Когда работа была закончена, только тот, кто знал, мог сказать, что здесь зашивали. Мадам Александра придирчиво осмотрела подол.

– Другое дело… – довольно протянула она. – Теперь хоть на бал!

– А в лес? – осторожно спросила девочка.

– Вот привязалась! – Альхен изобразила раздражение. – Медом там намазано? Что ж – пойдем, но если никого не встретим, все расскажу леди Аэрин про платье!

Эмили захлопала в ладоши. Кухарка подцепила с крючка пояс, на котором болталась пара топориков, и пристроила куда следует.

– Ради всего святого, осторожнее, – запричитала Гретхен.

– Не волнуйся, Гренни, – девочка ловко спрыгнула на пол босыми ногами. – Мы будем осторожнее самых осторожных белок!

Вскоре к компании присоединился Люс, которого хлебом не корми, только дай найти себе приключения.

Дорога от ворот, извиваясь, уходила по склону холма, через лес, вдоль полей, к городу, где наверняка жило много детей. Эмили грустно обвела взглядом манящую серую ленту, исчезающую за деревьями.

– Куда? – коротко осведомилась Альхен.

– Налево, – два голоса ответили хором.

Люсьен взял девочку за руку, заставив обуться, и поспешил за женой, уже петлявшей между кустов. Эмили ужасно не хотела отстать, потому старалась изо всех сил. Сам Люс устал первым. Прислонившись к дереву, бедняга тяжело дышал.

– Проще с кроликом наперегонки, – улыбнулся тот.

– Ага, – кивнула она.

Эмили любила лес – возможно, за то, что сюда точно никогда не ходила ее мама, но, скорее всего, по какой-то другой, неизвестной причине. Осень еще не тронула листья, перешептывающиеся с яблонями за стеной.

– Что это? Слышишь? – она принялась теребить Люсьена за рукав.

– Тихо, – шикнул друг и затаился.

Кто-то всхлипнул совсем рядом.

– Эй, выходи, не бойся, – позвала Эмили.

– Не могу – я застрял, – откуда-то сверху ответил мальчик.

Все подняли головы, как по команде. В густой листве едва различалась маленькая фигурка.

– И чего ты там делаешь, приятель? – Люс еле сдерживал смех.

– Гулял, захотелось влезть на дерево, застрял в дупле, – отрезал тот.

– У-у-у… скрытный? – Нога бедняги действительно казалась неестественно вывернутой и припухшей. – У тебя имя есть – или тоже тайна?

– Никодемас, – отозвался мальчик.

– Люсьен. Очень приятно, – представился он.

Мадам Александра возникла как из воздуха. Вероятно, эта женщина успела обежать всю усадьбу по кругу, если это вообще возможно за такой короткий срок. Альхен не запыхалась. Ни единый волос не выбился из тугого пучка.

– Мы правы, он настоящий, – торжествующе объявил Люс.

– Значит, это ты плакал? – задрав голову, осведомилась мадам Александра.

– Я не плакал! – Никодемас спрятал покрасневшие глаза в ладони. – Никогда не плачу.

– А я огромный лиловый слон, – Альхен позволила себе криво усмехнуться, – просто болела много. Держись, мы достанем тебя.

Эмили наблюдала за происходящим, затаив дыхание. Вот сейчас мадам Александра все же превратится в кошку, взлетит на дерево и… Но не тут-то было. Люсьен подпрыгнул до ближайшей ветки и подтянулся. Друг казался героем! Люс ласково уговаривал мальчика расслабиться и не дергать ногой, чтобы не сделать хуже.

По логике вещей, освобожденным положено благодарить тех, кто помог. Только этого не произошло. Смуглый черноволосый мальчишка смотрел на спасителя волком. Еще влажные, блестящие от слез глаза напоминали печеные вишни. Поджатые тонкие губы выражали досаду вперемешку с обидой.

– Я бы сам справился, – наконец выдавил тот.

