Она сходила с ума от одной мысли, что может с ней сделать Стас… Пусть сделает. Пусть все, что хочет, делает… Она растворилась в наслаждении, и желание загорелось в венах так быстро, словно демон чиркнул спичкой. Горло болезненно свело от чувственной волны.
Взгляд у Ареса стал предостерегающий, тяжелый, но все-таки он не оттолкнул, когда она склонила голову и нашла его губы своими, щекоча кончиком языка, соблазняя.
Лава в крови бурлила и покалывала в пальцах, и Саня запустила их в волосы своего охранника, чтобы чувствовать его еще ближе.
Выдержки Стаса хватило ненадолго.
– Ну ты и стерва иногда, – прошипел он, сжимая рукой ее шею сзади, и смял ее губы своими с таким яростным голодом, что мир перевернулся вверх-дном. Их языки столкнулись, и раздался протяжный стон в унисон.
Стас целовался, как бог: сердце останавливалось, дыхание замирало. Казалось, ничего более важного не существовало, кроме его требовательных рук, горячего рта, злого неразборчивого шепота.