Ряд зарубежных исследований посвящены Тику – популяризатору творчества Шекспира в Германии – через критические статьи, переводы драматургии, а также через влияние на репертуар театров и собственные постановки. Таковы работы А. Бетлинга «Шекспир и наша классика»^[22] (1910), А. Брендла «Шекспир и Германия»^[23] (1913), И. Крауфорд «Романтическая критика шекспировской драмы»^[24] (1978). Более подробно о Тике, не только как о переводчике Шекспира, но и как о его постановщике, пишет Р. Паулин, английский ученый-германист в книге 1986 года «Людвиг Тик. Литературная биография».^[25] В ней автор заостряет внимание читателя на обособленности творческой жизни Тика, и уникальности его сценических экспериментов.

Многие немецкие авторы XX века, ограниченные рамками собственной узкой темы, не дают общего портрета Тика как теоретика и практика. Однако, существуют работы, в которых весьма подробно рассматриваются отдельные эпизоды постановочной деятельности Тика. Так, в докторской диссертации немецкой исследовательницы Хейде Нуссель «Реконструкция шекспировской сцены в немецких театрах» (1967), одна из основных глав посвящена работе Тика в Потсдамском Придворном театре, и в частности – его постановкам «Сна в летнюю ночь» и «Антигоны», в которых удалось почти полностью реконструировать при помощи художников и архитекторов сцену, похожую по устройству на елизаветинскую. Для Нуссель Тик был не первым, но основным немецким режиссером-постановщиком, который сумел показать пьесу Шекспира в адекватном ей пространстве (первым, кто построил для спектакля сцену по образу елизаветинской был Карл Иммерман, поставивший в 1840 году «Двенадцатую ночь»).^[26] Работа Нуссель рассматривает лишь один из этапов деятельности Тика, но такой, в котором он добивался воссоздания атмосферы, духа произведения автора, через воплощение сценической площадки его времени.

Другой, уже американский исследователь немецкого театра, Манфред Шмелинг в статье «“Театр в театре” и “театр мира”: темы игры и разрушения в романтической драме»,^[27] написанной в 1994 году, рассматривает Тика как основоположника «игры в театр», автора, интересного именно сложными драматургическими конструкциями.

Современный польский автор Иоланта Шафаж, напротив, делает предметом своего исследования – «Концепция драмы Людвига Тика», опубликованного в 1997 году, – исключительно драматургический период творчества Тика, и считает его дальнейший практический опыт неудачной попыткой воплотить на практике теоретические идеи, так блестяще изложенные им в ранних пьесах и статьях. В работе, однако, сформулирована театральная концепция Тика как драматурга-романтика, «стремящегося разрушить устоявшиеся каноны мещанской драмы и предоставить сцене новую драматургию и новый конфликт».^[28]

Также среди зарубежных работ можно выделить те, где проводится сопоставление творческой позиции и манеры Тика и его современников, создание ими общего романтического отношения к миру (Г. Бирелл «Вселенная и время в литературных сказках Новалиса и Тика»^[29] (1979), К. Франке «Филипп Отто Рунге и искусство Вакенродера и Тика»^[30] (1974)).

Сказке и чудесному в творчестве Тика также посвящен ряд работ по литературе и драматургии (диссертация А. Марелли «Волшебная игра у Людвига Тика и манера Гоцци»^[31] (1968), монография Л. Штамм «Поздние новеллы Тика и техника чудесного»^[32] (1973)).

Только несколько книг целиком посвящены исследованию биографии Тика, но и они не охватывают всего его творческого пути. В них рассказывается скорее о событиях его жизни, чем о творчестве. Такова, например, книга биографа Тика – Клауса Гюнцеля «Король романтизма» 1981 года издания, где собраны письма Тика к друзьям и родным, и на основе которых автор составляет его биографию.^[33]

Из последних немецких работ, посвященных Л. Тику, следует назвать книги филологов Вальтера Шмитца «Людвиг Тик. Литературная программа и инсценирование жизни в контексте своего времени»^[34] (1996), Вольфганга Рата «Людвиг Тик – забытый гений»^[35] (1996) и Стефана Шерера «Тик и романтическая драма»^[36] (2003). Называя Тика новатором, непонятым своими современниками, авторы, каждый в ключе своей темы, говорят о его значении в первую очередь для немецкой литературы, обозначают театральное творчество как одно из многих жизненных устремлений Тика.

