«Глава 1.

– Ты уже все проиграл, старик, – молодой человек в модном костюме вальяжно откинулся назад и опрокинул стакан за очередную победу. – Тебе есть, что мне предложить?

– У меня не осталось денег и квартиру я проиграл, – грузный мужчина беспокойно рылся в сумке, в надежде, что там завалялись часы жены или дочкины сережки. Это богатое казино, а ему нужен всего один шанс, чтобы вернуть все, что было упущено. В этот раз дело верное, этот сноб почти проиграл в последний раз, если бы не чертова дама пик… – У меня не осталось налички. Но я могу написать расписку.

– Его писульки тут никто не принимает, – женщина в дорогой меховой накидке откинула голову назад, чтобы показать сапфировое ожерелье. – Ты гол, как сокол, дорогой. Иди домой.

Игроки рассмеялись, а прямо за спиной растерянного мужчины топтался нервный паренек, мечтающий занять место за покерным столом.

– Мне нужен шанс, один шанс отыграться, – его красные от недосыпа глаза с мольбой смотрели на богатого юношу, который взял не один выигрыш за этим столом. – Прошу вас, дайте мне денег. Я все верну.

– Я дам тебе денег, – его стальной голос был наполнен насмешкой. – Но попрошу кое-что взамен.

– Конечно, все, что хотите, – его маленькие голубые глаза горели азартом.

– Твою дочь хочу, – краем глаза он видел, как женщина в накидке беззвучно рассмеялась.

– Мою дочь? – Геннадий Иванович любил свою фарфоровую куколку с самого рождения. Единственный человек, который всегда его прощал и не переставал заботиться, она любила его. Любила той истинной любовью, которая знает лишь один глагол «дать».

– Именно, – блондин с любопытством смотрел на терзания души этого ничтожества из-под рваных краев своей современной стрижки. Интересно, как далеко он зайдет?

– Но зачем она вам? – отцовские чувства боролись с величайшей страстью этого человека: возможностью поиграть. Все или ничего, адреналин на максимуме. Это чувство уже как доза для наркомана. Он третий год по ночам опустошал шкафы, набитые вечно работающей женой, чтобы получить свой личный сорт героина.

– Я еще не решил, – он всегда был честен. – Ну что, заключим сделку? Я дам сто тысяч, вы дочь мне в рабство. Если победите, отдадите мне деньги и попрощаемся, если нет, я заберу вашу дочь и пожмем друг другу руки.

В голове маленького лысеющего мужчины пронеслись все хорошие моменты, что связывали его с черноволосым созданием. Как она работала с четырнадцати лет в ларьке у дома, чтобы он не брал денег у матери, а забирал ее зарплату. Он клялся, что так и будет, но всегда брал и то, и то. Этот огонь был сильнее его, сильнее клятв и чувств, сильнее обещаний. Но он по-своему любил эту маленькую черноволосую девчушку. От природы ей достались кудри и неестественно белая кожа. Он ненавидел себя за то, что в восемнадцать лет у нее глаза восьмидесятилетней старухи. Она устала выживать. Из него не получился хороший муж, и хороший отец тоже. Он все исправит. Здесь и сейчас судьба дает ему второй шанс сделать счастливыми любимых людей и остановиться в конце концов.

– Я согласен!

Тая сидела дома дописывая реферат очередного двоечника. За это он заплатит ей две тысячи и, может, в следующий раз папа унесет из дома чуть меньше. Вечно уставшая мать и отец, который всегда ласков, но снимает с нее цепочку, пока обнимает. Так себе детство. Раздался звонок в дверь. Наверняка очередные кредиторы. Она выключила свет и на цыпочках подошла к двери.

– Доча, открой, – папин голос заставил ее быстро повернуть защелку и впустить его в дом. Он как всегда был пьян и грустен. Опять проиграл, как и каждую ночь. Но в этот раз за ним стоял высокий светловолосый парень, не больше тридцати лет на вид и брезгливо осматривался. Одет он был хорошо, как те мужчины, что приходят к ним в магазин и не смотрят на цены, но что-то внутри у нее предательски сжалось. Что-то будет. – Доча, тут такое дело… Тебе надо поехать с этим молодым человеком, пожить у него немного…

– Не несите чушь! – мужчина вышел вперед и оценивающе осмотрел свою добычу. – Очень неплохо. Я ожидал меньшего. Скажу вам правду, юная леди, ваш отец заложил вас, чтобы продолжить игру. Теперь вы часть моего имущества, так что не сердите меня. Мы уезжаем.

– Папа… – ее изумрудные глаза не отрываясь смотрели на маленького человека, но тот уперся в стену и не обращал внимания. – Папа!

– Послушайте, я обожаю драму, но рано утром у меня переговоры, и я не собираюсь тратить время на выяснение отношений.

