2. Мед поэзии

Хитростью и упорством Один добыл мед поэзии у великана Суттунга и дал его тем людям, что умеют слагать стихи. Напиток этот волшебный. Всем известно, что стихи – не простые слова, а могущественные заклинания: как скажет скальд, так и сбудется.

Денис Тихий. Бестолочь

Толкать – пересылать информацию другому человеку или нейт-программам с помощью вживленного трансмиттера TALCH (см. TALCH). См. также: перетолчем (обсудим совместно), растолчем (решим задачу, объединив свои Т. в распределенную сеть). См. также: толчок, толченый, толковать, бестолочь.

Нейт-слоеарь русского языка, 2074 год.

В другой день Анастас не обратил бы внимания на эту девушку, но сегодня мир казался веселым, сочным и звонким, как спелое яблоко. Его зачислили на четвертый курс Медицинской академии! Третье место в рейтинге студентов! Предстояли каникулы, он ехал домой к родителям, для стороннего наблюдателя – на скоростном поезде, но на самом деле – на гарцующем белоснежном коне триумфатора.

Девушка оказалась под стать дню – оранжевые джинсы, зеленая мембранка с короткими рукавами и анимированной картинкой – кельтские орнаменты, свивающиеся крестами и треугольниками. С левого уха падали на плечо три тонкие косички с вплетенными бусами. Симпатичная и курносенькая, она улыбалась, замысловато шевеля пальцами рук, как будто собирала невидимый кубик Рубика – играла в нейте, а может, и работала, многие в дороге работают.

Мерцающий перед лицом Анастаса посадочный талон подлетел к соседнему креслу и закружился над ним. Анастас занял свое место рядом с девушкой, бросил рюкзак под сидение и пристегнул ремень. Из желтого квадрата, нарисованного на спинке впередистоящего кресла, выглянул маленький панда в фуражке с козырьком:

– Анастас, добро пожаловать на маглев Москва – Владивосток, – сказал панда. – Мы отправимся через три минуты. Время в пути – четыре часа. Спасибо, что пристегнул ремень! Нет ничего вкуснее, чем жевать в дороге пастилу «Нямла Тройной Взрыв Вкуса», которую можно купить…

Анастас прогнал панду щелчком пальца и вызвал схему вагона в нейте. Разбросав взглядом рекламные кубики, он подтянул поближе изображения кресел: рядом с маленьким полупрозрачным Анастасом сидела маленькая полупрозрачная девушка – аватарка. Он тронул взглядом ее фигурку, в надежде, что она не закрыла социальные контакты. Удача! Аватарка девушки повернулась к Анастасу, улыбнулась и сказала:

– Привет! Еду во Владивосток. Ты не из нашего комьюнити. Я люблю нейтреал «Жнецы Времени» и фрактальные шашки. Хочешь познакомиться?

Анастаса вжало в кресло – маглев начал плавно набирать ход. Проплыл за окном перрон «Москва Радиальная», остались позади кадки с живыми деревьями и цилиндрические аквариумы с важными пучеглазыми рыбами. Из желтого квадратика со спинки переднего кресла выпрыгнул панда и сказал:

– Мы тронулись, Анастас. Через минуту нырнем в вакуумный тоннель и начнем разгон. Не вставай с места до полного набора скорости.

Анастас отодвинул панду в сторону, вызвал нейт-Проводника и спросил:

– Викитека нейтреал «Жнецы Времени».

– Ищу, – откликнулся Проводник.

– Анастас, ты уже попробовал пастилу «Нямла Тройной Взрыв Вкуса»? – выскочил на передний план панда в фуражке.

– Нашел, – сказал Проводник. – Время осознания тридцать две секунды. Толкаем?

– Толкаем.

Перед глазами появился бежевый бумажный прямоугольник. Он разделился на шесть квадратиков, которые с тихим шелестом свернулись в куб. Его грани озарились изнутри теплым светом, он тихо зазвенел и растворился. Анастас закрыл глаза на полминуты, а когда он открыл их, то знал всё, что знала викитека про «Жнецов Времени». Его соседка оделась в стиле Юки Чо, девочки из клана Феррумов, обладательницы Ключа От Всех Дверей. «Познакомлюсь!» – отчаянно решился Анастас. Он подозвал аватарку соседки и толкнул:

– Привет. Я еду во Владивосток в соседнем кресле. Я – Анастас. С этого дня учусь на четвертом курсе Меда. Буду нейрохирургом. Смайл-смайл. Четыре часа ехать скучно, может, потолкаем фрактальные шашки? Или перетолчем про «Жнецов Времени»? Пынь!

Анастас глянул в окно – маглев несся по вакуумному тоннелю. За окном стало черным-черно, стекло превратилось в зеркало, в котором он увидел свою соседку. Их глаза встретились в зеркальном отражении, она подняла руку, соединила большой палец с мизинцем в знаке приветствия клана Феррумов и улыбнулась. Анастас с улыбкой повернулся к ней, в этот момент всё и случилось…

На него обрушился яростный грохот, визг и скрежет. Рвалось железо, сминалось и лопалось бронированное стекло. Жесткий белый шар, мгновенно раздувшийся из спинки впередистоящего кресла, звонко ударил его в лицо, свернув набок нос. Ремень, которым Анастас был пристегнут, с костяным хрустом вжал его в кресло, и невозможно стало вздохнуть. Кресло, затрещав, подалось и вылетело из напольных креплений. Мир опрокинулся. На секунду он увидел вагон маглева под странным углом, будто бы с потолка. Над креслами пучились белоснежные шары подушек безопасности, в воздухе висели стеклянные кубики лопнувшего оконного бронестекла. А потом что-то прилетело Анастасу в голову, и наступила непроглядная тьма.

Телевизор говорил взволнованными голосами. Телевизор. Откуда же они притащили это старье? Анастас повернул голову в сторону висящего на стене недоразумения, но не стал фокусировать взгляд.

– Давайте напомним нашим зрителям, как развивались события, – сказало баритоном разбухшее зеленое пятно.

– Четвертого августа террористы заминировали вакуумный тоннель московской станции маглева, – ответило разбухшее синее контральто. – Достоверно известно, что две мины были заложены в шлюзовую камеру и еще четыре в полотно разгонной магистрали. В результате взрывов погибло пятьдесят четыре человека из числа пассажиров триста восьмого маглева, следующего рейсом Москва – Владивосток. Более двухсот человек попали в клиники Москвы в состояниях различной степени тяжести.

– Насколько точны сведения о том, что террористы использовали самособирающиеся мины системы «Термит»? – спросило зеленое пятно.

– Источник в Министерстве по борьбе с терроризмом сообщил, что сведения эти весьма достоверны, – ответило синее пятно. – Однако, нельзя забывать, что…

Анастас сфокусировал взгляд. Он лежал в небольшой одноместной палате. На стене висел болбочущий телевизор. Анастас сделал мысленное усилие, чтобы вызвать меню управления телевизором, но, конечно, ничего не получилось. «Мне же прокалывают нейромедиаторы, TALCH не работает», – подумал Анастас. Ощущение не из приятных, трудно быть бестолочью. Он дотянулся рукой до пульта, лежащего на прикроватном столике, и поднес его к глазам.

– …в настоящее время ведется расчистка вакуумного тоннеля, – сказало контральто.

– Спасатели предполагают найти тела погибших? – спросил баритон.

– Не предполагают. Все погибшие обнаружены, – ответило контральто.

– Сколько людей до сих пор находятся в больницах? – спросил баритон.

– Все пострадавшие в результате теракта выписались из больниц, – успокоило контральто.

– Напоминаю, что ровно один месяц назад на станции «Москва Радиальная» прогремели шесть взрывов, унесших жизни пятидесяти четырех человек, – со сдержанной скорбью сказал баритон и продолжил, помедлив секунду. – А теперь новости из Австралии…

Анастас нажал красную кнопку, и телевизор умолк. Пульт выглядел странно и немного стыдно, словно часть протеза. Анастас вспомнил прабабушку, которая на ночь клала в стакан с водой вставную челюсть. Да, определенно – этот пульт и та вставная челюсть носили на себе одинаковый след неполноценности, какой-то печальной интимности.

«Выписались, ага», – подумал Анастас. – «А меня, значит, можно не считать?» Мысли текли вязкие, клейкие, как больничная каша. Даже такую короткую мысль он продумывал мучительно долго, словно камни ворочал. Неделю назад приезжали из Владивостока родители и дядя Георг. Ты давай, поправляйся. У нас в роду все мужчины крепкие. Пей настойку по чайной ложке трижды в день. Главное – кушай и не думай ни о чем. Отдохни, сыночек. Там лимонник, там женьшень, там пантокрин из оленьих рогов. Приходили из страховой, вот дядя Георг расскажет. Кресло твое было с дефектом, мы с них вытрясем теперь денег. А можно в чай добавлять, она сладкая, с медом.

В детстве они с Олегом запихнули булыжники в старую стиральную машинку, которая стояла у папы в гараже. Машинка гудела и тряслась, гремела камнями, пока не упала на бок, вот ведь ржака была. Теперь в его голове вращался этот ржавый барабан, и мысли бились друг о друга, как те кирпичи, но где тот шнур, который можно выдернуть из розетки, чтобы прекратить грохот и тряску.

Жуликоватая девица с бегающими глазами. «Я из страховой компании». Пуговка расстегнута…

Дядя Георг, с волосатыми руками… Твоя семья за тебя! Главное – не думай!

С лимонником. Трижды в день. Трижды. В. День. Три. Жды.

Висят стеклянные кубики… И красные шарики…

Вытрясем! Трясем-трясем-трясем!

Всё трещит по швам…

Лопается…

Грохо.

Че.

Т.

Он кричит, схватившись за голову, ощущая, как набирает обороты проклятая камнедробилка. Влетают в палату белые пятна, фыр-фыр-фыркает инъектор и в обезумевший барабан втыкается клин, все камни повисают в воздухе, Анастасу остается только пронырнуть в небытие за то время, пока они не обрушатся вниз. И он успевает, как и всегда.

Маленькая комната с мягкими стенами. Зализанные углы, ничего острого, тревожного, раздражающего. Наверное, в психушке такие комнаты. Анастас сидел в удобном кресле, за его спиной стояла медицинская сестра, а перед ним прохаживался Николай Эрикович, его лечащий врач.

– Это базовый тест. Нулевой уровень сложности. Такие мы проводим с детьми, – сказал Николай Эрикович.

– Я понял, – кивнул Анастас.

Николай Эрикович махнул рукой медсестре, лицо его дернулось – отправил ей невидимый Анастасу толчок. Она прижала инъектор к предплечью Анастаса и нажала на кнопку. Транквилизатор. Афризипам, вероятно. На его голову опустился легкий шлем. Анастас не видел его со стороны, но прекрасно знал, как этот шлем выглядит – ажурная белая полусфера с пучком светящихся световодов на макушке.

– Как ты помнишь, мы угнетаем работу TALCH у тебя в мозгу. После травмы твой TALCH работает неправильно, вызывает головные боли, спутанность сознания и синкопальные состояния. Сейчас тебе ввели транквилизатор, который разбудит твой TALCH. Эта комната экранирована от нейта, здесь развернута наша базовая сеть…

– Николай Эрикович, я всё понимаю, – перебил его Анастас. – Я же ваш коллега, без десяти минут.

Николай Эрикович посмотрел на него и покивал головой. Он нравился Анастасу, сдержанный и не бросающийся ни в цинизм, ни в сюсюканье.

– Как мой будущий коллега, ты понимаешь, что мне нужно отработать протокол?

– Да, больше не перебиваю, – нервно улыбнулся Анастас.

– Напомню, что TALCH – это трансмиттер, вживленный в мозг через две недели после твоего рождения. Вживление реализовано в виде нескольких инъекций нанорепликаторов, которые, двигаясь по кровеносным сосудам и преодолев гематоэнцефалический барьер, проникли в мозг. Я не буду вдаваться в подробности самосборки TALCH, тебе достаточно понимать: трансмиттер состоит на семьдесят процентов из твоих клеток и на тридцать процентов из тончайших нанорепликационных нитей. У нас нет возможности разобрать испортившийся TALCH и вживить новый…

– Я понимаю.

– Мы закончили пятинедельный курс терапии, которая должна была привести TALCH в состояние гистерезиса. Хочу убедиться, что ты осознаешь: сегодня итоговое тестирование, коллега.

– Понимаю, – сжал кулаки Анастас. – Осознаю.

– Хорошо, – ободряюще улыбнулся Николай Эрикович. – Как ты знаешь, у TALCH есть несколько важных функций. Дополненная реальность: от общей, вроде нарисованных вывесок и всякой навигации, до специальной, как у военных или у врачей. Доступ в нейт со всеми любимыми плюшками: социальными сетями, нейтреалами и всем остальным. Ну и главное: осознание.

– Возможность пользоваться знаниями из специализированных викитек, как своими.

– Да. Когда ты разрешаешь своему Проводнику толкнуть тебе викитеку, то за твоей спиной распускаются невидимые крылья, возносящие тебя над землей дилетантов. Описывать не стану – ты переживал это состояние много раз. Мы пройдем три теста на управление визуализацией: управляемое движение, трансформации, свободное движение. Этот детский сад предлагаю пробежать быстренько, чтобы я уточнил твои пороговые реакции, а потом перейдем к главному – осознание информации. Параметры реакций будем снимать шлемом «У-08».

– «Шлем Ужаса» в простонародье, – кивнул головой Анастас.

– Он самый, восьмерка. Не выходи за рамки теста, это важно. Транквилизатор подействовал. Готов?

– Готов, – бодро сказал Анастас.

– Пынь! – Анастас получил толчок от Николая Эриковича.

– Привет! – быстро ответил он.

– Как себя чувствуешь? Приступаем?

– Да, всё прекрасно.

