Глава 2

Три сотни вечностей минуло, пока мы с драконицей опустились на снег. Меня трясло, от кожи несло потом и страхом, ноги не сходились в коленях. Я готова была упасть в сугроб и целовать замерзшую лужу – так радовалась приземлению.

– Тебе надо искупаться, сестренка, – насмешливо выдал герцог, с любопытством взирая на мои попытки встать ровно.

Оно не вставалось! Ноги изгибались колесом, колени не сводились. Похоже, эта неуклюжая поза со мной навечно. Спасала мысль, что под платьем будет не так заметно.

На пятой точке горели свежие синяки: драконице понравилось подбрасывать нас всякий раз, когда Габ заставлял ее выписывать виражи над Грейнским храмом.

Как только Галлея вернется, я расскажу ей про тварь чешуйчатую. А потом лично усажу принцессу в седло и погляжу, как она прыгает вверх-вниз и штопором взмывает к облакам. Наездница летучая!

– Прямо с-сейчас… и пойду в к-купальню… – покивала извергу и колесом поковыляла к замку.

Повстречав в коридоре первого этажа рыженькую Эльяну, я упросила девушку раздобыть купальные камешки и сделать мне (то есть принцессе) горячую душистую ванну.

Через полчаса я с блаженным стоном забиралась в бурлящий чан. До вечера отсюда не вылезу! И еду попрошу принести в покои…

Галлея, верно, шутила, когда сказала, что я свихнусь, если не выйду из спальни. Нет-нет, я разок вышла. И чуть не свихнулась. Хватит.

Услышав мои стоны, Грю притопал из смежной комнаты и водрузил складчатое тело на коврик для ног. Ему нравилось наблюдать за пузырями, подлетающими к потолку. Я скинула вниз большой ком пены, чтобы грумль мог тыкаться в нее носом, сколько пожелает. А следом бросила на подстилку грайнитовый кулон.

Пенные волны ходили от стенки до стенки, закручивая меня в бурлящий водоворот. Обволакивали измученные части тела шипящими пузырьками.

Богини, ну почему у меня от свиданий с Габриэлом все болит? То коленки израненные, то ладошка измятая, то рука покусанная? А теперь вот… зад отбитый и дрожащие ноги, изогнутые неприличным колесом.

Я выбралась из чана, только когда вода совсем остыла и почернела. И купальные камешки, растратив заряд, опустились на дно.

Замоталась в халат с пышной юбкой и оглядела в зеркале раскрасневшуюся физиономию. Слипшиеся светлые волосы, глаза-льдинки, обкусанные губы. Приятно хоть иногда побыть собой, Лизаветой с Утеса.

На прикроватном столике остывал ужин, за окнами начинало смеркаться. Единственный звук, что разрушал тишину, – басистое похрапывание грумля в смежной купальной комнатке.

Жадно выпив остывший бульон, я намазала ломоть хлеба местным паштетом и с аппетитом умяла. Пожевала запеченное мясо на косточке, поковырялась вилкой в миске с салатом…

Где же Гала?

Снаружи постепенно темнело, свидание затянулось. Мне, право слово, становилось неловко от мыслей, чем в этот час занята венценосная. Однако обещание она исполняла: грайнитовый кулон до сих пор висел на шее принцессы. Возможно, он был единственной ее «одеждой».

Кто-то просительно поскребся в дверь. Стукнули раз, два, три… Я поначалу решила, что вернулась Галлея, но четвертый стук не последовал. И я осторожно спросила:

– Кто?

– Моя принцесса… – виновато прошептали за дверью. – Прошу прощения, что нарушаю ваш покой, но тэр герцог уже отужинал и требует вас в свой кабинет. Срочно. Поторопитесь, молю.

А где у герцога кабинет?

– Постой! – велела я незнакомке за дверью и, растормошив грумля, вытащила из-под сонных складочек кулон. – Проводишь! Я сейчас оденусь.

Отказываться нельзя. Срочным могло оказаться все – вторжение в Пьянь, отъезд Габа, вопросы о пропавшей из конюшни Эстерелье и сбежавшем с поста страже… Я мысленно приготовилась отбиваться за Галлею. С той же воинственностью, с какой герцог защищает Сатар.

