Елена Филон

«Меченая: Крест»

Трилогия. Книга первая из серии

В оформлении обложки использована фотография с https://unsplash.com/ по лицензии CC0.

Глава 1

– Да пошла ты, Джей! Подохнешь – как вшивая собака за периметром!

– И тебе всего доброго! – Я быстрыми шагами отдалялась от своего бывшего начальника.

– Даже не думай потом возвращаться! – срывающимся голосом орал мне в спину Дориан – владелец тухлого, но весьма популярного среди местного сброда бара.

– Так я ж подохну! – обернулась через плечо и послала ему улыбку.

Больше не медлила; закинула потрёпанный рюкзак со всем своим скудным имуществом на плечи и уверенной походкой двинулась на запад – к городским воротам, – выходу из этого гиблого места.

Услышала, как Дориан громко сплюнул, и хлопнула железная дверь бара, в котором я проработала год, два месяца и двадцать два дьявольских дня, а затем раздалась сирена. Пять часов вечера – время сдачи крови в районе Семи Роз. Этот район – один из самых бандитских в Скале. Считается, что главные здесь Cинеголовые – они сами себя так прозвали из-за татуировок на бритых лысинах.

Скала? Этот чёртов городишка полный развратных маньяков, тупоголовых банд, бесплатных шлюх и прочих уродцев с извращённой фантазией, был сооружён на месте Рокфорда в Иллинойсе, точнее сказать на его руинах. Здесь почти ничего не осталось: полуразрушенные здания, ржавые машины с вмятинами, огромные выбоины на дорогах, поваленные фонари и столбы вместе с сетью электропередач… Груды стекла вперемешку с кирпичом – вот чего в достатке, куда не плюнь и не ступи. Чёрные дыры в местах, где у зданий когда-то были окна, кажутся зловещими пустыми глазницами; лучше держаться от них подальше: неизвестно, кто наблюдает за тобой изнутри.

Похлопала по заднему карману джинсов – складной ножик на месте. Скинула со лба бисеринки пота, отхлебнула воды из помятой пластиковой бутылки из-под «Кока-колы» и свернула в тёмный проулок, надеясь, что сейчас все отправились на сдачу крови, и мне не придётся никому перерезать горло.

Два раза в месяц в пять вечера все, включая женщин и детей, обязаны приходить к месту сбора в своём районе и сдавать кровь. Существует специальный график, в котором помечают явку; не придёшь и самое лучшее, что с тобой сделают – выставят за ворота. А так редко поступают. Население поделено на две части: одна сдаёт кровь в начале месяца, другая в середине. Таким образом, каждому на восстановление даётся месяц.

Некоторые, в частности мужчины, приходят и дважды. Сдавай кровь и получай за неё еду, одежду, средства гигиены, медикаменты. Не хочешь – твои проблемы, – подохни. Поэтому я и прозвала место сбора крови – рынком, а как иначе? Кровь – новая валюта Скалы.

Раньше и я несколько лет подряд посещала рынок, а потом начала работать в баре, и Дориан купил для меня бланк с так называемыми печатями о сдаче крови на четыре года вперёд. И сделал он это не по доброте душевной, а потому что я одна из немногих женщин в городе, кому была дарована физическая неприкосновенность, о чём свидетельствует татуировка на моём левом запястье – круг с красным полумесяцем внутри, – знак защиты от тех, кто решит позариться на тело. Так разве мог Дориан лишиться такого сокровища? Благодаря мне в его баре практически никогда не было разборок и насилия. Я была своеобразной системой защиты: если бы какой-нибудь пьяный урод решил подкатить, одно моё слово и уже через час он бы лишился головы. Дориан не мог меня потерять, вот я и выставила условия: бланк о сдаче крови, или ухожу. Но я всё же ушла, спустя год и два месяца: время мы не обговаривали.

Из помятого мусорного бака выскочила полудохлая кошка, и я на автомате выставила перед собой нож.

– Чёрт!

