Альбина Романова, сидя в баре отеля, где снимала номер вторую неделю, ожидала заказанную пасту с лососем в сливочном соусе и бокал белого вина.
С тех пор, как она купила у знакомого хакера трекер – прибор, определяющий местоположение абонента по входящим звонкам, женщина с нетерпением ждала, когда на связь выйдет Мастер Бездны, глава и основатель тайного общества, занимающегося поиском древних артефактов по всему миру, именуемого Орденом Янтарной Бездны. Но, как назло, уже больше недели Мастер не звонил.
Первая и единственная попытка вычислить местонахождение главы Ордена провалилась. Альбина приехала по адресу, определённому трекером, но обнаружила там далеко не предмет своих поисков, а здание, где работал антикварный дом коллекционера Оболенцева, и, более того, увидела Филиппа Смирнова, выходившего из офиса антиквара. Она ощутила тогда замешательство, даже, можно сказать, удивление.
Первой мыслью было – Оболенцев и есть Мастер Бездны, раз именно его локацию выдал трекер, однако, поразмыслив, Романова решила: район, откуда шёл сигнал телефона Мастера, большой, и то, что там расположен офис Оболенцева, – совпадение. Тем более, на этом месте появился Смирнов. Поверить в связь писателя с Орденом невозможно. Будучи самой членом этой тайной организации, а именно – Седьмой Сестрой из Семи, Альбина знала, как писатель постоянно мешал Ордену в поисках ценных реликвий, и Мастер был этим недоволен. Идею с причастностью Филиппа к делам организации Романова отмела. Но версия с Оболенцевым требовала проверки. Выяснить, кто такой глава Ордена, сейчас являлось основной целью Альбины. Мастер Бездны попытался избавиться от Седьмой Сестры пару лет назад, и женщина это не забыла.
Существовала ещё зацепка, обещающая выйти на основателя организации, – две другие сестры Ордена. Третья – Алиса Кошкина, и Четвёртая – Зара Демирчян. Их удалось вычислить с помощью того же хакера, но пока Альбина не представляла, что делать с полученной информацией, ведь, скорее всего, они так же, как и Седьмая, не имели понятия о личности Мастера Бездны. Не знать настоящих имён и не видеть никогда друг друга – вот основное правило Ордена. Тем не менее Романова один раз съездила по адресу, где проживала Кошкина, но ничего интересного не заметила. Третья Сестра вела обычный образ жизни: ходила на работу в бюро переводов, в магазины, в кино, встречалась с друзьями – в общем, не делала ничего такого, выдающего её связь с Орденом. Видимо, у неё также пока не имелось заданий и Мастер с ней не связывался.
С Четвёртой Сестрой всё выглядело куда сложнее. Она жила в Армении, и следить за ней там – не вариант, но, скорее всего, с ней была похожая история – девушка выполняла задания организации, никогда не встречаясь с Мастером лично.
Значит, оставался Оболенцев. Коллекционер владел антикварным домом и продавал ценные реликвии через интернет. Собственно, он лучше всего подходил под образ основателя Ордена, занимающегося древними артефактами, и, кроме того, однажды Альбина даже выслеживала через его сайт старинную шумерскую золотую печать для Ордена. Появилась мысль: делал он это для отвода глаз, для конспирации. Что может быть лучшим прикрытием для тайной организации, как не антикварный дом? Кроме того, Оболенцев знаком со Смирновым. Подобное не говорило в пользу версии относительно участия писателя в делах Ордена, но, опять-таки, Мастер Бездны мог специально сблизиться с Филиппом, чтобы держать рядом такого ценного человека, ведь тот, как никто, умел разгадывать древние головоломки и отыскивать артефакты. Подобное было свойственно писателю, и, в отличие от членов Ордена, он делал это с большим энтузиазмом и желанием докопаться до тайн древности.
Доев обед, Седьмая спустилась в гараж отеля, завела мотор чёрного мотоцикла BMW и поехала в район Поварской улицы, где размещался офис Оболенцева. Стоило последить за коллекционером, вдруг что-то прояснится.
