Пляж

«Отсюда,

От этих джунглей, этих берегов —

До полюса открыто море…»

Иван Бунин

И вот наступило мое первое долгожданное утро на острове. Наступило оно в семь утра. А если смотреть на время московское, то в четыре. Отправилась завтракать. Предложили выбор: английский или ланкийский завтрак. Второй включает в себя сомнительную похлебку с рыбой, курицу и десерт. Количество упоминаний слова «curry»^[3] аппетит не возбудило. Ограничилась фруктами, омлетом и тостами. Кофе ужасный, довольствовалась чаем с молоком (отличная традиция такого чаепития была вежливо заимствована ланкийцами у англичан). Пожалуй, дня через три все же стоит попробовать местный завтрак, предварительно забыв поужинать. Отдельно о фруктах. Бананы, ананасы, манго, папайя. Это то, на чем держится остров. То, ради чего стоит жить! Ей-богу, товарищи! Друзья! Милые! Если смогу я привезу по кусочку того, сего, третьего. Эти маленькие желтенькие бананчики, их стоит только попробовать раз и… В общем, доедая. дцатый кусочек ананаса, я поняла, что мой отпуск начался.

Испугавшись больших океанских волн, я отправилась исследовать пляж. Прошла около двух километров, сделала много фото, поболтала с местными. Идешь вдоль берега, ноги в океане полощутся, ветер обдувает лицо, в голове ни одной мысли, в ушах легкая музыка, вокруг улыбки! И ничего больше не надо. Разве что только его руку в своей руке.

Останавливаюсь в одном кафе просто потому, что понравились там шезлонги, ярко бирюзовые такие в полосочку. Заказала салат фруктовый с мороженым – цена два доллара. Принесли ведро нарезанных фруктов и огромный ком мороженого. Все съедаю. Не спеша. Довольная. Сижу. Выжидаю. Смотрю по сторонам. Вокруг несчетное количество удивительно удачно сложенных мужчин. Сёрферы. Просто загляденье. Скачут по волнам, не нарадуешься. Ну и я пошла. Думала, поскачу. Попрыгаю. Да так увлеклась процессом, что далековато заплыла. Ну, думаю, время назад плыть, к кафе. Смотрю, а до него километра два-три минимум. Плыву. Сначала брассом. Не выходит. Потом на спине. О! Лучше! Долго плыву! Минут двадцать. Издалека вижу – в кафе народ волнуется, смотрят, вещи мои лежат, а меня нет. Я уж с ними разговариваю про себя: «Братцы, родненькие, не бойтесь, мне бы только доплыть, я уж оплачу свой счет». Еще через двадцать минут понимаю, что мои попытки выплыть тщетны, море нещадно забирает меня вглубь. Поднимаю руку вверх и кричу «Help!», рядом были сёрферы, но с берега бросаются двое. Один оказался быстрее, видит мое лицо довольное, улыбку, немного смущен и шокирован (они привыкли вылавливать гораздо более уставшие тела), я лихо запрыгнула к нему на доску, и мы поплыли, рассекая волны, на берег. Юху! Кричу я! Вот и получился бесплатный почти сёрфинг. Весь пляж моему спасителю аплодирует, про меня говорят, что я очень хорошо кричу и очень артистична. Я говорю своему спасителю «sorry» и «thank you», а он ушел скромно восвояси, что-то невнятное пробурчав себе под нос.

Вернувшись в кафе, я рассказала интересующимся свою историю. Я действительно улыбалась. К тому же официант меня успокоил, сказав, что в день таких «экстремалов» бывает до сотни. Пришла в номер и поняла, что могла утонуть. Хотя нет. В таких океанах не тонут. Слишком соленая и слишком теплая вода. Мне кажется, даже если б я уснула там, все равно б очнулась потом где-нибудь на каком-нибудь острове. Ах! Я только забыла, что после Шри-Ланки следующая земля – это Антарктида.

Местный колорит

«Встречаются двуколки. Крыши их,

Соломенные, длинно выступают

И спереди и сзади. В круп бычков,

Запряженных в двуколки, тычут палкой:

«Мек, мек!» – кричит погонщик, весь нагой,

С прекрасным черным телом…»

Иван Бунин

Проснулась как обычно, по-московскому. «По-нашему» в двенадцать, море штормило так, что даже завтракать было невозможно. Брызги залетали в чашку с чаем. Лезть в океан не решилась, отправилась вдоль дороги к вокзалу. В итоге свернула и очутилась в диких джунглях. Прошла километров пять. Послушала звуки природы. Потом посидела на остановке с местными девушками-студентками, поболтали о жизни, о мужчинах, о проблемах бытия. Была сегодня у рыбаков, заплатила 25 рупий за вход (меньше 50 центов) и фотографировала их лодки. Мне понравилось. Забрела в лагуну, искупаться там забоялась, т. к. школьницы очень уж меня разглядывали откровенно.

А вообще ланкийцы – отличный народ. Улыбаются, обмануть не пытаются, еще раз улыбаются. Иду я такая с плеером в ушах, сама по себе, так никто не пристанет даже. Чудо, а не народ, говорю же вам! Хоть иногда и пытаются выманить у тебя пару монет, но тут уж не обессудьте, я стараюсь им помогать. И потом меня уже знает полгорода. Все думают, что я фотограф. Странно, Nikon и Canon в руках у каждого европейца, но только я – фотограф. Постояльцы гестхауса, где я живу, думают, что я из журнала «National Geographic». Да будет так! Уже хорошо то, что я не похожа на обычного туриста. Хотя нет! По тому, как я скупаю всяких слоников, черепашек и рыбаков – они понимают, что я все же турист. А по тому, как я торгуюсь, что я из России. Кстати, они говорят именно «Россия», абсолютно не понимая «Раша». Удивительные люди. Удивительные дни. Я улыбаюсь.

Однажды, возвращаясь с пляжа города Бентота, я стала очевидцем похорон. Сколько же мужчин плакали! А ведь похороны были буддийские. Очень красивые. Все в белом. Нарядные, ярко накрашенные… Но слезы? Я не удержалась и спросила. Мужчина, брат погибшего, изумился, вспомнил как будто что-то и улыбнулся. Так на душе стало приятно. Тепло так.

После, я заехала на другой пляж и увидела толпу людей, окруживших нечто. И знаете, что это было? Черепаха отложила 125 яиц! Вот такое событие!

Похороны и роды в один день за несколько буквально минут – ну это в моем стиле. Вечно мне везет. Вечером приползла в отель, пошла провожать закат. Он снова другой. Совсем отличный от вчерашнего. Нельзя столько впечатлений за один день. Нельзя. Завтра буду весь день на пляже. Ведь сегодня выглянуло долгожданное, палящее солнце! Но поднялся страшный ветер. Восточное побережье затопило полностью. Местным погода не нравится. Холодно (это 24 градуса по Цельсию!). И ветер их пугает. Они вообще запуганные с 2004 года после цунами, разрушившего половину острова. Я, кстати, была в музее Хиккадувы, посвященном этому бедствию – фото посмотрела. Стихия – страшная вещь, однако. В общем, сюда только на месяц, не больше. Жить? Неееееет! Хоть и фрукты у них отменные и рис!

Я немножко скучаю по Москве. Особенно ночами. Когда здесь так влажненько, и муравьишки нет-нет да и подползают на подушку. И очень хочется, чтобы все было хорошо. Очень.

Какие они, женщины Шри-Ланки?

Девочка с рождения и до смерти находится под защитой. Начиная с их появления, родители копят им приданое. Землю, дом, машину – кто что может. Папы с малышками – это особое зрелище. Они действительно позволяют им все. И глядя на каждую маленькую чумазенькую «даму», видишь принцессу. Настолько много в ней достоинства. С малых лет.

На острове очень много женских школ. Большинство родителей хотят, чтобы девочки учились отдельно от мальчиков. Родителям же последних чаще всего без разницы – и они учатся в обычных школах, где встречаются дочери «прогрессивных» родителей. Так родители защищают девочек от ранних влюбленностей, стимулируют к образованию и изучению женских наук.

Я не знаю, насколько отличается программа таких школ от обычных. Но я видела буддийские, христианские и мусульманские женские школы. Программа в них совершенно разная. Но готовить и шить в таких школах учат обязательно.

Большинство женщин ходят в сари, юбках или платьях. Девушки в джинсах встречаются только в столице и то крайне редко. Даже если девочка в деревне наденет джинсы – сверху у нее будет платье от шальвар-камиза^[4].

Женщины всегда одеты нарядно, даже в обычный день. Сначала кажется, что где-то праздник. Столько красивых женщин в сари. А потом осознаешь, что они всегда так ходят. А на праздники надевают такие же сари, просто расшитые камнями и пайетками. На похороны же всегда одевают все белое.

При этом одежда – достаточно целомудренная. Может быть открыта спина в сари, руки. Но ноги, грудь и живот – всегда спрятаны складками шуршащей одежды. И самое большое целомудрие – во взгляде. Они легко краснеют от комплиментов, открыто проявляют смущение, прячут глаза и даже прячутся за мужа или отца в неудобных ситуациях.

Более того, их чистота и целомудрие не позволяют им купаться в океане в бикини. Вы можете увидеть женщин, которые плавают в одежде. Слитный купальник может надеть только десять женщин из сотни – если не из тысячи.

В наше время жениха девочки выбирают сами. Раньше это делали родители, еще когда малышки «ходили под стол». Опять же с целью защиты. Чтобы в переходном возрасте она не привязывалась к кому ни попадя, а знала, что у нее есть «законный» супруг. Сейчас молодые приходят к родителям сразу за благословением.

Замуж здесь выходят раз и навсегда. Ведь развод на Шри-Ланке – очень дорогое явление. Да и не возьмет больше никто замуж разведенную женщину. Не принято. Поэтому они учатся договариваться. Казалось бы, после этого пункта можно было бы сказать, что они терпят, сжав зубы. Но нет. Они учатся любить друг друга. Достаточно посмотреть на жизнь обычной семьи, и все станет ясно.

После свадьбы женщину начинает защищать муж. И это видно невооруженным глазом. Более половины женщин острова не работают. Те, кто работают – обычно в школах и больницах, заняты не весь день. В столице, конечно, картина другая, ближе к современной.

Что же делают женщины? Они гуляют с детьми и подругами, занимаются домом, ходят по магазинам. И очень редко можно встретить ланкийку в одиночестве. Они всегда ходят женскими стайками. Так стоишь в магазинчике сари – сначала одна стайка влетела, потом еще одна. И щебечут, щебечут. Все потрогают, посмеются, ничего не купят. И идут себе дальше.

После смерти мужа заботу о матери обычно берет старший сын. И так далее. То есть женщина, рождаясь, уже защищена. И это дает ей спокойствие и умиротворение на всю жизнь.

Все ограничения, которые есть в жизни женщины, имеют под собой главную цель – защитить ее от внешнего мира и ее самой. Но мы же привыкли видеть в этом только ограничение. Ограничение ее прав, свободы, возможностей для роста. Хотя именно все это дает женщине защиту. Интересно, променяли бы ланкийки свою безопасность на право забивать свою голову политическими дебатами, возможность приносить в дом свои собственные рупии, носить откровенные наряды, тратить по 10 часов в день на построение карьеры?

Повесть о прекрасных девушках Ланки^[5]

Многие из друзей князя Илангора и представить себе не могли его без многочисленных гостей. Но никогда еще не собиралось там столько народу, как на свадьбе старшей дочери Илангора.

Вечером, когда повеял легкий ветерок и освежил пришедших на свадьбу гостей, юная невеста подошла со склоненной головой к своему отцу, чтобы он сам соединил ее руку с рукой прекрасного и мужественного юноши, которого ее семья давно выбрала ей в мужья.