Всматриваясь в мутное вагонное стекло, Влад думал, что ни случись тогда этого ужаса, он, быть может, так и не решился покинуть умирающий город. Ужаса, унесшего две жизни.
Тот злополучный день начался как обычно: пробуждение, завтрак, дорога на кладбище, где Влад работал третий месяц. Дальний родственник, устраивая на работу, заговорщически шептал:
– Местечко-то рыбное, у нас, пожалуй, самое денежное. Сам понимаешь, родственники, то… се…
– Что же хорошего-то? Работа и работа, – Влад старался сдерживать недовольство.
– Много ты понимаешь! Да в былые времена, чтобы устроиться могильщиком такие деньги давали! И за пару месяцев возвращались денежки-то, – в маслянистых глазах вечно пьяного родственника появилась мечтательность.
Перспектива рыть могилы и таскать гробы Влада не радовала, не о такой работе мечталось в институте, но в маленьком городке вакансий не было, а на переезд нужны были деньги. Да и мать говорила, что устала жить одна, что ей нужна помощь. По поводу одиночества Влад бы поспорил, отчимы менялись регулярно, приходили в их небольшой домик, «хозяйствовали» полгода, а потом изгонялись. А домик все разрушался, сбрасывал лохмотья былого красочного разноцветья, грозил проплешинами ржавчины на потемневшей крыше. Влад для себя решил – наберет денег, сделает ремонт, а потом уедет в края, где нужны инженеры.
В бытовке уже сидели Санек и Колька. Колька, похоже, и не уходил домой. Он тер опухшее лицо и лениво озирался.
– Деньги есть? – услышал Влад вместо приветствия.
– Откуда?
– Ты прижимистый, богатенький, наверное, – в голосе Кольки звучала угроза.
– Нашли богача…
Андрей прибежал, когда они, взяв лопаты, собирались на объект.
– Пацаны, дайте телефон позвонить, я свой забыл.
Влад протянул старенький смартфон.
– А что он у тебя тормозит?
– Менять надо…
За три месяца молодой человек привык к кладбищу, ему даже нравилось нирваническое пространство, притупляющее желания. Если бы не коллеги…
К обеду подошла ритуальная машина, и молодые люди отправились по адресам. Им предстояло доставить два тела к местам вечного упокоения. Потом устанавливали памятник. Освободились поздно вечером.
– Эх и день, – ныл Санек.
– Ага, кто сегодня со мной пивком подлечиться?
Влад молчал. Молодые люди знали, что он не пьет, да и денег нет, что проку уговаривать?
– Андрей, где мой телефон? Ты звонил утром.
Андрей молчал, усмехаясь.
– На позвони, – Колька протянул свой мобильник.
Влад набрал свой номер, гудки, но сигнала мелодии не слышно.
– Кхе-кхе, с тобой говорят с того света. Спасибо, Владик, за телефончик, – произнес Андрей, изменив голос.
– Что за…
– Дедку я твою мобилу презентовал, пусть бабке своей с небес звонит.
– В смысле?
– А еще институт закончил. Что же тут непонятного? В гроб ему сунул, – Молодые люди уже не сдерживали хохот.
– Вы ненормальные? – задохнулся Влад.
– А что, сам же сказал – мобилу менять пора, она у тебя антикварная.
Молодой человек выбежал из бытовки, спорить с этими животными смысла не было. Дома Влад сказал, что увольняется. Мать уговаривала, плакала, жалела себя. Но сын был непреклонен. Посчитав скопленные за это время деньги, он понял, что новый телефон он себе позволить вряд ли сможет, разве что самую простую модель, без доступа к Интернету. А в Интернете была его настоящая жизнь: друзья по студенческой жизни, масса интересных приложений, но главное – библиотека. Целый мир, который спасал от разрухи.
Но утром уволиться не получилось, бригадир обязал отработать две недели. Влад отпросился, заскочил в салон, оставив в нем почти все деньги. Работал молча, коллеги тоже притихли, вероятно, до них стало доходить, что шутка была неудачной.
– Ты… того… прости за вчерашнее, – шепнул Санек, улучив момент.
Влад лишь хмыкнул.
