– Ты с ума сошел? Ты провалил операцию, а мы должны идти на твои условия?

– Это еще кто провалил! Почему меня повязали в аэропорту? А? Может, ответишь? Это вы меня так встретили, сами и выкручивайтесь. Я свое слово сказал – освободите, тогда и скажу, что знаю.

– Марио тебе эти штуки не простит.

– Не нуждаюсь. Мне тут по идее сидеть недолго, нет ничего на меня, понятно?

– Понятно. Выпустят – тоже недолго гулять будешь. Ты же понимаешь, что вернуть карту придётся.

– Угрожаете? А как вы без меня ее вернёте? – расхохотался Антонио. – Нет, она – моя гарантия. И я это понимаю. И вы это понимаете. Вы без меня никогда карту не найдете.

Сарто понимал все прекрасно. Антонио оказался не так прост, как ему говорили. Он знал, что пока карта не вернется в руки Марио, Антонио неприкосновенен. «Надо сделать так, чтобы его отпустили. Он нас приведет к цели – думал Сарто.

– Если тебя отпустят, ты незамедлительно вернёшь то, что вез сюда! Ты согласен?

– А деньги?

– Будут твои деньги на месте, когда дело сделаешь. Марио не обманет. Ты его знаешь.

– Моя жизнь застрахована на ваши миллиарды, вы в курсе?– снова засмеялся Антонио.

– Что ты имеешь в виду? – побледнел Сарто.

– Если со мной, что-то случится, то на следующий день все ваши планы будут известны широкой общественности. Как это произойдет, разрешите, синьор Сарто, мне вам не рассказывать. Сами увидите, но лучше до этого не доводить. Мне все равно, что вы будете делать с этим документом. Это правда. И на планы ваши мне плевать! Мне нужны мои деньги.

– Чтобы получать деньги, нужно качественно выполнять работу! – разозлился Сарто.

– Не будем спорить, синьор Сарто. Я вам все сказал. Вытаскивайте меня отсюда, а я верну карту.

Ночь вступила в свои права, и Венеция погрузилась в абсолютную темноту. Подруги еще немного поболтали и уснули. Забылись дневные приключения, страхи и неприятные сюрпризы. Иногда сквозь сон Лана слышала тихие песни гондольеров. Из окна, которое выходило прямо на канал, слышимость была отличная. Вдруг Лана проснулась от неприятного звука. Она привстала на кровати и огляделась. Сэми тихо посапывала, отвернувшись к стене. В комнате было темно. Звук, который разбудил девушку, не прекращался. Он то нарастал, то утихал. Что-то вокруг пищало, скрипело и ныло. Лана снова легла и накрылась одеялом. Ей очень хотелось разбудить Сэми, но она не посмела нарушить сон подруги. «Ерунда, это волны бьются о стены отеля, я же в Венеции. Это они издают такие звуки», – успокаивала себя Лана. И тут она вдруг почувствовала, как что-то навалилось ей на грудь. Стало тяжело дышать, Лана попыталась повернуться на бок, но ей это не удалось. Кричать она тоже не могла, горло, словно сдавили железные скобы. Она увидела фигуру, наклоняющуюся к ней. Голос прорезался, и Лана истошно закричала.

–Лана, Лана, что с тобой? Господи! Да что с тобой? – кричала Сэми и трясла подругу, пытаясь ее разбудить.

– Я не спала, точно не спала. Это было не во сне, – четко сказала Лана и рассказала Сэми о своих ощущениях.

До утра подруги больше так и не уснули. Они долго обсуждали случившееся с Ланой и не нашли этому никаких объяснений.

– Сэм, как ты думаешь, что это все же? Я больна?

– Если я выключу психолога, то могу рассказать тебе интересную историю. Но тебе это не понравится.

– Рассказывай, раз начала.

– Это случилось со мной в детстве. Я ночевала у бабушки, и со мной произошло похожее. Я спала на боку, вдруг меня кто-то обнял и начал придавливать к дивану. Мне стало трудно дышать, я кричала. А может и не кричала, не помню. Утром я рассказала всю эту ночную страшную историю бабушке. Она, верившая во все странности жизни, покачала головой и сказала, что это к беде. Через три дня скончался дедушка, который и не болел ничем, насколько я помню. Просто случился сердечный приступ.

– Это ужасно. И что мне теперь думать?

– А ничего не думать! Переживать за то, чего еще не случилось, ни в коем случае нельзя. Это я тебе как психолог уже говорю.

В семь утра телефон в номере зазвонил. Дежурный с ресепшен на ломаном английском объявил, что девушки должны в 10.00 сдать номер и переехать в свой отель.

– С удовольствием, – пробормотала Лана, когда Сэми озвучила ей суть разговора с дежурным. Она была несколько озабочена, что город мечты встречает ее не так, как ей бы хотелось. Сэми пыталась объяснить Лане, что это просто сгусток невероятных совпадений. Но в глубине души она верила в другое. Сэми твёрдо знала по роду своей деятельности, что случайности не случайны. То, что люди называют случайным, на самом деле таковым не может быть. Сэми часто пыталась построить логическую цепочку в обратном порядке – от случая до его причины. И в результате она поняла, что любой случай по сущности является закономерным. Если мы в порыве гнева бросаем на пол любимую тарелку, то через мгновение услышим грохот разбитого фарфора или стекла. Смотря, что попадется под руку. И вот вам причинно-следственная связь! Они не случайно сели в этот самолет, попали в неловкую ситуацию с размещением, переночевали в другом отеле. Она не могла просто отмотать назад время и узнать причину происходящих с ними событий, но Сэми твёрдо верила, что все, что с ними произошло- закономерный процесс. И еще она обрела стойкое предчувствие, что это только начало странных случайностей. Лане она ничего не сказала о своих предчувствиях. Подруга и так была напугана.

Пока они собирались выселяться, снова раздался телефонный звонок. На этот раз трубку подняла Лана.

– Что там опять? Предлагают остаться? – спросила Сэми, выходя из ванной.

– Нет, предлагают позавтракать. Пойдем?

– Конечно, пойдем. Неужели будем голодные?

– Можно было поесть в кафе, где-нибудь в городе, – предложила Лана.

– Давай сейчас тут позавтракаем. Заселимся в свой отель, разберем чемоданы, потом уже будем гулять по кафешкам. Хорошо?

– Да, пойдем.

Мэр задумчиво оглядел всех присутствующих и громко поздоровался. Городской совет собирался раз в неделю, на повестке дня стояли разные вопросы. Но самое главное, что ни одна проблема, которая обсуждалась в кабинете городского главы, по сути не решалась.

– Главной проблемой является поток туристов, который превышает в сотни раз коренное население. Каждый год в Венецию приезжает примерно 23 миллиона человек. Город не был задуман и построен для такого количества людей. Но мы позволяем въезжать такому числу туристов, который город уже не может принять. Местные люди выступают за ограничение турпотока. И вам это известно! – начал свое выступление синьор Розетти, заместитель мэра.

– Так было всегда, но администрация в последние годы добилась определенных успехов в регулировании туристического потока, вы это знаете! – сказал синьор Марио, член городского совета.

– Чего она добилась? Чего мы с вами добились? Я живу в двух шагах от площади Сан-Марко, рядом с моим домом был магазин, где я мог купить продукты. Сейчас этот магазин ориентирован только на туристов, и цены стали космические. Жить в Венеции стало плохо и дорого. В барах бутерброд стоит €10. Вот, чего мы с вами добились.

Марио наклонился к Сарто.

– Этот тоже в конференции участвует?

– Не знаю. Сведений таких не поступало. Но я постараюсь выяснить, – ответил Сарто.

– Синьор Сарто, я Вас слушаю, – вдруг сказал мэр.

– Недовольные уезжают. Нас, настоящих венецианцев, осталось очень мало. Туризм и правда, поставили на поточное производство, но это выгодно городу. Это очень большие деньги. Мы даем рабочие места людям. Я хотел обратить внимание, уважаемый совет, на другую проблему. Мы взрастили агрессивных и опасных голубей, а их фекалии наносят вред архитектурным памятникам. Но партия зеленых противится сокращению их численности. А нас называет «зло Венеции»!

В зале заседаний послышался смех.

– А вы и так зло! Все, кто разрешает такой толпе туристов въезжать в наш город, не боясь за архитектуру, каналы, пристани, вы – зло! – ответил представитель партии зеленых.

– Давайте не будем сегодня трогать вопрос пристаней! – туманно ответил мэр.

– Все отвечают уклончиво. Ты додавил Антонио? – снова спросил Марио у Сарто.

– Его завтра выпускают. За ним будет круглосуточная слежка.

– Не дурак он, этот Антонио. И ты это знаешь.

– Мои люди его не упустят, не волнуетесь.

– Операция не подготовлена, людей нет, карту не вернули. Смотри, найду другого помощника, не боишься?

– Я найду ее, обещаю. А чего я должен бояться?

– То, что ты мне будешь не нужен.

Сарто побледнел и закашлялся. Историю семейства Марио он знал хорошо. Все его родственники относились к сицилийской мафии. Когда-то они считались самыми могущественными на Сицилии. Этот клан контролировал все новое строительство на острове и обеспечивал транспортировку наркотиков по всему миру. Поговаривали, что некоторые из клана даже брали деньги с влюбленных юношей за право петь под балконами любимых девушек. В 1922 году к власти пришли фашисты. Именно тогда мафии и пришлось туго. Муссолини не захотел делиться с ними властью и начал на них охоту, а затем начал сажать без разбора тысячи людей как причастных к мафиозным делам. Семья Марио уехала в Венецию и залегла на дно. И теперь Марио задумал такое, в чем Сарто не хотел участвовать, но боялся мести со стороны компаньона. Он был на грани срыва, плохо спал, забывал про свои основные дела и семью. Племянник, живший в их дома, перестал с ним общаться, а его любимая дочь влюбилась в сына Марио. Это была последняя капля в переполненную чашу терпения Сарто. Он ночами беседовал с ней, уговаривал одуматься и выбросить из головы этого мажора. Но куда там! Попробуй объяснить все это восемнадцатилетней девушке, которая впервые влюбилась в красивого молодого человека, имеющего свой бизнес, корабль, эксклюзивную жилую виллу-поместье, раритетную машину и фигуру как у древнеримского Бога. Жил сын Марио на острове Лидо, который знаменит своим Венецианским кинофестивалем, огромными пляжами и дорогами! Да! Тут есть дороги, машины, велосипеды и деревья! Этого всего нет нигде в Венеции. Остров сам по себе очень маленький: три улицы и несколько километров дорог. Если пойти гулять, то за час его можно обойти. Но Риккардо, сын Марио, ездил на машине везде и всегда.

Лана присела за аккуратный круглый столик и попросила официанта принести кофе. Столовая была очень даже милая, украшения из Икея смотрелись очень уместно и добавляли немного уюта. Французские окна раскрывали все уличные секреты, а собаки просто так заходили в столовую с улицы. Никто их не выгонял, все даже очень им были рады, гладили их и совали кусочки в пасти, которые практически автоматически раскрывались, как только собаки подходили к столам туристов. Сэми где-то замешкалась. Лана поискала ее глазами и не нашла. Она сидела минут пять в одиночестве и разглядывала столовую. Завтрак подавался континентальный. Ничего такого особенного. Во всяком случае, мясо не жарили, и запеканок тоже не было. Люди вокруг жевали круассаны и пили кофе. Некоторые ели омлет с ветчиной. Фруктов почти не наблюдалось.

– Лана! – крикнула Сэми. – Ты только кофе будешь? Смотри, какая выпечка!

Лана встала из-за стола и подошла к подруге.

– Я обожаю выпечку, особенно такую, – она показала на маленькие слоеные булочки с разными начинками. Она взяла две себе и две для Сэми. Сэми же решила основательно позавтракать. Кроме кофе и булочек она взяла йогурт, омлет, колбасу и сыр. Девушки завтракали почти час. Им не хотелось торопиться и опять возиться с чемоданами. Отель был очень милый, и им обеим пришла мысль, что хотелось бы уже и остаться тут. Но вдруг в голову Ланы молнией вонзилась мысль о ночных событиях и неприятном ощущении, которое она испытала. Она передёрнулась и разлила остатки кофе на столик.

– Когнитивный диссонанс? – спросила Сэми.

– Выключи психолога и включи подругу, – ответила Лана. – Я хочу отсюда уйти. Ты поела?

– Давно, как видишь. Пойдем за чемоданами, дорогая. Я надеюсь, что в нашем отеле все будет просто замечательно.

Девушки спустились на лифте со второго этажа в холл отеля, а там их уже ждал человек, который сразу подбежал к ним и затараторил:

– Дорогие наши гости, наш отель приносит вам свои извинения! Мы встречали вас в аэропорту, но ваш рейс сильно задержался, и наш сотрудник просто заснул и пропустил ваш прилет. У него были ключи от отеля и вашего номера. Надеюсь, что этот инцидент не испортит вашего настроения и отдыха в целом.

