“ – А-а! Нет, не трогайте! Пусти! Пусти меня! – пищу, пытаюсь вырваться, царапнуть его, ну хоть что-то, но он безумно сильный, я ничего не могу. Совершенно. Чувствую только, как этот ублюдок сильнее прижал меня к себе. Так, что аж кости затрещали.

– Если продолжишь орать, я зашью тебе рот и все равно сделаю то, что нужно.

Нет, он не кричит, но от тона его низкого бархатистого голоса я вмиг затыкаюсь. Ничего более жуткого в жизни не слышала. Кто он такой?”

На миг вспышка перед глазами, и я встаю с кресла. Кажется, я перепила кофе, меня трясет от этих сцен, слишком живо, будто я не фантазирую, а вспоминаю.

Бред какой-то. В моей серой обыденности ничего подобного случиться не могло. Его просто не могло быть в моей жизни.

Бросаю взгляд на блокнот, распахиваю машинально. Последние страницы. Все изрисованы ландышами. Особенно часто я делаю наброски у Кэрол. У нее отличная способность вытягивать из меня все дерьмо, очищать от боли.

Ландыши. Почему именно они? Моя героиня их любит, точнее, их любит Он.

“– Ты пахнешь ландышами.

Я широко распахиваю глаза, изо всех сил вглядываясь в его лицо. Боже… я ничего не вижу, хотя нет. Маска! Он в маске, я точно замечаю ее очертания, я не сошла с ума. Зачем он скрывается? Неужели он какой-то урод, господи.

– Снимите вашу чертову маску!

– Если я сниму маску, ты в меня влюбишься, зайчонок.

Его голос, боже, какой он низкий, бархатный, пробирающий до костей! Ох, я бы многое сейчас отдала, чтобы увидеть его лицо и, наверное, убить его.

Да, пожалуй, именно сейчас впервые в жизни я жажду крови. Его крови”.

Прикрываю глаза и невольно вдыхаю запах своего запястья. Я пользуюсь парфюмом с ароматом ландыша.

Хах, Николь, спокойно, просто совпадение. Мало ли кто какой парфюм носит, это вообще ни о чем не говорит!

Но ведь я тоже пахну ландышами! Я бы Ему понравилась? Не знаю. Если честно, мне страшно это даже представить, потому что я все еще не знаю, как он выглядит, и вряд ли смогла бы поцеловать урода. Вот только Он не урод.

Захлопываю ноутбук, на сегодня достаточно. Он меня вымотал, я даже чуть злюсь на него, но все же Он мне нравится.

Забираюсь на кровать. Надо завести рыбку – так мне будет не настолько тоскливо здесь.

Я долго ворочаюсь в постели, а после вижу Его. Тот самый незнакомец из ресторана. Как он проник в мою квартиру, боже!

Вокруг полутьма, я не вижу его лица, но чувствую запах.

Он пахнет сигаретами с ментолом. Такой отчетливый запах и такой приятный.

– Кто вы? – тихонько спрашиваю, но он не отвечает. Просто смотрит на меня, и, как бы я ни старалась, я не вижу его лица, вот проклятье!

Возможно, он чудовище, страшный, жуткий, но я не верю в это. Не могу объяснить, я просто знаю, что Он самый прекрасный мужчина из всех.

Внезапно интерес сменяется опасением, потому что Он подходит ближе, и мне становится страшно.

– Стойте, не подходите, я буду кричать!

– Кричи.

Его голос – боже, это что-то запредельное. Именно таким я его и представляла. Рокочущий, бархатный, низкий.

Он говорит с акцентом, словно пришел из далеких земель: восточный принц, иностранец, чужак.

Я затихаю, мое тело деревенеет, а после Незнакомец наклоняется и целует меня в губы. Так нежно и страстно, на грани безумия.

Я чувствую его мягкие губы, запах сигарет с ментолом, исходящий от него, и даже пошевелиться не могу.

Это так сладко, словно эфир, а после я распахиваю глаза.

Уже утро, и я снова одна. Никого здесь нет и быть не могло, но в воздухе я отчетливо слышу запах сигарет с ментолом.

***

Кажется, так и сходят с ума. В тишине, в одиночестве, когда нет никого рядом. Но Он был здесь, клянусь, я ощутила его поцелуй, мои губы горят до сих пор от этого.

