Алевтина выдохнула, кажется, с облегчением.

− Как же тебя угораздило жениться на такой? Любовь большая, что ли?

− Какая там любовь! Дурость, да и только. Сам не знаю.

Теперь вздохнула с сочувствием.

− А что, других не было?

− Было много. А запал на эту.

Чуть запнулся, но всё же ответил.

− И что, не видны были червоточины до свадьбы?

Теперь запнулась Алевтина.

− Да всё было видно! Дурак был. Думал, молодая ещё − притрёмся, привыкнем.

Так зачем же ты женился?! Аля не могла такого понять. Как можно сделать предложение человеку, который уже не тот, что нужен? Хотел такую-то и такую-то, а женился на такой-то растакой-то. Как так может быть?

Алевтина так и не нашла у мужа ни одной червоточины. И это за пять лет знакомства! Показательно, однако. Недостаток у бывшего мужа был один: он не Денис.

– А родители что говорили, когда ты их с невестой познакомил?

– Родители? А что родители? Она им не понравилась, но сказали, мол, тебе жить, не нам, решай сам.

− Ясно. А ты вспоминал обо мне все эти годы? Хоть иногда?

− Да я на пальцах одной руки могу пересчитать дни, когда я о тебе не вспоминал!!! – Денис прямо выкрикнул, да так, что у Али мурашки по спине побежали. − Это когда напивался до беспамятства.

− А бывало и такое?

− Несколько раз – да. Всяко бывало.

Как быстро он, без раздумий и оттяжек, это крикнул, будто давно хотел сказать:

«Да я на пальцах одной руки могу пересчитать дни, когда я о тебе не вспоминал!»

Выходит, и правда не забывал, думал. Но… Он целовал сотню губ, касался дюжин грудей, проникал в десятки лон. И думал при этом только о ней, об Але? Не может быть! Быть такого не может! А если да, то почему ничего не предпринял, чтобы заполучить её?

 
тогда что за
мазохистское удовольствие —
пить не те губы, ласкать не ту грудь,
скользить не в том лоне
смотреть не в те глаза
искать не ту улыбку
слушать не тот голос
узнавать не те шаги
ловить не тот вскрик
шептать не то имя
 
 
зачем всё это?
для чего?
бессмысленно
и глупо
 

− Я вчера Домовёнка назвал твоим именем.

Значит, Домовёнок теперь обо мне знает, подумала Алевтина. И что дальше?

Она ещё не осознала, что с нею происходит. Ей казалось, что только сейчас перед ней открылась вся жизнь – вся любовь, всё счастье, весь мир, все её мечты. Через несколько месяцев ей предстояло выйти замуж за человека, без которого она не мыслила себя с шести лет. Неужели такое возможно? Интересно, Денис чувствовал то же, или его восприятие всё-таки иное? А может, он так и задумал, и к этому шёл? Восемьдесят дней или двадцать один год?

А ведь они оба десять лет назад не были такими людьми, как сейчас. Тем более пятнадцать лет назад. И даже год. Так, может быть, всё у них вовремя получается?

− А знаешь, сколько раз я мечтала переехать в Бердянск, и чтобы мы с тобой в одной школе учились.

− Да ну-у! Ни в коем случае!

− Почему?

− Ты бы посмотрела на меня тогда и сказала: зачем мне такой безбашенный крышетёк нужен!

− У тебя что, плохая репутация в школе была?

− Ну, не то чтобы плохая, но и не очень хорошая.

− Но ты же почти отличником был!

− А поведение? Хулиган, бунтарь, прогульщик. Нет. Тебе точно не надо было знать меня в школе.

Денис задумался и надолго замолчал. Потом вдруг выдохнул:

− Знаешь, я, наверное, к тебе прикоснуться не посмею Ты мой талисманчик из детства…

Аля вспыхнула вся, невидимая ему:

– Это ты мой ТалисМальчик…

– Как? ТалисМальчик? А классно звучит!

− Да. Классно. Знаешь, Денёк, когда люди так долго не виделись, они отвыкают друг от друга энергетически, и нужно время, чтобы заново привыкнуть.

