Вуайерист и наездница

Иван

Отхожу к каменному забору и, прислонившись к нему плечом, подкуриваю сигарету. Зажав ее между пальцами, делаю глубокую затяжку и, немного прищурившись, выпускаю дым в сторону веселящихся гостей. Они достигли того состояния, когда танцевать под какую-то попсово-народную музыку уже не зазорно и вполне соответствует статусу какого-нибудь судьи или даже председателя судейской коллегии, или, например, прокурора. И среди всех этих высокопоставленных белых воротничков крутятся мастера маникюра и депиляции. И это самое забавное. Та, которая еще вчера вырывала волосы с женской промежности, вполне спокойно пьет на брудершафт с женой прокурора, половые губы которой созерцала на сеансе в своем кабинете. Я не ханжа, просто меня это на самом деле развлекает.

В толпе мелькает буйная грива блестящих волос, и я точно знаю, кому она принадлежит. Безумной девчонке, которая, перемахнув через живое ограждение, бросилась на женщину, сбив ту с ног. Я сначала опешил и не понял, что произошло, а потом решил разнять их. Услышав, какими «любезностями» они обмениваются, решил посодействовать этой ненормальной, потому что блондинка, судя по всему, собиралась расстроить Роману свадьбу. Я помог дамочке принять вертикальное положение и проводил до такси, на котором она приехала, попутно попросив охрану не пропускать ее обратно во двор. Вернулся к началу церемонии, остаток которой наблюдал не за красавицей невестой и счастливым женихом, а за блондинкой, которая всколыхнула мое спокойное болотце. Видимо, кто-то там наверху решил, что шести лет спокойствия мне вполне достаточно, и пора снова создать вокруг меня бурлящий поток. Иначе как объяснить то, что я за три дня пребывания на исторической родине успел встрять в такую передрягу, встретить девушку, от которой внутри все перевернулось, еще и в аварию попасть?

– Поделись сигаретой, – просит Витя, подойдя ко мне.

– Ира не отругает? – хмыкаю я, а мой брат смотрит на меня, приподняв одну бровь.

– Не зарывайся, а то в углу стоять будем вместе.

Он подкуривает и направляет свой взгляд туда же, куда смотрю я.

– Кого-то конкретного высматриваешь? Такой цветник, – качает он головой, – а я в завязке. Иначе тряхнул бы сейчас стариной.

– Сожалеешь?

– Дурак, что ли? Чую, скоро придется просить Мышку слезть с меня хотя бы на пару дней. Сотрет меня, зараза.

– Разбудил вулкан, – со смехом произношу я.

– Это точно.

Мы с Витей всегда были открыты друг с другом. Точнее не всегда, а с момента смерти нашей мамы. Мне тогда только исполнилось шестнадцать, а ему было двадцать три. Витя был уже женат и пробивал себе дорогу в судьи, хотя мог и не напрягаться. Мы росли в состоятельной семье, к тому же, у мамы был очень высокопоставленный любовник, который постоянно приезжал к ней из столицы, а потом возвращался к своей семье. Любил ее страшно, а потому потакал каждому ее капризу. Особенно когда мы узнали о ее болезни. Тогда Андрей Игоревич практически перебрался к ней жить и оставался с ней до последнего вздоха. Ну а параллельно давал всякие обещания, типа присматривать за ее сыновьями, помогать им и все такое. Так Витя уже в двадцать пять стал судьей, а я уехал за границу учиться, да там и остался. Только вот отпуск периодически провожу в родных краях, когда не можем встретиться с братом и его женой у меня или где-нибудь на островах.

