…Это была странная фигура, этот человек выглядел непривычно даже для видавшего виды портье одного из самых шикарных ресторанов Нью-Йорка «Четыре времени года». Но что делать, говорят, этот художник в длинном потрепанном черном пальто и шляпе с неровными, как бы объеденными мышами полями, – один из самых богатых и знаменитых людей Америки.

Вот уже почти восемь месяцев он каждый день приходит в ресторан и с утра до позднего вечера расписывает стены. Хорошо это или плохо? Трудно сказать, но ясно одно: это завораживает, хочется смотреть все время, от этих настенных рисунков исходит какая-то сила. Как его зовут, этого странного художника? Неплохо бы узнать его имя, ведь ему доверили дорогой и престижный заказ. И набравшись смелости, портье как-то обратился к этому человеку: «Сэр, я хочу попросить вас уделить мне несколько минут и рассказать о ваших картинах». Удивительно, но художник оказался славным парнем, с ним было приятно поболтать о чем угодно, но о живописи он говорить отказался. На визитной карточке, которую он дал портье, было его имя: «Марк Роцко. Художник».

Да, это был очень престижный заказ, но для художника, вся жизнь которого была борьбой за место в жизни, в искусстве, получение этого заказа было закономерным. Он неоднократно говорил своим друзьям: «Я хочу нарисовать нечто такое, что начисто отобьет аппетит этим сукиным детям, которые обедают в шикарном ресторане». Роцко хотел заставить Америку содрогнуться от живописи, и он этого добился.

Об этой работе, ставшей классическим образцом абстрактного экспрессионизма, говорили очень долго. Художник яркий и противоречивый, неприемлемый одними и обожаемый другими, Марк Роцко во время работы над интерьером ресторана «Четыре времени года» жил в центре Манхеттена, рядом с Музеем современного искусства. Внешне его жизнь выглядела как нельзя более респектабельно: его работы покупались. Ценители платили за них по 25–30 тысяч долларов, у него была красивая жена, дочь, известность, богатство… Однако не было удовлетворенности жизнью, он всегда чувствовал себя крайне одиноко, неуютно. Может быть, поэтому он ушел в себя, поменял роскошный Манхеттен на убогий район Нью-Йорка, где приспособил одну из трущоб под свою мастерскую. В этом районе никого не удивляло старое черное пальто художника, его мятая шляпа и постоянная небритость. Внешне он ничем не отличался от обитателей этого района, где в основном жили алкоголики, наркоманы и прочие опустившиеся личности.

Конец ознакомительного фрагмента.