– Алсу Тарханова, – позвала меня медсестра, и я встала со своего места, направляясь в кабинет врача.
Вошла и замерла прямо на пороге.
– Добрый день. Проходите, раздевайтесь, – спокойно произнес мужчина средних лет.
Я пыталась убедить себя, что ничего такого в этом не было, но раздеться перед посторонним мужчиной – хоть он и врач – все равно не могла. Я же сама доктор, и этих предрассудков у меня быть не должно, но воспитание накладывает свой отпечаток. Поэтому я, сама того не осознавая, попятилась к двери, пока не уперлась поясницей в ручку.
– Простите, а где Ольга Климовна?
– Я ее заменяю.
– А ее в клинике нет? – задала совершенно неуместный вопрос. Конечно, нет, иначе с чего вдруг она бы перепоручила меня другому врачу, еще и мужчине? Она ведь знала наши семейные заморочки.
– Нет.
– Я хочу только к ней.
Доктор наконец перевел взгляд с монитора компьютера на меня и посмотрел вопросительно.
– Если только к ней, тогда запишитесь на другой день, сегодня ее точно не будет.
– Спасибо, – выдавила из себя и вышла из кабинета под изучающий взгляд врача.
Пронеслась мимо стойки регистрации прямиком на улицу. Щеки горели, даже пылали от того, как внимательно смотрел на меня врач. Я часто получала такие взгляды от мужчин и начинала понимать свою маму, которая всегда говорит опускать взгляд, если мужчина смотрит прямо на меня. Вышла на улицу, поправила хиджаб, который так и норовил съехать с головы, и пошла к парковке. Спасибо Эмилю, который уговорил отца позволить мне водить машину. Это было сделано ради того, чтобы я могла возить Эма в школу, но мы с ним знали, что мой любящий брат просто помогал мне обрести еще один глоток свободы.
Я шла и сокрушалась на саму себя за то, что отказалась пройти осмотр у гинеколога в больнице, в которой работала. Но мне казалось постыдным демонстрировать свои половые органы врачу, который каждый день смотрит мне в глаза. Могла бы пройти его у Марии Иосифовны, но как-то не срослось. Теперь, видимо, придется. Вздохнула, снимая машину с сигнализации. Села в нее и бросила сумочку на соседнее сиденье. Поерзала, поправляя длинную юбку, а потом откинулась на сиденье, прикрыв на мгновение глаза. Сегодня у меня выходной, и я могла бы провести остаток дня дома, общаясь с матерью, помогая по хозяйству. Но я не хотела туда ехать, буквально все во мне противилось этому. И тут я неожиданно вздрогнула от звука пришедшего на телефон сообщения, и потянулась проверить, кто и что написал мне.
Виталик: «Встретимся?»
Я кусала губу, не зная, что ответить. В голове очень ясно звучал наказ мамы не видеться с парнем, но за четыре дня я так и не нашла в себе сил сообщить Виталику ошеломительные новости. Я была настолько оглушена ими, что сама никак не могла поверить в то, что должно было произойти, хотя мама уже активно занялась приготовлениями к никаху. А вот мой жених совсем не торопился встретиться ни с мной, ни с моей семьей. Не знаю, почему, но за четыре дня загадочный Касим Таймазов так и не дал о себе знать. Папа тоже молчал, что нервировало еще больше.
Снова вздохнула, в третий раз перечитывая сообщение Виталика. Надо было встретиться и рассказать, однако от одной мысли об этом язык присыхал к небу. Но вечно тянуть нельзя. Потом могло стать слишком поздно.
Алсу: «Где?»
Виталик предложил кафе в центре. Принципы веры не позволяли мне сидеть вдвоем с мужчиной в кафе, а брат как на зло был на занятиях в университете.
Алсу: «Скоро подъеду, но в кафе сидеть не буду. Встреть меня на парковке».
Виталик: «Хорошо. С нетерпением жду встречи».