Сейчас Ира беременна вторым ребенком, и они пока не летают, у нее какие-то небольшие проблемы, и врач запретил авиаперелеты. Так что мы сошлись на том, что я на целый месяц прилечу к ним в гости. Но уже подумываю снять себе какой-нибудь дом неподалеку от них, потому что эти кролики меня задолбали. За время моего пребывания у них я уже четыре раза заставал их занимающихся сексом в самых неожиданных местах. И все бы ничего, но Ирка же беременная. Даже сейчас, вспоминая это, кривлюсь. Как можно заниматься сексом с беременной? Если я когда-нибудь женюсь, то, как только у жены вырастет живот, тут же перестану трахать ее. Вряд ли я вообще смогу близко к ней подойти. А может, она будет чайлдфри, тогда вообще можно расслабиться. Род Богомоловых продолжает мой брат, так что мне можно не переживать, к тому же Ирина скоро удвоит этот результат, потому что они снова ждут сына.

– Так что? – вырывает меня Витя из мыслей. – Я смотрю, ты на подругу Тамилы глаз положил? Хороша девка, что тут сказать. Но молодая слишком, такие все воспринимают серьезно. Им кажется, что ваша любовь прямо до гроба. Мозг потом выносят, – тянет он и присвистывает. – Но потискать такую славную задницу сам Бог велел.

Я хмыкаю. Нет, точно не ее задницу мне хочется потискать. Она мало того, что молоденькая, еще и из той категории девушек, которую я больше всего ненавижу. Папина доченька. Мажорка. Барби. Теперь я от таких бегу как от огня. Чем проще конструкция, тем она надежнее. Так говорит мой приятель, и я склонен с ним согласиться после некоторых своих, скажем, любовных приключений.

– О, вот вы где!

– А мы о тебе вспоминали, Мышка, – с улыбкой произносит Витя, всовывая мне во вторую руку свою сигарету и протягивая руки к жене.

– Ты прямо с двух рук, по-македонски, – кивает мне Ира.

– По-македонски – это о стрельбе, – парирую я.

Она кривит губы в ироничной усмешке.

– Ты это мне рассказываешь? Кто учил тебя стрелять?

– Вообще-то Витя.

– Зато я тебя возила в тир оттачивать навык, так что не умничай.

– И почему рядом с вами я все время чувствую себя ребенком? – усмехнувшись, спрашиваю я, и тушу окурки в рядом стоящей пепельнице.

– Вырос мальчик, – отеческим тоном произносит Витя, глядя на жену.

– Вырос, а мы и не заметили, – подхватывает она.

– Да пошли вы.

Когда вечеринка уже сбавляет обороты, я захожу в дом и поднимаюсь на второй этаж. Рома с Тамилой сняли этот огромный особняк для свадьбы, чтобы ее можно было не просто отгулять здесь, но и разместить всех приезжих гостей. Учитывая то, что дом находится в пятидесяти километрах от города, приезжими оказались практически все, за исключением нескольких пар, которые удалились практически сразу после церемонии.

Поднявшись на второй этаж, я развязываю галстук, пока направляюсь по коридору в сторону выделенной мне спальни, но замираю на полпути, когда слышу характерные шлепки и хриплые женские стоны. И шел бы себе дальше, но нет, мне становится интересно, кто это настолько бесцеремонный, что даже не сдерживает своих эмоций. Прохожу дальше и понимаю, что дверь комнаты, в которой трахают эту бесстыжую, приоткрыта. Твою мать, тут не меньше тридцати гостей, а она вообще не считает нужным держать себя в руках! Делаю еще несколько шагов и тянусь к ручке двери, чтобы закрыть ее, приглушив тем самым звук, но замираю, едва ладонь ложится на гладкий металл. Ах ты ж маленькая неугомонная задница! Я даю руку на отсечение, что это именно та задница, которую мы с братом обсуждали еще пару часов назад.