– Не сомневаюсь. – Люс, ко всем своим достоинствам, был обладателем легкого нрава.

– Правда? – Никодемас нахмурил черные, как углем нарисованные брови.

– Клянусь! – Люсьен начертил большим пальцем на груди крест. – Может, есть смысл прогуляться с нами? Чай… пирожки… Нет?

– Смысл есть, – нехотя признался древолаз-любитель, покосившись на мадам Александру.

Девочка изо всех сил желала радоваться подобному странному стечению обстоятельств, но не очень получалось. Поражала неблагодарность, с которой какой-то Никодемас отнесся к помощи Люса. Это заставляло тихо кипеть от ярости.

* * *

Мисс Эмилия старалась не смотреть на вредного мальчишку. «Из всех детей в мире сюда попал именно этот», – думала она. Люсьен примиряюще сидел между ребятами и честно пытался вытянуть из нечаянного гостя еще хоть что-нибудь о нем или его семье:

– Уверен, что родители не станут волноваться о тебе? – Мужчина коротко взглянул на Альхен, якобы дремавшую в кресле.

– Не станут. – Возможно, Никодемас и хотел вести себя прилично в компании незнакомых людей, но к блюду с пирожками мальчика тянуло непреодолимой силой снова и снова.

– Как знаешь, – пожал плечами Люс.

– Спасибо, очень вкусно, – вдруг спохватился Никодемас.

– Ну хоть кто-то… – мадам Александра приоткрыла один глаз.

Эмили приглушенно фыркнула, что тоже было не очень-то тактично: она «хозяйка», а это «гость». Люсьен хлопал ресницами и виновато улыбался жене.

– Что нам с тобой делать, молчун? – продолжила Альхен, обращаясь к мальчику.

– Ночью в лесу плохо. – Он поднял на женщину полный решимости взгляд, – но я как-нибудь справлюсь. Моих… родственников нет в городе до завтра.

– Ишь какой! – мадам Александра скрестила руки на груди. – А вот я предлагаю переночевать здесь, а утром кто-нибудь отвезет тебя домой.

– Я могу это сделать! – оживился Люсьен.

– Вообще-то, под «кем-нибудь» я имела в виду Падди, – призналась та.

Бедняга едва заметно скис.

– Только откуда мы знаем, что ты… Никодемас, да?.. что ты, Никодемас, ничего не замышляешь? – Мадам Александра подалась вперед. – Почему ты не хочешь сказать, что на самом деле делал под нашими стенами?

Все присутствующие затаили дыхание: Люс укоризненно сверлил жену умными серыми глазами, та в свою очередь напоминала ищейку, взявшую след, а темноволосый мальчик напряженно думал.

Эмили просто наблюдала за происходящим, как в театре. Немая сцена оказалась недолгой.

– Я верю в добываек, они просто обязаны жить в таком месте, как это, – проговорил Никодемас. Даже на его смуглой коже проступил румянец. – Я никогда их не видел, но…

Девочка больно прикусила язык, Люсьен хрюкнул в чай, а Альхен просто кивнула. Мальчик открыл рот, будто хотел что-то добавить, но мадам Александра подняла в воздух указательный палец:

– Ни я, ни мой муж, ни, тем более, леди Эмилия не можем решить, останешься ты или нет. – Стальной голос и невозмутимый тон намертво приковывали внимание. – Хозяин дома господин Ханс Варлоу не выгонит ребенка за порог. Сейчас мы отправимся к нему. Только там придется рассказать о себе все, что он пожелает узнать.

Мадам Александра поднялась на ноги и увлекла Никодемаса за собой. Мальчик послушно последовал, а Люс отчего-то не позволил девочке присоединиться.

– Так будет лучше, – шепнул он.

Эмили надула губы, но осталась сидеть. К ее глубочайшему сожалению, до ужина есть строго воспрещалось: семейство Варлоу садилось за стол в пять и не минутой раньше. Хотя, как ни странно, Никодемас вытеснил из головы и ароматный чай, и удивительные пирожки, которых еще ждать чуть не целую вечность.