– Я никуда не поеду с вами! – девушка продолжала смотреть на родителя, но тот не шевелился.

– Таисия, мне начинает это надоедать. Смотрите, ваш отец взял у меня сто тысяч и проиграл их. Вы его залог. Я забираю то, что принадлежит мне. А если вы не согласны, мне придется наказать своего должника и учтите, что я никогда не обладал мягкостью.

– Я отдам вам деньги.

– Сейчас? – молодой человек изогнул бровь и уперся в потупившийся взор. – Ну вот и прекрасно. Денег у вас нет, в кредит хлеб берете, наверное. А теперь, как хорошая девочка, спасите папину жизнь, идемте.

– Мне надо собрать вещи и сказать маме… – Тая держалась, как могла. Она просто не верила в реальность происходящего.

– Ну уж нет, это барахло останется здесь. Я куплю все, что требуется завтра. Мама пусть навестит вас в моем доме. Нам пора, – с этими словами он сжал руку ошеломленной девушки, которая так и не отвела взгляда от предателя в углу. Она спасла его жизнь, но больше никогда ни одна нить не свяжет ее с этим существом.

Всю дорогу до нового дома она молчала. Запретила себе плакать или жаловаться. Просто сидела в огромной черной машине, которая везла ее в неизвестность. Новое жилье оказалось совсем в центре города. Сталинская высотка, девятый этаж, потолки, которых можно коснуться только на ходулях и непонятное количество комнат.

– Здесь будем жить, – его совсем не заботило это испуганное создание, всю дорогу он думал, как уговорить немцев сделать партнером по тендеру его компанию. Может их напоить?

– Что я должна делать тут? – Тая вложила в эту фразу много надежд на его порядочность и благородство.

– Ты должна делать все, чтобы мне было хорошо. Сегодня, например, ты даешь мне поспать. Твоя комната вон та, видишь дверь? Думаю, тебе не надо объяснять, что я сделаю с твоим отцом, если ты мне навредишь.

– Нет, не надо, – она никогда не станет проверять, на что способно чудовище, меняющее людей на бумажки. Он кивнул и пошел в другой конец огромного коридора. – Как вас зовут?

– Захар, – он не стал оборачиваться ради этой мелочи. – Но ты можешь называть меня хозяином.

Он закрылся в своей огромной комнате, принял душ и зарылся с головой в пуховое одеяло. Она не дышала, пока не убедилась, что звуков из его комнаты нет, и он уснул. После этого девушка еле слышно пробралась в ванну и плотно закрыла дверь. Ей не первый раз приходилось плакать, чтобы никто не услышал. Брюнетка включила воду, зарылась лицом в полотенце и беззвучно рыдала, пока силы ее не покинули».

4 глава.

– Как ты вообще могла не брать трубку весь вечер? – Грета была злой и раздражительной. Ее настроение не смог поднять ни любимый карамельный латте, ни тосты с сыром и пармской ветчиной, ни подруги, которые согласились встретиться в шесть утра в четверг.

– Простите, я не знала, что дело срочное. Мы гуляли с господином Всезнайкой, – Жасмин медленно потягивала капучино, стыдясь своего удачного вечера и написанной наконец первой главы книги.

– Я вообще была в сексуальной коме! Не надо на меня так смотреть, я даже работу забросила, – Амалия выспалась этой ночью всего за пару часов, потому что клеточки счастья заполнили все ее уставшее тело. – Так, значит ваши мужики собираются жениться, но не на вас, – Грета и Оливия отвели глаза, им обеим придется многое выслушать в свою сторону. – Девочки, я просто в шоке с вас. Вы хоть понимаете, что несете? – она выставила вперед, покрытую следами поцелуев шею. – Вот так бывает, когда вам нравится мужчина, понимаете? Оливка, ты столько времени потратила, пока чистила его ботинки. Теперь он прошелся ими по тебе. Ты сама выбрала такую позицию, надеялась, что однажды он поймет, что ты делаешь для него? Реально? – она пила привычный Мартини Рояле, потому что считала расписание дня чистой условностью и всегда делала то, что хотела в этот момент. – Оливка, я люблю тебя, но лучше я дам тебе эту пощечину еще раз, раз жизнь тебя ничему не научила: не надо приносить себя в жертву кому-то в надежде на то, что он будет так же предан! – брюнетка смотрела в тарелку, потому что знала, что Амалия резка, но всегда говорит правду во благо. И она ее предупреждала. – А ты? Не замечала идеального мужчину, а теперь, когда его присвоила другая распушила хвост? Не надо пререкаться! – Грета была готова вцепиться ей в горло, лишь бы не слушать истину, от которой бегала столько лет. – Ты …

– Да, я! Я его упустила, довольна? Легче стало от моего признания? – Рей негодовала от такой резкости, от реальности, которая свалилась ей на голову. Любовь, которая должна была войти в ее мир с легким ветром, оказалась иллюзией, которую она лелеяла, пока ее друг детства строил свою личную жизнь.

