– Я скорее откажусь от своего льда, чем обижу тебя. Ты же это знаешь, да? – Он пытливо всмотрелся в мои глаза.

Даже если бы какие-то сомнения существовали, все они потонули бы в лиловой дымке.

– Да, – шевельнула губами почти беззвучно.

Эрихард удовлетворенно кивнул и накрыл их поцелуем.

Знакомые движения губ… Но меня с такой силой окатило его страстью, что чудом получилось удержаться на ногах. Ладно, не чудом – я вцепилась в его плечи. Этот же якорь не позволил мне улететь в подсознание.

Ох.

Тело покалывало, а еще на коже будто вспыхивали огненные змейки.

Опомниться не успела, как меня весьма откровенно прижали к стене.

– Стой, подожди!.. – Не уверена, что была большая разница между тем, как только что я цеплялась за его плечи, и тем, как сейчас упиралась в них.

Оэни осуждающе уколола плечо.

А-ай!

Блин.

Так нечестно.

– М-м? – Эрихард прервал поцелуй, но отпускать меня не торопился. – В чем дело?

И вот как ему объяснить?

Как нормальные девушки объясняют это?

У нормальных вообще бывают такие проблемы?

– Я не могу, – сказала, как есть. – Не сейчас.

Дымка исчезла и… подозреваю, мне просто не показали, что там скрывается за спокойным серебром его глаз.

– Хорошо.

Вот так просто?

Губы дрогнули, но слов не было.

Тем более Эрихард уже вернулся к созерцанию видов, на которые как раз опускался полумрак сумерек.

Сначала я металась по ванной, будто пыталась отыскать там решение проблемы. Чувствовала себя виноватой. И успокаивала себя же.

Потом все-таки приняла душ… и вода смыла одинокую слезинку с моей щеки… обмазалась приятно пахнущими маслами и обернула волосы полотенцем.

Еще позже пятнадцать минут топталась перед дверью, решаясь выйти.

Девушки все так талантливы в создании себе проблем или я и тут какая-то особенная?

С наступлением темноты покидать домики запрещено.

Прятаться вечно не получится.

Набрав воздуха, я решительно толкнула дверь.

Напоролась на взгляд кронса, на секунду потеряла дыхание… и себя в этом мире… очнулась, сделала еще шаг. Он стоял на том же месте. И смотрел так, что у меня подгибались коленки.

Я нервно переступила с ноги на ногу.

Молчание становилось неловким.

Взгляд Эрихарда прочно застрял там, где заканчивался не такой уж длинный халат…

Долгая минута, когда я вновь терялась во времени. И его шаг ко мне. Дыхание перехватило. А этот коварный тип лишь стер кончиком пальца капельку с моей шеи и чарующим низким голосом прошептал:

– Впереди вся жизнь и много-много вечеров, когда ты будешь вот такая вот домашняя и соблазнительная в моих руках.

После чего занял освободившуюся ванную.

А я еще какое-то время ловила губами воздух, с трудом смогла вздохнуть, залпом выпила стакан воды и только после этого немного успокоилась. Ох. Случившееся в наш последний вечер в Тенерре не погасило между нами искры. Наверное, это хорошо. Но как перестать бояться и чувствовать себя уверенно в моменты наедине?

Или я зря дергаюсь и смущение, стремительно переходящее в оцепенение, это норма?

Эмпаты редко сохраняют свои пары надолго. Но я люблю Эрихарда! И он меня любит. Так как же нам избежать краха?

И как мне перестать беспокоиться сразу обо всем и просто наслаждаться моментом?

Выдохнула с силой, представляя, как выталкиваю из головы все лишние мысли. Так определенно лучше. Сосредоточившись на реальности, я обнаружила, что стою ровно там, где недавно стоял Эрихард. У окна. Если это можно назвать окном. Оно занимало часть стены от уровня моей талии до самого потолка, и стекла не было. Вообще не было предусмотрено. Непривычно, даже дико как-то, зато никакие преграды не мешали ветерку, напоенному ароматами ночных тропиков, свободно гулять по домику. Здесь все окна представляли собой просто свободное пространство.

