– Дорогая, ее призвание – танцевать, а не учить располневших тетушек двигать бедрами в такт, – Жасмин дважды приходила к подруге на занятия, где была одарена презрительным взглядом за то, что весила меньше 190 кг и была младше 60 лет. Под конец ее почти затоптали в раздевалке. – А вот тебе очень повезло. Эта работа поможет тебе развиваться в профессии. Освоишь новую форму своего творчества. А сейчас идем, получим пару уроков на танцполе у Оливки.

Надо признаться, танцевали они скверно. Подогретые алкоголем и полные уверенности в своих силах, девушки делали странные кульбиты, Жасмин поверила в свои арабские корни и прирожденный талант к танцу живота, Грета активно показывала на Амалии, чему научилась с Саввой, а Оливия забыла о ритме, позволив себе подурачиться. Танцпол все вытерпит.

Госпожа Ан покинула компанию первой. Она сослалась на физическую усталость после многочисленных занятий и тренировок, но все знали, что она врала. Адам не прошел очередной кастинг, его девушка отказалась приехать, а ему нужна была срочная поддержка. Так было всегда, никто не удивился. Брюнетка нашла своего друга дома, разбитого и потерянного.

– Ты как? – да, да, у нее давно были ключи от его квартиры на вот такой вот случай. – Опять пьешь?

– Будешь виски? – его театральная трагедия вызвала бы тошноту у 99% населения Земли, но влюбленная девушка и не такое вытерпит. Лишь бы быть рядом с предметом обожания, пусть и в качестве жилетки. – Хорошо, что ты приехала.

– Ты опять развел грязь, Адам. Где Нелли? – она ненавидела его очередную пассию, травоядную худышку с многочисленными поклонниками, но еще больше она не терпела пренебрежения к мужчине. Это она должна заставлять его верить себе и своему таланту.

– Она не может нарушать свой режим. Не осуждай ее, она модель. Внешность – все для нее, – блондин провел пальцами по своим волосам, сантиметров десять по длине. – Может мне подстричься?

– Зачем? – Оливия делала онлайн заказ на его любимые роллы и шипучку. Завтра в спортзале сгонит, но сейчас нужна терапия высококалорийной едой. – Ты отлично выглядишь, – это была ее правда. Он будет прекрасен, даже если будет толстым, прыщавым, лысым.

– Всегда одно и то же. Слишком гламурный, недостаточно мужественный, – его квадратные скулы так и не тронула щетина, это он считал своим главным проклятьем. – Разве я виноват, что родился голубоглазым блондином? Разве запрещено быть красивым? Я что виноват, что в моде мужикотавры?

– Конечно нет, – она залилась смехом, вспоминая серию их любимого мультика «Гравити Фолз», про настоящих мужиков полных тестостерона и смелости. – Ты же знаешь, что ты настоящий мужчина. Волосатость не определяет этого. Для тебя найдется место, вот увидишь.

– Мне уже 26, для модельного бизнеса – я старик. Пора слезать с родительской шеи и устраиваться на нормальную работу. Буду каким-нибудь офис-менеджером просиживать штаны за сорок тысяч. Женюсь на женщине с растительностью не в тех местах, зато естественной. Рожу двух детей, которые разочаруют меня сразу, как начнут говорить. Потом все пойдет по накатанной: деньги, деньги, еще денег, много денег. Живот отвиснет до колен, я перестану заниматься сексом не потому, что не могу, а потому, что не хочу лишний раз двигаться. Потом старость и ожидание, что самолюбивые внуки вспомнят про мою пенсию и приедут в гости за денежкой. С женой говорить не буду месяцами, старые люди очень капризные. Умру от какой-нибудь распространенной болезни. На моих похоронах люди скажут: «Хорошо, что он прожил долгую бесполезную жизнь».

– Ты совсем не веришь в себя, – Оливия положила маленькую ладошку на его гладкую щеку. – Твоя индивидуальность, твоя красота поможет тебе занять свою нишу. Именно потому, что кругом темноглазые бородачи, кто-то захочет увидеть на показе такого, как ты.