Заглядываю в щель и замираю. Это она. Та сумасшедшая подружка невесты. Она спиной ко мне, голая, только на шее тонкая полоска цепочки, длинный конец которой повторяет линию позвоночника. Она держит волосы вверху, сжав их в кулак, и прыгает на члене какого-то мужика. Я только надеюсь, что под ней не мой брат и не жених, в остальном она сама разберется. Можно было бы и уйти теперь, но нет же, стою и пялюсь, как сочные булочки шлепают о мужские бедра, резонируя с ними. Слушаю протяжные стоны и слежу за каждым движением ее тела. Как она скачет, потом выводит изящные восьмерки своими неугомонными бедрами и снова скачет. Бормочет что-то нечленораздельное и снова стонет. Член ноет и долбится в ширинку все сильнее и сильнее по мере того, как я наблюдаю за ней.

Странный феномен: я совершенно не воспринимаю мужика, над которым она так извивается. Мозг относится к нему как к тренажеру, позволяющему этой ведьме удовлетворять свои низменные инстинкты. Внезапно я понимаю, что хочу увидеть, как она кончит. Мне даже не столько важно ее лицо, сколько реакции тела. Хочу видеть, как ее будет трясти, услышать звуки, которые она издает во время оргазма. Нет, я не запал на нее, она такая же, как и другие куклы, но интересно, насколько эта кукла искренняя, сможет ли отдаться страсти полностью или будет биться в притворной агонии наслаждения, выдавливая из себя псевдо-оргазм? Мои глаза загораются восторгом, когда я вижу, как застывает ее тело, выгибается дугой, и я слышу сдавленный полустон. И все. Никаких криков умирающей чайки, никаких чрезмерных вибраций тела. Замерла и слегка начала трястись, когда оргазм прошил ее тело насквозь. Красиво. Хоть в этом девочка не фальшивая, и за этим приятно наблюдать. Жаль только, что я не нашел себе кого-то подобного сегодня, сейчас было бы с кем снять напряжение ниже пояса. Хотя что это я? Сам, что ли, не справлюсь?

Моя прелесть

– Ой, Ася, – смеясь произносит Маринка, когда я, развалившись в шикарном плетеном кресле, с притворной грустью на лице машу вслед отъезжающему фургону Игореши. – Ты неисправима.

– Я просто беру от жизни все. – Прячу платочек в карман джинсовых шорт и делаю большой глоток апельсинового сока. – М-м-м, вкуснятина, – произношу довольно, облизывая губы, но мой язык так и замирает, когда я сталкиваюсь с наглым взглядом рыжего. Он стоит в другом конце двора и снова курит. Как паровоз, честное слово. – Кто это такой? – спрашиваю у Маринки.

Она пожимает плечами, бросив взгляд на мужчину, а потом поворачивается лицом ко мне.

– Понятия не имею. Я вообще чувствую себя странно. Из всех гостей знаю не больше двадцати процентов.

– А нам и не надо, нам и так хорошо.

– Это ты себя комфортно чувствуешь, потому что выросла в таком обществе, а мне неловко.

Я подаюсь вперед и накрываю рукой ладонь подруги.

– Да ты умнее этих снобов в сотни раз. Не парься на этот счет. Сегодня еще отдохнем, а завтра вернемся в трудобудни.

– Ой, уж у тебя-то трудобудни.

– У меня заслуженные каникулы, между прочим.

– Ты сколько раз в университете была за весь год?

– Да сколько бы ни была, все мои, – фыркаю я. – Зато смотри, какую я шикарную свадьбу организовала. У меня же классно получается, только папочка никак не оценит моих стараний. Ну ничего, рано или поздно он поймет, что я нашла свое призвание. Слушай, как было бы классно, если бы он себе какую-нибудь тетку нашел. Хотелось бы, конечно, нормальную, но хоть какую-то. Достал уже своим контролем.

– Ась, а если и правда приведет в дом женщину? Правда примешь ее?

Я перевожу взгляд на рыжего, который ведет беседу с парой других мужчин.

– Приму, Марин, – отвечаю серьезно. – Столько времени прошло с маминой смерти, а он как неприкаянный.

– А вдруг молодую приведет?

– Буду с ней тусить, – стараюсь, чтобы в голосе была легкость, но это сложно. Потому что Маринка – зараза такая проницательная – понимает, что мне будет больно видеть другую женщину в постели отца. Но еще я хочу, чтобы он был счастлив и наконец ослабил контроль над моей жизнью.