Я завела машину и выехала на широкий проспект. В пробке двигалась медленно, практически тащилась как черепаха, но я была довольна такой ситуацией, так у меня еще оставалось немного времени, чтобы обдумать, как и что я скажу Виталику. Мне очень не хотелось отваживать его от себя. Я любила общаться с ним. Этот понимающий парень с самого первого дня принял все мои заморочки относительно касаний и невозможности оставаться наедине, смеялся над моими шутками, живо отзывался на все, о чем я говорила. Как я могла потерять такого человека? Мне казалось, Виталик был бы мне прекрасным мужем. Он тоже врач, поэтому понимал и график работы, и то, через что я ежедневно проходила. Мы были одного возраста, а это значит, что у нас имелось много общих интересов. И он тоже любил классическую музыку. Другую любить мне было запрещено, так что пришлось полюбить все эти этюды и ноктюрны. Но, когда оставалась одна в машине, я позволяла себе негромко слушать радио и даже иногда подпевать, когда никто не видит. А ночью, когда меня уже совсем одолевала меланхолия, я надевала наушники и танцевала в собственной комнате. И да, делала это совсем не под классическую музыку.
Припарковав машину неподалеку от входа в кафе, я вышла на улицу. Снова поправила хиджаб, проверила длинные рукава блузки и осмотрелась по сторонам. Виталик, заметив меня, поспешил от входа в кафе. Остановился в нескольких шагах и с улыбкой посмотрел на меня.
– Привет, – поздоровался он.
– Здравствуй.
Виталик сделал еще пару шагов, зависнув на границе моего личного пространства. Я видела, как сильно ему хотелось преодолеть этот барьер, но он знал, что я не позволю, а потому нетерпеливо переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы джинсов. Я позволила себе несколько секунд полюбоваться им, пока мои бесстыжие глаза были скрыты темными стеклами солнцезащитных очков.
– Как твои дела? – спросил он так, будто вчера мы не виделись в больнице. Хотя дел было столько, что мы действительно пересекались всего пару раз за день, и один раз выпили кофе вместе с нашими коллегами.
– Хорошо, спасибо. А твои? – спросила я.
– И мои неплохо. Хотел вот кофе с тобой выпить.
– Ты же знаешь…
– Да, знаю, – прервал он меня. – Но если я принесу сюда кофе в стаканчиках, ты выпьешь?
Я уже хотела кивнуть и улыбнуться, но вовремя вспомнила о цели своего приезда.
– Нет, – ответила тихо и расстроенно.
Улыбка сползла с лица парня, и мне отчаянно захотелось вернуть ее на место. Он такой красивый, когда улыбается. Яркие голубые глаза, выгоревшие кончики русых волос, буйная челка, недавно постриженная, чтобы не лезла в глаза, и полные губы. Виталик был высоким и красивым, обладая как будто военной выправкой, и всегда ходил прямо, с гордо поднятой головой. Очень красивый парень. Пока мы учились, девочки с нашего курса сходили по нему с ума, а на третьем курсе он выбрал меня и весь остаток учебы в университете ходил за мной как привязанный. А самое удивительное, что его устраивали те отношения, которые были между нами. Моя университетская приятельница Маринка шутила, что у Потапова, наверное, в штанах пусто, если он просто так таскается за девчонкой, которая даже не дает ее за руку подержать. Грубовато, что в принципе было свойственно Марине, но ведь это и правда странно. Как молодой парень может довольствоваться теми крохами, что я могла ему дать?
– Алсу, что-то случилось? Ты бледная.
Я пыталась протолкнуть слова сквозь слипшиеся губы, но у меня ничего не выходило. Впервые за эти четыре дня на глаза наворачивались слезы. Потому что я понимала, тогда я совсем не соврала маме, я действительно была влюблена в Виталика Потапова, и, казалось, он отвечает мне взаимностью. В груди потяжелело от осознания того, что у этих чувств не было продолжения. У них не будет развития, у нас не будет отношений.
– Я выхожу замуж, – наконец выдавила из себя так тихо, что в городском шуме меня вряд ли можно было услышать.
Виталик сделал еще один шаг ко мне, оказываясь совсем рядом. Немного наклонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, а потом кивнул на очки.
– Сними их, пожалуйста, – абсолютно серьезно попросил он. Я покачала головой. Если бы сняла, он наверняка все прочитал бы в моих глазах и мог наделать глупостей, а моя семья и семья Таймазовых – это не те люди, против которых стоит выступать. – Ну, что случилось? Повтори, я не услышал.
