Глава 2

Валлен не вел дневников. Он знал, что их прочтут. Только высказаться хотелось нестерпимо. Но поговорить не с мрачными надзирателями-учителями. Они все донесут близнецам. А с мамой, отцом или сестрами. Юноша жил в ожидании того, что дверь в его башню однажды откроется, и на пороге он увидит маму, живую и здоровую… Или, быть может, за ним явится палач в красном капюшоне.

Королевский сын чувствовал себя весьма странно. В его воспоминаниях таились десятки историй о принцессах, запертых в башне, но ни одной истории не было о запертом в башне принце. По иронии судьбы его, как и грустных красавиц, охраняли Драконы. Близнецы Ярвен и Джессар. От их внимания ничто не могло ускользнуть.

Юноша чувствовал себя одиноким и уязвимым, как хлипкая лодчонка рыбака в шторм. Он не смел возразить тете и дяде. И не мог понять, почему вообще никто не смеет.

Впрочем, Валлен не был таким уж безропотным узником. Он пытался бежать. Однажды даже предпринял попытку вылезти из башни через окно. Его поймали, а все карнизы в башне стесали, оставив голые камни.

Он пробовал заводить дружбу со слугами и учителями. Лишь один мальчишка-поваренок, который приносил еду, согласился передать записку лорду Торису в камеру. Того мальчика Валлен больше не видел. И очень винил себя за возможно печальную судьбу слуги.

Принц делал отмычки из всего, что мог приспособить. И вот ему удалось-таки отпереть замок. Он открыл дверь и наткнулся на двух суровых стражников. С тех пор замок заменили на очень сложный, а дверь запирали еще и на огромный засов снаружи.

Четыре шага вдоль. Три – поперек. Вот и вся его королевская комната. Кровать у дальней стены. Возне нее – тяжелый сундук с вещами. У окошка – дубовый стол и два стула. Железный канделябр на три свечи на столе. И скудная стопка книг на подоконнике. Книги приносили и уносили учителя. Читать что вздумается, не полагалось. Да и нечего было. Разве что непонятные символы, вырезанные кем-то на крышке стола. Возможно, здесь уже держали узников. Но что хотел сказать тот несчастный до него – неизвестно. Валлен никогда таких символов не встречал.

Чтобы не сойти с ума, каждую ночь принц садился у окна, закрывал глаза и начинал вполголоса говорить с кем-то из семьи. Поначалу это была только мама. Потом добавился и отец. Но в последнее время он представлял себе кого-то из девочек. Ему чудилось, что они слышат его. Особенно Радана. Язет он помнил совсем маленькой. Шустрая девчушка, непокорная и озорная. Мелкие каштановые кудряшки возле круглых щечек. Курносый носик. Распахнутые голубые глазки. Крошка Язет. Какая она сейчас? Валлен даже представить себе не мог.

Но Радану он помнил прекрасно. И знал наверняка, какой она стала. Ему стоило лишь посмотреть в зеркало, чтобы понять. Если бы, конечно, оно было в его комнатушке.

В детстве Радана и Валлен были похожи, словно они тоже родились близнецами. Папины светлые волосы и мамины голубые глаза. Высокие скулы. Одинаковые улыбки. Даже родинки, как зеркальное отражение. Только у Раданы родинка красовалась на правой щеке. У Валлена – на левой.

Когда девочек увезли из дворца невесть куда, принц не успел с ними проститься. Все произошло так стремительно. Успей он обнять их на прощание, он шепнул бы пару слов каждой. А по ночам Валлен тысячу раз повторял варианты того, что мог бы рассказать сестрам.