Прикладываю пальцы к губам. Мне не больно, он поцеловал меня нежно, но все же…

– Господи, что со мной такое?

Иду на кухню и откапываю те таблетки, которые выбросила вчера. Может, стоит снова их пить и это прекратится? А если нет, если станет хуже?

Опускаюсь на пол и обхватываю колени руками. Слезы застилают глаза. Мне страшно. Я не понимаю себя, не понимаю, что делаю не так, и ощущение моей искусственной жизни никуда не девается.

Я будто потерялась и вроде бы зову его, но Он не приходит.

– Что мне делать… Чертова память, как же я тебя ненавижу!

Отбрасываю таблетки в сторону. Не хочу их пить, не буду. Подрываюсь и хватаю телефон. Истерики у меня случались и раньше, в таких случаях всегда помогала Кэрол.

Он ведь приходил ко мне уже, он меня целовал, и нет, я не сошла с ума, это было!

Набираю ее номер, долгие гудки давят на нервы.

– Алло? Алло, говорите!

Распахиваю губы и ни слова не произношу.

Не могу, не хочу я. Кэрол снова скажет, что я себя накручиваю и все со мной нормально, это последствия комы и бла-бла-бла.

Отключаю телефон, иду в свою комнату, открываю ноутбук. Тот самый файл, многоточие, и я просто сажусь писать. Его. О нем, теперь я уже знаю, как Он целует.

“Нежно, но не ласково и в то же время по-мужски. Она не могла двигаться, когда он пришел. Когда он прикоснулся к ней.

Господи, он точно не урод. Ни разу. Он высокий. Очень, и совсем не мальчик, мужчина – лет на десять старше меня. Крепкий, смуглый, с широким разворотом плеч, и на нем нет сейчас никакой маски.

На нем черные джинсы и такая же рубашка, застегнутая на все пуговки. Он подтянутый и мускулистый, словно профессионально занимается каким-то спортом или борьбой, и его лицо… Я никогда таких мужчин не видела, я не знала, что такие существуют.

Страшно. Бесстыже. Дьявольски красив. Идеальный, бесподобный, безупречный и телом, и лицом, точно гладиатор! Он красив, точно восточный принц, хотя скорее персидский дикий бог, варвар”.

Пальцы торопливо набирают текст, клавиатура не отдыхает, я описываю его.

Мой антигерой прекрасный снаружи и страшный внутри. У него густые черные волосы, пронзительный взгляд, белоснежная улыбка. Я не помню четкого образа, но думаю, Он выглядит именно так. А глаза… глаза тоже темные, ну мне так кажется.

Он, он, он… ну у него же должно быть имя, правда?

Думай, Николь, думай!

Мой. И ничей другой.

Мой нехороший, мой злой, не-ет, не так!

Мой неласковый…

А кто?

Зверь? Нет, он не похож на зверя.

Хищник? Тоже мимо.

Он всегда в темноте, он и есть тьма, он тот, кто делает больно, он… Мой неласковый Монстр.

Так я придумываю название романа, пока еще не догадываясь, что это никакая не выдуманная история.

Это просто моя память играет со мной злую шутку, возвращаясь рваными флешбэками, вшитыми в фантазию писателя.

Глава 5

“– Я не давал тебе права голоса, зайчонок.

– Я не зайчонок! Я Есения! У меня есть имя.

Сжимаю руки в кулаки, вот только это играет против меня, так как уже в следующий миг Монстр обхватывает кнутом меня за шею и буквально отрывает от земли, всматриваясь в глаза.

– Тебя больше нет. И имени твоего тоже. Отныне ты моя рабыня и будешь отзываться на ту кличку, которую я тебе дам. У нас очень мало времени, потому давай потренируемся.

Шрам отпускает меня, я грузом падаю на пол. Он берет стул и садится напротив, широко расставив крепкие ноги, кладет кнут себе на бедро.

– Я приказываю – ты выполняешь. За каждую заминку или протест последует наказание.

До меня едва успевает дойти, что он хочет, прежде чем я получаю новый удар по икрам. Боже… он садист”.

Кому обычно не везет? Мне, потому что сегодняшний день начинается с какой-то суматохи. Я уснула на парах – то еще приключение, но самое интересное то, что я прозевала свой автобус.

