Среда

«Ко всему можно привыкнуть, даже к смерти, которая ходит за тобой по пятам», – философски думала Оля по дороге на работу.

Кроме невидимой смерти, по пятам за ней тянулись отчетливо видимые разнополые граждане в количестве, заведомо превышающем грузоподъемность троллейбуса. И хвост этот все удлинялся.

Сознавая растущую конкуренцию, Оля не мешкала и на ходу незаметно, без явного вызова, разминала плечи.

Для посадки в переполненный троллейбус в утренний час пик требовалось объединить в едином порыве собственные физические силы и родовую память, которая с революционных времен сохранила опыт штурма поездов крестьянами-мешочниками.

О смерти, которой ей (или не ей) грозила (или все-таки не грозила) «красная метка» Жанны Марковны, Оля уже почти не думала.

Правда, утром за завтраком она из опасения отравиться отказалась от вчерашнего бутерброда с рыбой, но «красная метка» тут была ни при чем. Солидарная с классиком, Ольга Павловна считала, что рыба должна быть только первой свежести, демократично применяя этот принцип не только к благородной осетрине, которой она отродясь не едала, но и ко всем плебейским жаберным.

И в мучительно поскрипывающий лифт она не вошла не потому, что побоялась смертоубийственным образом ухнуть в недра лифтового приямка девятиэтажки, а только ради пущего комфорта соседки, оккупировавшей кабину с целым выводком слюнявых мопсов на одной сворке.

В общем, не пугало здравомыслящую Ольгу Павловну невнятное зловещее пророчество.

А зря!

Неоднократно обрезанный, сто раз ломавший ветки, благословляемый за редкую тень и проклинаемый за густой пух старый тополь на углу отчего-то выбрал для окончательного сведения счетов с жизнью именно это декабрьское утро.

– Хр-р-р-р-ряссссь!

С оглушительным слоновьим храпом и чихом старый тополь переломился и рухнул поперек дорожки – к счастью, не настолько быстро, чтобы шеренга потенциальных пассажиров троллейбуса не успела брызнуть врассыпную.

– О боже! – пробормотала Ольга Павловна, созерцая присыпавшее ее сапоги древесное крошево. – О боже, боже! О боже, боже, боже!

– Чего встала, как мертвая?! – рявкнул на нее какой-то краснолицый дед. – Едешь? Шевелись!

Оля спохватилась и полезла в троллейбус.

Внезапное падение тополя произвело на нее самое тягостное впечатление.

Через сквер она бежала строго по осевой линии самой широкой аллеи, с нескрываемым подозрением косясь на елки по сторонам, а в школьном холле далеко обошла раскидистый фикус.

– Живая? – обрадовалась ее появлению Люсинда.

Она сидела за столом, с аппетитом завтракая творожными ватрушками с ванилью.

– Как видишь, – ответила Оля, с новым для нее чувством рассматривая цветочный горшок на шкафу.

Ведь свалится же он однажды кому-нибудь на голову, как пить дать!

– Вижу, – согласилась Люсинда и призывно потрясла шуршащим пакетом с выпечкой. – Бери плюшку! Можешь даже две взять, Ксю сегодня не будет, она на больничном.

– А что случилось?! – Оля приготовилась ужаснуться.

– Пока ничего, просто ее родственники на семейном совете решили, что постельный режим в родном доме – это сейчас самое безопасное времяпрепровождение для Ксю. Ее маман помчалась к ясновидящей, и та велела Ксюшу придержать, чтобы она не сновала туда-сюда, мешая ясновидящей разбирать запутанные линии мироздания.

– Мило! А я, значит, одна буду барахтаться в путанице линий? – насупилась Оля.

Она поняла, что семейство Ксю приносит ее в жертву, и почувствовала себя задетой, но вздернула подбородок и объявила:

– Мне нельзя на больничный, у меня завтра четвертные диктанты!

– Молодец, – похвалила ей аппетитно чавкавшая Люсинда. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать!

– Девочки, по пятьсот рублей на похороны сдайте, пожалуйста! – встрепенулся при упоминании о смерти Александр Аркадьевич, копошившийся в недрах своего портфеля.

– Ну вот! – Люсинда расстроилась. – Скоро Новый год, нужны деньги на подарки, а тут – минус пятьсот рублей!

– Как тебе не стыдно! – прошипела сознательная Оля и полезла за кошельком.

– Мне не стыдно, мне жадно, – пробурчала бессовестная Люсинда, неохотно доставая портмоне. – Эх…

– Похороны завтра, в пятнадцать ноль– ноль, – сообщил Санаркадьич. – Надеюсь, все понимают, что явка строго обязательна!

Люсинда томительно долго отсчитывала сотенные бумажки, с большим нежеланием отдала их Санаркадьичу и, возвращаясь к своему столу, проходя мимо Оли, шепнула ей на ухо:

– Хоть ты пока не помирай, пожалуйста, совсем нет лишних денег на похороны!

Вероятно, это была просто шутка в духе черного юмора, но Оля обиделась.

В «красную метку» она по-прежнему не верила, но в ощутимо враждебном мире чувствовала себя крайне неуютно.

Вовсе не обязательно было идти за покупками самому, это прекрасно могли сделать секретарша или водитель, но Андрей хотел хоть что-то сделать лично. Он просто не мог упустить возможность сделать для Фантомаса хотя бы самую малость – ведь эти возможности были так редки!

Когда спец по сверхмалой авиации – бомж Петрович – на полном серьезе предупредил, что нынче большие листы папиросной бумаги купить очень трудно, поди их еще поищи, Андрей только хмыкнул. С его возможностями не составило бы труда быстренько прикупить целую папиросную фабрику, а нет – так он был готов безотлагательно взяться за изготовление нужной бумаги по древнему китайскому рецепту. Он даже жалел в глубине души, что такого подвига от него не требуется.

Для Фантомаса он без раздумий и с радостью совершил бы какой угодно подвиг.

На самом деле, оказалось достаточно зайти в магазин «Юный техник».

В советские времена этот специализированный магазин занимал весь первый этаж жилого дома напротив парка, однако с годами городская популяция юных техников уменьшилась в разы, и теперь товары для Самоделкиных занимали всего одну секцию. В остальных разместились дорогие механические и электронные игрушки, спортивные товары, галантерея и даже косметика.

И именно в галантерейный отел заскочила, стыдливо прикрывая ладошкой «стрелку» на коленке, раскрасневшаяся Ольга Павловна Романчикова.

Она отчаянно торопилась купить колготки и исправить возмутительный непорядок в своем туалете до того, как оставленные «под честное слово» восьмиклассники закончат писать внеплановое сочинение «Как я провел минувшие выходные», находясь под ненадежным присмотром глуховатой технички бабы Клавы.

В кассу стояла очередь. Ольга Павловна нервничала и, переминаясь с ноги на ногу, непредумышленно охватила этим процессом и чужую конечность: наступила на легкий, не по сезону, башмак какого-то гражданина.

– Осторожнее, девушка! – закономерно возмутился тот.

– Простите, ради бога!

Покаянно прижав к сердцу ладонь, Оля обернулась к обиженному гражданину и была неприятно удивлена: