– Спасибо, мы, значит, поедем… – Прозвучало это как вопрос, отчего парень стушевался только сильнее.

– Ну, езжайте, – с улыбкой разрешила женщина, подходя и слегка наклоняясь за забор, чтобы рассмотреть остальных. – Только осторожней. Места-то дикие.

Андрей кивнул, торопливо возвращаясь в машину и переводя дыхание только оказавшись на водительском сидении за закрытой дверью:

– Милая дамочка.

– Такая молодая, а в такой глуши живет. Странно, – протянула Ника, рассматривая женщину свозь тонированное стекло, но та словно видела их даже сквозь темную пленку, продолжая стоять у забора. – Что тут делать?

– Может, какой частный сектор. Эко-район, смотри какая территория ухоженная.

Дорога была чересчур узкой. Андрей, стараясь развернуться как можно аккуратней и не влепиться в соседский забор, нервно крутил руль, то газуя, то резко тормозя, отчего всех в машине бросала из стороны в сторону.

– Это что, краш-тест?

– Ага, не дрова везешь.

Парень, отмахнулся, на секунду отпуская руль и едва не врезаясь в деревянный столб у самого забора, на котором возвышалась не то птичья кормушка, не то почтовый ящик, представляющий собой сельский домик со всеми деталями в миниатюре.

– Черт!

– Простите, – примирительно крикнула в окно Лиза, когда из соседних дворов показались несколько любопытных жителей, привлеченных шумом и возней. – Мы уже уезжаем.

Украдкой глянув в зеркало заднего вида, Андрей только сильнее нахмурился. Несколько фигур, будто участвующие в костюмированном представлении о быте Древней Руси, в хлопковых цветастых нарядах, отделились от домов и вышли на дорогу, провожая путешественников долгим взглядом.

– Впервые вижу деревню без стариков.

Жители действительно выглядели моложаво – три девушки в длинных сарафанах с классической тяжелой русской косой и двое мужчин в белых рубахах под пояс. Они продолжали медленно синхронно следовать за ними по дороге. Их фигуры становились все меньше, пока окончательно не исчезли за ближайшим поворот.

– Думаю, мы вторглись на какой-то закрытый фестиваль исторической реконструкции.

– Или деревню амишей.

– В любом случае, это было странно, – подытожил Вадим, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что их новые знакомые оставили преследование. – Они смотрели на нас как-то враждебно.

– А ты чего хотел? – встрял Саша. – Никто чужаков не любит, а мы еще им чуть забор не снесли.

– Я контролировал ситуацию, – оскорбленно ответил Андрей.

– Ты лучше сейчас ее контролируй, поворот впереди.

Указателей не было, как и никаких признаков того, что по этой дороге вообще кто-то когда-то ездил. Торопа оказалась достаточно широкой для автомобиля и хорошо утоптанной, но цепкие колючие ветви какого-то кустарника обступили дорогу слишком близко, пару раз царапнув крыло. Андрей вцепился в руль, протяжно вздыхая и постанывая каждый раз, когда скрежет звучал особенно громко. Он терпеливо вел джип вперед, громоздкий и неуклюжий, больше веря в то, что впереди их ждет место для разворота, чем райское озеро. Но, как по волшебству, впереди, сквозь сетчатый рисунок листвы стал пробиваться свет, сначала тонкими полупрозрачными лучами, а потом сплошным ярким потоком, на короткий миг ослепив всех в машине. Когда же белые пятна перед глазами стали блекнуть, ребята увидели крутую дорогу, резко уходящую вниз, а дальше небольшое идеально-круглое озеро с ровной ультрамариновой гладью воды, в самом центре низины.

– Оно не серебряное, – только и смогла произнести Лиза, то ли растерянная, то ли разочарованная увиденным.

Чем ниже спускалась машина, тем выше поднималось общее настроение – скакнув от упаднического до шокированно-приподнятого. А стоило им только ступить на берег, усыпанный мелкой разноцветной галькой, даже самые большие скептики не смогли сдержать восторгов.

– Оно идеальное…

– Даже лучше этих Белых Луж.

– И народу никого!

Уголок, запрятанный среди лесов, оказался действительно райским. Первые несколько минут ребята лишь молча смотрели на голубоватую под этим углом гладь озера, прислушиваясь к ненавязчивому щебету птиц и ловя на коже ласковые порывы слабого ветра, по-особенному чистого и прохладного для полуденной летней жары. Благодаря высоким деревьям, часть берега была укрыта от палящего солнца спасительной тенью – идеальное место для палаточного городка.

Девушки не стали ждать особого приглашения, а на ходу скинули летние наряды, оставшись в купальниках, и с разбегу вбежали в воду, радостно визжа. Парни лишь переглянулись, обреченно начав разгружать машину и обустраивать лагерь.

– Надуйте моего фламинго, – плаксиво прокричала Лиза, хлопая руками по воде и вызывая море брызг, чтобы привлечь внимание.

– Ты и без него хорошо плаваешь, – возмутился Вадим, но послушно отыскал в багажнике спасательный круг и насос. – Вот же уродливое создание.

Когда три синие палатки наконец-то стали на свои места, а рядом задымился мангал, солнце уже начало клониться к закату, спрятавшись за пушистыми кронами деревьев, пуская к озеру лишь пару розовато-оранжевых лучей. Накупавшись, ребята сидели на берегу у костра, кутаясь в махровые полотенца – температура воздуха еще не успела упасть, но вода, первые минуты казавшаяся просто прохладной, довольно быстро становилась ледяной, наверняка беря начало где-то в горах. Пара рюмок горячительного напитка и их лица, до этого бледные, наконец, раскраснелись, а разговоры потекли непрерывным потоком, прерываясь только на пошлые шуточки и взрывы громкого хохота.

Шашлык жарился медленно, в частности потому, что никто из ребят, утомленных долгой дорогой и отдыхом, не горел желанием им заниматься. Уже стемнело, и лес наполнился умиротворяющим гудением, в котором четче всего выделялся шелест листьев и стрекот цикад. Воздух пропился ароматом костра и жареного мяса. Потрескивающие угли пускали в ночное небо снопы желтых искр, быстро угасающих и опускающихся на землю крошечными частицами пепла.

– Мы спать, – заплетающимся языком пробормотала Лиза, совсем разомлевшая от тепла и крепких напитков.

– Уже? – возмутился Андрей. – Сейчас только… только второй час ночи. Самое веселье.

– Оставь хоть немного этого веселья на завтра, – осадила его Ника, все это время по максимуму разбавлявшая водку соком, практически не чувствуя опьянение. – И уложите уже Сашу спать.

Ярый трезвенник именно сегодня почему-то решил «оторваться по полной», но первые же сто грамм на голодный желудок полностью лишили парня координации в пространстве, а вторые – способности мыслить здраво. Последние пару часов Саша лишь задумчиво раскачивался на небольшом пеньке возле костра, глупо хихикая и изредка вставляя что-то невпопад.

– Да ладно вам, – хохотнул Андрей, – ему же еще никогда не было так хорошо.

– А завтра утром никогда в жизни не будет так плохо.

Будто подтверждая слова девушки, над их головами разнесся величественный звон одинокого колола. Столь громогласный и пугающий в ночной тишине, что ребята шокировано замерли на своих местах, точно застигнутые за чем-то постыдным. Считалось, что колокольный звон настраивал на возвышенный лад, но это вряд ли относилось к ночному лесу, где любой звук казался пугающим.

– Напугали до усрачки, – выругался Вадим. – Здесь что, рядом церковь?

– Нет, это с той горы. Помните, на ней что-то было. – Звон утих, но Ника все еще стояла, пригнувшись к земле, точно ожидая, что ее поразит молния, на месте обратив в пепел. – Какой-то памятник.

– Ты издеваешься? – расхохотался ей в лицо Андрей, прихрюкивая от удовольствия. – Кто полезет в такую высоту ночью? И ради чего?

– Не знаю, но напугать меня им точно удалось. – Вадим, поднялся на ноги, заскользив по мелкой гальке, едва не упав. – Это тонкий намек, что нам пора спать.

– И ты, Брут?

– Давайте закругляться, пока не пришла толпа с факелами и вилами.

Ника подхватила под руку подругу, которая послушно, хоть и неуклюже, последовала за ней:

– Чао, лузеры, – махнула она на прощанье парням, прежде чем с шумом упасть на колени и поползти в палатку.

– Серьезно, ложитесь спасть, – подытожила Ника. – Завтра еще целый день.

После ее ухода палаточный лагерь притих. Пока девушки укладывались спать в палатке, еле слышно перешептываясь, парни молча и бесцельно бродили по берегу, пытаясь навести порядок, спрятав от диких животных все съестное и личные вещи, но туман в голове не позволял сосредоточиться, отчего все происходящее выглядело как массовка для малобюджетного фильма про зомби – тени, пошатываясь, бродили вокруг палаток, что-то бессвязно мыча, когда спотыкались или наталкивались друг на друга.

В женской обители уже погас свет, а в лагере все еще было неспокойно. Андрей сдался первым, без сил упав поверх спальника и даже не став разуваться. Вадим попытался уложить Сашу, но сумел дотащить сопротивляющегося друга только до палатки, усадив прямо на каменистый берег.

– Я отлить, – отмахнулся тот, предпринимая попытку подняться на ноги, но соскальзывая с небольшого каменного уступа и съезжая ближе к озеру. – Я в порядке.

Вадим какое-то время наблюдал за борьбой друга, который уверенно встал на четвереньки и медленно как черепаха двинулся в сторону ближайших кустов практически у самой кромки леса:

– Туда и обратно, – сурово скомандовал он, очень сомневался, что парень в таком состоянии вообще может куда-то далеко уползти.

Тушить костер Вадим не стал, оставив тот мирно тлеть, отдавая в ночной воздух немного тепла и света. Перед тем как провалиться в сон, он услышал, как Сашу тошнит, а потом лишь мирный треск догоравших поленьев.

Лес гудел и вибрировал, раскачиваясь перед глазами из стороны в сторону. Земля была мягкая, словно он ступал по надувному батуту, пружиня и перекатываясь при каждом шаге. А когда гравитация победила, Саша с удивлением осознал, что под руками мелкие острые камни, больно режущие руки, а не воздушная перина. Ноздри защекотал сладковатый запах тины, вызвав в желудке очередной болезненный спазм. Казалось, тот уже полностью опустел, но едкая желчь все еще рвалась наружу, обжигая пищевод и оставляя во рту кислый привкус. Единственным плюсом во всем происходящем было то, что сознание понемногу прояснялось. Или ему только так казалось.

Обернувшись, он увидел, что, несмотря на болезненную усталость в руках и коленях, едва ли отполз от лагеря метров на тридцать. Три черных домикам-палатки и слабый тлеющий огонек костра, точно крошечная свечка – все уже спали. Махнув рукой на сковывающие его до этого рамки приличия, Саша с тоской посмотрел на недостижимо-далекую мрачную стену леса, которая могла бы стать отличной уборной, решив довольствоваться малым – небольшим кустом шиповника, словно огромный еж замершим на каменистом берегу. Больно оцарапав руки в попытке отодвинуть подальше раскидистые ветви, Саша примостился поодаль, уже не волнуясь, что кто-то из друзей проснется и увидит его голую бледную задницу на фоне дремлющего леса.

Голова кружилась, а в висках начинала пульсировать незнакомая раздражающая боль, точно сверла, работающие пока на малой скорости, но готовящиеся вгрызаться в хрупкий череп на полной мощности. Сохранять вертикальное положение было невероятно сложно, гул в ушах нарастал, а перед глазами поплыли радужные круги, раскрашивая скучную статичную темноту в яркие краски. Он сосредоточился на этом танце, даже что-то счастливо напевая, когда вдруг обратил внимание, что один белый шар не подчиняется его выдуманному ритму, блуждая вдоль кромки леса, то исчезая, то появляясь между деревьями.

Точно загипнотизированный, он двинулся на свет, едва переставляя заплетающиеся ноги и на ходу подтягивая и застегивая брюки. Но как Саша не старался добраться до источника света, тот методично отдалялся, играя с ним – то ближе, то дальше. Как только парень достиг леса, двигаться стало проще – земля под ногами перестала предательски проседать, а деревья давали надежную опору. Подъем дался тяжело, но даже хрипящая одышка и давление в груди не остановили его, лишь замедлили. Саша упал на колени, делая передышку, хотя биение в груди, тяжелое и частое, не оставляло ему никаких шансов.