Улицы воскресного дня были почти пустыми. Горожане отдыхали. Романова быстро домчала до точки назначения и, припарковав мотоцикл под большим цветущим тополем напротив коллекционного дома, начала наблюдать.
Ожидая, она достала трекер и ввела номер Смирнова. Таким образом, зная телефон, тоже можно легко определить локацию абонента.
К её удивлению, трекер показал, что писатель поблизости, но не в офисе Оболенцева, а ближе к Садовому кольцу. Альбина обернулась в сторону указанной локации и поняла: Филипп находился в ресторане на Кудринской площади. Хм. Интересно.
Потеряв более получаса без результатов, Романова решила сменить диспозицию. Надо глянуть, с кем встречается Смирнов. Однако Седьмая не обманывала себя. Увидеть вновь писателя было невероятно приятно. Несмотря на то, что они не общались больше года, Альбина всё ещё испытывала нежные чувства к Филиппу. Каждая мысль о нём отзывалась в женщине тёплой грустью. Прошлое, понятное дело, не вернуть, да и никто уже не захочет начинать бессмысленные отношения с таким багажом, как у них, но… но крохотная искорка надежды всё ещё горела в Романовой: а вдруг всё изменится?
Оставив мотоцикл под липой и надев тёмную кепку, Альбина направилась к ресторану «Кофемания». На её счастье, заведение кишело людьми. Веранда была почти заполнена, внутри также виднелось мало свободных столиков. Стоял шум от громких разговоров и фоновой музыки.
Филиппа Седьмая заметила сразу. Он сидел спиной ко входу на веранду за столиком на двоих, но пока один. Быстро осмотревшись, Альбина нашла освободившиеся места рядом со Смирновым. Удача! Между столиками базировались большие кадки с растениями, отделяя пространства для удобства гостей. Места находились как раз за спиной писателя, скрытые разлапистым фикусом.
Романова быстро протиснулась и села. Обернувшись, увидела писателя, изучающего меню. Ему ни при каких обстоятельствах её не обнаружить. Во-первых, они сидели теперь спиной друг к другу, во-вторых, на ней кепка, ну и, в-третьих, прекрасный фикус загораживал обзор. Идеально!
Официант подошёл к Альбине, и она указала пальцем на кофе в меню, решив на всякий случай не произносить ни слова. Её укрытие хоть и было надежным, но всё-таки со Смирновым они сидели очень близко друг к другу. Ни к чему рисковать, писатель может услышать и узнать её голос.
Филипп сидел в шумном заведении на веранде ресторана, заполненной гостями. Было обеденное время, и народ прибывал. Невзирая на лёгкую атмосферу вокруг, мужчина чувствовал волнение перед встречей с профессором археологических наук Фатимой Айдаровной Идрисовой, но такое состояние ощущалось не из-за того, что он вновь встретится с эксцентричной женщиной, а из-за предмета их разговора. Смирнов собирался узнать об обстоятельствах знакомства Фатимы со своей матерью десять лет назад в Забайкальском крае и знает ли профессор о найденном там старинном перстне.
Хотя, в общем-то, само кольцо было уже не так уж важно, ведь писатель оставил его на мысе Рытый, когда несколько дней назад побывал там с майором Саблиным и шаманом Алдаром.
Вспоминая это путешествие, Филипп нахмурился и передёрнул плечами: жуткая история! Чего только с ними не случилось: и древние духи, обещающие смерть всем, кто ступит на мыс, и отравление токсином из красных мухоморов, и Сорока – убийца, пытавшийся украсть девять перстней для шаманского ритуала, потом непонятные развалины на мысе и, как вишенка на торте, колодец с тангутскими иероглифами и ключ, неизвестно что открывающий. Все эти события, начавшиеся пару недель назад с найденного на даче фото матери, Софьи Журавлёвой, и закрутившиеся в водоворот совпадений, фактов и происшествий, наконец начали выстраиваться в картину прошлого, ведущую к чему-то большему, нежели просто история о ненаписанной журналистами статье о следах монголов на территории России. Смирнов был уверен: всё – перстень, найденный матерью, кража колец братом Осипова и колодец на мысе Рытый, – все эти кусочки мозаики говорили об одном: он с каждым днём ближе к нахождению могилы легендарного полководца Чингисхана.