Переулок между двумя полуразрушенными зданиями становился темнее. Вонь была жуткой, но к ней я почти привыкла, так воняет весь город: где-то больше, где-то меньше. Правда с желудком не повезло, он у меня не из крепких; иногда всё же выворачивает наизнанку.

Скалу даже цивилизацией назвать нельзя, здесь все будто деградировали. Самое страшное творится в районах вроде этого, где нищие и отчаянные убивают и жрут друг друга. Кошку я увидела впервые за три года, думала, им всем уже кишки выпустили, как и собакам.

Какого дьявола мне выпало счастье оказаться именно в этом гиблом городе? Таких полно в Северной Америке, но есть места и лучше, это я точно знаю! Есть города, где люди с низов выстраивают цивилизацию, помогают нуждающимся и не едят друг друга на ужин. По слухам, там действительно можно вполне себе ничего так жить. По слухам.

Но не здесь. Не в Скале. Больше я тут оставаться не собираюсь.

Мусорный бак за спиной с грохотом ударил по асфальту, и на меня уставилась пара прищуренных глаз – не кошачьих.

– Спрячь нож, девочка, – мужчина хрипло рассмеялся. – У меня нет оружия.

– Какая прелесть, – едко усмехнулась, – а у меня сейчас как раз синдром наивности обострился…Не будь идиотом! У кого сейчас нет оружия?!

– А, ну если ты про это, – он выставил перед собой кусок металлической пластины примотанной к палке, – то ладно, её я уберу.

Прищурилась, оценивая мужчину с головы до пят и мысленно приказывая ему мчаться отсюда со всех ног, потому что достать воду, чтобы потом отмыться от его крови станет существенной проблемой. Попасть за ворота у меня итак почти нет шансов, а если буду по шею в крови, то можно и вовсе попрощаться с этой затеей. Но даже если все звёзды на небе придут к единому мнению и сложится так, что мне удастся выбраться из Скалы, то за её стенами, в шмотках пропитанных кровью я буду живой приманкой для тварей, а это самоубийство.

– Вали отсюда! – приказала ему я.

– Девчонка-то с характером, – мужчина гнусно усмехнулся и прищёлкнул языком. – А почему не на сдаче?

– Могу спросить у тебя тоже самое.

Незнакомец расплылся в ленивой хитрой улыбке:

– М-м… Вот оно как. Видимо твоё появление там вызовет кучу недоразумений, как и моё.

Я задумалась:«Как этот бомж мог купить для себя бланк»?

Окинула взглядом его грязный залатанный плащ и опустила нож:

– Ты торговец?

Мужчина вскинул брови:

– И что же меня выдало?

– Выглядишь слишком жирным в этом плаще, сколько барахла у тебя там припрятано?

Торговец загоготал:

– Смышлёная.

– Я пошла.

До конца переулка оставалось метров двести – надо ускориться.

– Эй, красотка!

Раздражённо закатила глаза и даже не думала снова тормозить – у меня нету времени.

Торговец упрямо семенил следом.

– Я не буду ничего покупать, – крикнула я через плечо.

– Но у меня в плаще не весь товар! На складе ещё много чего! Даже новое кружевное бельё есть, персиковое. Думаю, как раз твой размер. Нет? Не интересует? А как насчёт армейского ножа? Или кожаной куртки?! Почти неношеная!

Я резко остановилась:

– Мотоцикл.

Глаза торговца округлились.

– Мотоцикл есть?

– Да ты как-никак в путешествие собралась?

Я хмыкнула:

– Ага, вот думаю, как побыстрее до аэропорта добраться. Ты, случаем, не таксист?

Гадко ухмыляясь, торговец приблизился. Взгляд оценивающий. Соображает, кто я такая и откуда средства, чтобы заплатить за транспорт. Меня это не волновало: захочет донести, стоит свиснуть о домогательстве и будет торговать своей отрубленной головой.

Эту дьявольскую татуировку я ненавижу всей душой, но иногда покровительство банд приносит огромную пользу. И я не законченная дура, чтобы от этого отказываться.

– Последний байк, который катил по этим дорогам, я видел двенадцать лет назад, в грёбаный день грёбаного апокалипсиса, крошка. Те, что на ходу охраняются бандами как вагон с консервами. Думаешь, у меня и в самом деле может быть припрятано нечто настолько ценное?