– Я выхожу замуж, – ответила и зажмурилась, потому что не хотела видеть разочарование в его глазах. Оно убило бы меня, а я и так уже была наполовину мертва и не хотела, чтобы меня добивали.
– Алсу, я не понимаю, – услышала растерянный голос и снова посмотрела на Виталика. Ошеломленная улыбка делала все еще хуже. Он пока еще не осознал, ему казалось, что все это – дурацкая шутка.
– Я выхожу замуж, – повторила громче и тверже. – Я помолвлена с другим мужчиной, и через месяц у меня свадьба.
– А как же мы?
– Нет нас, – еще одно признание, которое царапало мое горло. – Мы просто однокурсники и коллеги.
– Просто? Ты сейчас серьезно? – я слышала раздражение в его голосе. Оно было вполне оправданным, но я не знала Виталика настолько хорошо, чтобы предсказать, как он поведет себя дальше, а потому сделала осторожный шаг назад. Однако тут он совершил то, чего никогда не делал раньше: прикоснулся ко мне, не спросив разрешения. Схватил меня за локоть, удерживая на месте. Я непроизвольно ахнула и остолбенела, не зная, что делать дальше. – За кого? Кто он?
– Пусти, пожалуйста, – попросила дрожащим голосом, озираясь по сторонам. Если кто-то из знакомых увидел бы это, на мою семью легла бы печать позора, и тогда не только Касим, любой мужчина, придерживающийся наших традиций, отказался бы иметь дело с нашей семьей. А у меня подрастал брат, да и Эмиль наверняка захочет жениться на достойной девушке из татарской семьи. – Прошу тебя, отпусти, – уже умоляла я, стараясь не замечать, как горело место соприкосновения наших рук, как от большого пальца, который гладил мою кожу сквозь тонкую ткань блузки, разбегались мурашки. Это было совершенно новое для меня ощущение, но самое страшное, что оно мне нравилось.
– Хочешь, я женюсь на тебе? Прямо сейчас. Мы можем договориться, и нас распишут. Или сегодня подадим заявление, и потом поставим твою семью в известность. Они никуда не денутся, им придется согласиться. Я же тебя лю…
– Нет! Молчи! Не произноси этого вслух! Харам! – истерично выпалила я.
– Да сколько можно про харам, Алсу?! – сорвался Виталик. – Почему мы не можем быть вместе?!
– Потому что у нее уже есть жених, – раздался за моей спиной ледяной мужской голос, и все мое тело обдало холодом. Я замерла, превращаясь в каменное изваяние. Никогда раньше я не слышала этот голос, но каким-то чудом прекрасно осознавала, кому он принадлежит. – А теперь отпусти руку моей невесты и не смей к ней больше приближаться.
– Она не хочет за тебя замуж! – высоко задрав подбородок, заявил Виталик, и в ту же секунду мне захотелось умереть. Просто закрыть глаза и навсегда остаться в темноте. Потому что то, что происходило, равнялось смерти. Позор, который я никогда не смогу смыть.
– Отпусти, – так же спокойно повторил Касим, а я даже боялась повернуться и посмотреть на него. У него оказался грудной голос, такой бархатный. Мне бы он понравился, услышь я его при других обстоятельствах. Но в тот момент я отчетливо различала в нем стальные нотки, которые не предвещали ничего хорошего. Как только хватка на моем локте ослабла, я тут же сделала шаг назад. И все равно не повернулась, потому что боялась увидеть гнев в глазах своего жениха. Или уже бывшего жениха? – Алсу, садись в машину и поезжай домой. Об этом эпизоде забудь. Мы поговорим позже.
Глядя себе под ноги, я обошла мужчину в костюме, даже не поднимая на него глаз, и скрылась в безопасности своего автомобиля. Сразу же завела мотор и выехала со стоянки. Перед глазами все плыло, руки тряслись, как и ноги, которые медленно жали на педали. «Соберись, Алсу, надо безопасно доехать домой». И я собралась ровно на время, необходимое мне для того, чтобы оказаться в своей спальне, а там уже дала волю слезам.
О проекте
О подписке