– Ладно, все равно бы правда вышла наружу. Тем более что мужчина и не скрывал, что он отец Дашутки, назвался Григорием Львовичем Сизовым. У тебя случайно не осталось Гришкиных фотографий? Может предъявить их Светлане Эдуардовне для опознания. Нам надо знать, кто похитил девочку. Если это Гришка – расклад один, а вот если кто-то прикрывается его именем, ситуация кардинально меняется.

– Фотографий нет, хотя, постой. У Ольги должны оставаться фотографии с Ларкиной вечеринки, ну того самого вечера. Возможно там Сизов как-то засветился.

– Сейчас мы поедим. Не спорь, на тебя и так страшно смотреть, ты нужна сильная. Потом ты позвонишь Ольге. Надеюсь, ее телефон у тебя есть? Надо обязательно найти эту фотографию. И еще. Иришка, я понимаю, что мой вопрос звучит абсурдно, но надо исключить и эту вероятность. У тебя нет богатых родственников? Может быть ты ожидаешь какое-нибудь наследство?

– Настя, нет, нет и нет. Ни богатых родственников, ни ожидаемого наследства. И достаток у меня, более чем скромный. Даже ремонт сделать не на что. Если кто-то и рассчитывает на выкуп, то шантажировать будут Сизовых. А для них – Дашуткина жизнь и гроша ломаного не стоит.

– План такой. После обеда ты отправляешься на поиски Гришкиной фотографии.

И тут в дверь позвонили.

– Нам не дадут сегодня спокойно поесть. Ты ешь, я открою.

За дверью, с расплывшейся на лице от предвкушения новой сплетни, улыбкой, стояла Кузьминична:

– Настасья, Иринка у тебя? – Кузьминична по сантиметру проталкивала свое немаленькое тело в мою квартиру. Мне удалось приостановить этот процесс.

– Тебе она зачем?

– Да слышала, что несчастье у девки случилось, Дашеньку, нашу радость, украли.

– Интересно, а вы чем помочь можете?

– Может и помогу. Ты не командуй. Может ей помощь наша, сочувствие нужно.

– Слушайте, как вас там, если вы что-нибудь можете нам сообщить, то – милости просим, если нет – нечего тут шастать и подробности вынюхивать, Иринке и так тяжело.

– Так значит правда, украли Дашеньку, красавицу нашу, – голос Кузьминичны поразительным образом поменял тональность, сейчас она входила в роль плакальщицы.

– Ну все, хватит, – я силой выставила самобытный талант за дверь.

Тарелка Иринки осталась нетронутой. Она спрятала лицо, скрывая слезы.

– Ирина, ты взрослая женщина и должна понимать, что если заболеешь, Дашутке никто не поможет. Бери себя в руки и постарайся съесть что-нибудь.

– Не могу, все понимаю, но не могу. Где моя дочка, с кем? Может быть она голодная сейчас?

– Вот и делай все, чтобы найти девчушку как можно скорее. А то я теряю время на уговоры ее матери.

– Все пытаюсь понять, голова в этой истории каким боком. Очевидно, появление головы и ее пропажа как-то связаны с похищением Даши. Но как? Что за извращенный мозг стоит за этим? Откуда взялся на ручке моей двери вот этот Дашуткин шарф? Я хорошо помню, он был на ней в день исчезновения.

– Кто-то пытается вывести тебя из игры. Первое что приходит на ум. Попробуй вспомнить, сколько комплектов ключей существует от твоей квартиры. Ведь кто-то свободно входит и выходит из твоей квартиры. Причем делает это с помощью ключей, следов взлома на двери ребята вчера не обнаружили.

– Есть у меня, у матери и все.

– Ты ключи теряла в последнее время?

– Где-то с полгода назад, у меня из сумочки украли кошелек, в котором были ключи. Но был еще один комплект, поэтому новые заказывать не стала.

– Иришка, ты совсем ребенок. Надо было срочно менять замки.

– Настя, да я на колготки себе не всегда денег нахожу. Ты же знаешь, какая у нас зарплата.

– А где украли?

– Самое обидное, что в школе, из учительской. Я шума поднимать не стала. Как-то неприятно подозревать кого-либо, а денег там совсем мало.

– Теперь понятно как неизвестный пробрался в твою квартиру. Нашла Ольгин телефон? Иринка утвердительно закивала головой. Она набирала номер, когда в дверь опять позвонили. Что-то я становлюсь чрезмерно популярной в последнее время. В глазок никого не было видно. Почему-то дверь заклинило, что-то мешало ей с той стороны. С трудом мне удалось чуть приоткрыть ее. В комнату ввалилась Танька, наша соседка по этажу.

– Это что такое? – мой возмущенный голос ненадолго привел пьяную Татьяну в чувство. Она даже попыталась сфокусировать взгляд.

– А это я, после недели любви. Настька, я нашла свою судьбу и потеряла, – на эту тираду у сильно пьяной девушки ушли последние силы, и она задремала, положив голову на мои тапочки.

– Ириш, тебе придется мне помочь. Ну-ка, давай отнесем эту жертву любви в ее квартиру. Нам тут еще пьяных не хватало, – нам чудом удалось разбудить и отвести Татьяну к ней домой. На наше счастье, дверь была открыта, а замок просто захлопывался.

– Тебе удалось дозвониться до Ольги?

– Да, я сейчас поеду к ней, она обещала найти фотографии. Оказывается, у нее есть снимок, где мы с Гришкой вдвоем, причем крупным планом. После нашего разрыва она не показывала мне эти снимки.

Отправив Иришку за фотографией, я неожиданно вспомнила, что моя куртка нуждается в стирке. Проверяя карманы, я наткнулась на листок, отпечатанный на принтере:

«Не лезь не в свои дела»…

Вот это да! Теперь и меня начали запугивать. Когда мне могли подложить этот листок в карман, да еще так, что я не заметила?

Сначала посетила Любовь Аркадьевну, к столу близко не подходила, вероятность, что записка попала в мой карман в кабинете заведующей, равна нулю.

Но что-то мне не понравилось, что-то показалось неестественным.

Светлана Эдуардовна тоже вряд ли могла положить этот злополучный листок. Не могли же они заранее знать, что в садик придет некая Анастасия и будет выспрашивать. Но в садике, мне не сказали всей правды. Дальше стоматологическая поликлиника. Глупо подозревать гардеробщицу. А вот супермаркет… Кто-то толкнул меня в спину. Да еще эта Кузьминична. Почему она все время попадается мне на пути? А если она толкнула и подложила эту злополучную записку, то почему не ушла сразу, а дождалась когда я подойду к кассам?

Я набрала номер Альки: «Привет, подруга. Что-то удалось узнать? Этим занимаешься? Жду вас вечером. Почему один Валерий? Именины свекрови святое дело. Слушай, а чем занималась Сизова? Заместитель по социальным вопросам? Она могла как-то контактировать с Любовь Аркадьевной, заведующей Дашуткиного садика? Хорошо, я дождусь Валерия. Счастливо отдохнуть, поздравь свекровь».

До вечера осталось совсем немного времени, надо привести квартиру в порядок и постирать куртку. Я заметалась по квартире, делая сразу несколько дел. Где-то внутри меня сидел бесенок, который нашептывал: «Что, Анастасия, ждешь вечернего гостя, хочешь произвести впечатление?» Ну и зачем тебе все это? Вспомни свои романы. Последний, Денис рьяно взялся переустраивать мою квартиру, решив, что мой дом удачное прибежище от скандальной жены. Стоило мне заговорить, что пора, определиться и не мучить двух женщин сразу, он спешно ретировался, позабыв свой зеленый унитаз. Хоть сантехнику поменял.

Я поставила курицу в духовку и засела за компьютер. Надо проверить электронную почту. Письмо от Максимки. Пишет, что их училище, возможно, расформируют. Дадут ли ребятам доучиться? Ему осталось полтора года. Ответив на все письма, не удержалась и открыла папку, куда регулярно заносила свои мысли. Попыталась в хронологическом порядке записать все события, произошедшие со мной за последние два дня.

Какой-то неприятный запах доносился из раскрытой форточки.

«Опять наши бабульки забыли на плите свой ужин», – думала я, продолжая писать. Но запах становился все невыносимей. «Что они, сжечь нас хотят что-ли?» И тут я увидела клубы дыма, вырывающиеся из моей кухни.

Причиной дыма стал какой-то маленький предмет, почти полностью обгоревший, но распространяющий едкий запах в моей духовке. Курицу пришлось выбросить. Надо в срочном порядке искать альтернативу сгоревшей птичке, до прихода Валерия совсем немного времени. Звонок застал меня за кухонными хлопотами. Валерий принес бутылку вина и коробку конфет. Стандартное начало. Трудно быть гостеприимной хозяйкой, когда запах в твоей квартире наводит на мысли о Везувии.

– Анастасия, у вас что-то случилось, откуда такой запах? – выдержки не хватило, Валерий потерял один балл в моих глазах.

– Да я и сама не пойму. Хотела приготовить курицу в духовке и не заметила посторонний предмет. Так что курицу, к сожалению, пришлось выбросить. Надеюсь, не против поужинать рыбой?

– Я не голоден. Вы зря так хлопотали. А где Ирина?

– Ирина пробует найти фотографию Григория. Скоро должна прийти. Подождем?

– Если не возражаете, я бы выпил вина. Но для начала, давайте все-таки посмотрим, что находилось в вашей духовке.

Конечно же, я была не против. То, что мы обнаружили, ввергло меня в шок. Это был Дашуткин мяч. Игрушка порядком обгорела, но я узнала этот ее. Недавно Ирина купила дочке набор детского спортивного инвентаря, куда входило несколько мячей, кегли, корзинка для бросков. И вот теперь, этот маленький мяч, бывший когда-то розово-голубым, лежал в моей духовке черным комком.

– Ничего не понимаю. Откуда он взялся в моей квартире? Это был любимый Дашин мячик. Она не хотела с ним расставаться. Там еще сбоку маленький мышонок нарисован.

– Действительно, рисунок обгорел, но еще различим. Мне все меньше и меньше нравится это дело. Если бы речь не шла о маленьком ребенке, я попросил бы вас не участвовать во всем этом.

Ого, это первое проявление явной заинтересованности в мой адрес.

– Может мой вопрос покажется Вам немного странным, ведь в ваш дом привели меня общие друзья. Скажите откровенно, давно ли вы знаете Алевтину и Алексея?

– Алевтину знаю с пеленок. Мы ходили в один детский сад, потом в одну школу. Даже институт выбрали один. После наших замужеств, стали встречаться реже. У меня родился Максимка, да и мужья не нашли общего языка. Алексея я знаю вот уже двадцать лет, ровно столько, сколько существует их брак. Почему это так вас интересует?

– Отвечу на ваш вопрос если позволите немного позже. Теперь мне бы хотелось выпить за наше знакомство, пусть и состоявшееся при таких печальных обстоятельствах. Опишите, пожалуйста, весь сегодняшний и вчерашний день.

– Трудно быть откровенной, когда наше знакомство начинается подобным образом.

– Хорошо. Позвоните Алевтине, пусть она объяснит мой интерес.

Я набрала номер Альки. Ну, подруга, подбросила ты мне типчика. Трубку долго не брали, и я уже хотела отключиться, как на том конце раздалось:

– Алло. Валерий у тебя? – Голос Альки был такой, будто перед этим она бежала марафонскую дистанцию.

– У меня и задает непонятные вопросы. А что у тебя с голосом, подруга?

