Глава 2

Следующие два дня слились для меня в сплошную муку, так плохо мне, кажется, не было никогда. Зато за это время я более-менее осознала все, что произошло. А осознать было что.

Во-первых, я не сошла с ума и действительно оказалась в другом мире, в чужом теле, умерев в автокатастрофе в своем собственном.

Во-вторых, девушку, чье место я заняла, очевидно, пытались убить. И вполне успешно, надо сказать, раз я оказалась тут. Жаль, брюнетка не сказала мне, кто убил ее, а может, и сама не знала. Тогда это еще страннее.

В-третьих, мне не уготована судьба «классной попаданки». Ни тебе золотых тарелок, изысканных блюд, красавцев-принцев и суперсил, даже слабенького дара не отсыпали. Я честно пыталась хоть что-то в себе нащупать, но то ли щупала плохо, то ли и впрямь ничегошеньки не умею.

В-четвертых, мы с этой Анной явно как-то связаны, потому что фамилии наши очень созвучны: она Анна Лисерская, баронесса Лисерская, а я Анастасия Лисерова. Сходство на лицо.

Правда, это мне мало что дает, но все же. Да и внешность немного схожа: у меня тоже синие глаза, фигура пополнее, но рост почти такой же, черты лица тоже чем-то неуловимо похожи, волосы темные, но не такие шикарные, как у Анны. В общем, что-то такое тут есть!

Пусть мне было плохо, выворачивало, и тело болело немилосердно, однако я смогла аккуратно поспрашивать Гаяну. Тетка была не глупой, в байку про потерю памяти не очень-то поверила. Сама слышала, как в очередной визит местного врача тихонечко спросила у него: «Может ли такое быть и не повредилась ли головой леди?»

Тот, хвала местным божествам, сам того не зная, помог мне, подтвердив, что иногда на пороге смерти люди теряют память. А поскольку баронесса Лисерская, то есть я, практически умерла, то и память может никогда не восстановиться. Но все равно с Гаяной следует быть осторожнее. Я же не знаю, вдруг здесь попаданок на костер отправляют?

О мире я практически ничего не знаю, кроме того, что он немного похож на царскую Россию девятнадцатого века. Здесь есть дворяне, монархия, простолюдины победнее, какое-никакое купеческое сословие, медицина и наука. Но есть и существенные отличия: магия, которая наравне с наукой плотно вплетена в обычную жизнь. Такие выводы я смогла сделать из разговоров няньки, которая имела обыкновение бурчать себе под нос, а еще разговаривать со своим племянником достаточно громко, чтобы я их слышала.

Лекарь приходил каждый день, спрашивал о моем самочувствии, проводил какие-то манипуляции, но пока, вот жалость, никаких визуальных эффектов от пресловутой магии я не увидела, а очень хотелось. Парень водил руками с сосредоточенным лицом, чему-то кивал, что-то тихо шептал, а потом также задумчиво отходил от постели.

Постепенно, но мне становилось легче. В один из дней я даже смогла с помощью Гаяны добраться до ванной комнаты, чтобы нормально сходить в туалет, а не, стыдливо краснея, использовать для этих целей что-то вроде утки. Женщина обхватила меня своими крупными руками, закинула одну руку на плечи, подперла бедром и повела меня, еле переставляющую ноги, к заветной дверке с правой стороны комнаты.

– Няня, я справлюсь.

Комнатка была крошечной, только керамический унитаз, которому я обрадовалась, как родному (А вдруг бы тут было что-то другое?), маленькая раковина и что-то вроде душевой кабины.

Гаяну я стала называть няней, заметила, что женщине это обращение привычно, значит настоящая Анна так и звала свою помощницу, язык не поворачивался назвать ее прислугой.

Няня глянула хмуро, но отпустила и прикрыла дверь. Я дрожащими руками держалась за раковину и смотрела на не свое отражение. Да, я совершенно точно заняла тело той девушки из сна-видения.

Темные волосы, сейчас тусклые и взлохмаченные. Приятное лицо, яркие голубые глаза, хорошая фигура. Анна явно моложе меня лет на десять, наверное ей около двадцати, вряд ли больше.

Я все вглядывалась и пыталась осознать, что это теперь я, вот такая. Не та, что была с короткой стрижкой, с ямочкой на щеке, простая женщина, а вот эта утонченная молодая девушка. Глаза налились слезами, но я стиснула раковину, запрокинула голову и не дала ни слезинке пролиться. Случившегося не изменить, нужно постараться освоиться здесь. Ну, хоть имя обычное, как наше, такое легко запомнить и привыкнуть.

