Глава восьмая

В помещении бара и в самом деле никого не было. Не хотели впускать и Аню, но дочь вице-губернатора помахала рукой, и дверь открыли.

Валя Колобова поцеловала ее в обе щеки, как давнюю подружку и объяснила, что полчаса потребовалось, чтобы убрать отсюда посетителей. Затем махнула рукой бармену.

– Леша, сделай нам по коктейльчику. Мне флипсайд, как обычно, а моей подруге…

– Дайкири.

Бармен улыбнулся и кивнул:

– У вас изысканный вкус, мисс.

– Я после этой дурацкой свадьбы всего боюсь, – призналась Валя. – Страшно даже на улицу выйти. Спасибо, что вытащила меня.

Аня никого и не вытаскивала. Наоборот, Колобова сама предложила встретиться здесь, но спорить Аня не стала.

– Страшно, конечно, – согласилась она. – А уже известно, кто это сделал и зачем?

Валя помотала головой и тихо сказала:

– Никто ничего не знает.

– А что хоть говорят?

– Ничего, – прошептала Валя.

– Но ведь тебе кое-что известно, – осторожно начала Аня.

Колобова сжалась, явно колеблясь.

Подошел бармен с подносиком, на котором стояли коктейльные стаканчики. Аня поблагодарила его, а когда молодой человек отошел, посмотрела на испуганную девушку и шепнула:

– Никто не слышит.

– Знаю, – нагнувшись над столиком, очень тихо призналась Валя.

Она снова обернулась.

– Это сделал режиссер Летягин. Стопудово это он! А у тебя с ним роман?

– Нет, – поспешила заверить Аня. – Мы едва знакомы, его просто попросили меня сопровождать.

– Ну ладно, тогда скажу. Дело в том, что у Кристины Красильниковой был роман с этим Летягиным. Я не знаю точно, сколько раз они там… Но было. А потом они встретились в «Астории», как раз перед свадьбой. У нас был девичник, Кристина при мне ему позвонила, спросила, в каком он номере, и пообещала приехать. А потом взяла такси… Но она уже была такая пьяная.

– А Мирослав знал?

Валентина еще раз обернулась посмотреть в сторону стойки.

– Про «Асторию» он не знал, может быть. А про то, что Летягин спал с Кристиной раньше, однозначно ему было известно. Но он тогда сам за мной бегал. Но у нас не было ничего.

– А Денис Казанов за Кристиной бегал?

– Ну да, – закивала Валя. – Она даже обещала ему, что выйдет за него, а потом через два дня сказала, что передумала. При всех сказала.

– А Семен Лисовой?

– Ну, это когда было! С Сеней они просто дружили одно время. Ну, разумеется, переспали пару раз. Хотя и не знаю точно, но для Кристинки это не проблема. А Денис тот вообще вцепился в Кристинку, как бультерьер. Он даже драться полез к Мирославу…

– А с кем встречался Мирослав до Кристины?

– С разными, – попыталась уйти от ответа Валя. – Со мной встречался. Но мы с ним не особенно долго встречались, потому что он уже в те времена, когда напивался, невыносимым был. Но что мы о них да о них? Убийца – Летягин, я тебе точно говорю! Дело в том, что Мирослав не особенно ревнивый был. А к Летягину почему-то ревновал. Вероятно, потому что по своим киношным делам чего-то не поделили. К тому же они тоже дрались, и опять на моих глазах.

– Лесневич с Летягиным? – не поверила Аня. – Когда это было?

– Год назад, на съемках. Мы тусили всей толпой, а потом Лесневич предложил поехать и посмотреть, как кино снимают. И мы все рванули на съемочную площадку. Летягин как увидел, стал нас гнать. Мирослав пошел разбираться. А потом режиссер ему раз-раз по животу, Славик упал, мы его подняли и сразу увели.

– И он так молча ушел, не сопротивляясь?

– Нет, конечно. Кричал, что Летягин больше не снимет ни одного фильма и что устроит ему веселую жизнь. А Летягин ответил: «Устроишь, если доживешь!»

– Из вашей компании, с которой ты тусила постоянно, все присутствовали на свадьбе?

– Практически все. Там были еще какие-то парни, с которыми Мирослав в школе учился. Тех ребят я не видела раньше. Но они совсем простые. Мы даже не разговаривали с ними. Я еще видела, как один из них бутылку со стола стащил и во внутренний карман пиджака спрятал. О чем с такими говорить?