– Девочки, прекратите! – Жасмин знала, что ситуация накаляется, а все слишком расстроены, чтобы проявлять сдержанность. – Мы должны помогать друг другу, а не отчитывать.

К их столу подошел представительный мужчина в черном костюме. Он был красив и широкоплеч, но у этих девушек хватало противоположного пола в жизни.

– Доброе утро, – он сам предложил себе стул, несмотря на общее удивление. – Я инвестор конкурса молодых талантов, меня зовут Ричард. Я решил лично сообщить вам, что ваши анкеты были одобрены мной для первого этапа. Примите мои поздравления.

– Это что, шутка? – Амалия смотрела на растерянных соседок, но сразу заметила лазутчика. – Жас, какого черта происходит?

– Я сейчас все объясню… – брюнетка поведала историю о том, как одна молодая девушка тайком от своих лучших подруг заполнила четыре творческих анкеты, чтобы помочь им исполнить свою мечту. Такое посягательство на личное пространство вызвало бурю негодования. Незнакомец куда-то испарился, а всеобщий галдеж прекратили крики парня о прекрасных 8-часовых новостях. Девушки рванули кто-куда, предоставив Оливке возможность расплатиться. Та не паниковала, ведь ей уже перечислили зарплату за месячный курс, плюс прибавка за двух новых участниц. Чаепитие было решено сделать окончанием каждой тренировки, что сделает это мероприятие куда приятнее. Оставив неплохую сдачу официанту, она набрала заученный номер.

– Оли, ну наконец-то! Я уже собирался ехать к тебе. Куда ты пропала? – Адам не дал ей возможности высказаться. Ему хотелось вылить на нее скопившийся эмоциональный поток. – Оли, Нелли согласилась! Мы сыграем свадьбу, берем кредит. Ну точнее родители берут. Хотим побыстрее, мне по контракту скоро ехать в Японию на съемки, у нее со мной не получится, так что медовый месяц мы проведем порознь. Но ты можешь ко мне присоединиться! Мы же давно мечтали посмотреть цветение сакуры, будет так красиво и там недалеко до твоей исторической Родины, а у меня теперь будут деньги, чтобы путешествовать и повод хороший…

– Нет, – впервые она сказала это своему другу. Он тут же замолчал. – Я никуда не поеду. Я помогу тебе со свадьбой, но на этом наше общение закончится.

– С ума сошла? Что случилось с тобой? – блондин искренне не понимал, в чем дело и почему ему нужно оставить такую редкую дружбу в прошлом.

– Я влюбилась в тебя, Адам. И очень давно. Если честно, с первой нашей встречи, – те слова, что столько лет ее сердце берегло глубоко внутри, вырвались наружу. Амалия была права, это только ее вина, что теперь она страдает. Нужно было закончить это раньше. Но теперь она сделает все так, как должно быть. Она передаст его Нелли и навсегда прекратит их знакомство, как бы тяжело ей не было. – Не думай много об этом. Нам предстоит многое успеть. Я позвоню твоей маме, чтобы составила список родственников и гостей с их стороны и определим бюджет. Наверное, мне лучше к ней съездить. Ты тоже приезжай, посмотрим, как лучше все спланировать, – она положила трубку и почувствовала, как камень с души разбился о дно безысходности и ей стало спокойно.

***

Та самая правдорубка Амалия сидела на скучнейшем совещании и активно наматывала волос на палец.

– Георгий, вы должны прислушиваться ко мне! У меня многолетний опыт ведения таких проектов, – Степан Львович был уверен, что стаж – это гарантия того, что ты всегда будешь на пике, и никто не сможет тебя заменить. Бедняга и не догадывался, что в нашей измученной стране незаменимых людей никогда не было и нет. Ему в спину уже дышали тысячи перспективных, жадных и молодых дизайнеров. Они бы с радостью подставили ему подножку.

– Опыт не говорит о качестве. Мне нужна прибыль, а не самоокупаемость, – ГГ был в плохом настроении. Затянувшиеся отношения с помощницей вымотали его, раньше он никогда не тратил на женщину больше трех часов. Ко всему прочему, запланированный летний показ летел к чертям, потому что его окружали посажанные старики не способные на свежие идеи. – Меня раздражает, что вы не в состоянии предложить что-то интересное.

– Я разговаривал со Станиславом Выгодским, он мою концепцию одобрил, – основной туз в его рукаве. Крупная шишка в мире моды, когда-то самый знаменитый русский дизайнер. – Его мнение чего-то стоит, разве нет?

– Он стар и немощен, мне его мнение неинтересно, – молодой человек насладился испугом и негодованием соперника. Как сладка власть игры. – А вы либо найдете хорошие мысли, либо будете уволены за проф. непригодность. Заседание окончено, – он поднялся с кресла, не интересуясь желанием других и удалился к себе в кабинет.