– Так, ты обещала рассказать о вчерашних приключениях.

– Не то чтобы приключения, но все же. В общем, я вчера ночью поймала Игорешу и затащила в свою комнату. И знаешь, у меня было такое ощущение, что на меня кто-то смотрел, пока я его объезжала.

– В смысле – смотрел? – Марина слегка кривится от подробностей, но мне иногда даже в кайф подраконить ее внутреннюю ханжу.

– В смысле прямо позвоночник горел. Правда казалось, что кто-то пялился на меня.

– Ты не проверила?

– Мне вообще-то было некогда, у меня был оргазм.

– Ася! – строго произносит подруга, а я хихикаю.

– Ну ты же просила рассказать, так я рассказываю. Потом я, конечно, обернулась, но никого не увидела.

– Ох, и богатая у тебя фантазия, – смеясь, произносит подруга.

– А еще… – я сверлю рыжего взглядом, облизывая губы, на которые, могу поклясться на чем угодно, он постоянно пялится, – еще мне кажется, что это был тот рыжий красавец.

– Или тебе просто хочется, чтобы вчера вечером ты объезжала совсем не Игорешу, – с пониманием произносит Марина, кинув взгляд на рыжего.

Я поворачиваюсь к подруге.

– Я шлюха, да?

– У тебя, скажем, слишком свободные нравы.

– Надо, наверное, завязать с мужиками.

– Ась, ты еще слишком молода для таких приключений. Ты ведь жизни совсем не видела, а так беспечно растрачиваешь себя на каждого встречного.

– Не на каждого, – возражаю я. – Они проходят тщательный отбор.

– Ну, учитывая, что ты почти каждую неделю меняешь мужчин, не такой уж тщательный.

– И что ты предлагаешь?

– Я? Ничего, – пожав плечами, отвечает Маринка. – Это твоя жизнь.

– Но у тебя ведь все равно есть свое мнение на этот счет. Поделись.

– Асенька, я не говорю, что ты должна беречь себя для того единственного. Просто, растрачивая себя на мелочи, ты совсем ничего не оставишь мужчине своей жизни. Тебе просто нечего будет дать ему и нечего взять от него. Ты будешь пресыщена приключениями, и он ничем не сможет тебя удивить. Существует риск потерять того самого.

Я задумываюсь над ее словами. В чем-то Марина права. Я ведь действительно слишком легко получаю то, что хочу. Уже сейчас мужчинам сложно меня удивить, потому что к своим неполным двадцати двум я обрела такой опыт, каким похвастается не всякая тридцатилетняя женщина. Секс в самолете, в приватной кабинке ресторана, в примерочной и даже на нудистском пляже на Ибице. Я молчу о таких банальностях, как туалет клуба, салон машины или самый высокий этаж небоскреба. Был даже танцпол. Я слишком быстро втянулась в интимные отношения, и теперь моим разнообразием являются не места и позы, а партнеры. Я меняю их так часто, как получается. Только предыдущий перестал удивлять, как тут же на пороге моей условной спальни появляется новый. Это утомляет но и привносит в мою жизнь эмоции, которые я не получу больше нигде. После смерти мамы мне буквально приходится выдергивать их из каждого доступного мне источника. Попробовала экстремальные виды спорта – не зашло. Отношения со взлетами и падениями – скучно и предсказуемо. Наркотики не мое. Алкоголь – слишком банально. Вот, приходится крутиться. Наверное, и профессия организатора свадеб и других мероприятий выбрана мной также с целью получения нового эмоционального опыта. Но привилегию анализировать мои поступки я оставлю Денису, моему психотерапевту, ведь, в конце концов, ему за это платят деньги. И вот еще Маринке, и то потому, что она умная и моя подруга. Я бы даже назвала ее своей второй мамой. Правда, ей пришлось бы родить меня в десять, но все же.

