«Смотри, не пускай её в своё сердце,» – голос отца отчётливо звенел в голове, словно церковные колокола.
– Нет, она не станет владеть мною! – рявкнул Ирвальд, – никогда! Мерзкая тварь!
– Как у тебя легко всё выходит, – прошептала Ярушка, – не могу я так.
– Сможешь, – пообещала цыганка, – молода ты ещё. Вот поживёшь с моё, ещё и не то сможешь. Запомни: мужик – он как ветер в поле. Только подумаешь, что любит, оглянёшься – ан-нет его, улетел. Так что живи себе в довольстве да радуйся тому, что тебе Бог подал. Многие в нищете умирают. И корочка хлеба им милее самого жаркого поцелуя.
Ирвальд хотел добавить, что настоящая ведьма сумела бы за себя постоять. Мало кому из людей удалось бы поймать ведьму и сунуть в костёр. А если бы и удалось, то вряд ли бы это осталось безнаказанным. Совет ведьм стёр бы обидчиков в порошок и развеял по ветру. Поэтому все ведьмы, когда-либо сожжённые людьми, были обычными шарлатанками. Или неугодными – вроде самой Ярушки.
От изумления Ирвальд потерял дар речи. Он не мог себе даже представить, что девушка небес будет ждать его возвращения здесь, на земле. С чего бы это вдруг? Предполагалось, что он падёт ниц к светлейшим ногам и приползёт на Небеса, до смерти очарованный. Он подозрительно посмотрел на отца, чувствуя, как в груди закипает злость. Неужто они всё за него решили? Ну уж нет!