Амалия не последовала за ним. Это были самые постоянные отношения в ее жизни, и она жутко боялась к нему привязаться. Мысль о смене любовника казалась кощунственной, а вот попытка породить какую-то деятельность сейчас к месту. Она осталась наедине с кипой бумаг. Ей понадобился час ознакомления, чтобы удостовериться в том, как прав ее начальник. Все это старье отдавало нафталином и было невыносимо скучным. Она забрала принадлежности и направилась в кабинет к боссу.

– Принеси мне кофе и закрой дверь, – пусть она не думает, что он позволит ей бездельничать или чувствовать себя хозяйкой положения. Он вернется к их неописуемой страсти, как только захочет, но не сейчас.

– Кофемашина позади моего стола. Иди и сделай. А мне потребуется место, в которое не проникнет ни одна живая душа, – Амалия не посмотрела в его сторону, ей была глубоко безразлична его оценка, она хотела творить. Блондинка набросала на стол чистые листы, карандаши и фломастеры и уткнулась в бумаги, которые не так давно Георгий разбросал по широкому столу конференц-зала. Ему никогда не приходилось видеть такую сексуальную работающую женщину. Забыв о недавних решениях, он аккуратно подошел к ней сзади, чтобы продолжить их марафон. – Руки прочь и неси кофе, – командный тон сделал ее еще привлекательней. Брюнет с хищной улыбкой выполнил ее указания, выслеживать добычу всегда интересно.

Через полчаса наблюдений, она повернулась к нему и протянула руку с разноцветными следами. Он воспринял это, как приглашение, но увидел ее заготовки и отвлекся.

– Сочетание полутонов яркого и постельного? – он перебирал бумажки, забыв про интим. – Да, да, мне нравится это, – его черные глаза внимательно осматривали страницу за страницей, внутри полыхали творческие задумки, он, кажется поймал ее хаотичную волну.

***

Грета Рей выслушала выговор от начальницы за опоздание и не свежий вид. Титанических усилий ей стоило не вцепиться в ее прожженные перекисью волосы. Савва звонил уже пятьдесят раз, но она не хотела его видеть. Теперь главной целью стал режиссер-постановщик Галкин. Эдуард Васильевич давно пытался вывести их отношения на романтический лад, но девушка отчаянно сопротивлялась. Единственным мужчиной для нее был архитектор, по совместительству предатель, который втихую нашел себе толстопузую невесту.

– Грета, отсканируй трудовые правового департамента, – Ольга Петровна была на той же должности, но села на нее на 200 лет раньше, поэтому считала себя главной. – Нам нужно разобраться с их личными делами.

– А почему бы вам этим не заняться? Или чай сама себя не выпьет? – разозлить тучную женщину стало одной из привычек, а сегодня она могла бы покусать кого угодно. Телефон пропищал очередным сообщением: «Рыжуся, давай поговорим. Зануда скучает без тебя». Пусть не надеется на помилование. Она уже приготовила ловушку для Эдуарда, осталось только проработать 300 трудовых до вечера.

***

Оливия резала кальмара для фирменного салата Галины Юрьевны, мамы Адама. Женщина, разочарованная выбором сына, была счастлива, что ее любимица не сдалась.

– Все мужчины идиоты, – женщина ткнула ножом кипящую картошку. – Я прожила со своим мужем тридцать лет и вот мой вывод: он идиот.

– Я все слышу! – Олег Валентинович был человеком тонкого вкуса и хорошего слуха. От него Адаму досталось странное имя и немодная внешность.

– Слышь не слышь, а ты идиот, Олег Валентинович! – Галина Юрьевна вытерла руки о фартук и села на вышитое кресло. – Адам Олегович Кутузов. Ну назовет так сына нормальный человек, скажи мне? Нет! А этот оформил документы, пока я от родов отходила и встречает меня довольный с такой новостью.

– Ведь красивое имя! – мужчина никогда не подходил к жене ради таких разговоров, он предпочитал кричать через стенку, не отрываясь от любимого исторического журнала.

– Протри лысину, красивое имя, – женщина знала, что это – Ахиллесова пята ее мужа, но дразнить его было слишком весело. – В общем, Оливочка, нам нужен план.

– Какой план? – ее азиатская внешность не мешала ей быть органичной частью пейзажа.

– Я не позволю своему сыну женится на этой беспутной девке! – Галина Юрьевна всегда считала сына недалеким. С его эгоистичным характером ему нужна жена бесконечно преданная и безумно влюбленная. Как мать, она видела, что невеста сына не продержится и пару месяцев. Развод не минуем, поэтому лучше предотвратить свадьбу. – Тебе нужно его отбить, прости Господи.