Закашлявшись, парень едва сдержал очередной приступ рвоты. Всему виной был запах – резкий и кислый, оставляющий после себя нотки горечи, точно скисшее молоко. Подняв голову, Саша увидел свет, совсем близко, мягкий и успокаивающий, такой теплый, что парень невольно улыбнулся, ощутив на лице его невесомую вуаль. В этом сияющем коконе, танцуя, кружилась девушка, тонкая полупрозрачная ткань едва прикрывала ее округлые формы, больше подчеркивая, чем пряча. Копна золотых волнистых волос ниспадала ниже пояса, несколько прядей падало на лицо, как фата закрывая лицо. Она протянула к Саше тонкую изящную руку, поманив за собой. Сквозь шум ветра до него донесся ее звенящий переливчатый смех, словно магическое заклинание, околдовавшее и без того затуманенный рассудок. Несмотря на усталость и головокружение, Саша поднялся на ноги, из последних сил волочась следом. Девушка сияла – ночной лес буквально оживал от ее мимолетных прикосновений, расцветая мифическими пульсирующими огненными цветами. Ночью стало светло как днем. Парень даже зажмурился, когда перед его лицом вспорхнул огромный мерцающий мотылек.

– Постой… – Он не был уверен, что произнес это вслух, в любом случае, ничего не изменилось. Девушка его не слышала.

Силы иссякли, и Саша завалился вперед, больно ударяясь коленями обо что-то твердое и упираясь носом во влажную землю, отдающую сыростью и чем-то подгнившим. Свет вокруг стал угасать, из мягкого и золотого переливаясь в синевато-зеленый и мутным туманом спускаясь ниже, точно флуоресцентное одеяло, стелясь между широкими стволами деревьев. Подняв взгляд, парень разочарованно вздохнул – незнакомка пропала, оставив в воздухе лишь сладкий дурманящий аромат цветов.

– Где ты?

Ответом ему был девичий задорный смех.

– Лиза? Ника? Девчонки, просто дотащите меня до кровати. Я в говно.

Но смех стал только громче, кружась вокруг заплутавшим эхом. Подняв голову и прищурившись, Саша увидел слабое свечение впереди, а на его фоне несколько изящных женских фигур, сотканных из ночного сумрака. Это точно были не его подруги.

Высокие стройные силуэты, не стесненные лишней одеждой. Парень не верил своим глазам, впервые в жизни видя обнаженное женское тело столь близко. Тонкие талии, высокие полные груди. Зачарованный, он полз вперед, практически вгрызаясь в вязкую землю, чтобы продвинуться еще на пару сантиметров ближе и не пропустить этот завораживающий танец. Лица девушек казались размытыми пятнами, теряясь за завесой длинных густых волос. Но его совсем не интересовали их лица. Головная боль, тошнота, все отошло на второй план. Осталась только похоть, точно укол адреналина, заново запустивший сердце.

Он тянул вперед руки, в надежде прикоснуться к светлой гладкой коже, наверняка, нежной и бархатистой на ощупь как шелк. Но вместо тепла женского тела кончики пальцев обожгла ледяная прохлада горновой воды. Сам того не заметив, он дополз обратно к озеру, вот только знакомого лагеря видно не было, только непроглядная черная гладь и мелькающие силуэты девушек, сейчас будто светящиеся изнутри холодным лунным сиянием.

Запах дурманил, сладковатый, но не приторный. Он щекотал ноздри, оставляя в голове головокружение и чувство полета. Саша отрывался от земли, больше не чувствуя под собой твердой опоры. Чистый девичий смех то звучал у самого уха, то отдалялся, ненадолго пропадая. Он тянулся за ним, пытаясь поймать и припрятать для себя. Но девушки потешались над ним, взяв его в тесных хоровод обнаженных соблазнительных тел и не позволяя прикоснуться.

Всего один поцелуй. Саша был настолько возбужден, что кончил бы и от одного касания. Хотя для двадцати лет стоического воздержания было достаточно и одной мысли, красочной и реалистичной – парень точно знал, насколько гладкой и горячей была их кожа и как мягко пружинила под пальцами упругая молодая плоть. И ему почти удалось. Он потянулся к незнакомке и их пальцы соприкоснулись. Лишь на долю секунды. Сквозь тело прошелся электрический разряд, сначала испугавший его внезапной вспышкой боли, но быстро сменившийся одурманивающим удовольствием.

Девушка тихо засмеялась, поманив парня за собой. Она ступала беззвучно, словно скользила по поверхности воды, не создавая брызг. Луна отражалась от глянца озера, создавая мягкое серебряное свечение, точно неоновая подсветка, играющая на ее соблазнительных изгибах. Девушка наклонилась и провела кончиками пальцев по водной глади, вызывая на ней едва заметную рябь, а затем отправила в сторону Саши дождь из мелких прохладных брызг.