Вечером мать испекла пирожки, которые так любил сын. Ждала, всматривалась в его глаза, но вопросов не задавала.
– Я уеду через две недели. Устроюсь – буду высылать деньги, сделаешь ремонт.
Андрей умер через три дня. Отравился суррогатным алкоголем. А накануне не вышел на работу. Днем звонил Кольке, но тот бросил телефон после пяти минут разговора с пьяным товарищем.
– Горячка у него что ли, такую ерунду несет.
Но обсуждать пьяные выходки Андрея, не было ни времени, ни желания. А через день они стояли у морга в ожидании тела. На поминках Колька напился.
– Мы с Андрюхой с детства, понимаешь? – заглядывал в глаза Владу. – Друг он был, сейчас таких не делают…
Бригадир, сидящий рядом за столом, лишь поддакивал:
– Жалко парня, молодой.
В тот момент он даже не догадывался, что Колька переживет своего друга всего на пять дней, он пьяным сядет за руль старенького автомобиля, доставшегося ему от деда. Последняя поездка будет краткой, машина врежется в бетонный столб. В тот же день к Владу прибежит Санек, протянет трясущимися руками смятые купюры и будет умолять взять их за тот телефон. Влад не сразу добьется от дрожащего парня, что тот хочет. Денег не возьмет, но выяснит, что перед своей смертью Колька прибегал к Саньку и рассказывал, что с номера Влада, того самого, ему звонили и сказали, что пришла его пора, Колькина. Мол, ждут уже…
Влад смотрел на несчастного Санька с жалостью, понимая, что его безвольность рано или поздно доведет до беды.
– Не переживай, я скоро уеду. А с Колькиной смертью прекратилось все, больше не будет смертей, – Влад не понимал, откуда эта уверенность. Он ощущал ее как нечто инородное, не свое.
Уверенность с той минуты уже не покидала молодого человека, рисуя красочные образы. Наутро Влад отправился к бригадиру. Он знал, что его уволят без всяких условий, знал, что даже выплатят выходное пособие, на которое он сможет купить билет. Поэтому не удивился, когда бригадир протянул пачку денег.
И вот теперь, рассматривая графичность бегущего осеннего пейзажа, Влад просто наслаждался долгожданным спокойствием.
Историю эту Людка никому не рассказывала, боялась, что сочтут сумасшедшей. Лишь однажды, в гостях у любимой подруги, решила поделиться тайной. Подруги отмечали день рождения Светки, засиделись за полночь. Гости разошлись, а подруги все никак не могли расстаться.
– Люд, поделись секретом, как ты за последние годы помолодела лет на десять, – не унималась одинокая Светка.
– Ты же знаешь: разошлась с мужем, вернулась в родной город, встретила Максима. Начала все сначала. С матерью отношения наладились, она к внукам прикипела.
– Это-то я знаю, но чувствую, есть какой-то секрет.
– Секрет, говоришь?
***
Все последующие события не смогли стереть память того, летнего дня. Людмила отвела своих четырехлетних близнецов Кирюшу и Сережу к соседке, та приглядывала за ними, пока молодая мама работала. Проверила наличие документов и отправилась в магазин. Рабочая смена начиналась в восемь утра, но на месте надо появиться за полчаса до открытия. Всю смену Людмила поглядывала на часы, боялась опоздать.
– Катюш, я на часок, не больше, – в десятый раз говорила напарнице, обслуживающий соседний отдел. – Сама понимаешь, жизнь моя решается. Еле уговорила бывшего на продажу дома, а тут такая удача.
– Да поняла я, иди к своему нотариусу. Хозяйка сегодня на оптовке закупается, не должна раньше вечера приехать.
Людмила, действительно, долго уговаривала бывшего мужа на размен дома. Но он противился, смакуя отказы, наслаждался властью над ней. С развода прошел уже год, а бывшие супруги жили под одной крышей. Развод лишь усугубил ее положение, теперь она должна была терпеть присутствие многочисленных подруг, которых он приводил в дом, где жили его дети. Иногда экс-супруг устраивал дикие пьянки. В такие дни Людмила с детьми уходила к знакомым. Но случилось чудо – бывший встретил женщину и ушел к ней, разрешив Людмиле заняться продажей дома. В тот день должна была состояться сделка купли – продажи у нотариуса.
