Перед глазами встал окровавленный шип. Почему Воронов им не воспользовался? Но это давало надежду на то, что все закончится хорошо. Нужно только уничтожить цветок! Но сначала – очистить.

Струйки ауры осторожно коснулись ладоней. Я прислушалась к ощущениям: ничего. Ни холода, ни тепла, ни даже покалываний. Но не вступив в контакт с предметом, я не смогу воздействовать! Нужно было искать собственную ауру розы, заготовка наверняка привязана к ней!

Пустота. На миг показалось, что струйки тумана обзавелись крохотными треугольными головками, и из раскрытых ртов высовываются раздвоенные язычки. Слишком тонкие и слишком быстрые, чтобы их заметить. Легкие уколы в ладонь – укусы. Но хоть что-то! Хоть какие-то ощущения! Есть контакт!

И все же Воронов оказался сильнее. Нащупать начальную ниточку заклинания не получалось. Оставалось одно: уничтожить сам цветок.

Это требовало подготовки.

Все необходимое находилось тут же, в кабинете, в специальном шкафу. Огнеупорная плита – тяжелая, но надежная. Она легла на пол с тихим стуком. Вокруг, в определенном порядке, встали свечи. Оставалось соединить их вязью рисунка, чтобы закончить узор. Цветные мелки пачкали пальцы, я вытирала их о пижамные штаны и продолжала чертить. Руны сами всплывали в памяти, не приходилось даже напрягаться или лезть в специальные книги: этот дар я обрела тогда, на жертвеннике… И за это те сволочи еще заплатят, вот только найду способ сделать это красиво и без последствий для себя!

Наконец, все было готово. Роза легла на серый камень, органично вписавшись в композицию: эстетика – немаловажная часть магии, ворожить тоже надо красиво.

На кончиках витых свечей заплясало пламя. Слова наговора слетали с губ, и нарисованные линии замерцали. Они огненными нитями окружили цветок, сомкнулись в кольцо, обняли, окутали синим огнем… Он рос, креп, питаясь моей магией, вытягивал силы из подставленных пальцев, а когда я закричала, произнося последние слова, взметнулся на уровень моего роста. Лицо опалило жаром, запах гари ударил в нос. А потом все исчезло.

На горячей плитке лежала роза, а вокруг прозрачными змейками извивались струйки заклятья.

***

Я протянула к ним руку. Пальцы дрожали, а голова кружилась из-за слабости. Но оставить все как есть я теперь не могла. Похоже, моя ворожба запустила то, ради чего роза и оказалась у меня: аура медленно меняла цвет. Синева исчезала, уступая место другому оттенку. Он густел, набирал силу и вскоре вокруг лепестков изгибались под ударами невидимого ветерка розовые струйки.

Ольга! Холод пробрался в душу, испугал до икоты. На шипе осталась её кровь! Если ничего не предпринять…

Но против этого заговора я была бессильна и даже не понимала, что это такое: проклятье или просто очень мощный приворот! А как поможешь, не зная?

Оставался один выход: перекинуть эту гадость на себя. С той самой ночи ко мне не цеплялось ни одно проклятье, даже гипнотизеры оказывались бесполезны. Если сейчас получится, у меня будет время понять и исправить то, что не смогла остановить.

Снова мелки пачкали руки. Свечи отразились в зеркалах, а заклинание стало длиннее и сложнее. Только теперь я не отрывала взгляда от розы, наблюдая, как струйки переплетаются в затейливые узлы, похожие то ли китайские, то ли на кельтские. Вскоре стало казаться, что собственно эти узоры и есть – магия и что стоит понять, как именно они завязываются, как я смогу разгадать задачку Ворона.

Но догорели свечи, и поблек рисунок на плитке – мел словно стерли сухой тряпкой, оставив легкие штрихи, а решение так и не пришло. Я даже не понимала, подействовала ли моя магия, получилось ли зациклить то, что несла роза, на себе, и не было способов узнать это. Бледные струйки пробивались между лепестками, и запах улицы уже не мог заглушить сладкий аромат.

Оставалось ждать.

Я закрыла окно и дверь, прошептала запирающий заговор и пальцем начертила поддерживающую его руну. Этому я тоже не училась. Вернее, поняв, что там, на кладбище, со мной случилось что-то пострашнее смерти, я обложилась книгами по магическим практикам, но чем больше читала, тем яснее понимала, что все это – чушь. Авторы, выдающие себя за ведьм, колдунов, ведуний и знахарей всего лишь пересказывали общеизвестное своими словами, слегка разбавив выдумками, чтобы лучше выглядело. Почему-то я сразу чувствовала ложь и знала, как правильно, и зачем, хотя буквы на страницах старались убедить в обратном.