– То есть у Лесневича были конфликты только с Денисом, с Летягиным, и все?

– Он еще с Сеней ссорился.

– С Лисовым?

Валя кивнула.

– И с Гацканом. С Гацканом даже больше. Дело в том, что Гоша… Это конечно, тайна, но тебе можно сказать. Он кокаином Лесневича снабжал. И других – кто попросит. Но другие иногда брали, а Мирослав постоянно нюхал. Говорил, что у него голова сразу проясняется и усталости нет.

– Брал кокс в долг, но не всегда отдавал вовремя? – догадалась Аня.

Колобова кивнула.

– Родители его знали, что он на кокаине сидит?

– Его отец знал – стопудово.

– А папа Красильниковой?

– Не знаю, но он иногда посылал своих людей поглядеть, как мы отрываемся в клубах. Может, догадывался, но Кристинку от этого брака не отговаривал. А вообще Кристинка ему соврала, что любит Мирослава.

– А на самом деле?

– Мне кажется, она никого не любит. Но я думаю, что ей нравился Летягин. Лесневич как мальчик вел себя, а Летягин – мужчина. Ее всегда тянуло к мужчинам.

– И со многими мужчинами у нее были связи?

Валентина хихикнула и кивнула:

– Наверняка. Она даже говорила, что лучше, когда тебя ценят. Мужчины ей подарки всегда делали. А мальчики, по ее словам, хотят на халяву. Она даже шутила, что любовь придумали очень жадные люди, чтобы не платить за секс.

– Так, может, она просто выдумывала это все? – предположила Аня.

Валя задумалась.

– Не знаю. Приврать Кристинка, конечно, любит. Всегда говорила, что мужики от нее тащатся. А с чего там тащиться? Ты ведь сама ее видела.

– Мужчины, о которых она говорила, присутствовали на свадьбе?

Колобова кивнула:

– Обнорского видела. С Горовцом у них что-то было. Кто-то еще, но фамилии всех не помню. Если она не врет, конечно. Но она с ними на своей свадьбе не разговаривала и даже не здоровалась. А потому, наверное, врала. Но если ты их подозреваешь, то напрасно. Я же тебе сказала, кто это сделал.

Валя допила свой коктейль и махнула рукой бармену:

– Леша, повтори. – И посмотрела на Аню: – А ты чего не пьешь? Кстати, а что пьет Киото Катани?

– Воду. Обычную, без газа.

– Тяжело с ним будет. А у него девушка есть?

– Теперь не знаю. Раньше не было. Но могу тебя уверить, что он не гей.

– Ну, это ладно… То есть это хорошо.

После этого разговор шел только о японском модельере.

Валя Колобова выпила три коктейля, ее заметно повело. Аня проводила ее до подъезда, и, расставаясь, новая подруга полезла к ней с объятиями.

– Давай сегодня в клуб съездим. Надо же развеяться.

– У меня работа, – попыталась отговориться Аня.

– Плюнь на нее! И вообще, зачем тебе работать? Живи, как все, и радуйся.

Глава девятая

Отец был уже дома. Он обнял дочь и принюхался.

– Чем от тебя пахнет?

– Встречалась со свидетельницей, она лезла обниматься. Так что ее духи на мне. Это, кстати, японские «Ива юри».

– Хороший запах, очень похожий на запах долины лотосов под Астраханью. Плывешь днем, а вокруг все в розовых цветах. Стебли у них длинные. Достанешь из воды – метра по два каждый. И запах, конечно, такой, что голова кругом идет. А вечером, когда с рыбалки возвращаешься, бутоны уже закрылись, но запах остается. Еще там пеликаны плавают: такое ощущение, что находишься не в России, а где-то в Древнем Египте. Хотя запах, который к тебе прилип, мягче и в нем нет таких лекарственных ноток, которые в запахе природного лотоса присутствуют.

– Как проходит форум? – поинтересовалась Аня.

– Весело. А когда начнутся фуршеты, будет еще круче. Кстати, видел там людей с твоих фотографий: вице-губернатор и еще какие-то…

Аня прошла в комнату, заглянула в компьютер. Писем и сообщений никаких не приходило. На столе лежала карточка капитана Тарутина. Она набрала номер:

– Николай Андреевич, вы мне что-то обещали.