− Приручим мы одичавшую энергетику, не переживай! Сколько надо будет, столько и будем приручать.

Аля прерывисто вздохнула, вспомнив ещё об одной мысли, что не давала покоя в последние дни:

− А говорят, первая любовь всегда несчастная.

− А мы никому не скажем, что у нас первая любовь, − прошептал Денис.

За «Восемьдесят дней вокруг да около» с Алевтиной случилось несколько беззвучных истерик. Она никак не могла поверить в то, что скоро, совсем скоро – через месяц, неделю, три дня – она его увидит. Увидит. До этого только в виртуале, а теперь в реале. Сны сменились виртуалом, явь – реалом. Забавно, однако!

– Алечка! Мне тут пацанчику одному помочь надо после работы. Когда освобожусь – не знаю, так что засыпайте сегодня без меня.

Раз или два в неделю Денису срочно нужно было куда-то уезжать: то он кому-то что-то везёт, то кого-то отвозит прямо ночью. У них там, оказывается, очень ценят всегда трезвого водителя с машиной на ходу. Тогда приходил SMS-отчёт, вроде:

Я уехал в Запорожье, буду утром, заряжу батарею – позвоню. Спокойной ночи. Мур-мур.

Он снова работает спасательным другом. Опять кто-то из его товарищей во что-то вляпался, а он тянет-потянет и вытягивает. И в юности так было. Вот и сейчас Денис что-то там мутил по-мелкому. Точно не говорил, но намекнул, что провинция, мол, вынуждена изворачиваться, потому что у них-де зарплаты маленькие, тем более что он алименты жене платит. Ничего. На нормальной работе мутить не придётся, а в том, что она сможет подыскать Денису хорошую работу, Алевтина не сомневалась.

Теперь же она перелистывала сообщения и сама себя убаюкивала ими.

Д: Мур-мур-мур. Спокойной ночи. Я уже дома, у меня всё ОК. Целую нежно (если ты не против).

А: Я об этом как раз думаю, поэтому не против. Хороших снов, Денис.

Д: Тебе тоже. Мур.

Д: Поужинал слегка, нырнул под душ, готов к отбою, смотрю Задорнова. Желаю тебе спокойной ночи, целую ещё нежнее, чем вчера (раз уж позволено). Мур-мур-мур.

А: Спокойной ночи, Котик. Приснись мне, ладно?

Д: Я прошу у тебя того же.

Д: Мягкое, нежное муррррррчание на ушко, ещё более нежный поцелуй в шейку – принимаются на ночь вместо снотворного? Тогда спокойной ночи Вам и сладких, приятных снов. Мур.

Каждый вечер теперь заканчивался звонком и сладкой SMS от Дениса.

Д: Никаких плохих мыслей на ночь, только положительные эмоции – и всё будет замечательно. Я желаю тебе спокойной ночи и хороших-хороших снов. Целую нежно. Мур.

А: Спасибо, Денёк. И тебе хороших снов.

Алевтина вскоре привыкла засыпать только после получения электронных миниатюр.

Д: Море нежных поцелуев, разлившееся по всему телу для спокойствия ночью – это от меня. Спокойной ночи. До завтра. Мур-Амур.

А: Мой нежный, спасибо! Хотела бы я уже десять лет купаться в этом море с тобой.

Им приходилось обходиться без видеосвязи, поскольку дома у Дениса интернета не было. Но зато на работе звучали «Одноклассники». Все восемьдесят дней.

Д: Привет. А я уже здесь был. И даже что-то пытался писать. Но «в голове моей опилки – да-да-да а также «шумелки, вопелки, сопелки» Короче, в голове ураган и никакой «Эспумизан» от него не спасёт – вот. Мыслей много, склеить их во что-либо суразное не получается. Пишите, звоните. Целую нежно, обнимаю крепко (или наоборот – при встрече определимся, как лучше). Мур.

И комментарии к фоткам – куда ж без них! Денис выложил несколько совсем свежих – специально для Алевтины сфотографировался у машины в гараже. И получил её комментарии.