Она так мечтала о друге-ровеснике! Можно было сколько угодно фантазировать на эту тему, ведь в своих мечтах девочка всегда занимала центральное место: все любили ее и хотели с ней играть. А что если мальчик не захочет стать ее другом? Да и как узнать это? Не спрашивают же о таких вещах прямо! Ожидание в полной тишине тянулось мучительно долго.

– О чем думаешь? – Люс осторожно щелкнул Эмилию по носу.

– Не «о чем», а «о ком», – машинально поправила девочка.

– Твой отец добрый и мудрый человек, такой обязательно примет верное решение, – успокоил он.

Люсьен потрепал Эмилию по волосам. Но не этого опасалась она – папино благородство сомнений не вызывало. Эмили спрашивала себя: а хочет ли она продолжения знакомства? «Да» или «нет»?

На дальнейшие рассуждения времени совсем не оставалось. Старые часы показывали без четверти пять.

* * *

Вот уже несколько часов Дайна гипнотизировала входную дверь самого дешевого и грязного кабака городских трущоб. Неприятного вида посетители сновали туда-сюда с кружками, наполненными отвратной грошовой выпивкой.

Женщина нашла себе максимально удобное место: перед ней открывался весь зал, слабо освещенный масляными лампами, а спина упиралась в стену, что немаловажно в подобных заведениях. Полуподвальное помещение, забитое разношерстной публикой, едва ли могло понравиться человеку в здравом уме.

Мисс Уиквилд прекрасно отдавала себе отчет в том, где находилась, но цель и на этот раз оправдывала средства. Она назначила здесь одну встречу – чтоб та незаметно перетекла в другую.

Самое сложное – правильно спланировать «случайное свидание». Именно сюда приходил после работы Шепти. Очень хотелось узнать, к кому именно заглядывал Сэр Джулиус Коллоу. Кобольды не болтливы, вытянуть что-нибудь из Шепти задачка не из простых. Но первым она ждала не его.

Скрипучая дверь открылась, и фальшиво звякнул колокольчик. На пороге стоял бандитской наружности плотный горбатый мужичонка неопределенного возраста в выцветшей темно-коричневой рябой куртке. Звали его Найджел, Найджел Борджес.

– Ну и забралась же ты, Дайна! – хихикнул он, пододвигая стул. – Натворила чего? Или так, приключений захотелось?

Этого персонажа она знала с первого дня своей короткой жизни. Борджес служил не за страх, а за совесть. В любом состоянии он был к услугам своей хозяйки. Правда, последний год упрямо игнорировал просьбы привести себя в порядок. Хотя опрятным Найджел никогда и не был. Леди Уиквилд получила его уже сломленным и разбитым. Прежняя Леди, некто Помона Томсон, отпустила Борджеса аккурат перед тем, как погибнуть. Обстоятельства засекречены, да Дайна и не особенно жаждала разобраться.

– Не то и не это, – сообщила женщина.

– Думаю, пить здесь – занятие самоубийственное, – бросил Найджел, цепким взглядом окидывая местный народец.

Дайна впервые за день широко улыбнулась и достала из запазухи высокую тонкую бутыль. Глаза Найджела так и заискрились.

– Ух, балуешь старика! – ворковал он.

– Балую, – согласилась мисс Уиквилд. – Только не за здорово живешь. Надеюсь, это понятно?

– Ничего не случается просто так, – отмахнулся мистер Борджес. – И могу тебя… обрадовать. Но сперва горло промочу, не возражаешь?

Конечно, она не возражала. Это как раз поможет подольше посидеть, не привлекая лишнего внимания. Женщина спокойно наблюдала за Найджелом, который ловко открыл бутыль и с наслаждением приложился.