– Знаешь, Радана, – тихо говорил он, – не думаю, что, когда бабушка умирала, она представляла себе именно такую судьбу для нас. Помнишь, какими мрачными тогда ходили близнецы Драконы? Дядя и тетя и сами уже были в преклонном возрасте. Уверен, что они надеялись получить трон. А по завещанию бабушка передала трон нашей матушке Суме. Никому ничего не объяснила. Она вообще отличалась суровым нравом и не имела привычки разъяснять свои решения. Думаю, Джессар унаследовала от нее это качество, – Валлен усмехнулся. Он представил, что сестра улыбается ему в ответ. – И вот мама стала королевой. Представляешь, что при дворе творилось! Мама тогда уже была замужем за папой. Лорд Торис. Такой большой и громкий. Когда отец входил в зал, все замолкали. Будто это он был королем. Я до сих пор помню, как папа сажал меня в детстве на плечи. Тогда самым высоким человеком в зале становился я, – принц снова усмехнулся. На этот раз улыбка вышла грустной. Он нахмурился: – Сестренка, запомни, папа не мог отравить маму. Он так ее любил. Вот уж у кого все складывалось, как в сказке. И жили они счастливо. – Юноша прикрыл глаза и представил себе, что рассказывает легенду. – И было у Суме и Ториса двое детей. Сын, Валлен, начисто лишенный способностей Дракона. И дочь, Радана, которая также не являла миру никаких особых талантов. Суме и Торис ждали третьего ребенка, когда огромный замок в Сахарном Лесу перешел в их владение. – Валлену на миг почудилось, что он вернулся в детство, а сестра стоит в комнатке прямо за его спиной. От этого ощущения на душе стало легко. – Помнишь, какой смешной и милой была Язет, когда родилась? Ты смотрела на нее, как на чудо. Приносила ей своих любимых кукол. Хотела подарить. А мама ответила, что она пока не умеет играть. Но очень скоро научится, и вы будете устраивать целые кукольные представления. Мама так обещания и не сдержала. После появления на свет нашей крошки Язет она сильно занедужила. Помню, как матушка слабела на глазах. Эту постоянную бледность. Кашель. Усталость. Вереницы лекарей последующие три года. Она правила лишь благодаря поддержке папы, тети и дяди. Спустя же три года недуг свалил ее окончательно. Она лежала в забытьи и почти не приходила в себя. В те тяжелые дни близнецы Драконы во всеуслышание объявили, что она была отравлена.

Валлен замолчал. На мгновение ему почудилось, что он слышит возню на лестнице. Он на цыпочках подкрался к двери и приложил ухо к замочной скважине. Тишина. Возможно, он слишком громко говорил? Или стражники снаружи сменились. Либо ему просто послышалось.

Юноша пожал плечами. Он подошел к столу и задул свечи на канделябре. Комнатка тотчас до краев наполнилась ночной тьмой и запахом горелого фитиля. Лишь слабый свет проникал сквозь неплотно закрытое витражное окно. Кусочки цветного стекла изображали золотого дракона в целом океане мелких пестрых цветов.

Валлен подошел к окну и открыл его, впуская прохладу. Рама жалобно скрипнула. Легкий ветерок тотчас прогнал запах свечного дыма. Принц высунулся наружу. На небе взошла красная луна. Жутковатый призрачный свет заливал пустой двор.

Юноша вдохнул свежий воздух и прошептал еще раз:

– Папа не мог отравить маму. Согласна, Радана?

Глава 3

– Радана! – Язет легонько теребила сестру за плечо. – Проснись же скорей! Они приехали!

– Кто? – сонно спросила старшая сестра, садясь в кровати.

До нее донесся шум со двора. Сквозь неплотно задернутые шторы едва заметно мерцали огни. Словно от факелов или фонарей.

– Близнецы.

Дальше все происходило настолько стремительно, что Радана мигом забыла о своем сне про брата. В комнату вошли служанки. Они были мрачны. Женщины принялись молча собирать вещи девочек. Ни на какие вопросы принцесс они не отвечали. Даже взглядами старались не встречаться ни с девочками, ни друг с другом. А потом в комнату вошла тетка Джессар. Ее по-зимнему холодное лицо ничего не выражало.

– Одевайтесь, – коротко бросила она. – Мы уезжаем.

Служанки одели девочек в дорожную одежду прежде, чем те успели опомниться. И так же быстро под руки их вывели из комнаты, провели по замершему в ожидании дому и выдворили в сад. Красная луна заливала зловещим светом небольшую королевскую свиту. У самого порога ожидали две запряженные кареты. Возле первой стоял дядя Ярвен, с ног до головы облаченный в черные одеяния. Словно ворон в ожидании добычи.

Дядя был мужской копией тетушки Джессар. Только если сестра-близнец отличалась разрушительными вспышками гнева, то дядюшка предпочитал руководить тихо. Порой даже шепотом. Когда он начинал говорить вполголоса в шумном помещении, все вокруг смиренно затихали, силясь не упустить ни слова. Он мог раздавать самые ужасающие приказы, но при этом лицо оставалось абсолютно безразличным к происходящему. Его серые глаза и сейчас без интереса наблюдали за тем, как вещи племянниц грузят во вторую карету, а после и их самих усаживают туда, невзирая на детские протесты. Но даже если дядя и думал что-то по поводу происходящего, он бы промолчал. У Ярвена была еще одна отличительная черта. Он целиком и полностью следовал воле сестры.

Девочек спешно устроили во второй карете и наглухо закрыли двери, щелкнув задвижками снаружи. Радана и Язет оказались в темноте. Окошки в каретах были плотно затянуты темно-бордовыми шторками, которые практически не пропускали свет. Девочки слышали, как Джессар негромко раздавала приказания слугам, но слов разобрать не могли. Затем, судя по звуку, они с дядей заняли свои места в первой карете. Коротко хлопнула дверца. Лакеи заняли места на козлах. Оба экипажа тронулись с места один за другим.