– Хорошо, мы поняли. Давайте пойдем в отель, – сказала Лана.

Откуда-то появился еще один юноша, эти двое подхватили вещи девушек и распрощались с дежурным.

Несмотря на раннее утро, на улице было уже очень жарко.

– Ух, какая жара! – недовольно сказала Сэми.

– Это не жара! Вот если бы вы приехали на прошлой неделе, вы бы почувствовали жару! До 45 градусов доходило! – сказал один из мужчин, который нес чемодан Ланы.

– Какой ужас. Из номера не выйдешь, – снова возмутилась Сэми.

– Выходят и даже на экскурсии ездят. Вы собираетесь на экскурсии? Погоду обещают на две недели отличную. Изнуряющей жары не ожидается. Сегодня ваш гид должен приехать, не опоздайте на встречу. В 12 часов спускайтесь на ресепшен. Вот, мы уже и пришли.

Девушек встретил в холле отеля сам хозяин, его звали Альфредо. В руках у него был поднос, на нем лежали ключи от номера.

– Добрый день. Я тоже приношу свои извинения за моих сотрудников. Это просто недоразумение. Вот ваши ключи. Этот от двери, второй от сейфа. Приятного отдыха в нашем отеле.

После этих слов Альфредо резко повернулся и ушел. Девушки переглянулись и вопросительно посмотрели друг на друга.

– Недоразумение – это не иметь ночного портье в отеле. Это раз. Второе недоразумение я держу в руках. Ключи от номера? Не карта? Ключи от сейфа? Не код? – удивлённым тоном все это проговорила Лана.

– Мой Дэйв сейчас бы сказал: «Это Италия, детка!» – сказала Сэми и засмеялась.

В участке было подозрительно тихо. Антонио сидел напротив следователя и вопросительно смотрел ему прямо в глаза.

– Когда Вы меня отпустите? Я гражданин Великобритании, – сказал Антонио.

– Я знаю, чей Вы гражданин. Мы позвонили в посольство. Представитель скоро приедет.

– Какие у Вас ко мне претензии?

– В полицию Венеции поступил звонок. Человек не представился, но сказал, что Вы пытались ввезти в Италию наркотические вещества и лекарства, содержащие их в большом объеме.

– И где они? – засмеялся Антонио.– Вы меня всего обыскали. Ничего такого я не собирался ввозить в Венецию.

– Сейчас приедет представитель из вашего посольства, и мы продолжим разговор.

Антонио замолчал, понимая, что разговаривать ему с итальянской полицией не о чем. То, что его вытащат свои люди максимум через час, он даже не сомневался. Он даже не думал сейчас, кто его подставил. Его мысли были заняты другим. Она его не узнала. Как такое может быть? Они вместе учились в колледже, на первом курсе он в нее влюбился с первого взгляда. Она его не замечала сначала, но потом даже согласилась с ним сходить на свидание, но тут случилось несчастье. Именно в этот день ее родители попали в автокатастрофу, и отец погиб. Мама больше не смогла жить в Лондоне, и через несколько месяцев, когда она окончательно поправилась, они переехали в Норидж. Там у них были какие-то родственники. Антонио сходил с ума, но в силу своего возраста ничего толкового он предпринять не смог. Так они и разошлись по жизни. Когда он прилетел в город, в котором она жила уже много лет, его сердце забилось сильнее. Понятно, что у нее своя жизнь. Но он бы не отказался с ней встретиться. И чудо случилось. А может это была судьба? В самолете он узнал ее сразу. Ее голос он просто не мог не узнать. Для него это был живительный ручей. За все годы Антонио так ни в кого толком и не влюблялся. Позволял себе мелкие интрижки, а когда девушки настойчиво начинали намекать на большее, он просто находил повод для расставания. Он был однолюбом. Да и некогда было ему заниматься личной жизнью. Некогда и опасно. Коллеги говорили ему, что они по определению не должны иметь семью. Та организация, которая занималась секретными операциями, и в которой он состоял, не давала право на личную жизнь. Агенты должны быть неуязвимы. Антонио устраивало такое положение вещей. Ему нравилось, что жизнь сама распорядилась так, что ему положено быть одиноким. Все складывалось словно по какому-то таинственному сценарию. Все было нормально до того момента, когда он увидел свою любовь в самолете, который вез их обоих в Венецию: ее отдыхать, а его на задание.