Не могу сказать, что у меня нет денег на такси, но погода кажется неплохой, и я решаю дойти домой пешком, тем более что телефон свой я забыла дома.

Не знаю почему, но сегодняшнее мрачное небо с грозовыми тучами меня завораживает (я знаю, что слегка “того”, но я честно хожу к психологу каждую неделю).

Я думаю взять с собой Миранду или, на худой конец, Дани, он обычно не против проводить нас домой, но сегодня они оба отсутствуют. У Миранды разболелся зуб, а Дан внезапно сломал ногу (надеюсь, не на его излюбленной рыбалке, потому что это тогда будет очень странным хобби).

По правде, я слегка переоценила свои силы, потому что шлепать по мрачной улице – то еще занятие, особенно когда тучи сгущаются и начинает моросить дождь. Совсем скоро он переходит в ливень, и я промокаю до нитки.

Кажется, я и раньше не отличалась дальновидностью. Злюсь на себя, ноги уже окоченели. Если честно, я даже страхи свои забыла. Меня не пугают пауки, гусеницы там, летучие мыши. Я спокойно смотрю тяжелые фильмы, и единственное, что холодит мне кровь, – это мрак.

Да, мне девятнадцать, но все же. Я очень, очень боюсь темноты. Любой, в помещении и снаружи, и теперь уже сто раз пожалела о том, что пошла домой пешком, ведь осенью дни короткие и на улице быстро темнеет.

Ха, чувствую себя героиней триллера. Смешно, конечно, но не очень. Я плетусь по пустой улице, смотря себе под ноги и вздрагивая от каждого шороха.

И все бы ничего, подумаешь, вымокла от дождя, но у меня стойкое впечатление, что за мной кто-то идет.

Шаг в шаг, меня преследуют (да, я знаю, как странно это звучит).

Кэрол знает об этих страхах, она здорово меня успокаивает, но я забыла свой телефон дома, так что теперь разве что в рельсу постучать смогу.

– Ой!

Я втараниваюсь в человека. Врезаюсь в его грудь на полном ходу. Да, Николь, так держать!

Поднимаю взгляд и прихожу в оцепенение, видя, кого только что чуть не сбила.

Тот самый Незнакомец из кафе. На две головы выше меня, крепкий, широкий в плечах. Он в той же черной толстовке и капюшоне, наброшенном на голову, из-за чего я почти не вижу его лица.

– Осторожнее, принцесса.

– Извините.

– Ты заблудилась?

Его голос. Тот самый, из моего сна. Да, малышка, фантазия у тебя что надо.

– Я не знаю.

Теряюсь, дождь льет как из ведра. Ответ, конечно… ладно. Надо подметить, что девчачий кретинизм – штука спонтанная. Наступает ровно тогда, когда перед тобой опасный незнакомый мужик.

– Я могу подбросить тебя домой, если хочешь.

Мужчина кивает на авто. Черный пикап у дороги. Большой, брутальный, и что-то я не вижу там номеров.

– Спасибо, но я не сажусь в машину к незнакомцам. Я вас не знаю.

– Ты меня знаешь, Никки, – говорит спокойно, а я всматриваясь в очертания его лица под капюшоном и не понимаю, какого дьявола здесь происходит?

Сердце начинает стучать чаще. Чертово дежавю. Боже, это было со мной раньше или это снова бредни девушки, страдающей от амнезии?

– Ну и как вас зовут?

Невольно пячусь назад, видя, что он на меня наступает. Уверенно, но не агрессивно. Пока.

– Марат, – говорит Незнакомец и медленно снимает капюшон.

Становится тихо, невольно распахиваю губы. На нас льет дождь, а я взгляд оторвать не могу. От него.

Прекрасный восточный принц с идеальными чертами лица.

Как это возможно? Разве такое вообще может быть?

Знойный брюнет с очень красивыми черными глазами и чуткими губами. Рост, голос и даже этот жуткий его шрам. Это мой антигерой.

Боже, это же мой персонаж из книги, которую я пишу!

Он выглядит точно так же.

Дежавю? Нет, точнее, я не знаю. Игры разума какие-то, мне становится страшно. Этот мужчина настолько красив, словно только что сошел со страниц моей книги. На полном серьезе, без шуток.