Людмила выбежала за полчаса до назначенного времени. До кабинета нотариуса было пятнадцать минут ходьбы, но женщина решила сократить путь, пройдя через дворы. Она хорошо помнит, как свернула в проулок, как удивилась красивой клумбе, которую раньше не видела, даже притормозила, любуясь нераскрывшимися бутонами, но потом ускорила шаг. К ее удивлению, кабинет нотариуса оказался закрыт. Никаких объявлений, никого, кто знал бы, где нотариус! Но самое страшное – покупателей тоже не было! Она хотела позвонить, но телефона в сумочке не обнаружила, вероятно, забыла на работе.
Напарница Катька набросилась на Людмилу, стоило той перешагнуть порог магазина:
– И где ты была? Обещала на часок, а сама шесть часов прогуляла!
– Как шесть часов? – не поверила Людмила.
– Хватит прикидываться дурочкой. Хозяйка была, говорит, чтобы завтра утром приходила, сдавала отдел. Увольняют тебя!
Людмила обнаружила телефон за прилавком. Он был выключен.
– Хоть бы телефон взяла, я и без него разрывалась на два отдела, а тут еще звонят тебе, не переставая.
Людмила смотрела на зажегшийся экран и не верила глазам – на часах было шесть часов вечера. Из магазина она вышла в половине первого! Девять пропущенных звонков от покупателей! Она попыталась перезвонить, но там сначала не брали трубку, а потом ответили довольно грубо, что отказываются от сделки, мол, присмотрели лучший вариант, и вообще не желают иметь никаких дел с такими необязательными людьми.
Недоумение, обрушившееся на молодую женщину, отчасти помогло пережить ужас положения: покупателей больше не было, работы тоже, скоро ей и ее малышам будет нечего есть. Ничего не оставалась, Людмила собрала вещи и вернулась в родительский дом, к матери. Но вопреки ожиданиям, мать обрадовалась приезду дочери. Молодая женщина быстро нашла работу, устроила детей в сад и встретила Максима.
***
– До сих пор не понимаю, что тогда произошло. Где я была все это время?
– Да уж, история…
– Мне кажется, я поняла главное. Иногда мы что-то воспринимаем как испытание, а на самом деле это путь к избавлению, надо просто перестать сопротивляться.
– Ты выслушай меня, не перебивая, – Анна говорила, словно давясь словами. Ксения не перебивала, знала, если подруга попросила о незапланированной встрече – на то есть веские причины.
– Я уеду завтра, – вздохнув, решилась Анна.
– Куда?
– Сообщу позже, если все получится.
– Анютка, что получится? У тебя проблемы? Не молчи! Я могу помочь?
– Можешь. Вот тебе комплект ключей от моей квартиры. С хозяйкой я договорилась, главный комплект отдам соседке.
– Тогда зачем этот?
– Если до девяти не напишу – приезжай на квартиру…
Всю ночь Ксения не спала, то и дело включала телефон, проверяла – нет ли сообщения. Оно пришло в семь утра: «Все нормально. Доберусь – напишу. Ключи можешь выбросить. Аня».
Она хотела перезвонить, но телефон подруги был выключен. Две недели прошли в тревоге, телефон не включали, в социальных сетях Анна не появлялась. Они дружили семь лет, с тех самых пор, когда обе девушки приехали в город работать. Жили на одной съемной квартире, пока Ксения не вышла замуж и не переехала к мужу. Подруги постоянно созванивались, встречались до тех пор, пока Аня не стала избегать общения. Случилось это пару месяцев назад.
– Наверное, жениха завела, – шутил Николай, муж Ксении.
Но через пару недель именно он предложил выехать на природу, на шашлыки:
– Хоть отдохнете, подружки, месяц май на дворе.
Аня согласилась, но в среду неожиданно позвонила и попросила о встрече в парке…
Две недели ожидания извели Ксению. Она хотела уже брать отпуск и ехать к матери подруги в деревню.
О письме сообщил муж, увидел отправителя и вбежал в кухню, где у плиты хлопотала Ксения.