Стянув полотенце, я подставила волосы потокам воздуха. И зажмурилась, так это было приятно… Вряд ли прическа будет выглядеть идеально, но я пока еще не в роли кронс-тьеры.

Процесс оказался долгим, разлетающиеся от ветра прядки не торопились становиться сухими. Тем временем внизу прогуливался необычный кот. Размером с тигра, его шкура горела в темноте… в буквальном смысле. На ней танцевали языки пламени, шипя и брызжа искрами, лишь многочисленные черные пятна были покрыты настоящей шерстью. При этом ни дом, ни какая-либо растительность, которую задевал «котик», не вспыхивала.

Ух ты!

Вот интересно, если его погладить…

Словно почуяв мое настроение, зверь задрал голову и издал утробное:

– Мр-р-р-р!..

– Ллана, любовь моя, боюсь, зверинец в нашем дворце уже занят, – заметил совсем рядом хищник иного рода. – Перестань так восхищенно сверкать глазами.

– Ну посмотреть-то можно, – смущенно потупилась я. – Подай камеру.

Халат слегка расходился на его груди, открывая крепкие мышцы, а по опасной грации движений Эрихард вполне мог посоперничать с зацепившим мое внимание котом. Мог даже выиграть. К счастью, прямо сейчас он действительно просто передал мне камеру.

Плюс шесть интересных кадров.

Когда зверь понял, что люди спускаться к нему не планируют, как и одаривать чем-то съестным за позирование, и, обиженно рыкнув, скрылся в зеленой листве, я обнаружила прямо перед своим носом включенный планшет.

– Помнишь, когда мы спорили насчет уррга, ты посоветовала изучить вопрос?

Я кивнула и… заметила, что он намазал повторно сгоревший нос кремом. Этот хищник неплохо поддается дрессировке.

– Твоя очередь.

– Думаешь?

Я послушно всмотрелась в строчки.

– Вот, смотри. – Эрихард выделил самое интересное. – Здесь написано, что, несмотря на обилие неприятных ситуаций, именно браки ферниек с тенерцами имеют наибольший шанс на успех. Довольно много таких пар счастливо доживают до старости. И почти нет случаев замыкания эмпатов в себе.

Именно то, что мне нужно было услышать.

Я положила голову к нему на плечо, что означало: «Прости. Мне жаль, что со мной так сложно». И даже когда пальцы жениха чувственно пощекотали нежное местечко ниже пупка, не вырвалась.

Вот, я тоже поддаюсь дрессировке.

Немного. Медленно.

Где-то близко рявкнул кот.

С широкого зубчатого листа вспорхнули ночные бабочки.

В соседнем домике, которого отсюда даже видно не было, начали громко ссориться «постоялец, которому нельзя было отказать» и прилетевшая с ним девушка.

Вот так и прошла ночь. Поспать почти не удалось.

Соседи вдохновенно орали друг на друга, слов разобрать было нельзя по той простой причине, что орали они на незнакомом языке. И все бы ничего, вот только эмоции в переводе не нуждаются. Меня поочередно окатывало то ее обидой, жгучей болью и какой-то пустотой, то его виной и раздражением. Идея с максимально открытыми номерами уже не казалась такой захватывающей. Да, насекомые сюда не лезли и климат Андалы идеально подходил для такого, но вот это… Даже не эмпат взбесился бы.

Собственно, он и бесился, но в основном потому, что никак не удавалось меня отвлечь. Были перепробованы разговоры, ласки, фильмы в планшете, просмотр смешных шоу и планирование нашей свадьбы. Только музыка немного перебивала мою восприимчивость, но лишь до следующего активного всплеска.

Это была не измена… Я уже знала, что Он сделал нечто такое, что у нее внутри разверзся пустой колодец.

Ох-х… Котика тропического им в спальню! За что ж так издеваться над бедным эмпатом?!

– Я сейчас кого-то убью. – Эрихард уже не в первый раз порывался.

Не в первый раз я перехватила его за запястье.

– А толку? От того, что перестанут орать, они не перестанут чувствовать. Там все… сложно.

Наверное, даже сложнее, чем у нас.

Надо учиться абстрагироваться.

– Смотри, тут кое-что интересное.

Через плечо жениха я заглянула в планшет.