Затянув поясок на домашнем платье, я вышла в коридор. Правда, Галу я в халате с юбкой ни разу не видела, но вещь точно из ее гардероба. И расшита в любимых оттенках принцессы – темно-зеленом и серебряном. Будет странно, если Галлея Грейнская вдруг начнет ходить по замку в форменном платье или ездовых брючках.

У темной стены мялась незнакомая прислужница в широком белом чепце, скрывающем цвет волос.

– И что за спешка? Мой брат не объяснил? – по пути уточнила я.

– Какие-то срочные бумаги из Академии, тэйра Галлея, – тихо выдохнула девушка и побежала вперед, по пути открывая двери.

Бумаги из академии – это нестрашно. Об учебе Галлеи я знала все и даже больше.

Несмотря на то, что в замке за ночь разместили половину Двора, в семейной резиденции Грейнов нашлось место и для кабинета главнокомандующего. Он был прямо за серой статуей, за которую я истерично хваталась в нашу памятную брачную ночь…

Интересно, сохранились ли неловкие воспоминания в герцогской голове? Или столкновение с урной для праха обратило их в пепел?

– Мой брат, ты меня искал? – гордо задрав подбородок на манер Танисы, я вплыла в просторное помещение.

Полумрак, порожденный сумерками и плотными алыми шторами, разбивали оранжевые световые кристаллы. Отчего комната визуально пылала огнем.

– Побудь немного тут, сестра, я скоро закончу, – пробубнил герцог, не отрывая взгляда от документов. В напряженной позе он нависал над широким столом, мучил зубами кончик пера и стучал ногтем по печати.

Я послушно присела в кресло для собеседников. Поерзала на прилипчивом, колючем бархате обивки. Нервно ухватила со стола какую-то папочку, чтобы хоть чем-то занять трясущиеся руки.

– Положи на место. Это секретные данные маг-разведки, – строго велел Габ, и я испуганно отбросила папку на стол. Точно она загорелась в моих руках.

– Прости… я машинально схватила… – объяснила виновато и уставилась на камин.

Поленья трещали, нашептывая какие-то тайны. Но я не могла разобрать причудливый говор.

– Машинально… – повторил Габ и изучающе оглядел меня. Задумчиво погрыз недоеденное перо и ухмыльнулся.

Да что там такое жуткое прислали из академии?

– Я почти закончил, – хрипло объяснил он. – Осталось потерпеть самую малость.

Пронзил меня таким странным взглядом, что внутренности закрутило в ритме сальсы. Вообразилось, что я конкретно в чем-то прокололась. Но в чем?

Равнодушно тряхнув хвостом на затылке, Габриэл вернулся к папкам. Он ставил подписи и золоченые штампы еще минут десять. Я успела известись от нетерпения и волнения – они выталкивали меня из кресла и предлагали сбежать, пока не поздно.

– Тебе понравилось летать на Хаурре? – наконец Габ оторвался от документов, захлопнул папку и встал с кресла. – Подумываю обустроить здесь драконятню.

– Ох… Это замечательная идея…

Мина моя вышла кисловатой, да и восторг в голосе слышался не слишком натуральным.

– А где визг?

– Возможно, я переоценила свою любовь к драконам? Или сжалилась, вспомнив о твоей головной боли? – улыбнулась с долей вины. Не перед Габом, а перед принцессой: она бы скакала тут ужаленной козочкой и наперебой предлагала идеи для улучшения драконьих загонов.

Щеки обожгло неожиданным прикосновением: герцог нагнулся и прогладил костяшками мое лицо. Все, от висков и скул до подбородка. Изучал рельеф и впитывал ощущения.

– Какая же ты у меня хорошенькая… сестренка, – насмешливо хмыкнул Габ. – Любой лорд будет счастлив получить такую красавицу в супруги.

– Мы же договорились с Гариэтом! – шикнула недовольно и отпрянула, пока жаркие пальцы не добрались до губ.