В отечественных исследованиях о театральном творчестве Тика, авторов привлекают прежде всего его пьесы, их роль в истории немецкой драматургии и новаторство в контексте общего развития германской литературы. (Статьи В. М. Жирмунского, глава о Тике в книге Н. Я. Берковского «Романтизм в Германии»^[37] (1973), работа А. Карельского «Драма немецкого романтизма»^[38] (1992) и книга А. С. Дмитриева «Проблемы йенского романтизма»^[39] (1991)). С другой стороны, авторы-искусствоведы рассматривают исключительно вещественный, материальный аспект проекта нового театра по Тику, архитектура нео-шекспировской сцены, ее параметры и возможности в контексте общего развития сценографии и театральной архитектуры (Ю. И. Кагарлицкий «Театр на века»^[40] (1987), В. Березкин «Искусство сценографии мирового театра»^[41] (1997), С. И. Погадаева «Архитектура сцены и режиссерские искания в немецком театре середины XIX – первой трети XX века»^[42] (1988)). Здесь не учитываются общие художественные задачи, которые ставил перед собой Тик, когда замышлял подобную сцену.

В работах ряда авторов выявляется уникальная эстетика ранней драматургии Тика и ее место в эволюции европейского театра. В. М. Жирмунский в своих работах («Из истории западноевропейских литератур»^[43] (1913), «Немецкий романтизм и современная мистика»^[44] (1914) и др.) говорит о Тике и его пьесах как о продолжении традиций К. Гоцци и, о его взаимосвязи с русским символизмом, о пьесах Тика как примере, подтверждающем теорию Жирмунского об «аналогии современного нам символизма (нео-романтизма) с романтизмом конца XVIII и начала XIX в.».^[45]

Н. Я. Берковский и, позже, М. М. Молодцова не без основания связывают драматургию Тика и явленную в ней романтическую иронию с развитием принципов комедий Гоцци. В центре этих исследований именно использование драматургом иронии и обыгрывание им театральной иллюзии, и, с этой точки зрения, оба автора делают анализ пьес Тика, сосредотачивая внимание на «Коте в сапогах» – ярком примере новых приемов, самого построения комедии, характерных для всего творчества Тика. Берковский, рассматривая литературное наследие Тика вне его непосредственной связи с театром, говорит о разрушении традиционной формы, характерной для него в комедиях: «Достаточно было написать их однажды, и не было надобности всегда и всюду разрушать иллюзию по их примеру».^[46] «Главное, что сделано Тиком, – пишет М. М. Молодцова, – это обнажение приемов, которое является у драматурга аналитическим обоснованием театральной игры»,^[47] и доказывает важность открытий Тика в литературе и его косвенное влияние на режиссерские идеи рубежа XIX–XX веков. Таким образом, отмечается переломное значение, которое имели драмы Тика в развитии театра XIX века.

О роли Тика в развитии немецкой романтической драмы и в контексте других романтических критических работ о театре, подробно пишет А. А. Аникст в исследовании «Теория драмы на западе в первой половине XIX века»^[48] (1980).