Мой неласковый Монстр – это ты? Я не знаю, но от этого не легче, и да, он настоящий, живой. Вполне себе моргает и дышит прямо напротив меня.

– Ты меня помнишь?

Его бархатный голос окутывает вибрациями, от него пахнет сигаретами с ментолом, и нет, это уже даже не смешно.

– Нет. Кто вы такой?

– Я Марат. Твой муж.

Глава 6

“Есения. Я встретил ее осенью, потому про себя называл ее “осенняя девочка”. Она оказалась именно такой, какая мне и нужна.

Юная и неискушенная, с кукольным красивым лицом, усеянным

веснушками, темными волосами и хрупкой фигурой без изъянов. У нее были неплохие анализы, и главное – она была невинной во всех смыслах.

Мне нужна была девственница не только физически. Девушка

должна была быть невинной в голове, и Есения была именно такой”.

– Вы обознались. Я не замужем. Вот, видите, даже кольца нет.

Зачем-то показываю ему дрожащую руку. Незнакомец смотрит. Так пристально, жадно, не отрывая от меня взгляда черных глаз.

Марат – какое красивое имя, оно очень подходит ему. Он похож на Аладдина, клянусь. Как будто выпрыгнул из сказки, только вот… шрам. У мужчины на скуле большой шрам. Страшный, жуткий, кривой, портящий его идеальное лицо, но все же не делающий уродом. Наоборот, придает ему харизматичности, остроты, необычности и очень выделяет.

Заставляю себя опустить глаза. Некрасиво пялиться на человека, тем более если у него одна сторона лица так сильно ранена.

– Не надо доверять первому встречному.

– Именно так.

Пытаюсь держаться, но меня пробирает от его прикосновения. Мы отошли немного от дождя, стоим у витрины магазина. Какой-то косметики, неважно, а еще я вижу, как Марат достает из кармана паспорт.

– Тебе нужно подтверждение. Вот оно.

Пытаюсь всмотреться, там штамп о регистрации брака.

– Ну и что… Мало ли на ком вы женаты. Это ни о чем не говорит.

– Свой паспорт посмотри.

Усмехаюсь: какая-то ерунда, быть не может. Достаю свой паспорт и вижу там точно такой же штамп о браке.

Волна дрожи расползается по телу. Как это может быть? Я этого не помню. Я не помню даже, чтобы в моем паспорте раньше были какие-то отметки. Клянусь, я его рассматривала сто раз после больницы.

– Наконец-то я тебя нашел, – говорит спокойно, а у меня в голове какая-то вспышка. И я смотрю то на эти документы, то на Незнакомца, и у меня не сходится. На миг все плывет перед глазами, и я падаю прямо в его руки.

***

Открываю глаза. Прихожу в себя в совершенно незнакомом месте.

Оглядываюсь по сторонам. Я лежу на кровати под двумя одеялами. Голая. Совершено! А рядом Он.

Марат – или как там его. Незнакомец, которого я встретила на улице. Случайно.

– Спокойно. Ты дома.

Вообще не узнаю это место, впрочем, как и его. Фантазии не считаются, у каждого свои грехи.

– Вы ненормальный? Вы… вы меня похитили, что вы мне сделали?!

Обматываюсь одеялом до подбородка, замечая, как Марат обнажает белоснежные зубы. Он модель или актер, господи, он такой красивый, что аж страшно.

Кто его лепил, чьими святыми руками он был создан? Разве можно быть таким красивым? С него Аладдина рисовать можно, мамочки мои, но все же это он меня затащил неизвестно куда.

– Я тебя раздел, Никки.

Никки. Меня так никто не называл, и из его уст это звучит безумно ласково. Его легкий восточный акцент только подчеркивает это.

– Раздел? Зачем раздел?! Кто вам давал разрешение ко мне прикасаться?!

– Ты вымокла, и да, муж может прикасаться к жене – это не запрещается даже у вас.

– Вы мне не муж! Не муж никакой, ясно?!

Нервничаю, какой-то абсурд. На улице уже светло, и это что, получается, я провела здесь всю ночь с ним?

– Когда ты злишься, то выглядишь, как это называется… милая.

Он спокоен, даже слишком, а еще этот акцент. Точно не здешний. Этот Марат как снег на голову, как камень, точнее, явился.

– Немедленно отпустите меня. Больной!