Перед лицом Анастаса повис глянцевый белый шарик. На мгновение он испугался, что не справится, но потом вспомнил, что такие же задания выполнял еще в первом классе. Он зацепил шарик взглядом и толкнул Николаю Эриковичу. Врач перехватил подачу и послал шарик Анастасу в левый нижний угол. Захват и бросок в правый верхний. Накат слева. Накат справа. Топ-спин. Подрезка. Тыц-тыц-тыц-бах! На переменках так играли. Анастас забил шарик прямо в лоб Николаю Эриковичу.

– Прошу прощения!

– Молодец, неплохо. С управляемым движением всё ясно. Давай трансформации.

Шарик вновь появился перед лицом. Анастас перекрасил его черным, так что он стал похож на огромную спелую черешню. Убрал глянец и сделал шарик матовым. Раздул его до размера баскетбольного мяча. Разрезал на две половинки. Развалил на дольки, как апельсин. Склеил дольки в шар. Перекрасил в зеленый. Вытянул упругие иголки.

– Смотрите – каштан.

– Не спеши.

Втянул иголки. Обжал шар в октаэдр. Раздвинул в икосаэдр, увеличил в два раза. Трансформировал в додекаэдр.

– Вижу, умеешь. Не усердствуй, мы отрабатываем базовый уровень, – толкнул Николай Эрикович, раскидывая какие-то цифры в большую таблицу, развернутую на полу.

– Можно и посложнее, я всё контролирую, – радостно ответил Анастас, упоенный вернувшимися способностями.

– Переходим к свободному движению. Давай простенькое – солнышко.

Анастас разъял додекаэдр на девять частей. Одну часть раздул в большой шар, окрасил в желтый цвет и подсветил – над полом повисло маленькое Солнце. В школе он добавлял протуберанцы и темные пятна, но сейчас было не до того. Остальные восемь частей превратил в шарики и выставил в один ряд на манер бус. Придал размеры и перекрасил: белый, желтый, голубой, красный, рыжий, бежевый, и два последних льдисто-синие. Ввел параметр массы и подтолкнул планеты к вращению. Меркурий тут же слипся с Солнцем, а Уран въехал в Нептун. Но все остальные планеты послушно устремились в свой полет. Свободное движение, которое Анастас не контролировал.

– Закрутить вокруг своей оси забыл, – вспомнил Анастас. – Минуточку…

– Не надо, – Николай Эрикович махнул рукой, и планеты попадали на пол, как мячики. – Переходим к осознанию. Давай-ка попробуем что-нибудь простенькое, – он добавил в свою таблицу еще несколько цифр.

– Вики «Льюис Кэролл» обнаружена. Время осознания двенадцать секунд. Толкаем? – спросил Проводник.

– Толкаем, – подтвердил Анастас.

Перед лицом Анастаса появился пурпурный прямоугольник, разделился на шесть квадратов и собрался в куб. Он подсветился изнутри и растворился в воздухе. Анастас закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям – по спине скатилась капелька пота, и сильно зачесался нос, вот и все ощущения.

– Готово? – спросил он, открыв глаза.

– От уксуса – куксятся, а что делают от перца? – спросил Николай Эрикович.

– То есть? – не понял Анастас.

– Соберись! – потребовал Николай Эрикович.

– Я не очень… Это уже тестовый вопрос? – Анастас запаниковал, он совершенно не понимал, о чем его спрашивают.

– Три в квадрате?

– Э… Девять!

– Корень квадратный из двадцати пяти?

– Перечат! От перца – перечат! – заорал Анастас, вскочив с кресла. – А корень из двадцати пяти – пять!

– Вернись в кресло. Где обитают мюмзики?

– В мове!

– Как выглядела карта морей Балабола?

– Чистый лист бумаги!

– Точнее!

– Синий! Синий лист бумаги! А на нашей, как в море, одна синева, вот так карта – приятно взглянуть!

– Четыре действия арифметики, которые изучал Черепаха Квази?

– Скольжение, умиление, причитание и изнеможение!

– Из чего делают крендели?

– По мнению Кухарки – из перца, по мнению Сони – из киселя!

– Кто часто посещал остров, на котором был убит Бармаглот?

– Хворобей и Брандашмыг!

Николай Эрикович развернул на полу таблицу и бросил в нее несколько цифр. Из пола выросли разноцветные столбцы диаграммы.

– Ну как? – спросил Анастас. – Я чувствую себя отлично. Всё получилось?

Николай Эрикович ничего не ответил, вытащил из воздуха черный куб и бросил его Анастасу.

– Откат вики «Льюис Кэролл». Время отката – сто миллисекунд. Толкаем? – спросил Проводник.

– Толкаем.