А: А главная фотка всё-таки обалденная! Ты – секси!

Д: Ну ничего себе. Такого мне, если честно, ещё никто не говорил. Я думал, такое только по отношению к девушкам применяется. Круто, оказывается, фоткаться в робе. Придётся на деле доказывать, что я – секси. Отказаться от этого ты уже не сможешь.

Один раз Денис уехал на выходные куда-то в степи, в деревню, туда, где даже мобильный только с крыши или с дерева ловит. Алевтина рассматривала особо понравившуюся фотографию с самой открытой улыбкой Дениса. Не выдержала и отметилась в «Одноклассниках»:

А: А я тут сижу, скучаю по своему ТалисМальчику из детства. Так непривычно. Целых двое суток без твоего голоса. Скучаююю! Зато теперь у меня есть твоя улыбка, Котик Чеширский! Не вздумай исчезнуть. Улыбка оставляет неизгладимый след. По нему всегда можно найти.

Поставила фото с «чеширской улыбкой» как обои на телефоне и любовалась всякий раз, когда брала аппаратик в руки. Детство, конечно, но всё же. Денис совершенно не изменился за прошедшие годы, будто их и не было. Та же юношеская улыбка, тот же прищур, делающий лицо притягательно асимметричным.

На второй день своей степной ссылки Денис всё-таки позвонил:

– Ура! Я нашёл тут пригорок, с которого вроде есть немного связи. Замаялся уже. Мужики сидят, бухают, спрашивают, чего я такой грустный и чем мне можно помочь. Я говорю: нет, мужики, с этим вы мне точно не поможете.

А утром в Сети ответ на Алино сообщение:

А: Ну, хоть один лучик от Солнышка! Ну хоть словечко!

Цветочек Аленький.

Д: Привет, Аленький! (уже целых два слова). Насчёт «своего Талисмальчика» можешь не сомневаться, теперь ты от меня просто так не отделаешься.

И – переписка, переписка, переписка:

А: Погрустила. Сколько ещё осталось до встречи. У меня идея. Мы потом сможем супермашину купить, если издадим роман в смс-ках и переписку в «Одноклассниках». Как ты на это смотришь?

Д: Грустить не нужно – это раз. До встречи осталось немного – это два. А насчёт «супермашины» − идея смелая, но мне нравится. Позже обсудим. Пока, буду работать. Целую (ой, в рабочее-то время!).

Алевтина перечитывала сообщения Дениса и не переставала поражаться его грамотности – ни одной пропущенной запятой и все буквы на своих местах. При этом правил Денис не знал. Редкий случай врождённой грамотности. Это удивляло Алю с детства, когда она читала письма Мура. Да. Когда-то она регулярно доставала коробочку с письмами из далёкого Бердянска и перечитывала их в месяцы разлуки.

Денису удалось взять Алевтине обратный билет на нужное число. Она могла это сделать по своим каналам из Москвы, несмотря на орудующую там билетную мафию, но решила предоставить такую возможность Денису – уж очень ему хотелось всячески показать свою полезность и состоятельность.

– Денис, ты вообще когда в последний раз сына видел?

– Давно уже. Бывшая трубку не берёт.

– Ну, может, это она раньше не брала, теперь ведь уже время прошло. Позвони, на море их свози, что ли? Уже ведь тепло. Ну, как ты можешь ребёнка не видеть несколько месяцев?

− Ладно, попробую дозвониться.

Алевтина работала автоматически, по накатанной колее, без огонька, без азарта. За весь период виртуального романа, она, как руководитель фирмы, не выдала ни одной свежей идеи, что было необычным, поскольку генератором идей в агентстве, особенно блестящих, была именно Алевтина. Теперь голова руководителя занята Денисом и близящейся поездкой. Подчинённые улыбались и перемигивались, мол, босса влюбилась.

– Работать надоело. Хочу на море! Хочу на кайфовую сторону! Вот. К тебе хочу. Очень хочу.

− Ой, а я-то как работать не хочу! Если бы ты только знала!