На телефоне запиликала напоминалка – через несколько минут должны начаться передача. Я давно приучила себя смотреть все: со стороны хорошо проявлялось то, что можно упустить в зеркале: поведение, манера речи, даже макияж. Образ Геллы должен быть безупречен, и тем безупречнее, чем дальше он находился от настоящей меня!

Знакомый интерьер выглядел антуражно, как раз так, как, по мнению многих пользователей соцсети, и должен выглядеть кабинет популярного автора, работающего в жанре хоррора. Даже роза оказалась в тему, но когда ведущая о ней заговорила, я почувствовала тревогу и не сразу поняла, почему. Пришлось искать в сети, благо все, что выходило на этом канале, моментально оказывалось на их сайте.

И только прокрутив передачу трижды, заметила, как меняется взгляд ведущей, когда она смотрит на цветок. Проклятье! И это неактивированный! Или…

Телефон запиликал, сбивая с мысли. Думая, что это редактор, я не глядя провела по экрану и поднесла трубку к уху. Но вместо знакомого голоса оттуда долетел низкий, чувственный смешок:

– Так роза понравилась, что ты отняла её у подруги?

Я едва не отбросила телефон подальше, но удержала себя в руках:

– Кто говорит?

Снова смешок и тихое:

– Ты знаешь.

Руки не слушались, когда я проводила по экрану, сбрасывая звонок. Этого показалось мало, и пальцы лихорадочно вскрывали корпус. Батарея полетела на диван, а сам телефон отправился в стол, под ворох чистых записных книжек.

– Чертов Ворон!

Кажется, я заблуждалась, отказывая ему в праве так называться.

Но если он позвонил…

Ромашковый чай помог успокоиться и привести мысли в порядок. Ворон действительно позвонил. Где достал номер – дело десятое, не о том надо думать. Получалось, моя ворожба удалась!

На экране застыла ведущая с затуманенным взглядом. Проклятье! Все выкладки летели в тартарары: это розу сегодня увидело масса народу, вполне вероятно, что и Воронов – тоже. И как тогда понять, получилось у меня или нет?

Ясно было только одно: звезда телеэкранов, любимец женской части аудитории, экстрасенс по прозвищу Ворон на самом деле обладал магическим даром. Неважно, позвонил ли он потому, что почувствовал мое вмешательство или просто увидел цветок по телевизору. Его же еще узнать надо было!

Захлопнув ноутбук, я закрыла глаза. Дыхательная гимнастика всегда выручала, заодно приводя в порядок энергетические потоки.

Черт бы побрал этих сектантов! Из-за них я вижу всю эту дьявольщину, и хотя стараюсь не развивать, помогает мало. И вместо того, чтобы спокойно жить, приходится с головой бросаться в этот омут!

Аккумулятор встал на место. Только одно сообщение о пропущенном звонке – от Ольги. Я набрала номер:

– Привет, подруга!

Её интервью привело в восторг. Особенно то, что я исподволь и о ней упомянула в связи с розой и в тысячный раз, наверное, похвалила интерьер кабинета:

– Фаня, Гелла – божественна! Вот так смотришь и понимаешь: ты и она – совершенно разные люди!

– Ну, спасибо за диагноз, – хохотнула в трубку.

Проболтали мы с полчаса. И только под конец я вспомнила, зачем перезвонила:

– Оль, ты можешь еще одно приглашение на «Повелители магии» достать? Очень надо!

– Ворон заинтересовал? – послышалось лукавое.

Я перевела дух: она на самом деле не сердится! Значит, приворот не подействовал. Если, конечно, это был приворот.

А ночью я снова бежала среди могил, и мертвые руки, высунувшись из-под земли, пытались уцепиться за ноги. Воздуха не хватало даже для дыхания, не то что для крика, и распахнутую пасть могилы в этот раз я встретила чуть ли не со слезами радости: после падения всегда следовало пробуждение.

Подушка промокла от пота. Пижама неприятно липла к телу. Я сдернула её еще по дороге в ванную и, стоя под душем, не могла отойти ото сна.

Почему опять? И эта тишина, какой никогда не бывает на настоящих кладбищах? Там или сверчки, или ночные птицы, или еще что… А во сне – то, что называется тишиной мертвой, гробовой…

Понять не выходило, а сонникам я не верила, так же как всем остальным «методичкам». Оставалось бросить карты. Я сделала это, даже не одеваясь – кого стесняться, когда ты одна в огромной квартире?

Они тоже молчали. И руны. И бобы. Выглядел это так, словно кто-то стер меня из Книги Бытия. Или…

Догадка заставила меня покрыться холодным потом, хоть опять в душ иди. Но доползла я только до кухни. Стакан ледяной воды, еще один… я глотала, не чувствуя, как сводит горло, как от холода немеют губы… А потом спустилась на первый этаж.