– Помню, но пока я не дома. Когда доберусь до домашнего компьютера, сразу отправлю видео.

– Ну, так вот, – продолжил отец, – видел этих людей и не заметил на их лицах особой грусти.

– А им-то чего…

Михаил Васильевич помолчал, а потом вдруг спросил:

– Анечка, ты мне не доверяешь?

– В каком смысле? – не поняла Аня.

– Уже почти два месяца ты здесь, а не говоришь, почему уехала из Штатов. Понятно, что поссорилась с Марком… Меня, конечно, интересует причина разлада, но можешь не говорить, если считаешь, что это не мое дело. Я беспокоюсь за тебя. Ты получаешь здесь новый паспорт, берешь уже не фамилию матери, которая была у тебя прежде, а мою… Значит, что-то все-таки случилось?

– Расскажу. Только не сейчас, – пообещала Аня.

– Хорошо, – согласился отец. – Послушаю. Если доживу. Мне уже семьдесят – не забывай.

– Ты у меня самый молодой, – засмеялась Аня и обняла отца.

Сейчас рассказать ему все казалось самым правильным решением. Но в тот момент, когда она почти решилась начать разговор, зазвонил телефон.

– Как ваши дела, Анечка? – Сухотин впервые назвал ее так. – Есть что-нибудь новое?

– Фотографии отобрала, работаю с текстом. За неделю управлюсь, – отчиталась Аня. – Сегодня встречалась с Валентиной Колобовой.

– Да? – удивился генеральный директор. – Что-то важное узнали по нашей теме?

– Узнала, однако сомневаюсь, стоит ли ее откровения воспроизводить в журнале.

– Нужно обязательно. Наш формат предполагает именно это. Скандалы и смелые откровения – главный смысл профессионально сделанных глянцевых журналов. Именно такие материалы и придают гламуру особое очарование. Сдадим в типографию номер, и вам сразу выдадут аванс – половину от обещанной мною суммы, а после выхода тиража оставшуюся часть. Наша гламурная общественность проявляет большой интерес к будущему номеру.

Аня услышала гудки еще одного вызова, пробивающегося к ней. Посмотрела на экран телефона.

– Виктор Константинович, мне звонит полицейский следователь.

– Да-да, поговорите с ним, выведайте, как можно больше. Хорошо бы было, чтобы они убийцу поймали к выходу номера. Хотя это необязательно. Лучше, чтобы потом поймали, а мы бы второй номер на эту тему выпустили. Представляете?! «Кровавая свадьба-два». Поговорите со следователем, узнайте у него подробности. – И Сухотин сбросил вызов.

Но Тарутин не стал ждать, когда она откликнется, и тоже сбросил вызов. Аня сама набрала его номер.

– Только что вошел домой, – доложил капитан. – Отправлю вам видео, которое обещал. И у меня к вам вопрос, меня интересует кое-что из вашей жизни. Интересует с профессиональной точки зрения. Это не допрос. И вы не обязаны отвечать…

– Спрашивайте.

– Дело в том… Не знаю даже, как спросить, но я решил вас проверить. Ведь вы прибыли из Штатов пару месяцев назад. Паспорт российский у вас был сохранен, но вы решили сменить фамилию…

– А что в этом странного? Была Хайден, а теперь решила носить фамилию не мужа, а отца, которого уважаю и люблю.

– В этом ничего особенного, конечно же, нет. Но от ФБР поступил запрос на ваш розыск, как гражданки США, по обвинению в причастности к распространению материалов порнографического характера. А также по подозрению в причастности к убийству мужа. А также за хранение наркотиков… Вы в курсе, что ваша американская квартира в ваше отсутствие была вскрыта, и там был обнаружен кокаин, довольно большая партия?

– Нет, не знала, – растерялась Аня. – Да и откуда там взяться кокаину? А к порнографии какое я имею отношение? Глупость какая! А мой муж – профессор Марк Хайден, действительно пропал. Поэтому я уехала оттуда. Хотя не потому. Просто Марк приказал мне немедленно уехать, потому что подозревал что-то…

Аня замялась, поняв, что проговорилась, а потому очень неуверенно попыталась объяснить:

– То есть ему показалось, что мне, то есть нам, может угрожать какая-то опасность, только…

Она замолчала, а Тарутин не стал настаивать: