репертуаре?
– Лерка, я больше не могу! Все, лимит исчерпан. Он сумасшедший. Мне сегодня в какой-то момент показалось, что я никого лучше не знаю, и вдруг…
– Я тебя предупреждала.
И тут я разревелась.
– Ты что? Да не стоит он твоих слез!
– Дело не в том, просто сегодня был такой кошмарный день…
– Расскажи, легче станет.
– Сил нет, Лерочка.
– Найдешь!
– Ну и что такого особенного? Все можно перетолковать по-другому, – решительно заявила она, выслушав меня.
– Как?
– Объясняю! В твоей маме проснулось что-то человеческое, это уже плюс! Ты в очередной и, надеюсь, в последний раз убедилась, что с Миклашевичем нельзя иметь дело, это два. А третье, и главное, теперь ты спокойно можешь ответить на чувства Розы.
– Я уже.
– Что уже? – опешила Лерка.
– Ответила.
– Ты врешь?
– Ничуть.
– Ну ты и сука! Я тут мечу бисер, а ты уже с ним спишь?
– Ага! – всхлипнула я.
– Обалдеть! Но почему ж ты мне не сказала?
– Просто еще не успела!
– Ну и как?
– Да нормально вроде…
– А ты в курсе, что у него послезавтра день рождения?
– Конечно. Я с утра ходила ему подарок заказывать.
– Олеська, какой?
– Футболку, черную, с надписью.
– А надпись какая?
– Аполлоныч Бельведерский!
Лерка открыла рот и вдруг согнулась пополам от хохота.
– Да, Олеська, только ты на всем свете могла такое придумать!
– А по-моему, это на поверхности лежит! Хотя мне самой идея нравится.
– Ну, а теперь скажи, стоило лить слезы из-за хама?
– Лерка, ты, наверное, права, но я же его все-таки…
– Только не говори, что ты его любишь! Глупости! Любила бы, не дала бы Розе.
– Ну, это ерунда… И потом так получилось… Но знаешь, наличие Розы как-то облегчает ситуацию.
– Вот это мудрые речи! Да здравствует Роза! А теперь постарайся уснуть.
– Не получится.
– Ну и зря! А между прочим, ты напрасно боишься. Миклашевич, насколько я его знаю, просто от бешенства за тобой погнался, а вообще-то он сейчас затаится, и преследовать тебя не будет, просто в какой-то момент возникнет как