Открыла кран, вода, чистая и прохладная, освежила лицо, помогла убрать ненужное напряжение. Мне пока рано нагружать себя далекоидущими планами, нужно хотя бы понять, как обстоят дела сейчас.

Анна сказала, что квартира съемная. По мне, так отличное жилье, но я уже несколько раз слышала от Гаяны, что это дешевое жилье. Интересно, какое же тогда дорогое, где Анна, то есть я, жила раньше и почему не живет сейчас.

Нянька пока ещё держалась настороже, поэтому ее рановато расспрашивать, но в доме ещё есть мальчишка – племянник няни. Ребенок куда легче поверит в то, что хозяйка память потеряла. Вот с него и начнем.

Случай представился через два дня. Мне полегчало настолько, что я смогла одеться и выйти из комнаты, дойти до кухни. Оказалось, что из приличных комнат была только моя спальня и небольшой кабинет, где меня и нашла Гаяна. Остальная часть квартиры, располагавшейся в доходном доме на втором этаже, в более плачевном состоянии. Кухня с облупившейся печкой, у которой виднелась кладка, но с дровяной плитой с двумя конфорками. Стены с выцветшими и в разводах бумажными обоями, начавшими отставать под потолком, который не белили несколько лет, и он покрылся серой пылью.

Вторая комната, в которой спала Гаяна и тот мальчик, выглядела также уныло: кровати, старые пыльные обои и потолок, выцветшие шторы и желтоватый тюль. Была еще третья, узкая, вытянутая, как пенал, с таким же узким окном. Там стояла кровать, шкаф и тумбочка. Она пустовала. Но! В свое время я жила ещё в более худших условиях, так что пока не видела ничего страшного. Да, не хоромы, но и крыша не течет, и из окон вроде не дует! Даже свободная комната есть.

А за окном, кстати, осени. Листья уже пожелтели, но еще не полностью осыпались. По мощеным улицам гуляют дамы и кавалеры, прямо как сошедшие с картин. Женщины в длинных платьях, некоторые с турнюрами. Мужчины в шляпах, среди которых попадались и цилиндры, с тростями, в хорошо пошитых костюмах. Но, помимо богато одетых людей, встречались и попроще: мальчишки в простых штанах, рубахах и плотных куртках; мужчины, одетые явно в рабочее, женщины в платьях и передниках, некоторые с убранными под косынку волосами. Я и сама отметила, что мой прошлый гардероб стоит позабыть и следует навсегда попрощаться с джинсами, да хотя бы с брюками. Здесь женщины носят юбки, и точка. Хорошо, что без корсета.

Платья у Анны были разные, многие застегивались спереди, что меня несказанно обрадовало, так как принимать помощь от посторонней женщины мне пока что точно будет неловко, и это может меня невзначай выдать. Вообще с гардеробом повезло, на какое-то время точно хватит, тут даже теплый полушубок был.

На кухне тепло почти так же, как и в моей спальне. Зато в остальной квартире значительно прохладнее. За окном шел дождь, и прохожие украсились зонтами, а еще было ветрено, потому что эти самые зонты из рук то и дело вырывало или выгибало. Ну и погодка!

Я присела на выдвинутый и единственный стул со спинкой, остальная мебель у стола представлена простыми табуретками, выкрашенными в коричневый цвет. Гаяны на кухне еще не было, но, судя по тому, что в большой кастрюле что-то аппетитно булькало, она вот-вот должна снова вернуться. А вот мальчишка сидел тут, настороженно смотря на меня из-под густой челки, и что-то мастерил небольшим ножиком из толстой палки.

– Здравствуй, Алким, – мило улыбнулась я смотрящему волчонком мальчику. – А где Гаяна?

– Доброго здравия, госпожа. – Он чуть оттаял, оглянулся на дверь в коридор. – Тетя вышла за хлебом. Сейчас придет, и будем обедать.

– Как твои дела?

Такой простой вопрос явно вызвал удивление. То ли Анна не разговаривала с ним, то ли нельзя аристократам с простолюдинами болтать.

– Н-ничего вроде бы, – с запинкой ответил малец. – А вы как себя чувствуете? Тетушка сказала, что болели тяжко.

– Да, Алким, болела, еще до конца не поправилась.

– Ну, вы это… – Мальчик шмыгнул носом и принялся дальше ковырять свою поделку, не глядя на меня. – Выздоравливайте. А то нам без вас никак.

Алким понял, что сказал что-то лишнее, и втянул голову в плечи, но я сделала вид, что ничего не слышала.

План по расспросу только с виду казался идеальным, а по сути же, вот так с ходу я никак не могла придумать, с чего начать. Я ж вообще ничего не понимаю, не знаю и не пойму, как себя вести!

– Алким, а давно мы тут живем и почему? – наконец смогла я вычленить более-менее понятный вопрос из тех, что толкались в моей голове.

Мальчик бросил на меня взгляд, но снова опустил его на свою заготовку, болтая ногами под столом. Значит, не так и насторожен, стесняется, скорее всего, или удивлен, что я вот так запросто с ним заговорила.

– Дык, поди месяц уже. Вот аккурат, как вас сводный брат с мачехой из дома выставили, точнее не пустили после поездки, так и пришлось туточки квартиру эту снять. Тетка Гаяна говорит, что можно было и еще подешевле, не убудет, да только вам здесь понравилось, и по вашим делам близко. А вы что же, вовсе ничего не помните?

Алким уставился на меня с таким детским любопытством, светившимся в его карих глазах, что невольно вызвал улыбку.

– Почти совсем ничего. Мне, Алким, болезнь тяжело далась, думала, и вовсе не выживу. Спасибо лекарю, что помог выжить.

– Ага, мастер Ивадин очень хороший маг, а берет совсем немного, да и простых горожан лечит, хотя мог бы за дворянами только смотреть.

Алким снова примолк и зыркнул на меня, опять лишнего сболтнул. И неудивительно, ему лет десять, а то и меньше, в таком возрасте трудно язык за зубами держать.

– А за что же меня брат с мачехой выставили?

– Вы и этого не помните?!

Я покачала головой, а мальчишка тяжко вздохнул, но все же сообщил:

– Не знаю, что у вас случилось с ними, да только дворня говорила, что по документам батюшка ваш, упокой Спасительница его душу, все родовое имущество оставил им, а вам только крохотная часть досталась.

Что-то такое я и предполагала по обрывкам разговоров Гаяны. Она, сама того не замечая, периодически принималась причитать или ругать тихо-тихо какую-то Кларисску с Гришаткой да тяжело вздыхала об Аркадии Петровиче.

– Ну, вы в такое не поверили, конечно, поскандалили крепко, вся дворня слышала, как вы ругались на крылечке, да, наверное, даже прохожие на улице! А после злющая… – Он запнулся и покраснел. – То есть разозлились сильно, комнаты эти нашли да принялись по законникам ходить, правду искать. Пока только не нашли, видать.

Алким замолк.

Выходит, что Анну оставили без средств к существованию и наследства? Вот этот момент надо прояснить как можно скорее, потому что я ни черта не понимаю ни в местной валюте, ни в экономике, ни в законах, да и вообще ни в чем! И как это сделать? А кстати, читать-то я смогу или как?

– И что сказали законники?

– Да ничего хорошего, – внезапно наш секретный разговор прервал голос Гаяны, – только деньги потратили, которых и без того осталось совсем немного.

Женщина стряхнула капли дождя с зонта и пристроила его возле теплой печи сушиться. Затем скинула плотную накидку и повесила на крючок все там же, у печки.

– Ни один пока не готов тягаться с мачехой вашей да сынком ейным. Правильно, все деньги-то вашего батюшки у них, так что и правда внезапно за ними оказалась. Нету, говорят, доказательств, что ваш отец не сам так решил! Вот и весь сказ. А те, что могли бы хоть что-то сделать, вам не по карману, да и не быстро это. Где ж это видано, чтобы родную дочку оставил покойный ваш батюшка без серебрушки, что одни только склады завещал в порту рядом с Царской гаванью. Да только что толку, если тех складов всего два ангара, туда и войдет-то груз с двух судов, да и только, – сокрушенно покачала головой женщина, принимаясь разогревать еду да помешивать варево в кастрюле.

– И они совсем не приносят доход?

Нужно пользоваться добротой Гаяны, пока она сама готова рассказывать.

– Да какой там доход, – махнула та рукой, а после взяла да и переставила варево на стол, подложив подставку.

Под крышкой оказалось густое рагу, которое пахло просто великолепно.

– Батюшка ваш планировал их подремонтировать, чтобы вмещали гораздо больше грузов или и вовсе продать после. Те ангары он купил дешево, когда один из владельцев попал под суд у тайного приказа, там доходный бизнес быстро развалился, да и слава дурная о них пошла.