– Как ты всегда знаешь что сказать? – Адам обнял худую фигурку, кажется, он нее пахло дымом. – Ты была в баре? Я вытащил тебя?

– Да нет, просто с девочками встретились, ничего важного. Я уже собиралась уходить, когда ты написал, – каждое слово, как оправдание. Он не должен узнать, что она бросит все и вся, если нужна ему. – Посмотрим какой-нибудь фильм?

***

Следующей танцплощадку покинула Амалия. Хорошо приправляясь очередным коктейлем, она призналась подругам, что хочет повторить вчерашнее.

– А если он женат? – Грета тоже еле стояла на ногах.

– Я никогда бы не поехала к занятому мужику, ты о чем? – Джибутти знала, о чем говорила. Первым делом она смотрит на безымянный палец правой руки, это рефлекс. Да и у него дома ничего не свидетельствовало ни о женщине, ни о детях. – Я люблю развлекаться, но у меня жесткие принципы.

Девочки утвердительно кивнули. Благословив ее на новый поход, они долго махали рукой, пока ее такси не скрылось за углом. Она точно запомнила адрес и код домофона: вчера они долго не могли войти, не в силах отцепиться друг от друга. Вообще-то, она никогда не делала так: никогда не появлялась там, куда ее не приглашали. Но воспоминания о его жилистых руках плюс черные глаза, которые заставили ее упасть в этот омут, сделали свое дело, она подъехала к знакомому подъезду с шикарной вазой-клумбой. Именно ее они вчера снесли в порыве страсти. Цифры и ключи и вот она пошатываясь идет к лифту. Тело горело, вытесняя помутневшее сознание. Двадцать первый этаж и новомодный звонок в дверь с камерой.

– Не спишь? – она покачивала обтянутыми платьем формами. Кажется, он был чем-то занят до ее прихода, в руке карандаш и белая майка чем-то измазана. Его пристальный взгляд, может случиться все, что угодно. Брюнет схватил ее за руку и притянул в темную прихожую. Зажав ее у стены, он впился в длинную шею жадными поцелуями. Амалия залилась смехом, его щеки кололись, не зря ехала.

***

Грета как всегда хотела продолжения банкета, поэтому пришлось позвонить Савве. Он крепко спал, но как только услышал голос Жасмин, выехал по нужному адресу.

– Я никуда с тобой не поеду! Я не допила свой коктейль! – рыжеволосая девушка билась на плече у крепкого парня, пока тот нес ее к черному внедорожнику. – Жас, как ты могла?! Зачем ты позвонила зануде?!

– Я тебе дам зануду, – Савва смеялся вместе с брюнеткой, они оба знали, что утром она не вспомнит это. Наученный опытом, он давно не уговаривал ее уехать, а просто брал на руки и закрывал в машине. – Заблокируем ее внутри, и я провожу тебя, Жас.

– Езжай, я хочу еще подышать воздухом, уже расцветает, – она погладила массивное плечо. Грета уже отрубилась, дальнейший сценарий был так предсказуем: Савва привезет ее к себе, переоденет в домашний костюм (у него была целая куча ее вещей), ляжет спать с открытой дверью, чтобы услышать, как она проснется ночью от того, что ее тошнит, чтобы помочь ей дойти до ванной. А утром он сделает для нее сладкий чай и плотный завтрак и не скажет ни слова упрека, только посмеется над тем, как она пыталась петь всю дорогу до дома.

***

Жасмин прошлась до знакомой лавочки на Чистопрудном бульваре и села. Алкоголь не взял ее, все мысли были о первой книге, которую она задумала. Ну как задумала, решила ее написать. А вот о чем, о ком было не понятно. Она достала из сумочки маленькую бумажку о регистрации анкет. Кафе «#мечта» нашло инвестора для конкурса талантов. Жасмин в тихую заполнила за себя и девочек, пока те добивали очередную порцию мартини. Теперь нужно найти, чем блеснуть, если ее выберут.