Ламинат казался теплым, босые ступни легко скользили по нему, как по льду. В собственном доме я кралась, как вор, и даже не зажигала свет. Обереги и заклятья узнавали меня и пропускали. Даже то, которым я оградила дверь в кабинет.

Портьеры не впускали даже свет уличных фонарей, но он мне был и не нужен: на столе, в окружении дымки мерцала роза.

В темноте она выглядела волшебно. Хотелось любоваться и любоваться, но я сосредоточилась на искрящихся струйках тумана, на их переплетениях. Нужно было понять… понять, чего бы это ни стоило.

Это напоминало наузы – узлы, призванные охранить человека или, напротив, намертво привязать к нему неудачу. Но что сулили они мне? Их было слишком много и разных: затейливых и простых, плоских и объемных, из двух, четырех, восьми прядей… В самом сложном удалось насчитать тридцать шесть. Несомненно, наговор делал мастер, соперничать с ним казалось безумием. Но выхода не было: Ворон покусился на Ольгу, единственную мою подругу, самого близкого человека, который один и остался рядом, когда… Взмахом головы я попыталась отогнать воспоминания. Хвост, в который были собраны волосы, качнулся, и дымка тут же ответила на колебания воздуха, сложившись в странный, затягивающий, гипнотический узор.

Вот оно! Я рассмеялась от облегчения. Аура цветка не реагировала ни на что, даже сквозняк не мог заставить её изменить рисунок. А на меня отреагировала! Я тихонько подула, проверяя. Розовые струйки вздрогнули, отклоняясь.

– Значит, получилось!

У меня были все причины гордиться.

Заперев кабинет, я проверила заклинания. Голова кружилась, как у пьяной. И тело сладко заныло. Я даже остановилась: такое редко бывало и только, когда рядом появлялся любимый мужчина.

– Проклятье!

Все-таки приворот! И он подействовал. Нет, нужно познакомиться с этим Вороном поближе.

Ругаясь, на чем свет стоит, я отправилась в душ. Ледяная вода немного пригасила желание, и я смогла заснуть.

***

Пробуждение было неприятным. Тело, не получи свое, ныло. Основные гадостные ощущения сосредоточились внизу живота. Я чувствовала себя развалиной, и лекарство было одно: хороший секс!

– Приехали! – бурчала, на полную открывая ледяную воду. – Еще чуть-чуть, и на мужиков кидаться начну!

В том, что ощущения были вызваны магией, я даже не сомневалась: все случилось слишком внезапно и слишком сильно.

– Ну уж дудки! – рука сама потянулась к душу.

Рычажок двигался плавно и легко, переключаясь из одного режима в другой. Теперь из лейки вместо дождика вырывалась струя воды. Я настроила температуру, сделав погорячее, и облокотилась на прохладный кафель стены. На коже тут же появились пупырышки озноба, но они быстро исчезли – душевая кабина наполнилась теплым паром.

От предвкушения напряглись соски. Они ощущались под ладонью твердыми горошинами, и прикосновение к ним вызвало новый спазм желания. Я тут же направила струю воды в промежность и едва сдержала стон, когда она ударила о клитор. Хотелось поиграть, растягивая ощущения, полностью насладиться происходящим, но именно этого нельзя позволить: поддайся я желанию и устрой в душе романтическое свидание сама с собой… Ворон выиграет.

Я содрогнулась. Разрядка не принесла ожидаемого удовольствия, просто напряжение схлынуло, и тело снова мне повиновалось.

– Мужика надо найти! – пробормотала зеркалу и опять переключила воду.

Но на этом мои страдания не закончились. Струя теплого воздуха, вырвавшись из фена, скользнула по груди, и только что усмиренное желание вспыхнуло с новой силой. Волосы я досушивала, сжав зубы. Так вот что значила та пляска розовой ауры!

Я замерла перед дверью, не смея войти. Но оставить все как есть – нельзя, я должна знать, что происходит.

Дымка вокруг цветка стала ярче, хотя, возможно, виной тому был солнечный свет, который я впустила в комнату. Но аромат усилился, в этом сомнений не было. К нему прибавились пряные нотки, но даже они не смогли перебить вонь, доносящуюся сквозь полтора десятилетия.

Покончить с ней можно было одним способом:

– Оля, ты не забыла о моей просьбе?

В трубке раздался смешок:

– Эк тебя зацепило, раз с самого утра напоминаешь! Помню-помню, но ничего не обещаю!

– Ты на встречу-то придешь?

– Постараюсь!

Ольга никогда не пропускала такие мероприятия:

– Я свою капельку славы урвать просто обязана!

И я соглашалась. Если бы не её поддержка… Не было бы ни Геллы, ни тем более Туровой Епифании. Хотя вторая бы, может, и была… где-нибудь в подворотне, в компании алкоголиков. Жесткая рука подруги удерживала от безумия… и направляла пиар-компанию. Такой деловой хватки у меня отродясь не было, я даже завидовала. К счастью, Ольге этот грех был неведом:

– Ты – гениальный писатель. А я – руководитель, каких поискать. Каждый звездит на своем месте!