– Боюсь, наш старший брат занят чем угодно, кроме договоренностей, – рассмеялся средний… кворг. – Мы так мало времени проводим вместе, Гала. Я занят на Рубежах, Гар по уши… кхм… в делах государственной важности. Мы твои опекуны, а оставили совсем одну.

– Государственная важность… очень важная… – отрешенно пробормотала я себе под нос.

В свободной руке Габ мял какую-то картонку, усыпанную золотыми вензелями. Вроде приглашения на торжество или официального запроса.

– Так что за бумаги пришли из академии? Почему я здесь?

– Ничего особенного… Тэр Вольган прислал табели успеваемости. Твой и твоей неллы Барнс, – объяснил герцог. – Кстати, ты могла бы позвать Эмму сюда. В Грейнхолле безопаснее, чем в Пьяналавре.

– Я звала, она отказалась, – процедила я, мысленно насмехаясь над хваленой безопасностью за плечами у генерала. Меня уже покатали на огнедышащем драконе, да-да. – Боюсь, она сочла твое внимание слишком навязчивым… брат.

– Горько это слышать. Впрочем, мне есть, кем ее заменить, – холодно бросил чертов Магеллан. – Прокатимся? Твоя Эстерелья наверняка соскучилась…

Он решительным жестом собрал бумаги в стопку, сложил в ящик и с хлопком, от которого у меня онемели ноги, задвинул тот в письменный стол.

– К-куда?

Видят богини, я накаталась на сотню вечностей вперед.

– До деревни. За ней есть разрушенный храм, местные отреставрировали его и превратили в театр… Впрочем, тебе ли не знать, сестренка? – сам себе напомнил Габ. – Ты давно бывала в театре, Гала?

– И не вспомню уже, – пожала плечами, отступая на пару шагов.

– В детстве ты любила постановки с масками. Когда каждый может быть кем угодно, – задумчиво бубнил герцог. – И каждый актер отыгрывает роль до конца…

– Да причем тут театр?

У нас вроде как война!

– Спектакль репетировали заранее, как только начался сезон Триксет. Первая зимняя постановка, – с наигранным вдохновением прохрипел Габ. – Из-за эвакуации Гариэт велел перенести представление в деревенский храм. Это недалеко отсюда и вполне безопасно.

– Ты шутишь? – я обомлела от удивления. – У вас туманы, демоны, рубежи… А вельможи не хотят отложить развлекательную программу?

– Это же Гар, – герцог пожал плечами и горько усмехнулся. – Не может и дня просидеть в четырех стенах. Тем более на спектакль съедутся даже те, кто вчера отбыл в свои имения и не был приглашен в Грейнхолл. Радость заманчивых встреч многих заставляет забыть о долге и военном положении.

А, ясно… На постановку прибудут розовощекие любительницы сочной травки. Они блудливых кворгов и из-под сугробов выманят!

– Я не собирался ехать, – скованно признался Габ. – У меня хватает дел здесь. Но у Джарра все под контролем, и… я подумал о тебе. Ты ведь непоседа похлеще Гариэта? Чудо, что до сих пор никуда не ускакала.

– Нет-нет, я лучше останусь тут, – ожесточенно замотала головой. – Тэр Вольган много задал для самостоятельного изучения…

– Решено. Едем, – выдохнул Габ и набросил на плечи мундир.

– Сейчас? Верхом?!

– Что тебя смущает?

С ноющей под сердцем тревогой я заглянула в щель между штор. За стеклами, облизывая серые сугробы, расстилалась темнота. В небе, прошибаемые световыми разрядами, нависали черные тучи, готовые разродиться то ли градом, то ли снегом.

– Погода портится. Может, лучше в экипаже?

Из него меньше шансов увидеть настоящую Галлею, рассекающую по деревне на личной харпии.

– Как тебе угодно, сестра. Я прикажу заложить, а ты надень выходное платье, – он стукнул картонкой по поверхности стола и огрел мой халат тяжелым взглядом, словно гигантским молотом. – Что-нибудь… более подходящее для торжественного момента.