Мистер Борджес – одна из самых загадочных личностей: Дайна никак не могла взять в толк, что он со всеми своими замашками делает в Ордене. Хотя на Найджела можно было положиться, и мисс Уиквилд не раз в этом убеждалась. А еще ходили слухи, что и он совершал героические поступки. В свое время, разумеется.

– Говоришь, есть чем обрадовать? – уточнила она.

– Припасено, не сомневайся, – мужчина энергично закивал. – Ходят слухи, что… впрочем…

Мистер Борджес протянул широкую грубую руку через стол и крепко взял Дайну за локоть. Та невольно склонилась к собеседнику. Мужчина заговорил быстрым шепотом:

– Ох и неудачный момент ты выбрала для свиданий с кобольдами, девочка, – прошипел он, обдав мисс Уиквилд дыханием. – Не лезь в дела дядюшки Жу-Жу, не отмоешься потом. Я плохого не посоветую. Ты же мне родная.

– Откуда тебе?.. – начала, но осеклась.

Одному ему известным способом Найджел Борджес оказывался в курсе всех происходивших с ней событий, хотя по роду деятельности эта женщина чувствовала слежку кожей.

– Плохого не посоветую, – повторил тот. – Ты мне живая и здоровая нужна. Если срежешься, с тобой спишут и меня. А учиться жить по-другому старине Найджелу поздно, как ни крути. Без тебя я – дырка от бублика.

Вот тут бы Дайне взять и задуматься, но менять своего решения женщина не собиралась. Ведь она же не планирует предпринимать никаких действий – просто удовлетворить любопытство. Поговаривали, что Борджес знал Джулиуса Коллоу до того, как тот окончательно стал «великим и ужасным» где-то лет сто назад.

– Спасибо за заботу, но я вольна распоряжаться личным временем, – резко ответила Леди Уиквилд и сама себе удивилась.

– Тебе видней. – Собеседник откинулся на спинку стула. – Но когда станет горячо, не зови меня, договорились?

– Нет проблем, – фыркнула Дайна.

– Тогда я больше ничего не скажу. – Найджел скривил рот в ухмылке. – Жди новостей. Они найдут тебя сами.

Мистер Борджес небрежно подцепил бутыль со стола двумя пальцами и, картинно раскланявшись, оставил «начальницу» в гордом одиночестве.

Запоздалая совестливость предательски кольнула между ребер. На нее-то Найджел и рассчитывал. Некрасиво вышло. Дайна чувствовала, что не права, но отступиться сейчас стоило бы гораздо больших усилий, чем не сделать этого. В конце концов, а с чего она взяла, будто бедняге Шепти известно, к кому ходил господин Коллоу?

Совесть успокоилась, когда Дайна сообразила, что кобольд не придет. Скорее всего, Найджел об этом позаботился. Обижаться глупо, оставалось просто подняться из-за стола и выйти на воздух.

Сумерки уже успели сгуститься, и пейзаж казался еще более неприветливым, чем при свете дня. Сунув руки в карманы мешковатого серого плаща с капюшоном, мисс Уиквилд поспешила прочь от пьяных компаний, разбитых окон и неработающих фонарей.

Так она ничем не отличалась от понурых прохожих. Ночь быстро разгоняла людей по домам, подворотни и узкие улочки пустели. Явственно ощущалось присутствие кого-то еще: мужчина шел хвостом почти от самых дверей питейного заведения, полагая одинокую фигуру легкой добычей.

Дайна осторожно замедлила шаг, справедливо рассудив, что уж лучше немного пострадает она, чем кто-то другой. Убедившись в твердости намерений преследователя, мисс Уиквилд нырнула в унылый сквер. Она чувствовала запах, слышала прерывистое дыхание преследователя. «Чего же тебе хочется? Ограбить, изнасиловать, убить? Или все сразу?» – Дайна сделала вид, что замешкалась, разыскивая что-то в пустых карманах.

Безлюдная дорожка, освещенная робкими звездами – идеальное место для нападения. Тем более, если жертва – хрупкое создание. Шорох, громкое сопение – и короткий удар между лопаток.