Ручка и блокнот – ее вечные спутники. Она всегда при себе носила список дел, зеркальце, платок и много-много всего «на всякий случай», поэтому ее сумки не отличались легкостью, но в них всегда было все необходимое на случай апокалипсиса.

Хемингуэй говорил, что сюжет не может быть скучным, если это правда. Какую историю может написать девушка, рожденная в век свободы и денег? Написать о подругах, которые заберут ее в три часа ночи с МКАД, если это потребуется? О мужчинах, которые не могут решиться на привязанность к одной женщине? О работе, которая приземлит даже самого наивного мечтателя? Нет, ей не хочется ничего реального. Пожалуй, это будет сказка или историческая драма. Лучше мистика или фантастика. Жасмин открыла блокнот формата А-4, щелкнула ручкой: «Эта история унесет вас в ту прошедшую современность, где слово было весомой валютой, а женщины еще краснели от пылких взглядов кавалеров. Леса Сибири считали непригодными для жизни, люди боялись отходить от деревень больше, чем на километр. Это позволило волшебным существам построить свою вселенную, свое государство. Никто никогда не вел учет душ или народностей чудесной страны под названием Русия. Века сменяли друг друга, но не было там ни войн, ни сражений. И правили этой страной брат с сестрой: царь День и царица Ночь».

– Я слышу, как шевелятся твои мозги, пытаясь придумать что-то оригинальное, – Жасмин вздрогнула, сразу узнав голос странного парня с демонстрации трудящихся. – Диснеевская принцесса пытается написать сказку?

– Откуда ты взялся? – брюнетка незаметно надевала сброшенные в творческом порыве туфли, ноги загудели с новой силой. – Следишь за мной?

– Живу рядом, – его татуированные руки покрывали мурашки, надеть майку было не лучшим решением для вечеринок до утра. – Иду с бильярда, а тут ты сосредоточено пишешь какую-то ересь.

«Обидеть художника каждый может, – подумала девушка, но сделала вид, что его мнение ее не волнует. – Сам-то попробовал бы написать хоть строчку, хоть страничку. Тоже мне Белинский».

– Не надо обижаться. Я просто вижу, как ты мучишься и страдаешь. Так не должно быть. Если ты настоящий писатель, – он сел рядом с ней.

– И сколько твоих книг напечатали, господин Эксперт? Может, тебя уже представили к Пулитцеровской премии? – ей очень хотелось задеть его. Только человек, который хоть раз в жизни сидел перед пустым листом может понять ее. Столько букв, столько слов, столько мыслей и ни одного достойного повода пролить чернила на это белое пятно. Пикассо считал, что вдохновение должно застать вас за работой. Жасмин Фоле была того же мнения. Для порывов души существуют стихи, рассказы на пару страниц. Книга – это труд, труд и еще раз труд. Ты должен заставить себя проработать каждый штрих, найти стоящее среди тысячи недостойных идей. Озарение не снизойдет, если ждать его на диване с пультом в руке.

– Ух ты, а ты еще и кусаешься, – на его широких скулах появилась улыбка. – Слушай, я хочу помочь тебе. Никому не будет интересная твоя вымученная книга. Для творчества нужна страсть, искра.

Она не удостоила его ответа. В этот раз по-английски уйдет принцесса Жасмин, а он пусть смотрит в след ее прекрасным лодочкам, которые оковами сцепили ее несчастные ноги. Держать марку и ровную спину, пусть увидит, что она знает себе цену.

– Меня Оскар зовут, если что, – он смеялся, чем злил ее еще сильнее. Идиот, что он вообще смыслит в литературе? Прочитал максимум две книги за всю свою несчастную жизнь. Она не будет думать об этом.

Жасмин вернулась домой и перечитала то, что написала. Он был прав: это не наводит интригу, это жутко скучно. В каждой букве видно, как она выжимала из себя текст. Она беспощадно вырвала лист и порвала его на мелкие кусочки. Так не пойдет. Душ и мягкая постель. Завтра будет новый день, и она обязательно напишет что-то стоящее.