Логика была железной, но именно благодаря ей мы оставались подругами уже больше шестнадцати лет.

– Не забудь в салон записаться! – напомнила Ольга перед тем, как отключиться.

Но об этом я и сама не забывала. Укладка, макияж, маникюр… На встречу с читателями Гелла явилась во всеоружии.

Народу, как всегда, было немало. Я улыбнулась: это хорошо. Читатели – это не только деньги. Это – живая энергия, которая так необходима для творчества. Именно она позволяла мне кидаться в самую гущу событий, ввязываться в самые жуткие авантюры… наподобие вчерашней. А теперь, когда я задумала новую, «подпитка» была нужна как воздух.

– Потрясно выглядишь! – Ольга вручила мне букет. Я вздрогнула, увидев среди белых лилий алую розу. К счастью, она пахла химией и ничем не угрожала.

Пока собирались желающие пообщаться с автором, мы еще успели выпить по чашечке кофе из автомата. Я выбрала черный без сахара: жесткая диета обязывала, тем более что свою «поблажку» я уже истратила на круассан.

Наконец, пришло время выступления. Больше часа я рассказывала о творческих планах, вспоминала уже написанное и отвечала на вопросы. А потом, глядя на цепочку потянувшихся за книгами людей, поняла, что раньше, чем через пару часов, не освобожусь. С одной стороны, я устала: общение всегда отнимало много сил. С другой, меня переполняла радость: читают! Любят! Значит, не совсем пропащий я человек, могу еще что-то сделать в этой жизни! И эта поддержка окрыляла. Да еще Ольга перед уходом протянула конверт:

– Держи, это на завтрашнюю схемку. И не спрашивай, кому я продала душу, все равно не скажу!

Все-таки хорошая у меня подруга! И я – счастливица!

Читатели шли и шли. Я спрашивала имя и писала несколько приятных слов на форзаце. Гора цветов рядом со мной росла, кто-то принес ведро с водой, чтобы они не вяли. А меня мутило от запаха химической зелени и хотелось вышвырнуть букеты в окно. Ну, или хотя бы унести в соседнюю комнату. Что-то подсказывало, что смотреть в сторону цветов я еще долго не захочу.

Но очередная читательница, назвав свое имя, вдруг протянула бархатную коробочку для украшений. Мне часто дарили мягкие игрушки и что-то, сделанное своими руками, обычно это были браслеты в стиле «Пандоры» или что-то из бисера. Но в этот раз на алой подушечке, зажатый специальными держателями, лежал золотой кулон. Мне даже пробу искать не пришлось, металл обладал мощнейшей аурой, от которой покалывало кончики пальцев.

– Простите, я не могу… – подняла глаза на женщину, лихорадочно соображая, как смягчить отказ.

Подарок на самом деле был жутко дорогой, антиквариат… Я не могла определить век, но кулон явно сделали еще до революции.

– Пожалуйста, не отказывайтесь! – мягкая рука легла поверх моей, не позволяя вернуть коробку.

– Но это же… фамильная драгоценность?

Женщина покачала головой. Спокойная улыбка осветила лицо:

– Нет. Вернее, он на самом деле очень старый, но не фамильный. Если посмотрите в каталоге, то найдете еще с полсотни точно таких же. Поэтому очень прошу – примите его. Он защитит вас… в ваших мирах.

Женщина казалась искренней, и мне оставалось только поблагодарить её за подарок. До конца автограф-сессии коробочка пролежала на краю стола, а потом я кинула её в сумочку. Цветы оставила в магазине – забирать их было выше моих сил. Администратор и продавцы заверили, что букеты не отправятся на помойку, а украсят квартиры. Я представила, как эти женщины радостно спешат домой, и загрустила: меня никто не ждал. Только роза…

Она заставила меня вернуться. Нужно было как можно скорее распутать все узелки и решить все задачки: заклятье начало действовать, и я уже опасалась за свой рассудок. Тело требовало мужчину так, что голова кружилась, не помогли даже занятия на беговой дорожке и ледяной душ. В результате я весь вечер просидела в кабинете, наблюдая за аурой цветка. Попытки воздействовать были безуспешны.

В кровать отправилась далеко за полночь. Простыни казались горячими, а подушки – комковатыми. Я знала причину – хотелось секса, и от отсутствия мужчины меня начало потряхивать. Можно было, конечно, повторить утренний подвиг или вообще воспользоваться вибратором, но это означало уступить снова, а мне хотелось покончить с этой гадостью как можно скорее. Медитация немного успокоила, и я смогла провалиться в беспокойный сон.