Писали о нас. Точнее, обо мне, летящей в Тенерру в сопровождении дальнего родственника жениха. Наверное, парень из не слишком влиятельной семьи станет моим новым телохранителем, потому что прежний возглавил службу безопасности Тенерры, и… скажем так, Нэйлом на этом месте не слишком довольны.

– И что будет, когда все увидят, как со мной из перехода появишься ты? – Я опасливо посмотрела на жениха.

Переключилась на свои заботы, и восприимчивость несколько притупилась.

– Не увидят, – весомо бросил Эрихард и в остальные подробности пока меня посвящать не стал.

За отсутствующими окнами как раз начало светлеть, а значит, пора готовиться к съемке.

Флэя зашла за мной, а потом мы провели волшебных три часа вместе. Где-то пробирались, кое-где перемещались на старом слоттерсе, который еще не летал, а ездил по земле. Я впервые видела такой вживую.

В отсутствие Эрихарда Мериэль оживилась, прыгала вокруг меня и одно за другим показывала свои «секретные места». Выбрав момент, я осторожно поделилась с Флэей другой статистикой, раз уж она так любит циферки, но не уверена, что ее мнение хоть сколько-нибудь поменялось.

Да без разницы! В конце концов, это моя жизнь.

Но я расстроюсь, если они не прилетят на свадьбу.

Свадьба. Настоящая, с платьем, как у принцессы, и толпой гостей. Наблюдая, как мамины невесты готовились к своим праздникам, я тайком морщила нос. Кто мог подумать, что однажды я сама окажусь на их месте и у меня будет перехватывать дыхание от предвкушения?

Фото с извивающейся над ревущим водопадом тропинки должны получиться особенно восхитительными. Жду не дождусь, чтобы увидеть результат!

Мы уже спускались, удерживая то и дело виснущую между нами на руках Мериэль, когда я заметила поднимающуюся навстречу девушку. И поскольку одета она была не в форму отеля и не носила бейдж, я уверенно определила ее в соседки.

– Привет.

– Я тебя знаю? – перебила она, едва я успела поздороваться, и… заметно напряглась. Сильно напряглась.

Предупреждающий взгляд Флэи я решила игнорировать.

В крайнем случае меня оправдает моя эмпатия.

– Нет, но после сегодняшней ночи я тебя знаю, – многозначительно улыбнулась я и попросила: – Вы бы не могли немного сдерживаться? Потому что ваша соседка немного эмпат, и ее, то есть меня, от бурных эмоций штормит.

Блондинка, почти такая же светлая, какой сделали меня, гневно сверкнула глазами.

– Вот и не подслушивай чужие эмоции, раз такая нежная!

И так стремительно пронеслась мимо, что едва не столкнула меня с дорожки.

– Ты же не думала, что получится? – усмехнулась Флэя. – Эта стервозина здесь уже многих достала.

– Ей самой нестерпимо плохо. – Я все еще задумчиво смотрела вслед удаляющемуся синему сарафану. – Разве ты не чувствуешь?

– Я стараюсь не чувствовать.

Везет же ей, если у нее это правда получается.

Закрываться я не могу.

Или недостаточно хочу этого?

Подходила к домику одна. Фернийки откровенно избегали Эрихарда… и правильно делали. Не надо его лишний раз обдавать своим отношением. За этими немного злыми мыслями я не сразу заметила, что с другой стороны лестницы Эрихард разговаривает с каким-то парнем. Лет двадцать пять, может, чуть больше, шелковая рубашка с брендированными пуговичками, дорогущие часы и расслабленные движения. Ну понятно. Скорее всего, это спутник особы в синем сарафане.

Кто бы знал, что в не открывшемся еще отеле окажется так неспокойно?

Я ускорила шаг, опасаясь, как бы мой ледяной кронс никого не убил.

– Договорились. Я пришлю свои идеи, а через два месяца встретимся в Герне и все обсудим.

Мужчины пожали друг другу руки.

Убивать тут явно никто никого не собирался.

Я подошла ближе… а потом непроизвольно поступила как Мериэль. То есть попыталась спрятаться за Эрихарда.

Ох уж эта моя восприимчивость!

Один удар сердца. Такой сильный, будто меня стукнули по голове.