– Откуда мне знать? – я пожала плечами. – Нет, так нет.

– Постой, дай подумать. – Торговец с силой потёр висок, пялясь себе под ноги, размышляя.

Вздохнула, сложив руки на груди и мысленно подарив ему одну минуту. Всё-таки если удастся выбраться из города лучше, чтобы подо мной были колёса. Нет, не так: я и планировала найти колёса, только уже после того, как окажусь за воротами. Разведгруппы банд регулярно выезжают за пределы Скалы; я бы прикинулась бедной овечкой на дороге, ну или выставила напоказ оголённую коленку (что наверняка сработало бы лучше), а потом разобралась с двумя-тремя бандитскими рожами. А я бы разобралась, поверьте. Тем более что самых сильных на разведку никогда не отправляют. К чему такие жертвы?

Мотоциклы? Да, это роскошь. Раньше я тоже их видела: мотоциклы, автомобили, скользящие по гладким дорогам города… У моей семьи тоже была машина, помню, что не видела отца счастливее, чем в день посещения автосалона. Мне тогда было восемь, а когда исполнилось девять, Земля решила, что людям итак было отведено слишком много, и пора бы уже уничтожить всё живое, что её населяет. Только Земля не знала, насколько живучими могут оказаться простые смертные, и пусть ей удалось превратить в пыль около пяти миллиардов жителей (цифры – лишь догадки), приблизительно миллиард послало Земле плевок в лицо. Хотите моё мнение? Их число на восемьдесят процентов состоит из самых гадких и недостойных. Порой я сравниваю их с тараканами, или крысами…

Куда делся ещё миллиард? Повторюсь, цифры весьма условные: никто и никогда не узнает точного расчёта, но примерно столько осталось за стенами тех, кто сейчас пользуется каждым удачным моментом для нападения на род человеческий.

– Ладно, говори, что я получу за мотоцикл! – Торговец стал выглядеть нервно и заметно оживился.

Я сдула с лица прядь тёмных волос и ухмыльнулась:

– Какие тарифы?

– Нет-нет, крошка, ты не поняла, никаких тарифов. Ты мне говоришь, чем готова заплатить, а я показываю, где стоит рабочий железный зверь с полным баком.

– Показываешь? – я усмехнулась. – Так он охраняемый? Думаешь, сама такой не найду? Только что толку? Сам сказал, что их охраняют, как вагон консервов.

Торговец с силой потёр ладонями, буравя меня огромными глазами цвета болота:

– Этот охраняется примерно как две-три банки с тунцом. Не много, не находишь? Угонишь его – никто не заметит! Хватятся часа через два – не раньше. К этому времени тебя, естественно, уже не должно быть в городе.

– А кто сказал, что мне нужно за периметр?

Мужчина оскалил жёлтые зубы:

– Так ты значит, просто ради забавы перед смертью решила на байке по улицам Скалы прокатиться? Как думаешь, какая банда схватит тебя первой?

Я озадаченно приподняла бровь, оценивая шансы на угон и на то, что меня пропустят за ворота. О чём это я? На байке всё равно пришлось бы прорываться, даже если бы он принадлежал мне. Девушка и мотоцикл? Нет. Не в этом городе. Женщин здесь держат только ради похоти.

– Значит,проводишь меня к мотоциклу и свалишь? – уточнила.

– Верно. Время будет самое подходящее, тебя никто не схватит, даю слово.

– Нынче слова бесценны.

– Тоже верно. Но что поделать. Так что, по рукам?

Я сделала шаг к торговцу, подсчитывая шансы на угон и скептически глядя в грязное лицо серовато-жёлтого цвета. Понятное дело, не всё так просто, как он рассказывает, но без риска в Новое время никак…

– Чего, красотка, сомневаешься?

– Хочу подстраховаться, раз у тебя своих гарантий не имеется, – улыбнулась и протянула к лицу мужчины левое запястье.

– Твою ж… – Торговец попятился, запутался в подолах плаща и повалился на спину.

Я протянула ему руку, ту самую – с татуировкой:

– Так что, договорились? Кинешь меня, и я скажу, что ты заставлял меня мерить кружевное бельё, то самое, персиковое, что лежит у тебя на складе. – Язвительно ухмыльнулась.

– Ну ты стерва! Если б я знал…

– Хорошо, что не знал.

Торговец, пошатываясь, поднялся с земли и прильнул спиной к мусорному баку:

– Никогда не понимал, что вы, суки, такого умеете, чтоб эти метки получать! Ты ходячая бомба! Да я тебе могу плечом задеть, а ты на меня свору натравишь!А если тебе просто рожа моя не понравится?.. – Торговец демонстративно сплюнул и прищурил один глаз. – И с кем из главных спишь ты? А может с двумя? Или с тремя?

Я сжала челюсти, с трудом подавляя жгучее желание снова схватиться за нож.

– Это моя страховка, ты всё понял, – выплюнула. – Показывай дорогу.

– А как же оплата?

Стянув рюкзак со спины, вытащила из него пистолет и, схватив за дуло, протянула торговцу:

– Это стоит мотоцикла?

Тот нерешительно принял оружие, покрутил в руках и недоверчиво уставился на меня.

– Это не шутка, – добавила я, – патроны получишь, когда подо мной будет байк.

Пистолета у меня два, и три коробки с патронами: одна заполнена наполовину, две другие ещё запечатанные, так что кое-чем можно и пожертвовать ради такого дела. Надеюсь, Дориан не сильно расстроится, когда проверит сейф.

– От… откуда он у тебя? – кадык торговца нервно дёргался. – Ты… ты ведь баба! Обычная городская шваль! – резко поднял голову, глядя с придиркой. – Или твой покровитель настолько расщедрился, что даже пушку подарил?

– Заткнись, а?! – рявкнула я и с силой прикусила нижнюю губу; чувство боли притупляло ярость. – Ещё слово про метку или покровителей, и я самолично лишу тебя башки.

– Ладно, как скажешь. Не моё это дело, – торговец спрятал оружие под плащ, всё ещё выглядя удивлённо-недоверчивым. – Больше никаких вопросов, красотка. Ну что, идём?

– Идём, – кивнула я. – Только тебе не кажется, что плата за то, что ты просто покажешь дорогу, слегка великовата?

Мужчина вопросительно изогнул бровь:

– И что ещё ты хочешь?

Я миленько улыбнулась и потеребила языком колечко по центру нижней губы:

– Где твой склад? Куртку я тоже беру.

Глава 2

Я плохо помню этот день.

Он ничего не предвещал.

Мама забрала меня со школы, позвала обедать и тут… началось. Никто до сих пор не знает, что это было на самом деле. Просто всему наступил конец. Небо заволокло ядовито-зелёным дымом, люди стали задыхаться и ничком падали, с неба сыпались камни, наш дом был разрушен одним из них – просто вдавлен в землю. Одни говорят – это был метеоритный дождь, другие – Божья кара. А мне просто всё равно. Какая разница, если в любом случае всё было уничтожено?

Пришлось выживать.

По поводу зеленого дыма существовало гораздо больше догадок, и эта тема поначалу была интересна даже мне. Что это было? Природное явление? Атака инопланетян? Чьи-то военные действия? Неудачный эксперимент? Я до сих пор без понятия, как и другие выжившие, которым довелось пережить Конец света.

Помню, что задыхалась. Дым поступал в лёгкие и заставлял тело биться в конвульсиях. Казалось, что все внутренности превращаются в дряхлую мочалку; было больно. С людьми в нашем тихом районе – с нашими соседями, – происходило тоже самое. Все лежали на лужайках, впиваясь пальцами в горло, и дёргались в нескончаемых судорогах.

Над одними сжалился каменный дождь – их попросту раздавило, другим же пришлось ждать мучительного конца борясь с удушьем, а третьим… таким как я, повезло пережить приступ и зелёный дым стал для нас тем же кислородом, только с едва различимым горьким привкусом. Затем он рассеялся, вернув небу привычный синий оттенок, но кислый запах остался; он до сих пор витает в воздухе, как напоминание о людских ошибках, или же всего лишь о чьём-то злом розыгрыше, расплатой за который стали пять миллиардов человеческих душ. И если хотите моё мнение – вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду.

Кто-то, или что-то пытался искоренить род человеческий и план на девяносто процентов завершился успехом. Люди были практически уничтожены, а вымирание до сих пор идёт полным ходом.

В отличие от птиц и животных, которых дым не тронул.

Соседские собаки просто лаяли, испуганно скулили, кружась вокруг своих хозяев, пока те, задыхались, барахтаясь в пожухлой траве, цепляясь за последние минуты существования. И это в лишний раз доказало, что чем бы, или кем бы этот Конец света не был вызван, он был придуман с определённой целью – избавить Землю от людей.

Только от людей.

Кому-то не повезло. Кому-то не повезло ещё больше. А кто-то, такой же как я, просто выжил – и это тоже не могу назвать везением.

Не знаю, что в нашем организме, или в нашей крови было особенным, но мы не погибли. Мы оказались невосприимчивыми к зелёному дыму. Промашка, или часть плана – нынче один из самых популярных вопросов среди выжившего населения. И, возвращаясь к теории о везении, пожалуй, всё же остановлюсь на заключении, что в какой-то степени мы счастливчики. Ведь мы хотя бы остались людьми. В отличие от того миллиарда, которым зелёный дым не подарил вечный покой и не вернул к нормальной жизни, а обрёк на существование в теле пережившем жуткое видоизменение, мутацию, и теперь лишь издали напоминающее человеческий облик.

Что-то случилось с их ДНК. Люди превратились в самых настоящих тварей из фильмов ужасов. Таких называли зомби, или как-то так, но среди нас – выживших, – к ним прочно прикрепилось название«твари». Злая ирония, когда-то эти твари были нашими родными, друзьями, знакомыми, а теперь… теперь они нас едят, а мы их истребляем.

Твари боязливы. Это не те монстры, что жрут мозги и ничего не соображая кидаются в атаку. «Наши» твари довольно умны, они боятся заселённых городов и близко к ним не суются, однако такое всё же случается, когда голод берёт своё, а запах человеческой плоти лишает рассудка. Втакие моменты они собираются в группы и нападают.

Раньше этого почти не случалось, но за последние два года только на Скалу нападали раз двадцать, а это, уж поверьте, очень много.

«Еда» за периметром заканчивается, близится зима, а инстинкт самосохранения у этих созданий чертовски обострён, чтобы отказываться от попыток прорваться за периметр и набить брюхо перед холодами.

Твари хоть и трусливы, но сильны. Многих жертв они забирают с собой. По сведеньям разведки: одних едят, других обращают, обычно для этого достаточно одного укуса или глубокой царапины. Их мозг соображает не хуже человеческого! Твари думают! Группы разведчиков обнаруживали их в лесу, сидящих на брёвнах вокруг костров, с вполне адекватным видом! Главное их отличие от нас – изуродованная внешность и потребность в человеческом мясе и крови, а в остальном… они также выживают… как и мы.

Казалось бы, прошло всего ничего со дня Конца света. Каких-то двенадцать лет, но у меня стойкое ощущение того, что и этих лет не было. Что меня попросту перебросило в другую реальность. В чужой мир. Потому что от «моей» Земли ничего не осталось.

Как и от моей семьи.

Родителей я лишилась не сразу. Зелёный дым не убил их, и пока мы прятались, скитаясь от одного маленького городка к другому, земная кора начала двигаться. Моря и океаны выходили из берегов, вулканическая лава хоронила под собой всё, до чего могла дотянуться. Повсюду появлялись трещины, словно земля разевала множество ртов, с наслаждением пожирая всё, что принадлежало человечеству – стирая следы существования обречённой на исчезновение расы. Целые города уходили под землю… А спустя три недели всё резко прекратилось, оставив после себя поганое послевкусие и перевёрнутый с ног на голову мир.