Крупнейший отечественный исследователь немецкого романтического театра А. Карельский, говорит о том, что вся театральная деятельность Тика имеет характер эксперимента, авантюры воссоздания духа шекспировского театра в пьесах и на сцене, и в этом ее ценность. Наиболее показательны его ранние комедии-сказки, где «ярко блеснул его формотворческий дар, распознанный лишь немногими современниками».^[49] Именно эти пьесы были созданы с оглядкой на комедии Шекспира, и в них нашли отражение идеи Тика о новом театре. Значение Тика-драматурга по Карельскому в том, что он предвосхитил очень существенные тенденции театра XX века. Здесь автор приводит созданную Тиком технику разрушения сценической иллюзии, которая в дальнейшем используется в драматургии Л. Пиранделло, Ж. Ануя и Т. Уильямса «для воплощения резчайшего разрыва между реальной жизненной трагедией и возможностью ее реального сценического воплощения».^[50]

Связь между творчеством Тика и Шекспира рассматривается в нескольких отечественных работах. Т. Бачелис в своей книге «Шекспир и Крэг»^[51] (1983) упоминает Тика и его попытки осознать эстетические особенности театра Шекспира. Литературовед В. Зусман посвящает свою диссертацию «Тик и Шекспир»^[52] (1987) и ряд статей оценке творчества Шекспира в прозаических произведениях Тика.

Имя Тика возникает и в работах, посвященных литературному и эстетическому наследию его современников: в работе А. Дейча «Судьбы поэтов»^[53] (1974), и в книге А. Ботниковой «Немецкий романтизм: диалог художественных культур»^[54] (2005).

Отдельно можно назвать и ряд исследований, посвященных теме влияния творчества Тика на русскую культуру эпохи романтизма. Такова работа М. П. Алексеева «Бетховен в русской литературе»^[55] (1927), где Тик называется одним из немцев-романтиков, имеющих непосредственное отношение к появлению жанра литературной русской сказки XIX века, а так же статья В. Г. Зусмана и С. В. Сапожкова «Драматическая сказка Л. Тика «Фортунат» в оценке Пушкина»^[56] (1989). Особо выделяется глава «Людвиг Тик и русский романтизм» в книге Р. Ю. Данилевского «Эпоха Романтизма»^[57] (1975). Данилевский отмечает «неоднозначность романтизма Тика»^[58] и особое отношение к нему в России. «Тик интересовал русских не только как писатель, – пишет Данилевский, – он долго оставался для них философом, идеологом романтизма, интерпретатором Шекспира. Знали Тика и как искусного чтеца, декламатора драматических произведений, хотя его собственные сочинения для театра были известны в России значительно меньше его прозы».^[59] Автор также говорит о влиянии Тика на развитие творчества В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, называет «дальним предшественником «Балаганчика» А. Блока».^[60] Основная цель работы Данилевского – через восприятие творчества Тика в России показать, что популярность этого своеобразного автора у современников не ограничивалась национальными, или только западноевропейскими пределами.

Как драматург-практик Тик наиболее точно охарактеризован Г. В. Макаровой в ее книге «Театральное искусство Германии на рубеже XIX–XX вв. Национальный стиль и формирование режиссуры»^[61] (1992), но в ее задачу не входило подробное исследование творчества каждого из авторов эпохи романтизма. Поэтому театральная деятельность Тика не представлена здесь полно и развернуто, и информации о самих постановках Тика-режиссера оказывается недостаточно для рассмотрения его театральной концепции.

Отдельной работы, формулирующей театральную концепцию Людвига Тика на основе всей его деятельности, связанной с театром, пока не существует. Тик привлекает ученых исключительно своими литературными и драматургическими работами, в первую очередь комедией «Кот в сапогах». Деятельность Тика как постановщика большинство исследователей представляют второстепенной и ограничиваются датами премьер. Исключением является только оценка постановки «Сна в летнюю ночь».

Подобное положение вызывает необходимость подробного изучения творческого пути Людвига Тика в театре – от его юношеских пьес и переводов Шекспира, через драматургию и комедии-сказки, позднейшие статьи о театре прошлого и современности, к его работе как постановщика.

Для формулирования театральной концепции Тика необходимо сопоставление его драматургии с теоретическими и историческими разработками. Актуальной представляется проблема практической реализации накопленного Тиком опыта в направлении предлагаемой реформы немецкой сцены. Для этого требуется комплексное изучение театрального творчества Тика в контексте эволюции всего его творчества, его поисков и открытий.