− А что так?

− Да достали уже. Такое впечатление, что работает только начальник отдела и его зам, то есть я. Шеф уехал в командировку, так теперь всё на мне, а сотруднички ещё те.

− А что ж вы такую команду себе плохую подобрали?

− Да мы её не подбирали. Один – племянник директора завода, другой – сынуля начальника таможни, третья – чья-то протежучка, только в чулках и маникюре разбирается. А как бумажку какую составить, да что там составить! Готовую заполнить без ошибок не могут! Работнички!

Алевтина уже давно перебирала варианты работы для Дениса в Москве, и пока должность у неё в компании казалась наиболее приемлемой. Если справится, будет очень даже неплохо для начала.

− Я сегодня подписал заявление на отпуск, созвонился с пансионатом, всё заказал, поговорил с родителями, они сами собираются приехать ‒ «знакомиться»; заехал на рынок, купил ребёнку подарок на день рождения, и в ГАИ проблемы порешал.

− Когда всё успел?

− Стараюсь. Надо ж соответствовать!

− Кому? – не поняла Алевтина.

− Тебе и твоей организованности.

− А-а.

Вот как! Мы и вправду прилагаем усилия к совершенствованию себя. Похвально. А то соседка Юля как-то намекнула, что Денис слывёт лентяем-разгильдяем и делает всё под настроение и после дождичка в четверг. Но Алевтине что-то не верилось: уж очень хорошо он всегда был организован во время их встреч.

− Денис, может, не надо пансионата? У тебя можно. На косу ездить будем.

− Нет. Я хочу, чтобы эти две недели мы ни о чём не думали: никакой готовки, никакого быта – только мы и море.

Мы и море. Как в прежние юношеские времена.

− Ну, а родители зачем так сразу? Может, потом как-нибудь.

− Какое «потом»! Только сейчас! Настало время. Папа говорит: «Наконец-то за нашего оболтуса Алевтина возьмётся».

Родители Дениса приезжали в Бердянск на майские праздники, здоровались с тенью Домовёнка (Денис рассказывал, она потом спрашивала, знают ли о ней родители). Но мама Денису намекнула, что раз приезжает Алевтина, то Домовёнку просто неприлично оставаться в его квартире, и не пора ли ей съехать?

− Я дал Домовёнку две недели на поиск жилья.

Странно, что он сам, без маминых подсказок, не догадался. Ну, ладно. Такие вещи с наскока не решаются. Нужно время. А до поры по вечерам Денис всё так же уходил в гараж или просто гулял по городу, и они разговаривали. Было смешно конспирироваться, но приходилось, пока не съедет квартирантка-домработница-любовница. Чтобы не сильно травмировать психику бедной девочки, которая что-то там себе напридумывала, Денис представил Алевтину своей давней знакомой и психологом, помогающим ему справиться с последствиями разрыва с женой. В общем, закрутил в своём стиле.

− Я не спрашиваю, из-за чего у тебя сыр-бор с женой был. Захочешь – сам расскажешь. Но если ты был в чём виноват, ты выводы сделал?

− Да.

− И уже не повторишь ничего подобного?

− Нет. Нет.

− То есть работа над ошибками проделана.

− Да.

Чётко, кратко, без излишнего словоблудия. Надеюсь, он действительно так думает и всё проанализировал (параллельно размышляла Алевтина).

− Сегодня к Домовёнку подруга пришла. Я сижу ем, а она мне: «А ты что, Денис, на турники ходить начал? Худеешь? Сексом надо больше заниматься, чтобы похудеть». Представляешь? Чтобы мне какие-то малолетки советы давали, что мне делать!

Та-ак. Спать он с ней и правда перестал, значит, не лжёт. Не нужна она ему, выселяет.

− А чем тебя сегодня дома кормили?

Алевтина уже вживалась в роль хлопотливой женщины, а заодно исподволь выясняла кулинарные пристрастия Дениса, которые ей вот-вот придётся удовлетворять.

− Кормили борщом, варениками с картошкой и «Шарлоткой».