И все встало на свои места…

– А вот и ты. – Жених выловил меня из-за спины и продемонстрировал собеседнику. – Моя невеста, Ллана. Знакомься, это Лиалек Хеннингсен.

О…

Тот самый?!

Бизнесмен, миллионер, разработчик сотен технических достижений, меценат. Я фотографировала его в числе прочих журналистов, когда он запускал в одном университете программу, помогающую талантливым парням и девушкам из необеспеченных семей попробовать воплотить в жизнь свои проекты. А потом он пропал из поля зрения прессы… Вроде бы его невеста оказалась в коме, и больше года он провел у ее постели. Даже не знаю, чем там все кончилось. В смысле, выжила она или… Хотя раз бегает тут в своем синем сарафане и треплет мне нервы, то точно выжила.

– Рад встрече, – улыбнулся самый молодой миллионер Станьеля за какой-то там год и дернулся подать мне руку, но вовремя передумал.

Видимо, Эрихард успел его предупредить.

Я вспомнила, как это должна делать кронс-тьера, и вежливо улыбнулась.

– Вроде он нормальный, – заметила я, когда Хеннингсен нас покинул, а мы поднимались в номер.

– Оказывается, выбираться из Тенерры полезно хотя бы с точки зрения нужных знакомств, – поделился Эрихард открытием, которое сделал без меня.

В номере я вцепилась в планшет.

«Лиалек Хеннингсен, личная жизнь».

Так и есть, всего одна невеста. Силь Этзе… серьезно пострадала во время испытаний новой модели гоночного слоттерса. А он, несмотря на толпы красавиц, которые жаждали воспользоваться моментом, почти не покидал ее больничной палаты.

Девушка вроде бы та же.

Тогда почему они так ругаются, что от их эмоций меня начинает мутить?

– Снежность, тебе не говорили, что лезть в чужие тайны нехорошо? – насмешливо поинтересовался Эрихард, заглядывая в планшет через мое плечо.

– Нет.

– Оно и видно.

Следующий день отличился сразу двумя событиями. Ну, не беря в расчет съемки и знакомство с архитектором, по чьему проекту был построен отель. Последним я, конечно, была обязана Эрихарду, который как магнитом притягивал к себе других влиятельных людей. И это притом, что они понятия не имели, кто перед ними! Кронс представлялся аристократом с Тенерры, одним из многих.

Так вот. Мы как раз вернулись в номер и я готовила пленки к отправке в лабораторию, когда планшет издал жизнеутверждающий звук. А через минуту Эрихард сообщил:

– Тут пишут, что твои статьи о Тенерре приняли.

Вопль восторга, наверное, был слышен в Грее.

Я висла у него на шее, смеялась и чувствовала себя совершенно счастливой.

Хоть бы и дальше все шло вот так… Потому что лучше невозможно!

Пятнадцать минут спустя Эрихард ушел в душ, а я как раз заканчивала подписывать последний конверт, чтобы уже сегодня отправить, когда снизу донесся недовольный голос:

– Это была месть, да?

Синий сарафан.

Ладно, сегодня серебристая пижама.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты в буквальном смысле сбила меня с ног. Понятия не имела, что можно опьянеть от чьей-то радости.

Я тоже.

Надо будет обсудить вновь открывшиеся способности с Флэей.

– Понимаешь теперь, каково мне было? – спросила меланхолично, поглядывая на нее сверху вниз.

– Пожалуй… да. Извини за вчерашнее. Иногда я веду себя не по правилам.

С ней было удивительно легко говорить. Как… с воображаемым собеседником, чистым листом бумаги или со своим отражением в зеркале. Странно так. Я совсем не смущалась, не репетировала мысленно каждую фразу и не мечтала спрятаться.

– Проехали. – Махнула рукой. – Меня зовут Ллана.

– Силь, – представилась невеста Хеннингсена и сразу же запнулась… а потом вообще передумала: – То есть Исантия. Иса.

Однако.

– Но мы уже собираемся, так что мне пора.

Когда она пропала из виду, я еще какое-то время провожала ее невидящим взглядом.

Обычно приятно обнаружить, что не только у тебя запутанная личная жизнь. И не личная тоже. Но сейчас приятно мне точно не было, а было как-то не по себе.