Фатима появилась без опоздания, ровно в час дня, одетая в длинное льняное серое платье-балахон, поверх которого ярким пятном висели бусы из крупных зелёных камней. На запястьях писатель заметил такие же браслеты, привлекающие внимание не только к самим украшениям, но и к татуировкам на руках. Седые длинные волосы женщины заплетены в косу, а на смуглом лице сверкала оправа очков.
Год назад, увлечённый поисками ответов о случившемся с двумя альпинистами, нашедшими остатки древнего судна на горе Арарат, Филипп познакомился с Фатимой. Вместе с майором Саблиным Смирнов тогда предположил, что в горах мог быть найден Ноев ковчег, и Фатима изложила библейскую историю Потопа, связанную со строительством Ковчега. В расследовании исчезновения альпинистов она, само собой, не помогла, но рассказанное ею дало понимание сути истории и почему тайна Ковчега до сих пор остается неразгаданной.3 И теперь, по дикому стечению обстоятельств, профессор археологии вновь участвовала в событиях, прояснить которые Филипп так отчаянно пытался. На одном из снимков десятилетней давности в Даурии, у краеведа Мирона, писатель заприметил её вместе со своей матерью. И это означало, что профессор, вероятно, могла знать, почему Софья Журавлёва отправилась в Забайкальский край.
Фатима улыбнулась, увидев писателя.
– Ну здравствуйте, Филипп!
– Добрый день! Ещё раз спасибо, что согласились встретиться. Вы в городе, наверное, по делам? – писатель, привставший поприветствовать Фатиму, опустился на стул.
– Можно и так сказать, – женщина села за столик. – Милое местечко, – она огляделась, – а курить здесь можно?
– Да. На веранде курят.
– Прекрасно, – профессор достала из сумочки пачку сигарет и закурила.
Официант тут же подбежал с меню. Смирнов и Фатима сделали заказ.
– Ну, так что вы хотели обсудить? – спросила женщина, облокачиваясь о спинку стула и закидывая ногу на ногу.
– Есть одна тема. И вы в неё, скажем так, невольно вовлечены.
– Да неужели? – хохотнула Фатима. – И какая же тема?
– Даурия, – писатель наблюдал за реакцией профессора. Она подняла брови, выпуская в воздух сигаретный дым, но особого эффекта слова Филиппа на неё не произвели.
– Где это?
Смирнов не ожидал такого вопроса, будучи уверенным: женщина сразу вспомнит, что была там.
– Забайкальский край.
– Забайкалье? Хм… Ах, да, точно! Да, да, да! Ох, господи! Как же давно это было! Чёрт! Лет восемь назад?
– Десять.
– Десять, да. Возможно. Но откуда вы знаете, что я туда ездила?
– В то же время в Даурии находилась моя мать. И вы с ней там общались.
– О! Интересно. Помнится мне, что я ездила туда с группой студентов. Кажется, это были первокурсники или второкурсники, и я показывала им основы археологических раскопок. Э-э-э… Да, именно так. А как зовут вашу маму?
– Софья Журавлёва.
– Журавлёва… Журавлёва, – повторила Фатима, – а-а-а, да! Вспомнила! Соня! Она вроде журналист, да?
– Да.
– И с ней ездил её коллега. Но его имени я, увы, не вспомню.
– Борис Осипов.
– Точно, – Фатима улыбалась, вспоминая какие-то событии того времени. – Давно это было. М-да. Давно. Так и что?
– Как я выяснил, мама тогда ездила в Даурию собирать материал для статьи о монголах.
– Слушайте! – вдруг произнесла Фатима, не дав писателю договорить. – Да, да, я, конечно, помню эту историю! Мы с вашей мамой очень сдружились. Прекрасная женщина! Она делилась со мной своими изысканиями. В Даурию приехала к какому-то краеведу, написавшему статью о монгольском следе на Байкале. Соня думала, там сокрыта могила Чингисхана.
– Она вам сама рассказала?
О проекте
О подписке