– Слушай, и постарайся не перебивать. Я вышла на улицу, чтобы нам не мешали. Валерию я доверяю как самой себе. Не удивляйся тому, что он скажет. И не звони мне без особой нужды. Лучше сбрось какое-либо невинное смс, я перезвоню тебе при первой возможности.

– Ты заинтриговала меня.

– Все, мне некогда разговаривать, доверяй Валерию.

Алька отключилась, а я долго еще смотрела на онемевший телефон, стараясь что-нибудь понять.

– Теперь, вероятно, я должен объяснить?

– Да уж, потрудитесь.

– Насколько хорошо вы знали Зинаиду Александровну, маму Алевтины?

– Я же говорила, что мы росли вместе. Маму Альки я знала хорошо. А при чем здесь мать Алевтины? Она умерла четыре месяца назад.

– А что вы знаете о причинах смерти?

– Сердечный приступ, насколько мне известно. Никакого криминала. По-моему и Алевтина не сомневается в вердикте врачей. Я была на похоронах, помогала Алевтине в организации.

– Так вот, Алевтина сомневается в естественности смерти мамы. Ко мне она обратилась для того, чтобы помог выяснить все обстоятельства. Более того, подозрения Алевтины оправдались. Зинаида Александровна, действительно, умерла от сердечного приступа. Но, похоже, его спровоцировали.

– Чушь какая-то. Кому это было надо? Милейшая старушка. Она овдовела больше года назад. Жила одиноко. Алька навещала ее, конечно. Но вам ведь известно, что они жили в разных городах.

– Мне также известно, что Алька, в наследство должна получить квартиру, недешевую квартиру, между прочим.

– Ерунда. Алька не могла. Постойте. Это Алексей?

– Что вы знаете о его делах?

– Он руководит самым крупным печатным изданием в нашем городе. Я понимаю, что он, всего лишь, руководитель, а не владелец, но на жизнь им с Алькой хватало.

– В последнее время он наделал долгов. Алексей вложился, не без влияния своего шефа конечно, в предприятие, которое казалось ему выгодным. Не буду вдаваться в подробности, но это полулегальное производство БАДов. Короче, это предприятие оказалось в поле зрения прокуратуры. Сами понимаете, Алексею требовались деньги.

– Боже мой, Алька знает? Почему она продолжает с ним жить?

– У нас пока недостаточно доказательств. Вот почему я хотел предупредить, чтобы вы были осторожнее. Узнав про историю с вашей соседкой, Алексей проявил слишком большое желание помочь.

– Позвольте, а как же Алевтина? Если вы правы, она каждый день рискует, оставаясь с ним наедине.

– Пока она не вступила в права наследования, она защищена. Поэтому мы и принимаем все меры безопасности, чтобы он не догадался о том, что нам известно.

– Как-то не верится во все это, они вместе уже двадцать лет.

– У него есть молодая любовница. Роман длится не один год, так что это, скорее всего, серьезно.

– Бедная Алечка. Но как же она представила вас, ведь Алексей должен догадаться?

– Вы знаете Александру Александровну, тетку Алевтины? Меня представили как дальнего родственника, крестника Александры Александровны, недавно приехавшего из Неглинска. Настя, вы обещали рассказать обо всем, что случилось с вами и Ириной в эти дни.

Мой рассказ затянулся. Валерий внимательно слушал, лишь изредка уточняя что-либо. За разговором мы забыли об ужине. Иринка задерживалась. Апрельские сумерки придавали мистической таинственности в мой рассказ. Я встала, чтобы включить светильник, как вдруг из Иркиной квартиры раздался нечеловеческий крик. Несколько секунд мы с Валерием непонимающе смотрели друг на друга, а потом, как по команде, ринулись туда.

Дверь была закрыта. Мы стучали, звонили, нам никто не открывал, хотя мы слышали плач Иринки. Валерий хотел вскрыть замок, когда я вспомнила, что у меня есть ключ. Плач не прекращался. Я с трудом попала в замочную скважину. Наконец, мы оказались внутри.