– Анька объявилась, иди быстрей.
«Дорогая моя подруженька, бесценная Ксюшка, – писала Аня, – хочу извиниться перед тобой. Мое исчезновение выглядело странно, а уж молчание вообще жестоко. Знаю, что переживала за меня, но не могла написать раньше. Да ты все поймешь, когда прочтешь до конца. Еще несколько слов, перед тем, как начать. Первая мысль, которая придет тебе в голову – мое безумие. Я и сама поначалу так думала, если бы не схожие события в жизни моих бывших коллег. Если захочешь, скину тебе контакты, можешь связаться. Теперь наберись терпения и читай.
Первые проблемы начались еще до нового года. Фирма подошла к праздникам с огромными убытками, понятно – кризис. Многие поговаривали об уходе. Ах, Ксюшка, если бы я тогда решилась уйти, если бы не испугалась. Не знаю, откуда во мне этот страх – я же видела, насколько все просело. А тут еще кредит, помнишь, брала, когда мама лежала в больнице? И маме помогать надо. Квартира съемная, сбережений нет. Впрочем, что я себя оправдываю, просто струсила. На последние оплатила аренду квартиры, накупила гостинцев и уехала к маме на праздники. Надеялась, что после новогодних каникул все рассосется. Не рассосалось».
– Котлеты! – прервал чтение крик Николая.
Ксения только сейчас заметила, что комнату заволокло дымом.
– А ты почему не выключил? – набросилась на мужа, бросая сковороду под струю воды.
– Увлекся.
– Чем?
– Ждал, что дочитаешь и перескажешь. Иди, я тут сам.
Ксению уговаривать не пришлось.
«После праздников некоторые не вернулись, подыскали работу. Знаешь, а ведь не только страх тогда меня удержал, как-то стыдно бежать с тонущего корабля. Ну да ладно, теперь уже прошлое. Хозяин наш, Анатолий Кириллович, стал каждый день появляться на работе – плохой знак. Собирал нас, чтобы покричать. И так его жаль было, все же понимали – от бессилья. Прошел слух, что выжимают нашего Анатолия с рынка люди серьезные, будто бы предложили ему скинуть бизнес за бесценок, а тот уперся. К апрелю от большого коллектива осталось десять человек. Бухгалтер наша, Любовь Марковна, все плакала, мол, вам-то, девчонки что, а я работу в свои сорок пять не найду. Удивительная у нас страна: до сорока – дети инфантильные, а после сорока – старики, никому не нужные. А уж Марина Владимировна, уборщица, как убивалась, ей на маленькую пенсию без работы не выжить.
Не устала подруженька? Ты хоть чайку налей, все легче про такое читать.
В тот день Анатолий Кириллович явился рано, разогнал всех после обеда. Как я не слышала? Уезжала на встречу, пыталась хоть один контракт пробить, вернулась поздно. Документы готовила, даже не заметила, что в офисе никого не осталось. Любовь Марковна была в налоговой. Потом говорила, что хотела домой ехать да испугалась, без того на волоске держались. Марина Владимировна приходила вечером убираться, но, обычно, быстро заканчивала. Я тебе подробно так описываю, чтобы ты понимала, нас троих, не должно было быть в то время. Уже собиралась уходить, как в окно увидела подъезжающую машину шефа. Даже обрадовалась, переговоры мои прошли успешно, спешила отчитаться. А тут и Любовь Марковна вышла из своей бухгалтерии. Так мы его вдвоем и встретили у дверей. Но не его одного, вместе с ним зашел… шаман. Самый настоящий – заросший весь, в какой-то шкуре, это в апреле-то, с огромным бубном, увешанный колокольчиками, тряпочками, узелками. Увидел нас – издал гортанный звук и стал кружиться и в бубен свой бить. Остановится, погрозит нам колотушкой и опять кружится и поет странным голосом. На шум прибежала уборщица, что тут началось – шаман кричит и пляшет, шеф гонит вон. Пришлось спасаться бегством, на улице еще посмеялись и разошлись по домам. А утром Анатолий Кириллович вызвал нас в кабинет и приказал молчать о том, что видели.
О проекте
О подписке