Язет прижалась к сестре и тихонько заплакала от страха. Радана обняла ее.

– Куда нас везут? – тихонько всхлипнула Язет.

– Не представляю, – покачала головой старшая принцесса. – Но вряд ли домой к маме. Возвращение во дворец я представляла себе иначе.

Карета мерно раскачивалась в такт бодрому бегу лошадок. Вскоре внутри стало совсем темно. Экипажи въехали в Сахарный Лес и двинулись по одной из узких дорог. Язет перестала плакать и будто бы даже задремала, убаюканная качкой. Но Радане было не до сна. Она с тревогой вслушивалась в каждый шорох снаружи. Однако после пары часов в пути лошади замедлились. Ехать стало сложнее. Экипажи ползли все медленнее и медленнее. И наконец остановились.

– Приехали? – встрепенулась Язет.

– Ш-ш-ш! – шикнула на нее сестра. Она пыталась разобрать, о чем говорят кучер и лакей.

– …раз тут такая грязища, дорогу в монастырь, скорее всего, совсем размыло, – донеслось до нее ворчание возницы.

Кареты снова неспешно тронулись в путь.

– Нас везут в монастырь, – с ужасом прошептала Радана.

– Зачем? – не поняла Язет.

– Чтобы закрыть там навсегда. Чтобы избавиться, – старшая принцесса вскочила с места и принялась шарить под сиденьями. – Надо бежать.

– Куда? – растерялась Язет.

– Сейчас неважно куда. Важно – откуда. – Радана нашарила в темноте один из их сундучков с одеждой.

Внутри сундучка оказались лишь осенние башмаки с тяжелыми подошвами. Но их было достаточно, чтобы у принцессы появилось некое подобие плана. Она взвесила в руке громоздкий башмак.

– Слушай внимательно, сестренка, – быстро заговорила Радана. – Я не знаю, где мы, но знаю, что оставаться в карете нам нельзя. И в монастыре нас не ждет ничего хорошего. Близнецы явно хотят избавиться от нас так или иначе.

– Но что…

– Слушай меня, – перебила ее старшая сестра. – Сейчас я открою дверцу, и мы побежим в лес. Мы должны спрятаться, чтобы нас не нашли. А потом добраться до дворца, до мамы, папы и Валлена. Но самое главное, Язет, мы должны удрать от них. Понимаешь?

Девочка закивала в ответ.

– Умница, – Радана крепко обняла ее. – Запомни хорошенько: что бы ни случилось, что бы ты ни услышала и ни увидела – беги. Если я отстану или побегу в другую сторону – беги. Если даже ты потеряешься – беги. Я найду тебя. Мы обязательно встретимся. И обязательно поможем маме и папе. Но сейчас важно только одно – убежать. Запомнила?

Язет снова закивала. Скуксилась. А потом еще раз тесно прижалась к сестре.

– Я люблю тебя.

– И я тебя. Но плакать сейчас нельзя. – Она поцеловала сестренку в мягкую кудрявую голову. Надо было спешить. Еще секунда, и мысли о разлуке не дадут ей отпустить сестричку. – Сейчас нужно удрать. Готова?

– Да, – шепнула Язет.

Радане понадобилось приложить огромное усилие, чтобы сорвать с одного из окошек плотную бархатную занавесь. Ночной свет проник в карету, озарив побелевшее от страха лицо Язет. Старшая принцесса кивнула ей. А затем размахнулась посильнее и ударила по стеклу тяжелой подошвой башмака. Окно со звоном разлетелось на куски. Но прежде чем кучер остановил карету, чтобы выяснить, что произошло, Радана уже высунула наружу руку, открыла задвижку и распахнула дверцу. А затем она схватила сестру за руку и прыгнула с ней вместе.

Девочки приземлились в поросшую мягким кустарником канавку. Радана тотчас вскочила на ноги и помогла подняться Язет.

– Бежим! – Она подобрала юбку и бросилась прочь.

Младшая сестра устремилась за ней в лес.

Кареты уже остановились. Слуги бросились выяснять, в чем дело. Джессар кричала на них не своим голосом. Но это уже было далеко позади. Девочки бежали от дороги так быстро, как только могли.

– Догнать их! – вопила регентша.

Лакеи и кучера кинулись следом за принцессами.

Но бежать по лесу совсем не просто даже днем, не говоря уже о ночи. Кочки, ямки, корни, сучки, кустики, ветки – все это мешает, цепляется за одежду, лезет под ноги и под руки. Сменяется в бесконечной чехарде. А где-то в вышине скачет меж кронами алая луна, похожая на вырезанный из красной бумаги круг кукловода. Прыгает и смеется над убегающими: «Вам не спрятаться». Прыгает и смеется над их погоней: «Вам не найти двух маленьких девочек в ночном лесу».