– По-моему, это у тебя амнезия. Ты вольна уйти. Ты не моя пленница.

Поднимается, растягивается во весь свой рост. Этот мужчина не может быть моим мужем, как?! Сюр какой-то.

– Хорошо, чудно! Где моя одежда?

– Сохнет в ванной, – отвечает спокойно, и только сейчас я осознаю, что это никакая не квартира. За окном сад, куча растений и цветов.

– Ну так принесите мою одежду! – командую, тогда как этот нахал стоит и даже не шелохнется. Сложил крепкие руки на груди и смотрит на меня, как на какое-то чудо.

– Вы не слышите? Алло, принесите одежду!!!

– Я не раб и не выполняю ничьи приказы.

Слышу в его голосе предупреждение, это отрезвляет. Осторожнее, девочка, я его не знаю, пусть этот мужчина и выглядит как моя ожившая фантазия.

***

“– Ты больше не студентка. Ты товар и будешь меня слушаться, а я буду тебя учить.

Наконец мои глаза привыкли к темноте, и я вижу высокую тень у дверей. Он стоит полубоком ко мне. В капюшоне.

– Чему учить? Чему?!

– Как быть рабыней. Я тебя вышколю или…

– Или что?

– Или сломаю.

Услышанное окатом ледяной воды проносится по венам, этого не может быть, не так, не со мной точно.

– Я не ваш товар! Я не ваша рабыня!

– Скоро ты будешь думать и говорить иначе”.

– Где мы находимся?

– Память девичья? Дома.

Выдавливаю улыбку, и он еще смеет меня подкалывать.

Оглядываюсь по сторонам. Никакого оружия здесь нет, да и посмотрите только на этого Марата. Это будет эпическое сражение кролика со львом.

Он явно тренированный, полицейский, а может, пожарный, не знаю, но видно, что со спортом на “ты”.

И его внешность. Такого раз увидишь – никогда не забудешь, а я вот взяла и забыла. Как я могла? А еще у Марата интересный акцент. Едва уловимый, но все же он есть. Арабский или скорее персидский. Да, мы учили это в универе. Это я помню.

– Верните мои документы!

– Они рядом с тобой.

Оглядываюсь: и правда, на тумбочке лежит моя сумка. Достаю паспорт, снова пялюсь на него. Штамп никуда не делся.

– Как это возможно… как?

Я в шоке, вижу, как Марат подходит ближе и садится рядом на край кровати.

Он не трогает меня, но я едва дышу от одной только его энергетики. Тяжелая, безумно тяжелая, какая-то черная… с золотым.

– Никки, посмотри на меня.

Марат берет меня за руку, а меня как будто оголенным током бьет. Я уже это чувствовала когда-то. Давно. Или нет? Или все же да.

Встречаюсь с его черными омутами. Прекрасные глаза, длиннющие черные завидные ресницы, широкие брови с изломом. От такого мужчины дети будут как ангелы. Стоп. Почему я об этом думаю?

– Я вас не знаю.

– Ты меня не помнишь. Это разные вещи. Задавай вопросы, девочка, я готов ответить на них.

Марат держит меня за руку. Не сильно, но и не нежно тоже. Неласково как-то, не знаю, а еще я его запах узнаю. Точно дежавю. Сигареты с ментолом. Он курит, как и герой моей книги.

– Не трогайте, пожалуйста.

Осторожно убираю руку из его ладони. Не то чтобы мне не понравилось, я просто его не знаю.

– Раньше ты любила, когда к тебе прикасались. Просила об этом.

– Я не помню. НИЧЕГО не помню!

– Тише. Не кричи.

– Объяснитесь немедленно, что происходит?!

– Я твой муж. Ты моя жена. Все просто.

– Стоп… так не бывает! Год! Я после аварии уже как целый год, и никакого мужа у меня не было, а тут оказывается, что есть?

Вижу, как Марат отворачивается, опускает голову, как напрягается его крепкая спина. Его плечи будут раза в два шире моих.

– Я был на службе в горячей точке, и там не было связи. Я вернулся несколько ней назад и только тогда нашел тебя.

В его голосе печаль, но у меня все равно не сходится.

– Если вы знали, что я выжила после аварии, почему не пришли ко мне сразу? И там, в кафе, это были вы тоже! Почему не подошли?!