Лезвие ножа обагрилось кровью, даже тьма запущенной аллеи не могла помешать рассмотреть это. Но, как ни странно, больше ничего не произошло! Привыкший, что «тело» падает после первого удара, убийца от удивления изготовился повторить попытку.

Время, и без того точно сонное, замерло. Дайна медленно стащила с головы глубокий капюшон.

Она повиновалась стойкому желанию максимально перепугать поганца. Пульсирующая боль терзала спину! Должен же за это кто-то ответить?

«Маска Тени» – универсальная защита. Сквозь нее не проникает солнечный свет, и извне ничего не разглядеть, а вот Танцору она не мешает никак. Преступник увидит лишь летучее черное марево там, где должно быть лицо. Не отказывая себе в удовольствии, женщина плавно развернулась.

– Властью, данной мне Трибуналом, – спокойно начала Леди Уиквилд, – приказываю сдаться.

Она небрежно повела плечами, сбрасывая неприглядного вида плащ, чтоб ошарашенный злоумышленник осознал всю абсурдность сопротивления. Форменная черная мантия с серебристой эмблемой на груди слева и прочими знаками отличия не оставляла шансов.

Невезучий убийца бросился бежать, но уйти далеко ему, конечно, не удалось. Нет, можно было ограничиться простым арканом пут, только Дайна не на шутку разозлилась. Толстые вертлявые стебли ринулись из-под земли, чтобы скрутить преступника, как живые змеи. Скот отчаянно вопил и вращал глазами. Леди Уиквилд отчетливо слышала треск костей.

Вообще Теням злиться не положено. Уж очень плохо это кончается. Однако довольно сложно сохранять хладнокровие, когда боль мешает сосредоточиться. «Никогда не думала, что получу первое ранение вот так бездарно», – мелькнуло в голове.

– Напавший на Танцора автоматически признается дивным, – присев на корточки рядом с преступником, сообщила Дайна. – Повезло мне.

Мерзкий тип бессильно взвыл и затих. Закон предписывал «вызвать представителей органов охраны порядка» и «оказать им содействие», будто она и так его еще не оказала. Правда, со своим служебным положением Дайна вполне могла прикончить гадину прямо здесь, а сообщить по факту. Тем более учитывая, что технически он не просто бандит, а враг Ордена. Только подобные методы никак не вязались с внутренними принципами. Так что… отдых откладывался.

* * *

Эмили села в постели. Патрик всегда уезжает в город на рассвете, чтоб успеть обернуться к вечеру – а ведь ей так и не удалось после ужина вырваться. За столом отец даже не обмолвился о появлении в поместье временного жильца. Подобное обстоятельство не могло не настораживать.

С другой стороны, едва ли мама одобрила бы присутствие одного из тех, от кого старалась оградить дочь любыми способами.

Вот почему Эмили так старательно изображала спящую, когда родители пришли поцеловать ее на ночь и погасить лампы.

Подождав какое-то время и пытаясь не шуметь, девочка слезла с кровати; мягкий голубой ковер щекотал пятки. Подкравшись к двери, она настороженно прислушалась.

В доме царили безмолвие и запах потухших свечей. В любом случае, спускаться через три этажа довольно рискованно: ну как если отец все еще в библиотеке?

Избранный Эмилией вариант побега едва ли можно было считать безопасным. Она планировала воспользоваться способом, описанным в такой туче книг. «Если крепкие парни лазали к своим возлюбленным на балконы по стеблям, почему одиннадцатилетняя девочка не может спуститься по ним к будущему другу?», – размышляла Эмили.

Юная авантюристка критически осмотрела свой наряд: длинная до пола ночная рубашка незабудкового цвета и сеточка на волосах. Задача осложнялась, но искать в шкафу подходящее платье нельзя. Вряд ли получится сделать это тихо, а спальня родителей точно напротив!

Эмили подобрала подол, завязала его на боку чуть выше колена узлом – так, чтоб