мне нравоучения, с пристрастием, – гоготнул Ян.

– По поводу?

– На тему «Любовь – это хорошо, а про работу забывать не нужно».

– Сволочь, твой Сизов, поспать не дает!

Через час при полном параде мы были у «босса». Я безучастно сидела и рассматривала ландшафт, пока Ян и Владимир Анатольевич решали свои дела.

Но после того, как Ян запрыгнул в машину и умчался, а я осталась один на один с Сизовым мне стало не по себе. А он как на зло не хотел забывать о моем существовании.

– Лен, поговорить надо, – вкрадчивым голосом начал он.

– Я слушаю, Владимир Анатольевич.

– Вот… – казалось, он не знает с чего начать, он вытащил какие-то бумаги из кейса и передал их мне.

– Что это?

– Бумаги о разводе, ты должна их подписать, и еще Антон оставил сыну квартиру, в которой вы жили.

Я молчала и держала эти проклятые бумаги в руках. Сизов участливо протянул мне ручку, и я в каком-то сне подписала их.

«Это ненадолго, я обещаю»…

Когда-то, не так давно, Антон пообещал мне, что кошмар закончиться. Но он только начинался.