– Слушай, а если мне попробовать вот совсем без секса какое-то время? Подкопить ресурс, выйти на новый уровень. Меня, конечно, немного поломает, но я выдержу. Тами сказала, что я сильная.

– Попробуй, Асенька, попробуй.

– И тогда, может, наступит просветление! – торжественно заключаю я и под смех Марины чокаюсь с ней бокалами с соком. – Ну что, собираться?

– Да, давай.

Мы расходимся по номерам. Я собираю разбросанные по комнате шмотки и, не особо парясь, закидываю их в чемодан. Дома Светлана Юрьевна, как всегда, разберется, что с этим сделать. Принимаю душ и по привычке укладываю волосы, вытягивая каждую противную завитушку, которыми меня наградила природа, доводя их до состояния «волосок-к-волоску» и практически зеркальной поверхности. Когда там у меня ламинирование? Через три дня? Вздыхаю, потому что это слишком долго. Но не могу записаться в другой салон, потому что надо, так сказать, поддерживать отечественного производителя. Точнее, мастера, к которому я хожу уже два года. Раньше у меня была другая фея волос, но после смерти мамы я стала ходить к ее стилисту. Так мне казалось, что мама где-то рядом. Как будто она не ушла навсегда, а просто записала нас с ней на разное время.

Окидываю взглядом номер и, схватившись за ручку своего пепельно-серого чемодана, беру в руки сумочку и иду на выход. Потом останавливаюсь, потому что сумочка какая-то слишком легкая, в ней нет привычной тяжести телефона. Я вспоминаю, что оставила его на столике во дворе, и на ресепшен уже несусь резвой кобылкой. Потому что в этом стальном прямоугольнике практически вся моя жизнь. Контакты, мудборды, закладки в интернете. Этим утром я столько интересностей нашла для организации праздников, что теперь просто не могу потерять всю эту полезную информацию! Да и вообще. А если кто-то умудрится разблокировать мой телефон и увидит все закладки с порно-роликами или мою коллекцию снимков австралийских пожарных? Стыдоба-то какая будет. Папа депутат и его развратная дочка. Не комильфо.

Бросив чемодан у стойки ресепшен, я бегу во двор. Там уже пусто, все гости молодоженов удалились собираться. Пробежавшись между маленькими столиками, я заглядываю под каждое кресло и даже зачем-то под стеклянные столешницы в поисках своего гаджета. Нервное напряжение нарастает и гудит в голове, заставляя лицо гореть. Ненавижу неловкие и неприятные ситуации, но, как назло, часто в них оказываюсь. Возвращаюсь к стойке ресепшен и шлепаю по ней ладонью, отчего администратор слегка вздрагивает. Мне не жаль, нет. Сейчас я готова убивать за то, чтобы мне отдали мою прелесть.

– Мой телефон был на столе на заднем дворе. Где он?

– Не знаю, – бормочет она. – Может, там и остался?

– Если бы он там остался, я бы его нашла, но там пусто. Кто убирал со столов?

– Я сейчас уточню у персонала.

Я быстро и резко киваю и, когда она скрывается в недрах подсобок, нетерпеливо стучу ногтями по стойке.

– Ася? Случилось что? – спрашивает Марина, когда они с мужем подходят ко мне.

– Телефон потеряла.

– Где?

– Где-то во внутреннем дворе.

– Мы уходили первыми, там оставался еще этот рыжий с каким-то мужчиной.

– Простите, но горничные говорят, что, когда убирали на заднем дворе, телефона там не было, – произносит администратор, снова появляясь за стойкой.

– Точно рыжий забрал. В каком он номере?

– Кто? – туго соображающая девица хлопает в мою сторону своими коровьими ресницами.

– Рыжий.

– Какой?.. – растерянно бормочет она.

– У вас тут много рыжих гостей было этой ночью? – раздраженно спрашиваю я, а Марина сжимает мою руку, пытаясь успокоить.